ели, - вы и сами  видите наши
раны;  но  неприятель  превосходил  нас  числом,  к  тому  же
появление  его  было  для  нас  совершенно неожиданностью.  В
конце концов они  оттеснили нас за  борт. Я пытался  прикрыть
своих ребят.
    - Послушайте,  капитан, -  вмешался в  разговор матрос, -
клянусь вам, он сражался за троих!
    - Но  тут что-то  случилось с  моей головой,  - продолжал
Зельтран.  -  Когда  я  пришел  в  себя, я уже был привязан к
мачте,  а  вокруг  скалили  зубы  эти псы. Потом появился сам
Черный Зароно - кружевна рубашка  и все такое прочее, -  ну а
рядом с ним был жрец Менкара -  змея змеей.
    "Так-так, дружище, - обратился ко мне Зароно, - а где  же
твой хозяин, этот увалень Конан?"
    "Он ушел на берег", - ответил я ему.
    Зароно дал  мне пощечину  и сказал:  "Я и  сам это  вижу,
скотина. Куда именно он пошел?"
    "Понятия  не  имею,  сэр,  -  отвечал я ему, понимая, что
бесить его не стоит.  - Где-то там живут  его друзья - к  ним
он и пошел".
    "А  была  ли  с  ним  эта  зингарская  девка?"  - спросил
Зароно.
    "Кажется,  она  ушла   вместе  с  ним",   -  ответил   я.
    "Ну а теперь говори -  в какую сторону они пошли?  Говори
же, ну!" - настаивал на своем Зароно.
    Я сделал вид, что не имею ни малейшего понятия о том, где
живет  царь  Юма,  и  тогда  они  стали  жечь мою правую руку
раскаленными  угольями.  Я  как-нибудь  покажу  вам эти раны,
капитан, - пусть только они немножко подзаживут. Тогда Зароно
и  стигийский  жрец  отошли  в  сторону  и  стали  о   чем-то
шептаться.  Жрец   вытащил  на   палубу  какую-то    странную
штуковину, сел перед ней и стал что-то такое бормотать,  пока
от этой само  штуковины не пошел  свет. Он сказал  Зароно; "Я
вижу, как черные воины несут ее на носилках по лесной  тропе.
Воинов там много. Большего я сказать не мог".
    От этих слов  Зароно пришел в  страшную ярость. Для  того
чтобы хоть  как-то излить  свой гнев,  он стал  бить меня  по
лицу.   "Скажи мне  на милость,  - закричал  он, обращаясь  к
Менкаре, -  как я  буду икать  ее в  этих проклятых джунглях,
какими силами  я буду  воевать с  этими варварами?  С тем  же
успехом я мог бы запрыгнуть на луну!"
    Посовещавшись,  Зароно   и  Менкара   решили   уничтожить
"Вастрель"  и  тут  же  отправиться  в  Кордаву.  По пути они
должны были зайти в Стигию,  где их ожидал сообщник. Имя  его
- если я правильно все услышал - Тот-Амон.
    - Тот-Амон - удивился Конан.  - О нем мне уже  доводилось
слышать. Насколько  я знаю,  это враг  опасный. Но продолжай.
Похоже, эти псы от тебя особенно не таились.
    - Что вы, капитан! Разве они думали, что я останусь  жив.
Зароно приказал своим людям спуститься на шлюпку и  проломить
борт  нашего  галеона  ниже  ватерлинии.  Другим  он приказал
облить мачты маслом и поджечь корабль.
    -  Кажется,  к   одной  из  мачт   был  привязан  и   ты?
    -  Совершенно   верно,  сэр.   Если  быть   точным,  меня
привязали к грот-мачте. Разумеется,  нисколько не хотел  быть
поджаренным  заживо,  поэтому,  стоило  людям Зароно покинуть
наш корабль и оттолкнуть "Петрель" от его борта, я  помолился
Митре, Иштар  и Асуре,  я помянул  всех богов,  о которых мне
доводилось слышать. Просил  же я у  них только одно  - как-то
спасти меня.  И что  вы думаете, капитан, - стоило  "Петрелю"
скрыться в тумане, как  пошел дождь!  "Вастрель  стал тонуть,
пока  не  сел  на  дно.  Я  ста  крутиться, как уж, и в конце
концов  освободил  руки  -  они  совсем  не  знают, что такое
настоящие  морские  узлы.  Когда  наконец  я  освободился,  я
принялся тушить огонь,  и в этом  мне здорово помогал  дождь.
И все же  я не смог  спасти ни мачты,  ни такелаж. Вот  и вся
моя история.
    Конан проворчал:
    - Если  бы он  был поумнее,  он не  стал бы  одновременно
поджигать  и  топить  корабль.  Либо  одно, либо другое. - Он
похлопал  помощника  по  плечу,  и  тот  скорчился  от боли в
руке.  -  Я  знаю,  что  и  ты,  и ребята вели себя достойно.
Теперь же  нам надо  понять, сколько  времени потребуется для
того, чтобы привести "Вастрель" в порядок.
    Лицо Зельтрана приняло скорбное выражение.
    -  Боюсь,  капитан,  что  работы  займут  у нас несколько
месяцев. У нас нет ни дока, ни настоящих корабелов -  поди-ка
сыщи их в джунглях!
    Юма выступил вперед.
    - Мои люди помогут вас в ремонте корабля, - сказал он.  -
Если работать вместе, мы сделаем эту работу куда быстрее.
    - Возможно, ты и прав, Юма. Спасибо тебе за то, -  сказал
киммериец.  -  Но  разве  твои  люди  что-нибудь  смыслят   в
корабельном деле?
    - Ничего они в этом  не смыслят - мои люди  привыкли жить
на суше. Но нас много,  и силы нам не занимать.  Плотников же
мы найдем столько, сколько нужно. Если ваши люди покажут  им,
что  нужно  делать,  они  не  уйдут  отсюда, пока не закончат
работу.
    -  Прекрасно!   -  сказал   Конан.  Повысив   голос,   он
обратился к приунывшим матросам:  - Ребята, мы проиграли  эту
битву, но  война еще  не закончена!  Черный Зароно, одолевший
вас  с  помощью  колдовства,  спешит  к  берегам  Зингары,  в
надежде   свергнуть   нашего   господина,   старого    короля
Фердруго!  Люди царя Юмы  помогут нам исправить корабль.   Мы
вновь   пойдем   под   парусами   на   нашем   старом  добром
"Вастреле", мы отомстим этому  подлецу и сорвем его  коварные
замыслы! Что т сказал?
    - Мы потеряли  много людей, -   печально ответил  боцман,
кивком головы указав на ряд могил.
    - Ты забываешь  о том, что  вместе с нами  плывут аргосцы
Сигурда! если  мы сколотим  одну команду  и забудем  обо всех
прежних  обидах,  люди  нам  не  понадобятся.  Люди,  что  вы
скажете мне на это? Только отвечайте честно!
    Моряки  согласно  заревели;   в  свете  луны   заблистали
поднятые сабли.

    Никогда  еще  Конан  не  видел,  чтобы  люди работали так
дружно.   Зацепив   тросами  обрубки   мачт,  они   выправили
корабль.  Они  вытащили  из  заполненного  водой  трюма   все
инструменты.  Из  стволов  поваленных  деревьев  они напилили
досок и ими залатали прореху  в борту. Они выкачали из  трюма
воду, и "Вастрель" вновь легко закачался на волнах.
    Вскоре  на  корабле  появились  новые  мачты  и рангоуты,
сделанные из  тесанного дерева.  В столице  Юмы женщины ткали
новые  паруса,  мужчины  же  разводили  огромные  костры   из
смолистых  двор  и  собирали  вытекавший  из-под  них деготь.
Работа  не  прекращалась  ни  днем  ни  ночью.  Мальчишки  из
племени Юмы освещали стапель самодельными факелами.

    И  вот  настал  день  отплытия.  Пираты едва держались на
ногах  от  усталости  и  неимоверного количества выпитого, но
"Вастрель"  уже  готов  был  поймать своими парусами утренний
бриз.
    Всю  ночь  люди  Юмы,  выстроившиеся  в  длинную цепочку,
грузили на  борт провиант:  бочки с  водой и  просяной мукой,
корзины с фруктами, копченую  свиную грудинку, горы батата  и
других овощей.  С таким  запасом провизии  пираты могли смело
отправляться и на край света.
    Едва  стало  светать,  Конан   стал  прощаться  с   Юмой.
Некогда они  повевали бок  о бок  в легионах  туранского царя
Илдиза, преодолевали  крутые перевалы  Талакмаса, боролись  с
узкоглазыми низкорослыми  всадниками, чьи  одежды были  сшиты
из блестящей кожи, сражались  с каменным идолом, напавшим  на
них  в  затерянной  среди  снегов  долине Меру. Теперь судьба
свела их в знойных джунглях Куша.
    Они молча  пожали друг  другу руки,  растеряно улыбаясь и
стараясь не  смотреть друг  в другу  в глаза.  И тот и другой
понимали,  что  в  этой  жизни  они,  скорее всего, больше не
свидятся.
    "Вастрель" поднял паруса.  Парусина тотчас же  натянулась
так,  что  снасти  зазвенели.  Черные  воины стояли на берегу
вместе со своими женами  и голыми детьми. "Вастрель"  вышел в
открытое море и взял курс на Зингару.


                       Глава 18


                КОРОЛЕВСТВО В ОПАСНОСТИ


    Солнце  уже  заходило,  когда  Конан  завел  "Вастрель" в
гавань Кордавы. Все небо было затянуто облаками.
    Немногие заметили этот изящный галеон, когда он  бесшумно
вошел в гавань и тихо уткнулся носом в дальний причал.  Конан
решил войти  в город  как можно  незаметнее, ибо  не знал  ни
того, кто сейчас  царствует в Зингаре,  ни того, сколь  давно
прибыли в город Зароно и  Тот-Амон. В том, что они  опередили
его,  киммериец  нисколько  не  сомневался. Зельтран коснулся
его руки и указал на один из причалов.
    -  Это  -  "Петрель",  -  прошептал  помощник. - Капитан,
может, стоит поджечь его, ока здесь никого нет?
    Конан заулыбался:
    - Что-то  ты сегодня  больно горяч,  Зельтран, не  мешало
бы взять  себя в  руки. Ты  ведь не  любишь спешить, верно? В
нашей  игре  ставки  куда  как  серьезнее. Скорее всего, наши
приятели  находятся   не  здесь,   они  плетут   свои  тенета
где-нибудь в королевском дворце.
    Принцесса   нетерпеливо   схватила   Конана   за    руку.
    - Капитан Конан, почему мы  не идем во дворец? Ваши  люди
могут  и  подождать.  Надо  предупредить  моего отца, что эти
предатели Вилагро и Зароно могут...
    - Да замолчите  вы! - вновь  усмехнулся Конан. -  Не надо
так  спешить,  девонька,  неужели  жизнь  тебя  этому   ее не
научила?   Вполне  возможно,  что  предатель-герцог  и колдун
Тот-Амон  уже  захватили  власть,  и  тогда  мы  попадем в их
паутину, словно глупые мухи. Нет я хочу поступить иначе.
    - Иначе? Как же именно? - не унималась принцесса.
    Конан мрачно улыбнулся:
    -  Сначала  мы  отправимся  в  то  место,  где я чувствую
себя в безопасности, - я говорю о "Девяти Обнаженных Мечах".
    - "Девяти  Обнаженных Мечах?"  - недоуменно  переспросила
принцесса.
    -  О  местечках   такого  рода  знатные   господа  и   не
слыхивали; но поверь  мне, девонька, то  как раз то,  что нам
нужно.    Зельтран,  я   возьму  с   собой  десять   человек.
Приготовь плащи и фонари, а не забудь об оружии!
    Улицы  были   пустынны;  казалось,   что  они   идут   по
некрополю.  Сигурд,  суеверный, как и  все моряки, то  и дело
вздрагивал и  начинал озираться  по сторонам,  не выпуская из
рук эфеса своей сабли.
    -  Дело  ясное  -  или  все  они  умерли,  или  их кто-то
проклял, - бормотал он,  вглядываясь во тьму. Конан  попросил
его попридержать язык.
    Одни  только  кордавские  кошки  видели  этот   небольшой
отряд,  бесшумно  проследовавший   к  двери  таверн   "Девять
Обнаженных Мечей".  Стоило им  войти внутрь,  как в  прихожую
выскочил хозяин таверну Сабрал,  на ходу  вытиравший  о халат
руки.
    - Я очень сожалею,  но сегодня наше заведение  закрыто, -
забормотал  хозяин  -  в  согласии с правительственным указом
сегодня все таверны города работали только до захода  солнца.
Соответственно, я попрошу вас...
    Конан  снял  шляпу,  сбросил  плащ  на  пол  и  испытующе
посмотрел на хозяина.
    - Что то с тобой,  приятель? - спросил он тихим  голосом.
    -  Ах,  да  я  же   вас  просто  не  узнал!   Разумеется,
разумеется -  для капитана  Конана двери  моей таверны всегда
открыты!   Заходите, ребята,  - черт  с ним,  с законом! Пока
я зажгу свечи  и найду для  вас что-нибудь покрепче,  пройдет
какое-то время, -  но вы не  волнуйтесь - все  будет так, как
вы захотите.
    - Странный  указ -  почему это  питейные заведения должны
быть закрыты именно этой  ночью? - спросил Конан,  встав так,
чтобы видна была дверь.
    Полный держатель таверны пожал плечами:
    -  Наверное,  кроме  Митры,  об  этом  никто  не   знает,
капитан.   Указ тот  был подписан  вчера вечером...   Похоже,
здесь  начинает  происходить  что-то  странное,  знаете   ли,
что-то такое...  Вначале в  Кордаве появился  капитан Зароно,
плававший  неведомо  где.  Вместе  с  ним приплыли и какие-то
стигийцы.  Этот  самый  Зароно  тут  же  направился во дворец
короля Фердруго, так, словно  этот дворец принадлежит ему.  И
заметьте - ни один стражник  не сказал ему ни слова,  - людей
короля  словно  околдовали.  Ну  а  потом  начались эти новые
указы, -  и городские  ворота теперь  на ночь  закрываться, и
остальное все изменилось...  Герцог Вилагро стал  начальником
охраны  и  тут  же  издал  указ  о введении в городе военного
положения.  Странные  вещи,  капитан,  здесь  происходят! ох,
странные! Как бы беды какой не случилось!
    - Удивительно! - сказал Сигурд.
    - Что удивительно? - не понял Конан.
    -  Неужели  не  понятно?  Клянусь  глазом Дагды и пальцем
Орванделя!  Твой  приятель  Сабрал  говорит  тебе  о том, что
город  заперт  на  замок,  а  мы  вошли  в   городскую гавань
совершенно спокойно!   Почему это  Вилагро не  заставил своих
головорезов охранять и пристынь?
    -  Похоже,   они  считают,   что  "Вастрель"   и   поныне
находится в устье  Зикамбы, - ответил Конан.
    -  Что  верно,  то  верно!  - обрадовано сказал Сигурд. -
Как-то я об этом не  подумал. Зароно никогда не поверит,  что
мы смогли  починить корабль  так быстро  - ему-то  и в голову
не придет, что люди Юмы могли помочь нам.
    Конан кивнул:
    -  Правильно  говоришь,  рыжая  борода. Если все кончится
хорошо, король Фердруго окажется  в долгу у черного  воина, о
котором он никогда не слышал и которого он никогда не увидит!
    - Раньше  к черным  я относился  иначе, -  сказал Сигурд.
- Они казались мне суеверными примитивными варварами. Но твой
друг Юма  открыл мне  глаза. Наверное,  в каждом  народе есть
свои герои и в каждом - свои подлецы.

    Однако  не  время  было  вести  праздные разговоры. Конан
принялся расспрашивать  Сабрала о  том, что  же происходит  в
городе, и тот  смог прояснить для  него многое. Вилагро  пока
не  занял  трон,  но  теперь  это  могло  произойти  в  любой
момент.   Верные  королю  гарнизоны  были  посланы  на охрану
далеких границ, либо  смещали с должности;  иным из них  были
предъявлены  сфабрикованные  обвинения,  на основании которых
они были посажены в  тюрьму. Вечером этого дня  ворота дворца
были наглухо  заперты. Ключниками  теперь были  люди Вилагро.
Во дворце должна была  состояться какая-то церемония, но  что
это за церемония, Сабрал не знал.
    -  Думаю,  речь идет об  отречении от престола,  - сказал
Конан, меряя комнату шагами.  - Мы должны попасть  во дворец.
Но как это сделать? Вилагро  и Зароно заперли все его  двери.
Тот-Амон наверняка держит Фердруго под контролем. Чары  могут
развеяться, если  король увидит  свою дочь...  тогда-то мы  и
займемся  предателями.  Где  этот  проклятый  Нинус? Он давно
должен быть здесь...
    Сигурд   нахмурил   брови.   С   час   тому  назад  Конан
осведомился у  Сабрала о  здоровье своего  товарища, ставшего
монашком. Хозяин таверны  ответил что Нинус  давно поправился
и вновь вернулся  в монастырь при  храме. Тогда Конан  послал
за ним одного из своих матросов.
    - Кто такой этот Нинус? - поинтересовался Сигурд.
    Конан передернул плечами.
    -  Я  знаю  его  еще  с  тех  времен, когда мы промышляли
воровством  в  Заморе.  Он  вернулся  в родную Зингару, когда
краснокаменная Замора показалась  ему слишком уж  неспокойным
местом. Здесь он  встретился со сладкоречивым  миссионером из
храма Митры, который  смог убедить Нинуса  в том, что  монахи
могут  жить   припеваючи,  играя   на  страхах   и  суевериях
законопослушных горожан и скучающих домохозяек. Нинус  всегда
был себе на  уме, - так  случилось и на  сей раз, -  он вдруг
возьми  и  действительно  стань  монахом!  Если  и существует
тайных  ход,  ведущий   в  королевский  дворец,   то  о   нем
наверняка будет знать  Нинус. Лучшие, чем  он, вора не  было,
перед  ним  и  Таурус  Немедийский,  которого  люди  называли
королем  воров,  кажется  мальчишкой.  Он  всегда  знал   все
ходы-выходы...
    Торжественный  звук  колокола  резанул  Конана по сердцу.
Хабела замерла и крепко сжала его руку.
    - Это  звонят в  храме всех  богов! -  воскликнула она. -
Конан, мы опоздали!
    Киммериец посмотрел на ее внезапно побледневшее лицо.
    - Что это значит? Говори же, ну!
    - Звон  этих колоколов  возвещает о  начале аудиенции! Мы
опоздали - она уже началась!
    Конан и Сигурд обменялись  взглядами и бросились к  окну,
из которого был виден стоявший на вершине холма дворец.
    В  тронной  зале  горели   огни.  Хабела  была  права   -
аудиенция уже началась.


                       Глава 19


                    КОРОЛЬ ТОТ-АМОН


    То,  что  происходило  в  тронной  зале  короля Фердруго,
напоминало  спектакль.  За  изумрудными  стеклами  ее высоких
окон то и дело  сверкали молнии, наполнявшие залу  мертвенным
серо-голубым светом.
    Она  была   огромна.  Покатые   стены  и   кольцо  мощных
тяжеловесных   гранитных   колонн,   отделанных  полированным
мрамором, поддерживали  свод, паривший  где-то в  вышине. Эта
зала была величайшим чудом королевства Фердруго.
    Огромные,  в  руку  толщиной  свечи  горели  в  массивных
золотых светильниках.   Их свет  и вспышки  молний отражались
отполированными  до  зеркального  блеска  щитами  и   шлемами
стражей, стоявших у стен залы.
    На  сей  раз  воинов  было  куда  больше, чем обычно. Это
обстоятельство  смущало  и  настораживало придворных вельмож,
созванных   во   дворец   королевским   глашатаем.   Им  было
приказано  собраться  в  тронной   зале,  дабы  монарх   смог
обратиться к ним с важной речью.
    Ливреи   стражников   тоже   вызывали   подозрение.  Лишь
немногие  были  одеты  в  форму Тронного Легиона, призванного
охранять  Его  Величество,  все  же  прочие  носили   одеяния
цветов дома Вилагро, герцога Кордавского.
    В  центре  залы  на  возвышении,  сложенном из зеленого с
темными  прожилками  малахита,  стоял  трон,  вырезанный   из
розового мрамора. Это  был трон династии  Рамиро, и сидел  на
нем сам Фердруго Третий.
    Собравшейся  в  зале  знати  в  последнее  время почти не
доводилось  видеть  своего  монарха.  Люди изумленно смотрели
на  короля,  ибо  он  состарился  так,  словно  со времени их
последней  встречи  прошли  многие  год.  Тело  его   усохло,
щеки ввалились,  члены ослабли.  Глубокие тени  легли на  его
лицо,  глаза  же  утратили  прежний  блеск.  В  свете  молний
немощный старец походил на скелет.
    На  голове,  что  казалась  слишком  тяжелой  для  тонкой
морщинистой  шеи,  поблескивала  древняя  корона   основателя
династии   короля-героя   Рамиро.    Верхнее   кольцо    этой
безыскусной золотой короны  было покрыто вырезами,  делавшими
его  похожим   на  верх   крепостной  стены   с  зубцами    и
амбразурами.
    Своими  восковыми  ссохшимися  руками  король   развернул
огромный  свиток  скрепленный   множеством  печатей.   Слабым
дрожащим  голосом  Фердруго  стал  зачитывать  сей   странный
документ.     Вначале   шла   привычно   долгая    преамбула,
перечислялись   всевозможные   титулы   и   звания,   звучали
тяжеловесные фразы,  лишенные какого  бы то  ни было  смысла,
но  имевшие   значение  юридическое.   Присутствующие   стали
нервничать - ничего хорошего подобное начало не предвещало.
    У  возвышения,  на  котором  был  установлен трон, стояло
двое.  Одним из этих  людей был герцог Вилагро. В  отсутствие
принца  Товарро,  родного  брата  короля,  герцог  был вторым
лицом  в  государстве.  По  выражению  его  лица  можно  было
сказать, что он с нетерпением чего-то ждет.
    Рядом с Вилагро стоял  человек, не знакомый ни  одному из
присутствующих. Голова этого высокого широкоплечего  человека
была обрита наголо, кожа его  была смуглой, а лицо -  хищным.
Судя  по  всему,  он  был  уроженцем  Стигии.  Тело  его было
покрыто тяжелой длинной мантией, доходящей до пола.
    На его выбритую голову  был одет странный убор  - корона,
сделанная  в  форме  золотой  змеи, свившейся кольцами вокруг
головы;  на  странной  этой  короне сверкали тысячи граненных
камней. Люди качали головами и стали перешептываться,  говоря
исключительно  о  короне  и  граненых  алмазах,  -  если  это