аз, наблюдай за их встречей с гнорфами и прими все
меры, чтобы они тебя не заметили, - тут капитана осенило. - Ллойд?
   - Да, сэр?
   - Скорее всего, ригелиане следят за нами. Ты  у  нас  контрразведчик  -
тебе и карты в руки. Осмотри окрестности и постарайся найти шпиона.
   Арчер и Ллойд ушли. Харскин повернулся к социологу.
   - Янг, должен же быть какой-нибудь способ заставить гнорфов принять  ту
или иную сторону?!
   - Наверняка. Но прежде, чем я смогу чем-то помочь, мне нужно еще кое  в
чем разобраться.
   Харскин кивнул.
   - Мы снова пойдем к гнорфам, но после возвращения Арчера,  когда  будем
знать о действиях ригелиан. Будем учиться на их ошибках.
   Антарес опустился до самой нижней точки, когда над горизонтом виднелась
лишь четверть его гигантского диска. Голубое солнце поползло к  зениту.  И
тут тишину Фафнира разорвал оглушительный взрыв.
   Члены экипажа "Пеннэбла" мгновенно проснулись, во всяком случае, те  из
восьмерых, кто спал. Двое несли вахту, Харскин размышлял в своей рубке,  а
Арчер и Ллойд все еще находились на задании.
   Почти одновременно со взрывом застрекотал сигнал тревоги: кто-то  хотел
войти в звездолет. И тут же  на  связь  вышел  наблюдатель  первого  ранга
Сноллгрен, в возбуждении он выкрикивал какую-то бессмыслицу.
   Харскин включил общую связь.
   - Прекратить! Тихо! Молчать! - крикнул он и,  когда  наступила  тишина,
добавил.  -  Клайд,  посмотри,  кто  там  в  воздушном  шлюзе.  Сноллгрен,
успокойся и доложи, что ты видел.
   - Это был ригелианский корабль, сэр! - воскликнул  наблюдатель.  -  Они
только что улетели. Мы слышали рев их двигателей.
   - Ты в этом уверен?
   - Абсолютно. Они улетели в страшной спешке. Я заметил их, когда они уже
выходили на орбиту.
   - Ясно. Клайд, что там со шлюзом?
   - Это Ллойд, сэр. Он вернулся и привел с собой пленного.
   - Пленного? Какого черта... Ну ладно, пусть оба идут сюда.
   Затем пришла очередь радиста Клейристенфилда.
   - Сэр, сообщение с базы на Фейсолте. Они подтверждают взлет  звездолета
с Фафнира. Они думали, что это мы.
   - Передай этим идиотам, что они ошиблись! - рявкнул Харскин. - И  пусть
они не спускают глаз с ригелианского корабля.  Вероятно,  он  вернется  на
Фейсолт.
   Звякнул  дверной  сигнал,  Харскин  нажал   кнопку   "открыть",   дверь
скользнула в стену, появился Ллойд в бластером  в  руке,  держа  на  мушке
рассерженного ригелианина.
   - Где ты его нашел? - спросил Харскин.
   - Болтался возле звездолета, - ответил бледный и взволнованный Ллойд. -
Я патрулировал окружающую  территорию,  когда  раздался  страшный  грохот.
Подняв голову, я увидел набирающий высоту  ригелианский  корабль.  Тут  из
кустов вываливается этот тип и начинает костить всех и вся по-ригелиански.
Он не заметил меня, пока я не поднес бластер к его носу.
   Харскин взглянул на ригелианина.
   - Твое имя и должность?
   -  Триста-Девяносто-Седьмой-Неукротимый,  -  ответил  огромный   детина
ростом в семь футов, весь заросший жесткими  черными  волосами.  Его  тело
перетягивала светло-желтая кожаная портупея.  Глаза  ригелианина  блестели
холодным огнем. Видно было, что он очень рассержен.  -  Разведчик  первого
класса.
   -   Тогда   ясно,   как   ты   оказался   возле   нашего    звездолета,
Триста-Девяносто-Седьмой-Неукротимый, - продолжил Харскин. - Что ты можешь
сказать о столь поспешном взлете вашего корабля?
   - Ничего. Я узнал, что они взлетели, когда увидел  их  в  воздухе.  Они
бросили  меня!  Они  оставили  меня  здесь!   -   ригелианин   перешел   с
галактического языка на родной и, судя по всему, проклинал всех улетевших,
а также их дальних и ближних родственников.
   - Оставили тебя здесь? - в изумлении повторил Харскин. -  Должно  быть,
что-то заставило их улететь столь поспешно, - он повернулся  к  Ллойду.  -
Отведи пленного на гауптвахту. Затем возьми двух человек и отправляйся  на
поиски Арчера. Я хочу знать, почему ригелиане убрались отсюда так  быстро,
что не успели забрать своего шпиона.
   Однако искать Арчера не  пришлось.  Не  прошло  и  часа  после  прихода
Ллойда, как он вернулся на "Пеккэбл", запыхавшись от  быстрого  бега.  Ему
потребовалось еще пять минут, чтобы отдышаться, а затем связно доложить  о
случившемся.
   - Я пошел прямо к ригелианскому звездолету. Они собрались у трапа, а  я
затаился в кустах. Когда они двинулись к деревне гнорфов, я последовал  за
ними.
   - Тебе пытались помешать? - спросил Харскин.
   - Да, сэр, - Арчер потупился и переступил с ноги на ногу. - Я его убил.
   Харскин кивнул.
   - Продолжай.
   - Они дошли до деревни. Я держался ярдах в тридцати  сзади  и,  включив
транслейтор, мог слышать их разговор.
   - Ты вел себя неосмотрительно, - отметил Хаскин, - но, похоже,  не  мог
поступить иначе. А если б  кто-то  из  оставшихся  на  корабле  следил  за
выбросами энергии? Но, вероятно, им было  не  до  того.  Что  случилось  в
деревне?
   - Они представились, затем началось,  как  обычно,  о  дружбе,  мире  и
прочем.    Потом    они    принялись    выкладывать    подарки.    Капитан
Четырнадцатый-Бессмертный сказал, что  подарки  скрепят  дружбу  Ригеля  и
Фафнира... Естественно, он назвал Фафнир  иначе.  Они  раздавали  зеркала,
маломощные генераторы силового поля, разные безделушки. Гнорфы все брали и
складывали в кучу. Ригелиане доставали все новые  и  новые  подарки,  куча
росла. Наконец, капитан Четырнадцатый-Бессмертный сказал, что  на  сегодня
достаточно, и начал объяснять суть предлагаемого договора. Один из гнорфов
выступил вперед и указал на кучу подарков.
   - Вы перестали отдавать вещи? - сердитым, даже обиженным тоном  спросил
он.
   Четырнадцатый-Бессмертный замялся, но  ответил,  то  остальные  подарки
будут переданы после подписания договора.
   Тут все и началось.
   - В каком смысле?
   - Все произошло так  быстро,  то  я  не  заметил  никакого  сигнала,  -
продолжил Арчер. - Но все  гнорфы  вдруг  затрясли  дротиками,  заорали  и
кто-то из них бросил дротик в ригелиан. У них было лишь легкое  оружие,  и
они стояли слишком близко к гнорфам. Началась  настоящая  резня.  Спаслась
лишь половина ригелиан, включая капитана Четырнадцатого-Бессмертного. Я не
выходил из кустов, пока гнорфы не вернулись в деревню.  Затем  помчался  к
звездолету.
   Харскин взглянул на социолога Янга.
   - Ну? Что ты на это скажешь?
   - Очевидно, это очень алчный народ, -  ответил  социолог.  -  Ригелиане
допустили ошибку, поскупившись на подарки. Я бы рекомендовал подождать  до
утра, самим пойти в деревню и обо всем договориться.  С  отлетом  ригелиан
дорога нам открыта, и планета будет нашей,  если  мы  проявим  достаточную
щедрость.
   - Мне бы твою уверенность, - задумчиво ответил Харскин.
   - Эти ригелиане ничуть не глупее любого из нас.  Мы  пойдем  в  деревню
хорошо вооруженными.
   Деревня гнорфов, широкий полукруг соломенных хижин, стояла на  заросшем
мхом болоте. Когда земляне подошли к ней, и Антарес, и его голубой спутник
поднялись над горизонтом, а  Фейсолт  исчез  в  свете  гигантской  красной
звезды.
   Харскин взял с собой шестерых: Янга, Лифмана, Моули, Рамоса и  Карвера.
Еще шестеро остались на борту, готовя "Пеккэбл" к немедленному взлету.
   Сваленные в кучу дары ригелиан, разбитые и поломанные, валялись посреди
деревни. Тут же были и обезображенные тела убитых.  Харскина  передернуло.
Эти гнорфы оказались хладнокровными не только биологически!
   Обитатели деревни выходили из хижин и направлялись навстречу  землянам.
В  смешанном  красно-голубом  свете  двух  солнц,  одного,  гигантского  и
тусклого,  другого,  крошечного,  но  столь  же  тусклого,  непроницаемые,
покрытые чешуей лица выглядели угрожающе.
   - Что вам здесь нужно, незнакомцы? - спросил предводитель.
   - Мы пришли поблагодарить вас, - ответил Маули, - за то, что  вы  убили
наших врагов, покрытых волосами, - он  нарочно  сделал  упор  на  различие
между людьми и ригелианами. - Они приходили сюда прошлой  ночью,  принесли
жалкие подарки. Они - наши враги. Мы, представители Земли, предлагаем  вам
мир и добрые отношения.
   Гнорфы уставились на жмущихся друг к другу землян. Каждый из  посланцев
держал  в  руках  мощный  парализатор,  весьма  эффективное,  хотя  и   не
смертоносное оружие ближнего боя. В случае нападения они могли дать  отпор
гнорфам.
   - Чего же  вы  хотите?  -  повторил  их  предводитель,  едва  сдерживая
нетерпение.
   - Мы хотим подписать договор между нашими планетами, - ответил Моули. -
Договор о вечной дружбе, верности и сотрудничестве.
   Где-то вдалеке заревело неведомое чудовище. "Как не вовремя", - подумал
Харскин.
   - Дружба? Сотрудничество?  -  повторил  гнорф.  Подрагивание  челюстных
наростов свидетельствовало, что ему трудно осознать эти понятия.
   - Да, - кивнул Моули. - И в знак нашей дружбы мы принесли вам  подарки,
не ту ерунду, что пытались всучить вам  наши  враги,  а  дары  несравненно
более ценные, которые станут частью того богатства,  что  вы  получите  по
подписании договора.
   По знаку  Каренина  земляне  начали  выкладывать  принесенные  подарки:
миниатюрные видеокамеры, охотничьи детекторы, десятки других  удивительных
устройств, которыми они надеялись поразить гнорфов.
   Но их постигла участь ригелиан.
   Харскин был наготове и,  едва  увидев  дротики,  замелькавшие  в  рядах
гнорфов, пустил в ход парализатор.
   Его луч смел первый ряд гнорфов - они  свалились.  Остальные  угрожающе
загудели, но двинулись вперед.
   Всем семерым землянам пришлось взяться за оружие. Парализованные гнорфы
падали и падали,  но  из  хижин  появлялись  все  новые  туземцы.  Земляне
почувствовали, что не выдержат натиска, и решили вернуться к кораблю.
   Отступление было долгим и опасным: над  головами  то  и  дело  свистели
дротики.
   Корабль находился за четверть миллиона миль от Фейсолта,  когда  радист
Клейристенфилд доложил, что на связи Четырнадцатый-Бессмертный.
   - Мы видим, что вам тоже пришлось улететь, -  начал  ригелианин,  когда
Харскин взял трубку переговорного аппарата. - Вероятно, вас постигла та же
неудача, что и нас.
   - Не совсем, - возразил Харскин. - По  крайней  мере  мы  обошлись  без
потерь. В деревне я насчитал шестерых убитых ригелиан. Не  считая  шпиона,
которого вы послали следить за нами. Он у нас на гауптвахте.
   - Ага. А я-то гадал, что с ним стало. Ну что, Харскин, объявляем Фафнир
нейтральной планетой и улетаем? Итог нашей  неожиданной  встречи  оказался
весьма неутешительным.
   - Целиком с вами согласен. Мы оставили там подарков почти на  пятьдесят
тысяч.
   - Вы, земляне, слишком расточительны, - ответил ригелианин. -  Наши  не
стоили и половины.
   - Что было, то прошло, -  отрезал  Харскин.  -  Всего  вам  наилучшего,
Четырнадцатый-Бессмертный.
   - Одну минутку! Вы согласны на взаимный отказ от Фафнира?
   - Не уверен, - ответил Харскин и отключил связь.
   После посадки на Фейсолт Харскин срочно собрал  команду  на  совещание.
Разговор с Четырнадцатым-Бессмертным навел его на интересную мысль.
   - Дары ригелиан стоили двадцать пять тысяч кредиток, и гнорфы с позором
выдворили их. Наши подарки были вдвое дороже, и, судя по рассказу Арчера о
приеме, оказанном ригелианам, нас выгнали вдвое быстрее.  Янг,  ты  можешь
что-нибудь сказать?
   Социолог потер лоб.
   - Общая картина все еще не ясна, сэр.
   - Я с тобой не согласен, - Харскин переплел пальцы рук.
   - Вот какое сложилось у меня впечатление:  степень  возмущения  гнорфов
находится в прямой зависимости  от  стоимости  предложенных  им  подарков.
Логично?
   Янг кивнул.
   - Скажи мне, - продолжил Харскин, - что произойдет, когда изолированную
от  галактики   цивилизацию   потомков   рептилий   посетят   теплокровные
инопланетяне, с тем чтобы заключить договор о дружбе, и предложат плату за
него? Как отреагируют местные жители, Янг?
   - Я  вас  понял.  Предложение  инопланетян  их  глубоко  оскорбило.  Мы
обошлись с ними слишком бесцеремонно.
   -  Более  того,  принятие  подарков  накладывало  на  них  определенные
обязательства. Своими дарами  мы  покупали  договор.  И,  очевидно,  в  их
представлении, подписав договор, они остались бы у нас в долгу. Их это  не
устраивало, и они нас прогнали. А теперь, - продолжал Харскин, -  если  мы
поменяемся местами, если мы  покажем,  что  чем-то  обязаны  им,  и  будем
просить их подписать договор вместо того, чтобы покупать подпись под  ним,
возможно, мы дадим гнорфам шанс не унизить себя в собственных глазах, - он
повернулся к Рамосу, военному атташе.
   - Рамос, как  по-твоему,  стоит  сотрудничество  с  планетной  системой
одного звездолета?
   - Э...?
   - Если возникнет необходимость пожертвовать нашим кораблем  ради  союза
взаимодействия с системой Антареса, будет ли это стратегически оправданно?
   - Полагаю, что да, - осторожно ответил Рамос.
   Харскин смахнул со лба капли пота.
   - Отлично. Моули, ты, я и навигатор Доминик  поведем  "Пеккэбл"  в  его
последний полет. Клейристенфилд, установи подпространственный передатчик в
мой скафандр и позаботься  о  том,  чтобы  он  мне  не  мешал.  Сноллгрен,
продолжай наблюдение и докладывай мне обо всех действиях ригелиан.
   Затем он повернулся к навигатору.
   - Доминик, нам предстоит рассчитать очень сложную орбиту.
   Антарес  опускался  к  горизонту,  частично  затмив   голубое   солнце.
"Пеккэбл" с ревом ворвался в атмосферу  Фафнира,  оставляя  за  собой  два
дымовых шлейфа.
   Троих  землян  вдавило   в   противоперегрузочные   кресла.   Ускорение
приближалось к предельно допустимому. Внизу, готовясь встретить звездолет,
простирался Фафнир.
   Спина у Харскина взмокла от пота. Слишком  многое  могло  сложиться  не
так.
   Ошибись они на доли градуса... и врежутся прямо в болота.
   Если факел маршевого двигателя  повредит  сопла  стабилизации,  удар  о
поверхность Фафнира станет смертельным.
   Воздушный шлюз может не открыться.
   Гнорфы поведут себя не так, как он рассчитывал.
   Это, корил он себя, безумная авантюра.
   Звездолет внезапно задрожал - заработали сопла стабилизации.  "Пеккэбл"
на десятые доли секунды завис в воздухе, затем заскользил вниз.
   Он  вошел  в  кроваво-красный  океан  носом  вперед.  Харскин  поспешно
выбрался из противоперегрузочного кресла и надел скафандр.  Теперь,  успел
подумать он, если они правильно рассчитали плавучесть...
   В воздушном шлюзе Харскина уже ждали. Он помахал Моули и Доминику рукой
и  направился  в  переходной  отсек.  Открылся  люк,  жидкость   с   ревом
устремилась в звездолет. Харскин шагнул ей навстречу, оттолкнулся от  пола
и вынырнул на  поверхность  океана.  Вскоре  над  поверхностью  показались
головы Моули и Доминика.
   Харскин  обернулся.  От  "Пеккэбла"  остались  лишь   сопла   маршевого
двигателя да кончики могучих крыльев.  Ярко-красную  поверхность  затянула
маслянистая пленка. Звездолет быстро шел ко дну.
   - Смотрите туда! - раздался крик Моули.
   К ним  приближалось  нечто,  напоминающее  маленький  остров  с  высоко
торчащей над ним головой; огромное существо с тонкой ящероподобной шеей  и
украшенной гребнем головой,  покрытой  мясистыми  наростами,  походило  на
черепаху. А в седле на широкой спине этой фафнирской черепахи  сидели  три
гнорфа, они с любопытством  поглядывали  на  барахтавшихся,  закованных  в
скафандры землян.
   Спасательная экспедиция подоспела вовремя.
   - Помогите! - закричал Харскин. - Спасите нас! Спасите нас, и мы  будем
у вас в вечном долгу!
   Он надеялся, что транслейтер сможет донести до гнорфов не только  смысл
слов, но и интонацию, соответствующую их бедственному положению.

   СВЕРХСВЕРХСРОЧНО  03-16-2952  АБС  ХПФ  ЭКС.  КОРПУС  СИСТЕМЫ   АНТАРЕС
ВЕРХОВНОМУ КОМАНДОВАНИЮ ЗЕМЛИ:
   ИЗВЕЩАЕМ О  СОГЛАСИИ  СИСТЕМЫ  АНТАРЕСА  НА  СОТРУДНИЧЕСТВО  С  ЗЕМЛЕЙ.
ПРИСУТСТВУЮЩИЕ ЗДЕСЬ  РИГЕЛИАНЕ  ПРИЗНАЛИ  ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ  НАШ  ДОГОВОР  С
ОБИТАТЕЛЯМИ  ЕДИНСТВЕННОЙ  НАСЕЛЕННОЙ  ПЛАНЕТОЙ  СИСТЕМЫ   АНТАРЕСА.   ВСЕ
ЗДОРОВЫ, ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОТЕРЬ НЕТ. ЗВЕЗДОЛЕТ "ПЕККЭБЛ" ПОГИБ  В  РЕЗУЛЬТАТЕ
АВАРИИ. ПЯТНАДЦАТЬ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА  И  ОДИН  ПЛЕННИК-РИГЕЛИАНИН  ЖИВУТ  ПОД
КУПОЛОМ СОЗДАННОЙ НА ФЕЙСОЛТЕ БАЗЫ. ТРОЕ -  НА  ФАФНИРЕ.  ПОЖАЛУЙСТА,  КАК
МОЖНО БЫСТРЕЕ, ПРИШЛИТЕ СПАСАТЕЛЬНЫЙ КОРАБЛЬ, ИБО  В  НАСТОЯЩЕЕ  ВРЕМЯ  МЫ
НАХОДИМСЯ НА ПОЛОЖЕНИИ РАБОВ.
   С НАИЛУЧШИМИ ПОЖЕЛАНИЯМИ, ХАРСКИН.



   Роберт Силверберг.
   Два сапога - пара

   -----------------------------------------------------------------------
   Robert Silverberg. Birds of a Feather (1966). Пер. - Т.Гинзбург.
   Изд. "Мир", М., 1990. Сб. "На дальних мирах".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 16 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Был первый день вербовки на этой планете, и у  снятого  мной  в  аренду
бюро очередь растянулась на сотни футов. Я видел, слышал и обонял ее,  идя
сюда из отеля.
   Трое моих людей, Очинлек, Стеббинс и  Ладлоу,  шли  впереди,  прикрывая
меня, как щитом. Вглядываясь в  просветы  между  ними,  я  оценивал  улов.
Экзоты были представлены всех размеров и форм, всех цветов и  структур,  и
каждый мечтал о контакте с Корриганом. В Галактике полным-полно диковинных
созданий, но  едва  ли  найдется  хоть  один  вид,  способный  противиться
соблазну выставить себя на показ.
   - Запускай их по одному, - велел я Стеббинсу. Я прошмыгнул в бюро,  сел
за стол и приготовился к приему претендентов.
   Планета   называлась   Мак-Тэвиш-4   (если   пользоваться   официальным
каталогом) или Хрин (если пользоваться  местным  названием).  Про  себя  я
думал о ней как о Мак-Тэвише-4, а публично именовал Хрином. Я за то, чтобы
ладить с туземцами.
   Напротив  моего  окна  торчал  большой,  объемный,  яркий  транспарант:
"ТРЕБУЮТСЯ ВНЕЗЕМНЫЕ!" Мы еще за месяц до прибытия сюда подняли  рекламную
шумиху, наводняя Мак-Тэвиш-4 такой, к примеру, чепуховиной:

   "Хотите посетить Землю  -  самый  изысканный  и  восхитительный  мир  в
Галактике?  Хотите  иметь  хороший  заработок,  короткий   рабочий   день,
удовольствие  от  волнующего  шоу  на   романтической   Терре?   Если   вы
инопланетянин, у вас есть надежда попасть в Институт морфологии Корригана.
Нужны только нормальные экзоты. С третьего по пятый день  десятого  месяца
Дж.Ф.Корриган лично будет проводить отбор.  Впредь  до  2937  года  он  не
посетит  Каледонию  Кластер,  так  что  не  зевайте!  Спешите!  Вам  может
открыться богатая и чудесная жизнь!"

   Подобная трескотня, переведенная на  полтысячи  языков,  приносит  свои
плоды. И корригановский институт имеет огромный успех у публики. А как  же
иначе? Он ведь единственное достойное место, где земляне  могут  поглазеть
на других обитателей Вселенной.
   Раздался звонок. Очинлек почтительно доложил:
   - Первый претендент готов к приему, сэр.
   - Пусть он, она или оно войдет.
   Дверь отворилась, и я увидел робкого экзота на веретенообразных  ножках
с  двойными  коленками.  Это  было  кругленькое   желто-зеленое   создание
величиной с баскетбольный мяч. Пять рук  с  двойными  локтевыми  суставами
равномерно распределялись вокруг всего его туловища. Один глаз без век был
на темечке, а пять - с веками - по одному на  каждой  руке.  Портрет  этот
дополнял большой, широко раскрытый беззубый рот.
   - Вы мистер Корриган? - раздался неожиданно зычный бас.
   - Да. - Я потянулся за бланком анкеты. - Прежде  всего  мне  необходимо
получить некоторую информацию о...
   - Я с Регула-2, - солидно прогудел  он,  прежде  чем  я  успел  достать
бланк. - Мне не нужен специальный уход, и я не разыскиваюсь  за  нарушение
закона какой-либо планеты.
   - Ваше имя?
   - Лоуренс Р.Фицджералд.
   Я кашлянул, стараясь скрыть изумление.
   - Вы не могли бы повторить?
   - Охотно. Лоуренс Р.Фицджералд. "Р" - это от Раймонда.
   - Но ведь при рождении вас не могли так назвать.
   Существо, не сходя с места, сделало полный оборот вокруг своей оси:  на
его планете