Роберт СИЛВЕРБЕРГ

		     Сборник рассказов и повестей

			СОДЕРЖАНИЕ:

...На Вавилон
АБСОЛЮТНО НЕВОЗМОЖНО
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ НАХОДКИ
БАЗИЛИУС
Будущие марсиане
В ожидании катастрофы
Вот сокровище...
ДА ПРОДЛИТСЯ ТВОЙ РОД
ДВОЙНОЙ ВЫЗОВ
ДОЛИНА ВНЕ ВРЕМЕНИ
Два сапога - пара
Деловая хватка
Джанни
Добрые вести из Ватикана
ЖИВОПИСЕЦ И ОБОРОТЕНЬ
ЗВЕРОЛОВЫ
Контракт
Костяной дом
МАДОННА ДИНОЗАВРОВ
МОЛЧАЛИВАЯ КОЛОНИЯ
МУХИ
Меж двух миров
НАЕЗДНИКИ
На дальних мирах
Нейтральная планета
Озимандия
ПЛАМЯ И МОЛОТ
ПЛАТА ЗА СМЕРТЬ
ПОЛНОЧЬ ВО ДВОРЦЕ
ПОСЛЕ ТОГО, КАК НЕ НУЖНЫ НАМ СТАЛИ МИФЫ
Папа и шимпанзе
Пересадочная станция
Пляска
Рукою владыки
СЛАБАК
СМЕРТЬ ТРУСА
Сезон мутантов
ТРУ-РУ-РУ-РУ
Талант
Телефонный звонок
Торговцы болью
ХРАНИЛИЩЕ ВЕКОВ
Шестой дворец






                            МОЛЧАЛИВАЯ КОЛОНИЯ


     Скрид, Эмерак и Уллова медленно парили в черной ночи космоса, пытаясь
отыскать следы себе подобных в проплывающих под ними  мирах.  Их  охватила
жажда странствий, как неизбежно она охватывает  всех  обитателей  Девятого
Мира. Уже целую вечность они находились в космосе, но время - не  преграда
для бессмертных, а уж терпения им было не занимать.
     - Мне кажется, я что-то чувствую,  -  сказал  Эмерак.  -  Третий  Мир
подает признаки жизни.
     Они уже посетили  процветающие  города  Восьмого  Мира  и  живущие  в
тяжелых условиях колонии Седьмого, а бывалый путешественник Скрид  показал
им путь к малоизвестным поселениям на спутниках гигантского  Пятого  Мира.
Но теперь они находились далеко от дома.
     - Ошибаешься, малыш, - сказал Скрид.  -  Третий  Мир  расположен  так
близко к Солнцу, что никакая жизнь там невозможна - ты только подумай, как
там тепло!
     Эмерак побелел от ярости.
     - Неужели ты не чувствуешь жизнь там, внизу? Ее немного, но  она  там
есть. Может быть, ты просто слишком стар, Скрид?
     Скрид игнорировал оскорбление.
     - Я думаю, нам  следует  вернуться.  Мы  подвергаем  себя  опасности,
подходя так близко к Солнцу. Мы уже достаточно увидели.
     - Нет, Скрид, я чувствую там жизнь, - сердито вспыхнул  Эмерак.  -  И
если ты главный в нашей тройке, то это еще не значит, что ты  все  знаешь.
Просто ты более сложной формы,  чем  мы,  и  это  только  вопрос  времени,
пока...
     - Успокойся, Эмерак. - Это был спокойный голос  Улловы.  -  Скрид,  я
думаю, что наш сорвиголова прав. Я тоже принимаю какие-то слабые сигналы с
Третьего Мира.  Может  быть,  там  действительно  существуют  какие-нибудь
примитивные формы жизни. Если мы сейчас  повернем  назад,  мы  себе  этого
никогда не простим.
     - Но Солнце, Уллова, Солнце! Если мы  подойдем  слишком  близко...  -
Скрид замолчал, и они продолжали парить в пустоте. Через  некоторое  время
он сказал: - Ну хорошо, давайте посмотрим.
     Все трое изменили курс и направились к Третьему  Миру.  Они  медленно
плыли через пустоту,  пока  планета  не  повисла  перед  ними.  Бесконечно
вращающийся пятнистый шарик.
     Они невидимо проникли в атмосферу, мягко планируя  вниз,  к  планете.
Они пытались найти признаки жизни, и действительно,  по  мере  приближения
сигналы становились все сильнее и сильнее. Эмерак  мстительно  воскликнул,
что Скриду следовало бы почаще к нему прислушиваться. Теперь, вне  всякого
сомнения, они знали, что планета населена подобными им существами.
     - Ты слышишь, Скрид? Слушай, слушай, старик.
     - Ну ладно, Эмерак, - сказал Скрид. -  Ты  доказал  свою  правоту.  Я
никогда не утверждал, что я непогрешим.
     -  Скрид,  эти  идущие   снизу   мысли-сигналы   какие-то   странные.
Прислушайся, там внизу нет разума, - сказал Уллова. - Они не думают.
     - Прекрасно, - возликовал Скрид. - Мы покажем им путь к цивилизации и
поднимем  их  до  нашего  уровня.  Это  будет  не  трудно,  ведь  в  нашем
распоряжении целая вечность.
     - Да, - согласился Уллова. - Они так примитивны,  что  из  них  можно
будет сделать все, что угодно. Мы назовем  эту  планету  Колонией  Скрида.
Могу себе представить, какое впечатление это произведет  на  Совет.  Новая
колония,  открытая  известным  путешественником  Скридом   и   его   двумя
бесстрашными товарищами...
     - Колония Скрида... Мне нравится, как это звучит, - сказал  Скрид.  -
Смотрите, вон плывет к земле небольшая группа. Давайте присоединимся к ним
и вступим в контакт. Неплохой шанс для начала.
     Они влились в группу и вместе с ними  спланировали  на  землю.  Скрид
выбрал место, где уйма особей собрались вместе, умело приземлился  на  все
свои изящно сконструированные  конечности  и  с  облегчением  принял  позу
покоя. Уллова и Эмерак, следовавшие за ним, приземлились неподалеку.
     - Я не чувствую в них сознания,  -  пожаловался  Эмерак,  лихорадочно
пытавшийся обнаружить разум в существах, находившихся рядом с ним.  -  Они
выглядят совсем как мы - то есть, похожи настолько, насколько  вообще  для
нас возможно походить друг на друга. Но они не думают.
     Скрид послал пробный луч мысли. Он коснулся им сначала одного,  затем
другого из обитателей Третьего Мира.
     - Очень странно, - сказал он. - Мне кажется, они только что родились:
многие из них смутно помнят жидкую стадию, а некоторые - даже стадию пара.
Похоже, что, благодаря Эмераку, мы наткнулись на что-то очень важное.
     - Чудесно, - сказал Уллова. - Вот она, наша возможность  на  практике
изучить эти новорожденные существа.
     - Приятное разнообразие - найти кого-то моложе себя,  -  сардонически
заметил Эмерак. - Я  так  привык  считаться  маленьким,  что  как-то  даже
странно видеть всех этих младенцев вокруг.
     - Это просто потрясающе, - сказал Уллова, продвигаясь по земле к тому
месту, где Скрид изучал одно из созданий.
     - На нашей планете более миллиона десятилетий не было  новорожденных,
а тут их просто миллиарды.
     - Более двух  миллионов  десятилетий,  -  поправил  Скрид.  -  Эмерак
последний в своем поколении. Да больше и не  нужно,  ведь  взрослые  особи
живут  вечно,  исключая,  конечно,  несчастные  случаи.  Но  для  нас  это
прекрасный шанс - мы можем тщательно  изучить  этих  новорожденных,  может
быть, дать им основы цивилизации, и когда эти  малыши  смогут  сами  собой
управлять, доложить о них Совету. Здесь, в Третьем Мире, мы можем начать с
нуля. Это открытие встанет в один ряд с теорией пара Кодраника.
     - Я рад, что вы взяли меня с собой, - сказал Эмерак. - Таким молодым,
как я, не часто предоставляется возможность...
     Внезапно он вскрикнул от изумления и боли.
     - Эмерак! - позвал Скрид.
     Ответа не было.
     - Куда делся малыш? Что случилось? - спросил Уллова.
     -  Наверное,  какая-нибудь  дурацкая  шутка.  Уж  больно  хорошо   он
заговорил, Уллова.
     - Да нет, я его что-то нигде не вижу. А  ты?..  Скрид!  Помоги!  Я...
Я... Скрид, я умираю!
     Ощущение боли, пронзившей Уллову, было настолько реальным, что  Скрид
содрогнулся.
     - Уллова! Уллова!
     Впервые за больше тысячелетий, чем он мог  припомнить,  Скриду  стало
страшно,  и  это  непривычное  чувство  привело  в  смятение   его   тонко
сбалансированный разум.
     - Эмерак! Уллова! Почему вы не отвечаете?
     Неужели это конец, думал Скрид,  конец  всему?  Неужели  мы  погибнем
здесь, после стольких лет жизни? Одиноко умрем на этой угрюмой планете  за
миллиарды миль от дома? Он не мог принять мысль о смерти, она была слишком
чуждой.
     Он позвал еще раз, теперь уже более сильными импульсами:
     - Эмерак! Уллова! Где вы?
     В  панике  он  рассылал  лучи  мысли  вокруг,  но   принимал   только
бессознательное излучение новорожденных.
     - Уллова!
     Ответа не было, и Скрид почувствовал, как его хрупкое  тело  начинает
разрушаться. Конечности, которыми он так гордился -  сложные  и  изысканно
очерченные - начали  терять  форму  и  расплываться.  Он  издал  еще  один
отчаянный крик, ощущая бремя прожитых лет и чувствуя вокруг себя умирающие
мысли новорожденных. Затем он растаял и потек по  куче,  в  то  время  как
новорожденные снежинки Третьего Мира бессмысленно глядели по сторонам,  не
догадываясь о близости собственной кончины.  Из-за  горизонта  поднималось
Солнце, изливая на землю потоки своего смертоносного тепла.





                            Роберт СИЛВЕРБЕРГ

                                ЗВЕРОЛОВЫ




     С   высоты   пятидесяти   тысяч   миль   планета   выглядела    очень
привлекательно. Земного типа, с преобладанием зеленых и голубых тонов, без
видимых признаков цивилизации. Что же касалось фауны...
     Я повернулся к Клайду Холдрету, приникшему к термоскопу.
     - Ну, что ты можешь сказать?
     - Температура подходящая, много води. Мне кажется, надо садиться.
     В рубку вошел Ли Давидсон. На его плече сидела одна  из  тех  голубых
мартышек, которых мы поймали на Альферазе.
     - У нас есть свободные вольеры? - спросил я.
     - На целый зоопарк!
     - Я за посадку, - вмешался Холдрет. - Нельзя же возвращаться на Землю
лишь с парой мартышек и муравьедами.
     Кроме  поисков  внеземных  животных  для  Зоологического   управления
Министерства межзвездных дел мы попутно  занимались  и  картографированием
планет, а в эту  систему  еще  не  залетали  земные  звездолеты.  Еще  раз
взглянув на голубой  шар,  медленно  вращающийся  на  обзорном  экране,  я
занялся расчетом посадочной траектории. Из  вольеров  доносились  сердитые
вопли голубых мартышек, которых Давидсон привязывал к противоперегрузочным
креслам, и недовольное похрюкивание муравьедов с Ригеля...


     Не успел корабль коснуться поверхности  планеты,  как  вокруг  начали
собираться представители тамошней фауны.
     - Посмотрите, да тут не меньше тысячи видов! - воскликнул Давидсон. -
О таком можно только мечтать!
     - Кого же из них взять с  собой?  -  немного  растерянно  спросил  я,
прикинув, сколько у нас свободного места.
     - Я считаю, мы должны отобрать самых необычных животных  и  вернуться
на Землю, - ответил Холдрет. - Остальных оставим до следующего раза.
     - Эй, посмотрите сюда! - позвал нас Давидсон.
     Из густого леса появилось существо ростом не  менее  двадцати  футов,
похожее  на  жирафа,  с  миниатюрной  головой  на  грациозной   шее.   Оно
передвигалось на шести длинных ногах. Поражали глаза, огромные  фиолетовые
шары, чуть выступающие вперед. Животное подошло  к  кораблю  и,  казалось,
взглянуло прямо на нас. У меня возникло ощущение, будто оно  пытается  нам
что-то сказать.
     - Великовато, а? - прервал молчание Давидсон.
     - Уж ты-то не отказался бы взять его с собой.
     - Возможно, нам удастся уместить детеныша, -  Давидсон  повернулся  к
Холдрету. - Как по-твоему, Клайд?
     - Попробуем, - пробурчал тот.
     Жираф,  похоже,  удовлетворил  свое  любопытство  и,  подогнув  ноги,
опустился на траву. Маленький, собакообразный зверек недовольно залаял, но
тот даже не повернул головы.
     - Ну, как анализ атмосферы? - спросил Давидсон.
     - Отличный, - возвестил Холдрет. - Пора на охоту.
     Я вдруг почувствовал смутную тревогу. Слишком тут было хорошо...
     - Никогда ничего подобного не видел, - повторил Давидсон  по  крайней
мере в пятнадцатый раз. - Сущий рай для звероловов.
     Подошел Холдрет, держа  в  руках  собаку  с  блестящей,  без  единого
волоска кожей и выпуклыми, как у насекомых, глазами.
     - Как дела, Гас?
     - Нормально, - ответил я без особого энтузиазма.
     - Ты что-то не в духе. В чем дело?
     - Мне здесь не нравится.
     - Почему?
     - Животные сами идут в руки. Будто рады, что их возьмут на корабль. Я
вспоминаю, как нам пришлось погоняться за муравьедами...
     - Перестань, Гас. Если хочешь, мы быстро погрузимся. Но для  нас  эта
планета - золотая жила.
     Холдрет беззаботно рассмеялся и потащил собаку к  вольерам.  Чувствуя
себя лишним, я решил обследовать окрестности и через полчаса  поднялся  на
высокий холм. Оказалось, мы сели на огромном острове или сильно  вытянутой
косе. По обе стороны вдали виднелось море. Справа до самого берега  темнел
лес, слева простиралась степь. У подножия холма блестело небольшое  озеро.
Не остров, а рай для всякой живности.
     Я не считал себя зоологом, мои знания ограничивались лишь беседами  о
Давидсоном и Холдретом. Но  и  меня  не  могло  не  поразить  удивительное
многообразие всех этих странных существ и их поразительное дружелюбие.  По
дороге мне встретился еще один жираф. И снова у  меня  возникло  ощущение,
будто он пытается мне что-то оказать.
     Вернувшись на звездолет, я увидел, что вольеры забиты до отказа.
     - Как дела? - поинтересовался я.
     - Заканчиваем, - ответил Давидсон. - Теперь приходится выбирать, кого
взять, а кого оставить.
     Он вынес из вольера двух собакообразных и заменил их пеликанами.
     - Зачем они тебе? - спросил Холдрет.
     - Одну минуту, - вмешался я. - Какая странная  птица.  У  нее  восемь
ног!
     - Ты становишься зоологом, - хмыкнул Холдрет.
     - Нет, но у меня возникают сомнения. Почему у одних  животных  восемь
ног, у других - шесть, а третьи обходятся четырьмя? - Холдрет  и  Давидсон
смотрели на меня, не понимая  вопроса.  -  Я  хочу  сказать,  что  процесс
эволюции, как правило, отличает определенная логика.  Для  животного  мира
Земли характерны четыре конечности, а для четвертой планеты Беты  Центавра
- шесть...
     - Ну,  всякое  случается,  -  возразил  Холдрет.  -  Вспомни  симбиоз
Сириуса-3 или червей Мизара. Но, вероятно, ты прав. Налицо очень  странное
отклонение. Мне кажется, нам  стоило  бы  остаться  и  провести  некоторые
исследования.
     Я понял, что допустил серьезную ошибку, и предпринял обходной маневр.
     - Не согласен. Наоборот,  мы  должны  вылететь  немедленно,  а  потом
вернуться с более подготовленной экспедицией.
     - Перестань, Гас, - возмутился Давидсон. - Такой случай выпадает  раз
в жизни.
     - Ли, звездолетом командую я. Нам положено сделать короткую остановку
и лететь дальше. Запасы продовольствия строго ограничены. Никаких  научных
исследований, иначе нам придется есть тех, кого мы поймали.
     - Против такого довода не  поспоришь,  -  после  некоторого  молчания
ответил Холдрет.
     - Ну, ладно, - неохотно согласился Давидсон.
     Я решил рассчитать режим взлета  и  пошел  в  рубку.  Там  меня  ждал
сюрприз. Кто-то выдрал из гнезд пульта управления все  провода.  Несколько
минут я не мог прийти в себя, а потом кинулся к вольерам.
     - Давидсон! - позвал я.
     - Что случилось, Гас?
     - Срочно в рубку!
     Он появился лишь через несколько минут, недовольно хмурясь.
     - В чем дело? Я занят и...
     - Посмотри на пульт!
     Давидсон замер с открытым ртом.
     - Немедленно позови Холдрета!
     Пока он привел Холдрета, я снял панель и  внимательно  все  осмотрел.
Мое настроение несколько поднялось. За пару дней  повреждения  можно  было
устранить...
     - Ну что? Чьих рук это дело? - набросился я на Давидсона и  Холдрета,
когда они вошли в рубку.
     - Если ты намекаешь на то, что это сделал  кто-то  из  нас,  -  начал
Давидсон, - то...
     - Я ни на что не намекаю. Но мне  кажется,  что  вы  с  удовольствием
продолжили бы исследования. И наилучший способ  сделать  это  -  заставить
меня чинить систему управления. Вы своего добились!
     - Гас, - Давидсон положил руку мне на плечо, - мы этого не делали. Ни
он, ни я.
     Я понял, что он говорит правду.
     - Кто же тогда?
     Давидсон пожал плечами.
     Они ушли к животным, а я постарался сосредоточиться на ремонте. Через
несколько часов работы мои пальцы стали дрожать от усталости,  и  я  решил
отложить ремонт до следующего дня.
     В ту ночь я спал плохо.  Из  вольеров  доносились  стоны  муравьедов,
визг, шипение, блеяние и фырканье других животных. Наконец  около  четырех
утра я провалился в глубокий сон. Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня
за плечо. Открыв глаза, я увидел бледные лица Холдрета и Давидсона.
     - Вставай, Гас!
     - Какого черта!.. - но меня уже  тащили  в  рубку.  Там  я  мгновенно
пришел в себя.
     Все провода, ведущие к пульту управления, опять лежали на полу!
     Необходимо охранять рубку, - сказал я. - Один из нас должен постоянно
бодрствовать. Кроме того, всех  животных  следует  немедленно  удалить  из
звездолета.
     - Что? - негодующе воскликнул Холдрет.
     - Он прав, - согласился со мной Давидсон.
     Весь день я чинил пульт, а к  вечеру  первым  заступил  на  вахту,  с
трудом подавляя желание вздремнуть. Когда Холдрет  вошел  в  рубку,  чтобы
сменить меня, он ахнул и  указал  на  пульт.  Провода  вновь  валялись  на
полу...
     Ночью мы все остались в рубке. Я чинил этот  проклятый  пульт.  Но  к
утру оказалось, что все труды пропали даром. Никто  не  заметил,  как  это
произошло.
     Я  вылез  из  звездолета  и  уселся  на  большой  камень.   Одна   из
собакообразных подошла ко мне и потерлась мордой о колено. Я почесал ее за
ухом.
     На одиннадцатый день  животные  перестали  интересоваться  нами.  Они
бродили по  равнине,  подбирая  комочки  белого  тестообразного  вещества,
каждую ночь падавшего с неба. Мы назвали  его  манной  небесной.  Провизия
кончилась.  Мы  заметно  похудели.  Я  уже  давно  не  подходил  к  пульту
управления.
     К вечеру Давидсон набрал ведерко манны, и мы устроили пир.
     - Надо сказать, - заметил Холдрет, - звездолет мне  порядком  надоел.
Хорошо бы вернуться к нормальной жизни.
     - Пошли спать, - предложил я. - Утром мы еще раз попробуем  выбраться
отсюда. Надеюсь, нам это удастся, - моим  словам  явно  не  хватало  былой
уверенности.
     Утром я встал пораньше с твердым намерением починить пульт.  Войдя  в
рубку, я взглянул на обзорный экран и замер.  Потом  вернулся  в  каюту  и
разбудил Холдрета и Давидсона.
     - Посмотрите в иллюминатор, - попросил я.
     Они кинулись смотреть.
     - Похоже на мой дом, - пробормотал Холдрет. - Мой дом на Земле!
     Мы вышли из звездолета.  Вокруг  собрались  животные.  Большой  жираф
подошел поближе и печально покачал  головой.  Дом  стоял  посреди  зеленой
лужайки, чистенький, сверкающий свежей краской.  Ночью  чьими-то  заботами
его поставили около звездолета, чтобы мы могли в нем жить.
     - Совсем как мой дом, - изумленно повторял Холдрет.
     - Естественно, - буркнул я. - Они воссоздали его по твоей памяти.
     - О ком ты говоришь? - спросили в один голос Холдрет и Давидсон.
     - Неужели вы до сих пор не  сообразили,  в  чем  дело?  -  я  облизал
пересохшие губы, поняв, что остаток жизни нам придется  провести  на  этой
планете. - Неужели не ясно, что означает этот дом? Это наша  клетка.  Нас,
звероловов, здешний разум умудрился загнать в свой космический зоопарк!
     Я взглянул на безоблачное, теперь уже недостижимое небо, поднялся  на
веранду и тяжело опустился на стул. Я смирился и представил себе  табличку
на изгороди:

                           "Земляне, звероловы.
             Естественная среда обитания - Солнечная система".





                                   МУХИ


     Вот он, Кэссиди - растерзанный на столе.
     От него осталось немного. Черепная коробка, несколько нервов-волокон,
одна из конечностей. Остальных прибрал внезапный взрыв. Однако  того,  что
осталось,  было  достаточно  для  "золотистых".  Они  обнаружили   его   в
разрушенном корабле, когда он  проходил  через  их  зону  позади  Япетуса.
Кэссиди был жив. Его можно было починить. Остальные были безнадежны.
     Починить? Несомненно.  Обязательно  ли  быть  человеком,  чтобы  быть
гуманным? Конечно же, починить. Непременно. И изменить. "Золотистые"  были
очень изобретательны.
     Все, что осталось  от  Кэссиди  лежало  на  каком-то  столе  в  сфере
золотистой энергии: здесь не было смены сезонов, только  сияющие  стены  и
неизменное тепло. Ничего не менялось ни  днем,  ни  ночью,  ни  вчера,  н