нимать у  него
все больше продуктов питания и предметов первой необходимости, обещая взамен
отлить пушки, которые вернут им все сторицей, и при этом оставлять эти пушки
вечно только в качестве декорации.
     "Человек  германского духа  никогда  не будет интеллигентом". Не легкая
задача рассказать, как рисует себе  фашистов  средний  советский  гражданин.
Приверженцы Гитлера, Муссолини, Франко  кажутся ему своего рода первобытными
людьми,  дикарями,   которые,  несмотря  на  свое  современное   техническое
вооружение, не имеют элементарнейших понятий о  цивилизации. Фашисты, думает
советский  гражданин,  считают  цивилизацию  своим злейшим врагом и  поэтому
посягают  на  жизнь  его,  советского  гражданина,  как  представителя  этой
враждебной  им  цивилизации. Из всех  изречений  немецких фашистов советские
люди запомнили  особенно крепко одно. Оно  помещено в официальном  Календаре
германцев, распространилось  не только  в Германской империи, но  и на  всем
Востоке и гласит: "Человек германского духа никогда не будет интеллигентом".
А  так  как все  советские люди  -  каждый крестьянин, рабочий  и  солдат  -
стремятся  именно к тому, чтобы  стать интеллигентами, то  германский фашист
является для них олицетворением враждебного  принципа.  Они питают  к  нему,
собственно, не ненависть, а скорее отвращение, как к  неприятному, ядовитому
насекомому.
     В  одной  руке лопатка  каменщика, в другой - меч.  Каждый шестой рубль
общих поступлений  в Союзе  отчисляется  на  мероприятия  по  обороне против
фашистов. Это тяжелая жертва. Советский гражданин знает, что все неудобства,
которые еще по сей день делают жизнь в Союзе труднее, чем на Западе, были бы
давно устранены, если бы только можно было распоряжаться этим шестым рублем.
Всякий мог бы лучше одеться, лучше жить. Но  советские люди знают также, что
у границ  их злобные глупцы с нетерпением  выжидают момента для нападения на
них  и  что  эти  границы  они  должны  действенно  охранять.   Поэтому  над
строительством  своего социалистического хозяйства  они  трудятся  так,  как
трудились евреи над постройкой своего второго храма - с лопаткой каменщика в
одной руке  и с мечом - в другой. О войне говорят не как о событии  далекого
будущего,   а   как   о  факте,  предстоящем  в  ближайшем   будущем.  Войну
рассматривают  как   жестокую  необходимость,  ждут  ее   с  досадой,  но  с
уверенностью  в себе, как болезненную операцию,  которую нужно перетерпеть и
благоприятный исход которой не подлежит сомнению.
     Потребность в мире. Вместе с  тем, разумеется, делается  все, чтобы как
можно  дольше задержать  взрыв  войны  или даже, вопреки всякой вероятности,
избежать  ее.  Союз  кровно  заинтересован  в  возможно   более   длительном
сохранении мира.  Он как раз начал обставлять свой  дом, комнаты  становятся
уютнее, он сам становится с каждым днем богаче и сильнее. Таким  образом, он
испытывает потребность полюбоваться своим домом, когда он будет окончательно
закончен, не вступая в драку с злым соседом; он знает  также, что чем дольше
ему удастся  оттянуть  войну, тем сильнее он будет сам и  тем  меньше  жертв
будет ему стоить его конечная победа.
     Готовность к войне. Но  так как считают, что эту войну остановить ничто
не может и что она завтра  уже будет действительностью, то к ней  готовятся.
Именно  этой  готовностью к войне объясняется, как  было  сказано, многое из
того,  что  иначе осталось бы  непонятным.  Я уже говорил о военных пьесах и
военных фильмах, которые господствуют в  репертуаре, о бесчисленных книгах и
произведениях, воспевающих  героизм  партизан в гражданской войне и во время
интервенции.  Едва ли  на фронте за  четыре  года мировой  войны можно  было
увидеть столько убитых, сражений и боев, сколько я видел на сценах и экранах
за десять недель моего пребывания в Москве.
     "Наша  Армия". Отчетливее  всего  эта готовность  к войне проявляется в
положении, которое занимает  Красная Армия.  Она является народным войском в
особо  глубоком смысле  этого слова; если вообще какое-нибудь  войско в мире
может называться "Наша Армия", то это именно она. Нужно слышать собственными
ушами, с какой  любовью советские люди говорят об  этой "Нашей Армии". Между
армией  и населением  существует  тесный  контакт.  Не  только  командиры  в
огромном  большинстве  вышли из  крестьянских и пролетарских  слоев, так что
мышление  вождей,  солдат  и населения совершенно  одинаково,  но  и  вообще
гражданское население  во всех  отношениях  тесно связано с армией.  Солдаты
чувствуют  себя  в  рабочих  клубах,  как  дома,  отдельные  воинские  части
шефствуют  над  организациями культурного и спортивного типа,  каждое  звено
армии в  свою  очередь  дружески  связано  с отдельной областью, с отдельным
городским районом,  с отдельной рабочей или  крестьянской  организацией.  Во
время больших демонстраций  армия демонстрирует не отдельно, она идет вместе
с гражданским населением.
     Ее культурные  задачи.  Подобно  римской  армии, Красная Армия  считает
одной   из   серьезнейших   своих  функций   колонизаторскую   деятельность,
продолжение обучения населения.  Красная Армия  построила прекрасные театры,
монументальные библиотеки  и в высшей  степени щедро поддерживает кино.  Она
издает ряд газет и журналов общекультурного значения.  На одном чае, который
дал  в  честь  меня  виднейший  московский  литературный  журнал  "Знамя", я
удивился,  увидев  среди  присутствующих  чрезвычайно много  командиров. Мне
объяснили, что этот журнал издается и поддерживается армией.
     Писатели  и  солдаты.  Бросается  в  глаза  разносторонность  интересов
военных, особенно их  повышенный  интерес к литературе. Писатель Лев Троцкий
был одним из организаторов Красной Армии, и писатели еще поныне играют в ней
большую роль. Я  знаю нескольких  генералов, которые  занимают высокие посты
одновременно и в  Красной Армии  и в журналистике. Многие писатели принимали
участие в империалистической и гражданской войнах,  некоторые  и  теперь еще
занимают   командные   посты  в  армии,  и  почти   все  советские  писатели
интересуются военными вопросами. Один  из руководителей армии, напоминающий,
между прочим,  прусского офицера лучшей  старой школы,  завоевал известность
как лирический  поэт; его стихи очень хорошо читаются и в немецком переводе,
отредактированном им самим.  С другой  стороны, один русский писатель немало
способствовал благоприятному ходу борьбы в Испании. Я не знаю другой страны,
в которой так  часто  сочеталась  бы  писательская  одаренность  с  военными
способностями;  громадное  количество  авторов  и  редакторов  считают, что,
возможно, уже завтра, вместо того  чтобы продолжать  диктовать рукопись, они
будут командовать военными частями.
     Ответственность.  Узкий  профессионализм  редко встречается  в  Красной
Армии как среди офицеров, так и  среди солдат. Может  быть,  это  происходит
оттого, что все эти люди знают, что им предстоит война, которая потребует от
каждого из них большего, чем только военных знаний.
     Разумный  энтузиазм.  Психологическое  преимущество, которое  в  случае
войны будет  иметь Красная Армия  перед своими противниками,  заключается  в
том,  что ее  солдаты будут бороться за  дело, дорогое  им  не только в силу
неясного чувства патриотизма, но и потому, что это дело они считают своим.


Глава VI. СТАЛИН И ТРОЦКИЙ
     Борец  и  работник.  В Советском Союзе, как было сказано  выше, имеются
люди,  проявившие  себя  не   только  как  борцы,  но   и  как  организаторы
промышленности и сельского хозяйства. Иосиф Сталин представляется мне именно
таким человеком. У него боевое, революционное прошлое; он победоносно провел
оборону города Царицына, ныне носящего его имя; по его докладу Ленину осенью
1918  года -  доклад в  семьдесят строк-в общий  военный план  были  внесены
коренные     изменения.     Однако    творчество    Сталина,    организатора
социалистического хозяйства, превосходит даже его заслуги борца.
     Автопортрет  Троцкого.  Рисуя  свой  собственный  портрет  -  прекрасно
написанную  автобиографию, -  Лев  Троцкий стремится  доказать,  что  и  он,
Троцкий,  является  тоже  талантливым  человеком, великим борцом  и  великим
вождем строительства. Но мне кажется, что  как раз эта попытка, предпринятая
лучшим адвокатом Троцкого - им самим, только подтверждает, что  его заслуги,
в лучшем случае, ограничиваются его деятельностью в период войны.
     Великий   политик?   Автобиография   Троцкого,   несомненно,   является
произведением   превосходного   писателя  и,  возможно,   даже  человека   с
трагической судьбой. Но  образа  крупного  государственного  деятеля  она не
отражает.   Для  этого,   как   мне  кажется,  оригиналу  недостает  личного
превосходства,  чувства  меры и  правильного  взгляда  на  действительность.
Беспримерное высокомерие  заставляет  его постоянно  пренебрегать  границами
возможного, и эта безмерность, столь положительная для  писателя, необычайно
вредит  концепции  государственного  деятеля.  Логика  Троцкого  парит,  мне
кажется,  в воздухе; она  не  основывается на знании человеческой сущности и
человеческих  возможностей,   которое   единственно   обеспечивает   прочный
политический успех. Книга Троцкого полна ненависти, субъективна от первой до
последней строки, страстно несправедлива: в ней  неизменно мешается правда с
вымыслом. Это придает книге много прелести, однако такого рода умонастроение
вряд ли может подсказать политику правильное решение.
     Характерная  деталь.   Мне  кажется,  что  даже   одной  мелкой  детали
достаточно, чтобы  ярко осветить превосходство  Сталина  над Троцким. Сталин
дал указание поместить в большом официальном  издании  "Истории  гражданской
войны", редактируемом Горьким, портрет Троцкого. Между тем, Троцкий  в своей
книге злобно отвергает все  заслуги Сталина,  оборачивая  его  качества в их
противоположность,  и  книга его  полна  ненависти и язвительной насмешки по
отношению к Сталину.
     Верные  слова.   Конечно,  побежденному  человеку   трудно   оставаться
объективным. Это понимает и сам Троцкий, выразивший это в прекрасных словах:
"Я не привык,  - заключает  он в предисловии к своей книге,  - рассматривать
исторические   перспективы   под  углом   зрения   личной   судьбы.  Познать
закономерность  событий  и  найти  в этой  закономерности свое  место -  вот
первейшая   обязанность   революционера.  И  она  доставляет  высшее  личное
удовлетворение  человеку,  который  не  связывает  своей задачи  сегодняшним
днем".
     Видел  лучшее, но выбрал  худшее.  Никто,  я думаю, не  смог  бы  более
определенно  указать  на опасность,  перед  которой  оказался Троцкий  после
своего   падения  и  которой  подвергается  каждый  побежденный,  а  именно:
опасность  "рассматривать исторические  перспективы  под углом зрения личной
судьбы". Троцкий сознавал эту опасность. Он понимал, перед  свершением какой
ошибки он  стоит. Он видел эту  ошибку, которой  суждено было  его заманить.
Видел, решил ее не делать - и сделал. Зная, что лучше, он выбрал худшее.
     Пафос    и    истерия.    Троцкий     представляется    мне    типичным
только-революционером, очень полезный во времена патетической  борьбы, он ни
к чему не пригоден там, где требуется спокойная, упорная, планомерная работа
вместо патетических вспышек. Мир и люди после  окончания  героической  эпохи
революции  стали  представляться   Троцкому   в  искаженном  виде.  Он  стал
неправильно  воспринимать вещи. В то время как Ленин давно приспособил  свои
взгляды  к  действительности,  упрямый Троцкий  продолжал  крепко  держаться
принципов,   оправдавших  себя   в  героическо-патетическую   эпоху,  но  не
применимых при  выполнении  задач,  выдвинутых  потребностями текущего  дня.
Троцкий умеет -  и  это видно из его  книги  - в момент большого  напряжения
увлечь за  собой массы.  Он, вероятно, был способен  в  патетическую  минуту
зажечь массы  порывом энтузиазма.  Но он был неспособен ввести этот  порыв в
русло,  "канализировать"  его,  обратив  на  пользу  строительства  великого
государства. Это умеет Сталин.
     Прирожденный  писатель. Троцкий прирожденный  писатель.  Он  с  любовью
рассказывает о своей литературной деятельности, и я ему верю на слово, когда
он  говорит, что "хорошо написанная книга, в которой встречаешь новые мысли,
и  хорошее перо, при помощи которого можно поделиться собственными мыслями с
другими, были  и  являются для  меня наиболее  ценными  и  близкими  благами
культуры".  Трагедия Троцкого заключается в  том,  что его не  удовлетворяла
перспектива стать большим писателем. Повышенная требовательность  сделала из
него сварливого доктринера, стремившегося принести и принесшего несчастья, и
это заставило огромные массы забыть его заслуги.
     Писатель,  но  не  политик.  Я  хорошо  знаю  этот   тип  писателей   и
революционеров,  хотя   и  в   несколько   уменьшенном  масштабе.  Некоторые
руководители германской революции, как Курт Эйснер и Густав Ландауер, имели,
правда в миниатюре, немало общего с Троцким. Упорная приверженность к догме,
неумение  приспособиться  к изменившимся условиям, короче говоря, отсутствие
практически-политической психологии сделало  этих  теоретиков и  доктринеров
только на очень короткое время  пригодными к политическим действиям. Большую
часть своей  жизни они были хорошими  писателями, а не  политиками.  Они  не
сумели  найти пути  к  народу.  Они слишком  слабо  разбирались в психологии
народа и массы. Они соприкасались с массами, но массы не шли к ним.
     Расхождения в  характере  и  во  взглядах. Не  подлежит  сомнению,  что
расхождения  во  взглядах  по решающим вопросам являются  причиной  большого
конфликта между Троцким  и Сталиным, и  эти расхождения вытекают из глубоких
противоречий. Различие характеров этих людей являлось причиной тому, что они
приходили к противоположным выводам в важнейших вопросах русской революции -
в  национальном  вопросе,  в  вопросе  о  роли  крестьянства  и  возможности
построения социализма в одной, отдельно взятой стране. Сталин утверждал, что
полное осуществление социализма возможно и  без  мировой революции и что при
соблюдении национальных  интересов  отдельных  советских  народов  социализм
может быть построен в  одной, отдельно взятой стране; он считал, что русский
крестьянин   способен  построить  социализм.  Троцкий   это  оспаривал.   Он
утверждал,  что мировая  революция  является  необходимой  предпосылкой  для
построения социализма. Он упорно держался марксистского учения об абсолютном
интернационализме,  защищал   тактику  перманентной  революции  и,   приводя
множество   логических  доводов,  настаивал  на  правильности  марксистского
положения о невозможности построения социализма в одной стране.
     Прав  оказался  Сталин. Не позднее  1935  года весь  мир  признал,  что
социализм в  одной стране построен и что, более того, эта страна вооружена и
готова к защите от любого нападения.
     Что мог сделать Троцкий? Что же мог сделать Троцкий? Он мог молчать. Он
мог признать себя побежденным и заявить о своей  ошибке. Он мог  примириться
со Сталиным. Но он  этого не сделал.  Он  не  мог решиться  на это. Человек,
который  раньше видел то, чего не видели  другие, теперь не видел того,  что
было  видно каждому ребенку. Питание было налажено, машины  работали,  сырье
добывалось  в  невиданных  ранее  размерах,  страна была  электрифицирована,
механизирована.  Троцкий  не  хотел этого  признать.  Он  заявил, что именно
быстрый подъем и лихорадочные  темпы строительства обусловливают непрочность
этого  строительства.  Советский  Союз - "государство  Сталина", как  он его
называл, -  должен  рано  или  поздно  потерпеть  крах  и  без  постороннего
вмешательства, и он,  несомненно,  потерпит  крах в случае нападения на него
фашистских держав. И Троцкий разражался вспышками беспредельной ненависти  к
человеку, под знаменем которого осуществлялось строительство.
     Попробуем теперь представить себе Сталина.
     Первые шаги  Сталина. Еще  в ранние  годы Сталин  занимался проблемами,
требовавшими своего разрешения  немедленно после окончания войны. Уже в 1913
году Ленин  писал Горькому: "У нас здесь есть один  чудесный грузин, который
работает над  большой статьей  по национальному  вопросу,  вопросу,  которым
надлежит серьезно заняться"[4].
     Трудности  восхождения.  И  Сталин занялся  этим вопросом.  У него были
идеи. Он  проявил себя организатором. Но Сталин  не ослеплял; он оставался в
тени  рядом  со  сверкающим,  суетливым  Троцким.  Троцкий  хороший  оратор,
пожалуй, лучший из существующих. Он очаровывает. Сталин  говорит, как я  уже
указывал, не  без юмора,  но  пространно, рассудительно.  Он  упорным трудом
завоевывал себе популярность, которая другому легко давалась.  Своим успехом
он обязан только себе.
     Он  выступает  вперед.   Блеск  Троцкого,  не  всегда  неподдельный,  в
продолжение  многих  лет  мешал заметить действительные  заслуги Сталина. Но
наступило  время,  когда   идеи  только-борца  Троцкого  начали  становиться
ошибочными и подгнивать; первым это заметил и высказал Сталин. Уже в декабре
1924 года Сталину стало окончательно ясно, что,  в противоположность прежней
теории,  построение полного  социалистического  общества в  одной,  отдельно
взятой стране  возможно. Уже  тогда он последовательно, более  отчетливо и в
более  острых  формулировках, чем Ленин, указал путь  к  этому построению  -
усиленная  индустриализация  страны и  объединение крестьян в  артели.  Он в
ясных словах  провозгласил то, что до сих пор  оспаривалось,  а именно:  при
правильной политике партии решающая  часть русского  крестьянства может быть
втянута   в  социалистическое  общество,  и  он  обосновал  это  утверждение
простыми, убедительными и неопровержимыми аргументами.
     Неопровержимые  аргументы. Троцкий своей блестящей  риторикой  опроверг
также  неопровержимо неопровержимые  аргументы  Сталина.  Сталин  знал,  что
выдвинутые им аргументы действительно неопровержимы, но он видел, что многие
верили в блестящие по форме и фальшивые по содержанию возражения Троцкого.
     Неопровержимые  дела.   Сталин   не  ограничивался  одними  правильными
высказываниями.  Он  работал,  он  шел по  правильному  пути.  Он  объединил
крестьян в артели, развивал промышленность, возделывал  почву для социализма
в  Советском Союзе  и  строил социализм. Действительность,  создаваемая  им,
опровергала неопровержимые теории Троцкого.
     "Катон на  стороне побежденных". "Боги на стороне победителей, Катон на
стороне  побежденных".  Троцкий  не  хотел  признать  себя  побежденным.  Он
выступал  с  пламенными речами,  писал  блестящие  статьи,  брошюры,  книги,
называя  в  них сталинскую  действительность  иллюзией,  потому что  они  не
укладывалась в его теории.  Троцкий  мешал.  Съезд партии  высказался против
него - он был сослан, а затем изгнан из страны.
     Магия тезисов. Дело Сталина процветало, добыча угля росла, росла добыча
железа и  руды; сооружались  электростанции; тяжелая промышленность догоняла
промышленность других  стран; строились города;  реальная  заработная  плата
повышалась, мелкобуржуазные  настроения крестьян были  преодолены, их артели
давали доходы, - все  более возрастающей массой они устремлялись в  колхозы.
Если Ленин был Цезарем  Советского  Союза, то Сталин  стал его Августом, его
"умножателем" во всех отношениях.  Сталинское строительство росло  и крепло.
Но Сталин должен был заметить, что все еще имелись люди,  которые ни  хотели
верить  в  это реальное,  осязаемое дело, которые  верили  тезисам  Троцкого
больше, чем очевидным фактам.
     Опасные  друзья.  Да,  именно  среди людей,  другом которых был Сталин,
которым он поручил ответственные посты, нашлись некоторые, поверившие больше
в слово Троцкого, чем  в дело  Сталина. Они  мешали  эт