ский.
     До начала космической эры остались считанные часы. Что ожидало Королева
и его соратников? Будет ли 4 октября  тем победным днем, о котором мечтал он
многие годы? Небо в ту ночь, усеянное звездами, казалось, ста-


     ло  ближе  к Земле.  И все,  кто  присутствовал на  стартовой площадке,
невольно заглядывали в него. Что думал Сергей Павлович, глядя в темное небо,
мерцающее  мириадами  близких  и далеких  звезд?  Может,  вспомнились  слова
Константина Эдуардовича Циолковского:
     "Первый великий  шаг  человечества  состоит  в том,  чтобы  вылететь за
атмосферу и сделаться  спутником  Земли",  а  может,  его тревожила  другая,
неприятная мысль:
     ""А  если  неудача,  если  в  счет  не  взяты  какие-то  непредвиденные
обстоятельства, может, и пустяковые, как недавно с сигналами спутника?"
     За полтора  часа до  запуска ракеты-носителя  С. П. Королев заметил  на
площадке ведущего конструктора по спутнику М. С. Хомякова, подошел к нему:
     -  Прошу  вас,  Михаил  Степанович, подняться,  -  он  рукой показал на
ракету.  -  Проверьте  в  переходном отсеке систему  разделения. Как  бы  не
подвела.  И  еще раз  проконтролируйте люки. Доложите  мие  по  шлемо-фонной
связи.
     У Королева выработалось  твердое правило: "Лучше десять  раз проверить,
чем один раз забыть".
     Тут  Сергей  Павлович  увидел  инженера,  за которым  посылал  самолет.
Специалист вернулся на полигон тем же рейсом. Королев подошел к нему.
     - Уже работаете? Ну  вот и  хорошо. Спасибо, что  вернулись.  Не  люблю
менять людей, к которым привык и которым доверяю. Извините, что сорвал вас с
новой работы.
     - Вам спасибо, Сергей Павлович. Счастлив, что вернулся к любимому делу.
Через неделю приедет семья.
     - Как с квартирой, зарплатой? Это я проверю сам. Еще раз спасибо вам, -
и, пожав руку  инженеру, направился к группе главных конструкторов, стоявших
в  стороне и  ожидавших его.  Все вместе  пошли  на заключительное заседание
Государственной комиссии. До начала эксперимента оставался час с небольшим.
     Слово предоставили С. П. Королеву. Все ждали подробного доклада.
     Главный  поднялся из-за стола медленнее обычного. Осмотрелся вокруг. И,
словно  желая получить поддержку,  взглянул  на Пилюгина,  тот молча, одними
глазами  сказал:  "Давай",  потом  на  Глушко, задержал  взгляд  на  маршале
Неделине,  который не отвел глаз, смотрел  по-доброму, открыто, ожидая,  что
скажет Королев.
     - Ракета-носитель и спутник прошли предстартовые


     ч
     испытания.   Предлагаю  осуществить   запуск   ракетно-кос-1  мического
комплекса в назначенное время, сегодня,  в|  22 часа 28 минут по московскому
времени, - и сел. S
     Столь  краткое  выступление  было  неожиданно даже  ] для  председателя
Государственной  комиссии.  Но  он  понял:  Сергей  Павлович  хочет избежать
ненужных словопрений, уверен в успехе эксперимента.
     - Будем  голосовать. Кто за  предложение  товарища Королева? - и первым
поднял руку.
     Заседание закончилось. Одни специалисты уехали на узел связи,  другие -
на смотровые площадки. Вскоре на стартовой площадке появился горнист.  Ловко
вскинув к губам блеснувшую в лучах прожекторов трубу,  он заиграл знаменитое
армейское: "Слушайте  все! Слушайте все!" Звонкое,  ликующее "тата-та-та-та"
разорвало ночное безмолвие казахстанской степи.
     Стартовая площадка  опустела. Ракета словно живая "дышала" белым паром.
С. П.  Королев и Н. А. Пилюгин вошли  в  пультовую, размещенную  в небольшом
продолговатом  помещении подземного командного  бункера. Тут  два перископа,
хронометры.
     Вдоль стен - пульты с тумблерами, рукоятками, кнопками, транспарантами.
Возле  них - дежурные операторы. Королев  и  Пилюгин сели за столик, места у
перископов заняли Л. А. Воскресенский и руководитель стартовой команды А. И.
Носов. Оба они отвечали за пуск ракетно-космической системы.
     С. П. Королев снял трубку.
     -  Королев...  Москву...  Через полчаса начинаем.  Время  прежнее.  Да,
сигнал спутника  активный...  Лучше  всякой музыки...  Желательно... Вначале
короткое сообщение на радио... Спасибо... К черту, к черту...
     Вполголоса, словно боясь нарушить торжественность наступающего момента,
говорили между собой присутствующие.  Когда до выдачи команды на пуск ракеты
оставались  считанные  минуты, Воскресенский  повернулся к Сергею Павловичу.
Тот молча кивнул головой.
     Замерли  у  пультов операторы. Наступила полная  тишина. Весь  внимание
оператор пуска старший лейтенант Борис Чекунов.
     Одна  за  другой  с  короткими  интервалами  идут  команды  стреляющего
полковника Е. И. Осташева. И наконец завершающая:
     - Пустк!
     Борис Чекунов нажал кнопку "Пуск".


     -  Двадцать  два  часа  двадцать  восемь минут,  -  резюмирует  Николай
Алексеевич Пилюгин. - Точно по
     графику.
     Королев встал,  сделал шаг,  другой, остановился. В  подземелье донесся
нарастающий ровный гул двигателей ракеты-носителя.
     - Отлично идет! - кричит Воскресенский, не отрывая глаз от перископа. -
Выброс струй из сопел ровный, мощный.
     Набирая скорость, ракета уверенно мчалась ввысь.
     - Спасибо, товарищи, - поблагодарил Королев пускающих, операторов. - Ну
что  же, пора, - и стал  подниматься по  крутой  каменной лестнице  вверх, к
выходу из бункера. За ним последовали остальные.
     Когда Королев вышел из подземелья, в небе  еще висел след от  мчавшейся
ракеты,  напоминавший Млечный Путь. Дорожка, проложенная ракетой,  казалось,
разрезала  на две равные части  ночной  купол  неба.  На стартовой  площадке
собрались все, кто нес вахту на командном пункте, в других укрытиях. Нервное
возбуждение не  ослабевало.  Надо  ждать, пока  ракета не вынесет спутник на
орбиту и  тот не  споет свое  "бип".  Прохладный ветерок мчался  над степью,
гдвгто  на  горизонте  уже появилась  узкая полоса зари, отделившая день  от
ночи. По местному казахстанскому времени - уже 5 октября.
     - Глава вторая Луна и планеты

     Вопрос  вопросов.  Космолет  или  корабль?  Да  разве  такое  возможно?
Окрыленный партией
     В конце октября 1957  года С. П. Королев  выехал на космодром.  Начался
завершающий этап подготовки к запуску второго искусственного спутника Земли.
Он  весил ровно  в  шесть раз больше  космического  первенца.  На  его борту
разместилась кабина для путешествия в ней соба-


     ки по кличке  Лайка. Предшественницы ее уже совершали "прыжки" в космос
на  высоту 200 километров и оказали  большую  услугу ученым и исследователям
космоса.  Но  не  было  данных  о  том,  как поведут себя  живые  существа в
длительной  невесомости. Это был вопрос вопросов. От решения его  зависело -
быть  в ближайшие годы  пилотируемому полету в космическое  пространство или
нет.  Поиском  ответа  по просьбе Королева  несколько  лет занималась группа
ученых,  представлявших различные  направления  формировавшейся  космической
биологии и медицины: О. Г.  Газенко (физиология), А. М. Ге-нин (гигиена), Е.
М. Юганов  (вестибулярный  аппарат), А. Р.  Котовская  (перегрузки),  А.  А.
Гюрджиян (радиация) и другие.
     Лайка  должна помочь  выбрать правильный  путь. Сергей Павлович  не раз
заходил в институт, где готовили к полету собаку. Снова и снова  требовал от
специалистов проверки всех систем жизнеобеспечения  животного  и  каждый раз
спрашивал:
     - Надежны  ли средства радиотелеметрии? Мы должны знать все о состоянии
Лайки на всех этапах полета и особенно в условиях невесомости. Достаточно ли
хорошо она подготовлена?
     -  Не волнуйтесь, Сергей Павлович,  -  убеждал  Королева О. Г. Газенко,
руководивший подготовкой  первой  путешественницы  в космос. - Она наилучший
экземпляр из всех, что мы имеем. Думается, она оправдает наши надежды.
     Утром  3 ноября 1957 года  состоялся старт второго спутника. Наблюдения
за Лайкой продолжались полные семь суток.
     После завершения полета физиолог доложил В. П. Королеву о его итогах.
     - Перегрузки на долю Лайки выпали значительные.  Сердце сокращалось 260
раз в минуту. Анализ электрокардиограммы не показал существенных изменений в
сердечной  мышце, хотя частота сокращений превышала исходные данные в четыре
и  более  раз. Полет  от  старта до выхода на  орбиту  животное'  перенесло,
скажем, неплохо.
     - Значит,  "неплохо", - повторил Королев. - А  как собачка  отнеслась к
невесомости, Олег Георгиевич?
     - Сейчас трудно сделать окончательный вывод. Тем не менее на протяжении
всего  полета в организме животного  не  наблюдалось  стойких патологических
изменений.


     II  пульс, и  частота дыхания пришли вскоре в  норму.  Лайка  вела себя
спокойно. Ела, пила, все как на Земле. Это пока главный итог: животное жило,
дышало, билось его сердце, функционировал мозг.
     - Вы сказали "пока"? Как надо понимать это "пока"? -уточнил Королев.
     -  Чтобы сделать серьезный научный  вывод,  одного такого  эксперимента
недостаточно. Нужна серия. И, кроме того, желательно возвратить  животное на
Землю.  Мы получили  данные  о полете  на  высоте  1600  километров.  Только
тщательное обследование и  последующие наблюдения за животными дадут  нужный
ответ.
     -  Да, это так. Жаль  собачонку,  такая была  лас^вая  и доверчивая,  -
пожалел  Королев. -  Надо бы ей  установить  памятник, как  это  сделал Иван
Петрович Павлов
     в Колтугаах.
     - Справедливо, Сергей  Павлович. Благодаря Лайке мы располагаем  сейчас
весьма  ценными  данными  о  Бездействии  длительной  невесомости  на  живей
организм, - оценил полет собаки Владимир Иванович Яздсвский.  - Вполне можно
считать эксперимент с Лайкой днем рождения космической  медицины и биологии,
- резюмировал он.
     - Да, Владимир Иванович, а какова судьба Зиба? -
     посмеиваясь, вочомнил Королев случай с бегством иод-опытной собаки.  -
Она вас тогда крепко выручила.
     -  Зиба взял себе  акадеь-ик Рлагонравов. Не нарадуется:  собака  умна,
послушна.
     -  Повезло  Анатолию Аркадьевичу,  какую собаку  заполучил. Ни у кого в
мире такого оса нет. Космический. - И, пожав руку ученым, Королев ушел, явно
довольный итггами закончившегося эксперимента.
     30 декабря 1957 года - памятная дата в жизни С. П. Королева, многих его
сотрудников и  соратников.  В  этот  день,  накануне  Нового  года,  ученым,
конструкторам, рабочим в Свердловском зале Кремля вручили ордена и медали за
создание и успешный запуск искусственных спутников  Земли. Сергей Павлович в
числе других получил Ленинскую премию.
     -    Позвольте    мне    принести    глубокую   благодарность   Родине,
Коммунистической  партии и правительству за  высокую  награду,  -  волнуясь,
начал свое выступление Сергей Павлович. - Дерзновенная мечта  человечества о
проникновении в  космическое пространство  осуществлена.  В  это  крупнейшее
достижение современности вложен


     созидательный  труд- многих поколений советских людей, создавших нужную
промышленность, энергетику, развивших науку и  культуру в  нашей стране. Нам
выпало  великое  счастье трудиться  в  одной из самых  увлекательных и новых
областей современной  науки  и  техники.  Вместе с  тем  на  всех нас  лежит
огромная  ответственность  перед  нашей  Родиной  за  успешное   развитие  и
продолжение  начатых  работ.  Мы будем  стараться  решать дальнейшие  задачи
исследования околоземного пространства, окружающей нас Вселенной, стремиться
создать  ракеты,  способные донести автоматы и человека до  ближайших к  нам
планет.
     Этот  день  Сергей Павлович вспоминал часто  - день  своего  жизненного
триумфа: "Нет, не напрасно все эти годы жил, боролся,  терпел, ошибался,  но
не  согнулся  и  остался  честен  перед  самим  собой. Хорошо, что  летал на
планерах и самолетах, запускал первые ракеты... Все не зря.  И это  главное.
Спутники  летают. И ракеты, каких ещ&  не было. Его так непросто  родившуюся
"пятерку" на параде в Октябрьские праздники показали. Видел лица иностранных
военных атташе. Удивили мы их. А что бы они сказали о "семерке"? Ай да мы! И
уж в обиду себя не дадим!  Весь  мир только  об этом и говорит. А  наш самый
тяжелый третий спутник - первая в мире подлинно  научная станция... Одна  ее
исследовательская аппаратура весит  почти" тонну. Месяцев через  пять  мы ее
поднимем..."
     Спутники  Земли, открывшие космическую эру человечества,  - лишь пролог
на пути  в  освоении космоса.  И  путь этот бесконечен,  как сама Вселенная.
Академия  наук  СССР  приняла  долгосрочную  программу  изучения и  освоения
космоса, предложенную С. П. Королевым и М. К.  Тихонравовым, другими учеными
и  одобренную  М. В.  Келдышем. В этой  программе два основных  направлении^
исследование межпланетного пространства,  Луны,  Венеры и  Марса при  помощи
автоматических аппаратов и исследование и освоение околоземного пространства
как автоматическими спутниками Земли, так и экипажами космических кораблей.
     - Надо собирать  специалистов .из смежных с  космонавтикой  областей, -
посоветовал Королев  Келдышу. - Без ниг мы мало  что  сумеем. Только  общими
усилиями сможем выработать  конкретные решения намеченной программы, сделать
успешными и полезными наши предстоящие эксперименты за пределами Звмли.


     Ученые  собрались  в  назначенный  день.  Открывая  совещание,   Сергей
Павлович как-то очень  буднично, как будто речь шла о чем-то совс&м обычном,
сказал:
     - У  нас  такие задачи: послать на  Луну  автоматическую станцию, затем
другая совершит  ее облет, при этом желательно,  чтобы она сделала несколько
снимков  обратной стороны  лунной поверхности.  Венцом  всему  должна  стать
мягкая посадка  летательного аппарата на лунную твердь и фотографирование ее
пейзажа...
     Сказанное  Королевым  ошеломило  ученых,  они  встретили  его  слова  с
некоторым недоверием, забросали вопросами, порой и ехидными:
     - Смело, смело!
     - Фантастика! Сфотографировать невидимую сторону Луны?!
     - Да где у нас ракеты... нужна вторая космическая скорость?
     -  А  вообще  все это очень  заманчиво.  Нужна  мощ-неышая и  точнейшая
фототехника.
     - Взглянуть на небесные тела без помех земной атмосферы? Чудо.
     Сергей Павлович смотрел на  маститых ученых, авторов многих  трудов  по
исследованию Луны  и  планет,  и внутренне улыбался. Выслушав  все  вопросы,
Королев хотел было кратко ответить на них, но его опередил директор Крымской
астрофизической лаборатории Андрей Борисович Северный.
     - Дорогие  коллеги! Мне  кажется, если  Королев  пригласил нас к  себе,
значит,  у  него  есть  возможность достичь  Лупы.  Вопрос  в  другом.  Нам,
специалистам   в   своей   области,   следует   подсказать,  какие   приборы
целесообразнее послать, что исследовать, скажем, на Луне.
     -   Вот   именно,   -   поддержал   Северного   директор   Бю-раканской
астрофизической обсерватории астрофизик В. А. Амбарцумян. - Представьте, что
удастся со временем установить на Луне мощный телескоп или послать в глубины
Вселенной научную станцию!  Мы сможем приблизиться тогда к пониманию законов
образования и  строения звезд, физики  газовых и пылевых  туманностей. -  И,
обратившись к Королеву,  спросил:  - Сергей Павлович, имеется ли возможность
оснастить   станцию   научной   аппаратурой,  способной   произвести  нужные
исследования и передать полученные сведения на Землю?
     - Такая возможность есть, Виктор Амазаспович. Все
     18 А. Романов 273

     зависит от  вас.  Конструируйте  приборы,  а  место  для  них  на борту
межпланетных станций мы найдем.
     Уверенность, с какой Королев говорил о возможностях ракетно-космической
техники,  покорила  ученых.  Начался  деловой   разговор,  ради  которого  и
замышлялась эта встреча.
     Выступали  астрофизики,  геохимики, медики, представители других  наук.
Все они обещали Главному всевозможную поддержку.
     - Дайте нам, Сергей Павлович, хотя бы щепотку лунной породы, - попросил
известный геохимик, руководитель Института геохимии и аналитической химии А.
П. Виноградов, - и мы "перевернем" всю Вселенную...
     - Всем большое спасибо за внимание, - сказал, завершая встречу Королев.
-  Как  говорил один  из  моих учителей -  Фридрих  Цандер, - "будем  сообща
трудиться на пользу всему человечеству".
     Состоялась еще не одна встреча с учеными, прежде чем программа изучения
Луны и планет обрела конкретные очертания.
     В  ОКБ Королева, под  его  личным  руководством, в  то  время  на  базе
носителя  "Спутник"  создавалась трехступенчатая  ракета-носитель  "Восток",
которая  могла бы развивать вторую космическую скорость - 11 тысяч метров  в
секунду, - необходимую для достижения Луны,  или же  выносить на околоземную
орбиту полезные массы свыше четырех с половиной тонн.
     Поэтому одновременно  с  лунной  программой в ОКБ Королева  уже  велась
интенсивная работа в другом направлении - организации первого  пилотируемого
полета. Пожалуй, практически все  началось 15 февраля 1958 года. Как всегда,
в  этот  день Главный  конструктор появился в  ОКБ в восемь  тридцать  утра.
Поздоровавшись  с секретаршей,  которая приходила на  десять  минут  раньше,
Сергей Павлович предупредил:
     - Придет Михаил Клавдиевич. Мы часок с ним поработаем.
     Секретарь знала: в этом случае ни с кем Сергея Павловича по телефону не
соединять, посетителей просить зайти через час.
     В  девять  появился  Тихонравов. Войдя  в  приемную, раскланялся,  снял
зимнее пальто и шапку и повесил их в углу на круглую вешалку.
     - Вас ждут, Михаил Клавдиевич.


     Пройдя зал заседаний, Тихонравов открыл Дверь и оказался в знакомом ему
маленьком  рабочем  кабинете. Сергей Павлович  вышел навстречу  и  пригласил
профессора сесть. Наблюдательный Тихонравов, знающий Сергея  Павловича более
четверти века, удивился: в таком прекрасном расположении  духа  он давно его
не видел.
     - Как здоровье Ольги Констадтиновны? - спросил Главный.
     - Спасибо, забот хватает.
     - Мне кто-то говорил, что ваша коллекция насекомых уже не любительская,
а научная.
     - Пожалуй, что так. Дочь ею увлеклась.
     -  Михаил Клавдиевич!  -  перешел к цели встречи  Главный.  - Мы  часто
говорим "космос", "полет". А что такое космическое пространство? Какой полет
следует считать космическим? Точного определения нет. Каковы его характерные
особенности?  В  чем  принципиальное   отличие  внеземного  полета  от  всех
известных видов?
     -  Сергей Павлович! - Тихонравов удивленно развел руками.  - Это  чисто
формальная, я  бы  даже сказал  юридическая  сторона, я как-то  не занимался
вплотную. Вы меня застали врасплох.
     Королев  достал из  стола  несколько листков бумаги, в  них  даны  были
определении, что  такое  космический полет,  сделанные  по  просьбе Королева
рядом сотрудников КБ.
     -^Вы обошли меня, - с обидой сказал Тихонравов, полистав странички.
     - Нет,  приберег вас для окончательного решения.  Я всегда ценил и ценю
ваши теоретические  размышления. Решил  и себя  попробовать  в этом плане. -
Достав еще несколько листов бумаги, передал их собеседнику.
     - "Что  такое  космический  полет?"  -  прочитал  Тихонравов  заголовок
заметок Королева. - Любопытно!
     "Под  космическим  пространством,  -  читал  Тихонравов,  -  понимается
пространство, окружающее Землю, начиная  с тех  высот,  где  даже при  очень
больших скоростях движения остатки  атмосферы  не  могут использоваться  для
поддержания полета".
     -  Согласен, - сказал  сам  себе Тихонравов и с  нескрываемым интересом
стал  читать дальше. "Одним  из признаков,  определяющих  космический полет,
является движение летательного аппарата в  пространстве  выше  плотных слоев
-атмосферы, вне земного влияния ее.  Напротив, всякий  полет в плотных слоях
атмосферы являет-
     18* . 275

     ся   приземным  полетом.   Космический  полет  переходит  в  приземный,
например, при возвращении летательного аппарата".
     - Но всякий ли выход в космос есть полет?
     -