посвященных жизни и деятельности К. Э. Циолковского, и
оглашения   приветствий   партийных,   советских,   научных  и  общественных
организаций  объявили  перерыв. Вокруг Циолковского  плотным кольцом  стояли
люди,  пробиться к  нему было невозможно. Но Королев не оставлял надежды еще
раз  побеседовать  с Кон-тантином Эдуардовичем, поделиться с ним  планами  и
идеями, послушать его советы.
     Королеву удалось встретиться с К. Э. Циолковским 27 ноября 1932 года, в
тот  день,  когда  Председатель ЦИК СССР М.  И.  Калинин  вручил Константину
Эдуардовичу орден Трудового Красного Знамени.. Затем Константина Эдуардовича
принимали в  президиуме Центрального совета Осоавиахима. Там  присутствовали
Р. П. Эйдеман, Ф. А. Цандер, С. П. Королев и несколько дирижаблистов.
     А тем временем творческое и научное содружество сотрудников ГДЛ и ГИРДа
продолжалось. Между коллективами  началось социалистическое соревнование. 13
января 1933  года состоялась трехдневная поездка в Ленинград большой  группы
гирдовцев - С. П. Коро~



     лева, Ф. А. Цандера, М. К. Тихонравова, Ю. А. Победоносцева и других.
     В  первый  день  москвичи  встретились  в  управлении  Газодинамической
лаборатории  с  недавно  назначенным  начальником  ее  Иваном  Терентьевичем
Клейменовым.  Это  была первая деловая встреча  руководителей двух  ракетных
организаций.
     Клейменов выглядел человеком несколько усталым:
     глубокие  морщины нет-нет  да и  прорезали  его лоб,  а  глаза  были  в
каком-то постоянном напряжении.  За свои  тридцать пять  лет  он уже  многое
повидал, и жизнь его не была легкой.
     Участник гражданской войны, Клейменов учился на московских Лефортовских
артиллерийских курсах. Потом снова воевал. После окончания гражданской войны
поступил  на физико-математический  факультет  Московского  государственного
университета, но в 1923 году  по совету М. В. Фрунзе групиу студентов, в том
числе и его, перевели на учебу з Академию Военно-воздушного  флота  имени Н.
Е. Жуковского. Успешно закончил ее.  Работал представителем ВВС  в советском
торгпредстве в Берлине. В конце 1932 года Клейменова назначили руководителем
ГДЛ.
     -  Мы получили указание,  - начал Иван Терентьевич, - показать вам все,
что вас  интересует. В свою  очередь, и нам  бы хотелось подробнее  узнать о
ваших разработках, нам ведь предстоит работать вместе.
     - У нас от вас секретов нет, - за всех ответил Королев.
     - У нас тоже. Пойдемте, я вас познакомлю с ведущими сотрудниками.
     В середине дня  Цандер, Королев,  Тихонравов, Победоносцев разошлись по
подразделениям  ГДЛ.  Одни  поехали  знакомиться   с   работой  механической
мастерской,  всевозможными  испытательными  стендами, другие -  с  пороховой
мастерской,  где  готовились  шашки  бездымного  пороха,  с  конструкторским
отделом, где разрабатывались жидкостные ракетные двигатели.
     После встречи  с коллективом ГДЛ Королев и Цандер  доложили о поездке в
Ленинград  Техническому  совету  ГИРДа, где снова пришли  к мысли,  что надо
сделать  все, чтобы ускорить объединение  ракетчиков Москвы  и Ленинграда  в
одну  целевую организацию. Задержка с созданием  Реактивного института имела
свои бюрократические причины: для детального рассмотрения вопро-


     са о целесообразности общесоюзной  организации создавались  все новые и
новые  высокие  комиссии.  Ждали  их  мнения.  Никак  не  решался  вопрос  о
предоставлении институту подходящего помещения, жилья для его сотрудников.
     Сами гирдовпы понимали, что ставить сегодня во всей
     полноте вопрос о  межпланетных полетах  - значит вызвать  недоумение  и
даже  осуждение  их  замыслов.  Поэтому  они  последовательно решали текущие
задачи,   понимая,  что  сегодня,  проводя   большую   экспериментальную   и
исследовательскую  работу,  они  тем  самым  закладывают  фундамент  будущих
полетов. Их девизом стали слова: "Ракеты - это оборона и наука".
     Сергея  Павловича очень беспокоила мысль, что идеей строительства ракет
увлечена пока только небольшая горсточка ученых-энтуаиастов и  этой проблеме
в прессе уделяется крайне мало внимания. Об этом он со всей прямотой написал
Я.  И.  Перельману,  широко  известному  писателю  -  популяризатору  науки:
Глава седьмая Тяжелые испытания

     Предпочтение крылатым. Радости и огорчения. Клевете поверили
     Нет, Королев не сломался, не из хрупкого  материала скроен. Он не терял
надежды, что научные интересы гирдовпев все-таки будут в РНИИ поддержаны.
     31 марта 1934 года в Ленинграде открылась первая Всесоюзная конференция
по  изучению  стратосферы.  Она  явилась  крупным  событием в научной  жизни
страны, на ней присутствовали видные ученые и специалисты в  этой области во
главе с  президентом Академии наук СССР А. П. Карпинским. Конференцию открыл
академик С. И. Вавилов,  оказывавший поддержку всем  тем,  кто так или иначе
был  связан с ракетами. Эти  ученые всякий  раз, когда выступали  ракетчики,
пересаживались поближе, чтобы  лучше  слышать  докладчика.  Так было,  когда
слово предоставили М. К. Тихонравову, так было, когда на трибуну поднялся С.
П. Королев. Правда, на этот раз опальный  инженер выступал не от имени РНИИ.
Его командировало в Ленинград  как консультанта  и специалиста  по  вопросам
реактивного  полета   Управление  военных   изобретений  Технического  штаба
начальника вооружений РККА.
     Инженер-конструктор  изложил  основные  положения и  возможности полета
человека в  стратосферу на  ракетоплане, показал, что  для  подобного полета
предпочти-


     тельнее жидкое топливо, так как оно гораздо эффективнее твердого и дает
возможность управлять двигателем.
     Особенно  возрос интерес  слушателей, когда Сергей  Павлович  перешел к
рассказу  о  том,  каким  ему  видится  первый  реактивный  корабль.  По его
расчетам,  пилотская кабина должна быть  герметичной,  весом  не менее  двух
тысяч килограммов, иметь "жизненный запас" для человека и вмещать экипаж  от
одного до  трех человек. Королев  в докладе  обосновал  создание для экипажа
таких  условий,  при которых  "во  время отрыва  корабля от Земли, взлета  и
набора высоты человеческий организм не был бы подвержен вредному воздействию
большого ускорения, а мог наиболее легко перенести его".
     Королев  сообщил  участникам  конференции  о  трудностях,  связанных  с
созданием реактивного  аппарата подобного  класса, но и сумел убедить всех в
том, что они, п конечном счете, преодолимы, "хотя, быть может, и с несколько
большими усилиями, чем это  кажется на первый взгляд". Успех Королев видел в
координации усилий  ракетчиков и представителей ряда других областей науки и
техники.
     Через  несколько   дней   "Правда"  опубликовала   корреспонденцию   из
Ленинграда командира советских стратонавтов Г. А. Прокофьева. Автор отметил,
что  "в интересном  докладе инженер С.  П. Королев  (РНИИ)  подверг  анализу
возможность  и  реальность  полета  реактивных   аппаратов  в  высших  слоях
атмосферы...".
     Возвратившись  из Ленинграда,  окрыленный  удачным  выступлением там  и
поняв, что слушатели хорошо восприняли его доклад, Сергей Павлович полностью
отдается работе в РНИИ. В секторе крылатых ракет он продолжает  работать над
жидкостной ракетой 06 с гибридным двигателем М.  К. Тихонравова. Эта опытная
ракета   предназначалась   для   отработки   разных   способов   обеспечения
устойчивости движения. Она походила на маленький самолет (размах крыльев - 3
метра,  а  длина  -  2,3  метра)  и  представляла собой  уменьшенную  модель
ракетоплана, РП-1, что пытался создать Королев еще в ГИРДе.
     Испытывалась целая  серия  ракет  06. Королев  пытался  решить основной
вопрос -  обеспечить устойчивость ракеты на траектории, отработать  элементы
систем  авто-немного управления  полетом ракеты. От своих сотрудников  С. А.
Пивоварова и Б. В. Раушенбаха, занимавшихся


     этим, Королев требовал: "На данном этапе отработка систем управления  -
главная задача.  Не решив ее, мы  не добьемся желаемого  успеха, не двинемся
дальше".  С  этой  целью  группа  Королева  создавала  различные  самописцы,
устанавливала их в корпусе ракеты.
     У Сергея  Павловича было правило: никогда не замыкаться только в  своем
коллективе для решения важных научных и  теоретических проблем. И на сей раз
он обратился за помощью в Отделение механики МГУ.
     Предпочтение "крылаткам", как ласково называл их Королев, он отдавал  в
эти годы по одной-единственноп причине: летательный  аппарат  с крыльями мог
поднять в воздух больший груз, чем бескрылые - баллистические ракеты. А это,
учитывая  маломощность ЖРД того времени, было  крайне важно  для  укрепления
обороноспособности страны. Ведь крылатые ракеты в случае необходимости могли
поднять значительный бомбовый
     груз.
     И в то же время Сергей Павлович ясно сознавал, что
     у баллистических ракет есть свои преимущества, используя  которые можно
пытаться скорее вырваться за пределы стратосферы. Поэтому-то и боролся он со
всеми  теми, кто требовал  прекратить все работы по  бескрылым  ракетам.  На
одном из технических совещаний в РНИИ он говорил: "Необходимо и в дальнейшем
не  прекращать  исследований по бескрылым ракетам, так как  нельзя отступать
перед  конструктивными  неудачами  -  вся  история мировой  техники  говорит
обратное". Но  и  это  приходилось доказывать  Королеву.  Он как-то подумал:
"Пользы от  меня  маловато. Не столько  делаю,  сколько  доказываю, убеждаю,
настаиваю. Хотя и это тоже дело, и очень важное".
     Одновременно с испытаниями ракет 06  Сергей  Павлович не оставлял работ
над проектом  мотопланера  СК-7  для дальних  полетов.  Ему  помогали в этом
инженеры П. В. Флеров и Н. И. Ефремов.
     Мотопланер  внешне  очень походил  на крылатую ракету.  В воздух машина
весом  всего  в  1800  килограммов  поднималась самолетом-буксировщиком.  На
нужной высоте она отцеплялась от  самолета  и дальше  летела со скоростью до
150 километров в час при помощи маломощного мотора, примерно в сто лошадиных
сил.  По  замыслу  Сергея  Павловича  такой летательный  аппарат мог  широко
использоваться для перевозки народнохозяйственных грузов, доставка которых в
этом случае стано-


     вилась весьма дешевой. Ута одиа цель, которую  преследовал конструктор,
проектируя  'СК-7. Была вторая -  потайная:  все расчеты мотоплаиера  велись
так, чтобы  в  нужное  время. заменить на планере обычный мотор  на ракетный
двигатель, установить для него топливные баки.
     Авторы  мотопланера   успешно   защитили  его   проект   во  Всесоюзном
авиационном  научно-техническом   обществе.  Осенью  предстояло  начать  его
постройку.
     А  в  РНИИ все оставалось ио-прежнему. Королева  не  понимали. Порой он
чувствовал себя связанным по рукам  и ногам. Ища поддержки,  Сергей Павлович
написал еще  одно  письмо М.  Н. Тухачевскому, видя  в нем своего защитника.
"Ведь именно  Михаил Николаевич помог  с образованием Реактивного института,
он хорошо  представляет себе  его задачи. То, что я предлагаю, крайне  важно
для страны, для ее обороны", - думал Сергей Павлович.
     Письмо было отправлеио 29 мая 1934 года; к огорчению  'Королева, ответа
не последовало.
     В середине  декабря  Королеву  позвонили  из  военного  издательства  и
коротко сказали:  "Приезжайте".  А  вечером,  радостный и  возбужденный,  он
ворвался  в  квартиру с большим свертком  в  руках.  Едва переступив  порог,
закричал: "Ура!" Ксана, еще не понимая, в чем дело, но, увидев по лицу мужа,
что произошло что-то очеяь хорошее, тоже закричала "ура!". В ту же минуту из
соседней комнаты  выскочили мать и отчим. Непонимающе взглянули  на молодых.
Сергей  бросил сверток  на  пол,  попытался  развязать  бечевку, но узел  не
поддавался,  и  он  резким движением  рук  разорвал его. На  пол  высыпались
книжки. Это был долгожданный "Ракетный полет  в стратосфере". Ксана  и Мария
Николаевна  бросились  целовать'  Сергея  Павловича,  а  сдержанный Григорий
Михайлович,  полистав  книгу,  кажется,  впервые за  годы  совместной жизни,
крепко пожав Сергею руку, назвал его по имени и отчеству:
     - Поздравляю, Сергей Павлович!
     Небольшая, около четырех печатных листов, книга открывалась  портретами
К. Э. Циолковского и Ф. А. Цандера, которых автор считал своими учителями.
     Один  из  экземпляров книги Сергей Павлович  подарил жене, другой решил
послать К. Э. Циолковскому. Сидел, долго думал, что написать.



     Набросав на бумажке черновик, пошел к Марии Николаевне.
     -  Послушай,  мама! "Уважаемый Константин Эдуардович!  Пусть  эта книга
будет доброй Вам памятью о нашей встрече в Калуге, окрылившей меня на долгие
годы.  Желаю Вам больших успехов а Вашей многополезной деятельности. Приложу
все силы, чтобы осуществить Ваши великие замыслы".
     Марии Николаевне  текст поправился, а Григорий  Михайлович посоветовал:
"Поскромнее о  себе!" Сергей согласился. Зачеркнув последнюю фразу, написал:
"Пусть осуществятся все Ваши великие идеи и замыслы".
     Незадолго до два своего рождения, 29 декабря 1934 года, Сергей Павлович
послал  книгу  "Ракетный  полет  в  стратосфере" К.  Э.  Циолковскому  и  по
экземпляру - М. Н. Тухачевскому и академику С. И. Вавилову.
     Вскоре книгу  прочли  друзья  Сергея  Павловича.  Все  поздравляли его,
спешили поделиться  впечатлениями.  Единомышленники в  РНИИ обсуждали  между
собой  достоинства  книги, отмечали, что  она сконцентрировала в себе  идеи,
связанные с изучением и освоением  стратосферы, популярно излагает научные и
технические  проблемы полетов  стратопланов и ракет. Много хвалили  книгу за
то, что она пронизана заботой об обороне Родины. Королев в книге справедливо
отм&чал, что в  империалистических странах ракета  меньше  всего может  быть
использована для  научных и исследовательских целей и что ее главной задачей
будет  военное  применение. "Ра- -- кета является очень  серьезным оружием",  -
считал автор и предупреждал,  что  Советской стране в интересах безопасности
надо избежать в этом  плане "сюрпризов  и неожиданностей". "Именно это  надо
учесть,  -  писал Королев, -  всем,  интересующимся данной  областью,  а  не
беспочвенные  пока   фантазии   о  лунных  перелетах  и  рекордах  скоростей
несуществующих ракетных самолетов".
     Описывая  в   книге   различные  типы   летательных   аппаратов,  автор
убедительно  доказывал  важность  баллистических, то  есть  бескрылых ракет.
Горячее одобрение получило и мнение автора о необходимости создания в первую
очередь  совершенно  нового  реактивного   двигателя,  который  позволил  бы
"совершить полет  на высоте  и, возможно,  когда-нибудь даже в  межпланетном
пространстве".
     Вскоре в Стратосферный комитет Осоавиахима при-


     шло  письмо  от  Циолковского  с  отзывом  на  труд  Королева:  "Книжка
разумная,  содержательная и полезная", - писал Константин Эдуардович. Ученый
сетовал только,  что антор не сообщил своего  адреса и лишил его возможности
лично поблагодарить за книгу.
     Похвала  Циолковского,  положительные  рецензии  в журналах  "Самолет",
"Вестник  воздушного флота", газете "За  рулем"  давали Сергею Павловичу все
основания думать, что его пдеи получат  вскоре широкое применение, изменится
к нему отношение и в  РНИИ. Но это происходило очень медленно: Королев начал
искать  новые  возможности  привлечения  внимания широкой  общественности  к
вопросам  ракетной  техники.  Он  выдвинул  идею  о  проведении  специальной
конференции, посвященной этой теме. Его поддержал технический совет РНИИ.
     Первая  Всесоюзная  конференция  по  применению  ракетных  аппаратов  к
освоению стратосферы  состоялась  в первых  числах марта 1935  года.  Доклад
Королева  "Крылатые  ракеты,  их  применение  для  полета  человека"  вызвал
пристальный    интерес.    Впервые    так   глубоко   и   обстоятельно    на
научно-теоретической    основе    рассматривались    особенности    крылатых
пилотируемых ракет-ракето-планов,  давался  анализ  их летных характеристик.
Сергей  Павлович считал, что  сейчас  все  внимание должно  уделяться именно
крылатым  ракетам, именно  они  будут  нужны  в ближайшее  время. В  докладе
Королев опирался на капитальные  труды К. Э. Циолковского, Ф. А. Цандера, В.
П.  Ветчинкина,  на  опыт   строительства  ракетных  летательных  аппаратов,
накопленный в ГИРДе и РНИИ.
     ...Еще  дважды  во  время  конференции  Сергей  Павлович поднимался  на
трибуну.  По   поручению   президиума  он  составил,  а  затем  зачитал  под
аплодисменты собравшихся ' приветствие Циолковскому. В последний день работы
Сергей Павлович огласил письмо К. Э.  Циолковского о стратосферной ракете  и
выступил с заключительным словом.
     Дальнейшая задача,  по  его мнению, заключалась в  том,  чтобы "упорной
повседневной работой, без излишней шумихи и  рекламы, так  часто присущих, к
сожалению, еще и до сих пор многим работам в этой области, овладеть основами
ракетной  техники  и занять первыми высоты страто- и  ионосферы". Эти  слова
были поддержаны аплодисментами.
     Итогом работы конференции явилось решение по-


     строить    экспериментальный   ракетоплан   -   своеобразную   летающую
лабораторию для проведения  научно-технических исследований. Сергей Павлович
радовался - ведь это уже прямой путь к созданию реактивного самолета.
     Всесоюзная конференция по  применению ракетных аппаратов явилась первой
в мире, на которой столь  широко были исследованы и  намечены меры "текущего
практического развития ракетной техники".
     После  конференции  Сергея  Павловича  не  покидала  надежда,  что РНИИ
вплотную займется ракетопланом.
     Все эти дни он еще и еще раз просматривал материалы - все, что касалось
его давней задумки, ради которой кришел  в ГИРД. 10 апреля, после  окончания
рабочего дня, раскинув на столе  небольшого  кабинета в РНИИ листы ватмана с
чертежами  нового планера СК-9,  он стал компоновать в его фюзеляже на месте
второго пилота топливные баллоны...
     Раздался  телефонный  звонок.  Сняв  трубку,  Сергей  Павлович  услышал
взволнованный радостный голос матери:
     - Не задерживайся, Сергей... У нас тут такие дела!
     - Ксана!
     -  Такой  тебе подарок.  Дочь, дочь!  Беги ищи цветы.  Я сейчас позвоню
Григорию Михайловичу. Поздравлю и
     его.
     Ксана очень  нравилась Марии Николаевне и  ее мужу, и  появление внучки
словно вернуло им молодость.
     В кабинет вошел Тихонравов с листом ватмана.
     - Сергей Павлович, есть одна мыслишка к твоему
     'СК-9...
     - Никаких мыслишек! Никаких! Даже очень великих, - закричал Королев.
     - Что с тобой?
     - Я отец. Ты можешь это понять? Поздравь меня.
     Дочь, дочь!
     -  Вот  ово  что! Рад, поздравляю.  Мои сердечные  поздравления  Ксении
Максимилиановне. Я пойду. И ты иди, и бегом.
     - Чудно  ивк-то, я - отец, - рассмеялся Королев, когда ушел Тихонравов.
Надев легкое пальто, шляпу, проверил, есть ли деньги на цветы, вышел из НИИ.
     Сергей не находил себе места от счастья. Он  так  долго ждал этого дня.
Увидев первый  раз лицо дочурки, смуглое,  с темными, как  у него, глазами и
черной ниточкой бровей на лбу, Сергей засиял: "Моя, королевская


     порода". Назвали дочь Наташей.  В эти дни он  часто думал, что вот так,
наверное,  двадцать восемь лет  назад стоял возле него  его отец, радовался,
как он. А может, нет? И однажды Сергей сказал матери:
     - Жаль, так рано умер мой отец...
     - Раяо?! Ему было больше пятидесяти...
     - Как? - удивленно воскликнул Сергей, не поверя тому, что услышал. - Ты
же говорила мне...  Мне было всего три года, когда он... Я никогда не  видел
даже его фотокарточки,  - с нескрываемой  горечью  сказал сын и, взглянув на
мать, бросил: - Ты несправедливо жестока ко мне. Несправедливо!
     - Что ты понимаешь в жизни? Что?
     Лето и осень 1935 года оказались для С. П. Королева очень напряженными.
Его назначили  начальником сектора  крылатых ракет. П