мент охотник  выскочил  на  припай  и  вытащил  лодку.  Потом  он
бросился к упряжке, с разбегу прыгнул на нарты и понесся к берегу.
     Конечно, дробью,  которой была заряжена  двустволка,  Тыко  Вылко
моржа  убить  не мог.  Он лишь на секунды оглушил зверя и этим выиграл
время, чтобы выскочить на лед.
     С берега  Вылко долго наблюдал за морем,  где остался разъяренный
зверь.  Но моржа не было видно.  Убедившись,  что опасность  миновала,
Вылко  выехал  на нартах к лодке,  где оставались его ружья и добыча -
чистики.
     Лодка была  в  полной  сохранности,  но  в  кромке  льда  охотник
обнаружил две больших пробоины - следы бивней морского зверя-великана.
     - Это был мне урок,  - закончил свой рассказ Тыко Вылко.  - Когда
выезжаешь на охоту в открытое море за чистиками,  не забывай на случай
зарядить винтовку, да и с пулей бронебойной.

НЕПРОШЕНЫЙ ГОСТЬ

     С наступлением  полярной  ночи  Карское  море  сплошь покрывается
ледяными полями.  Полярный хищник - белый медведь бродит голодный и  в
поисках  пищи  отправляется  на западное побережье Новой Земли.  Он не
стесняется иногда заглянуть и  в  промысловые  поселки,  забирается  в
склады  с  тюленьим  жиром и уничтожает все,  что попадает ему в лапы.
Попав в склад,  медведь обязательно раскроет все бочки и разыщет самое
лакомое.   Иногда  "его  заполярное  величество"  жалует  и  в  жилища
промысловиков. Вот какой случай произошел в становище Русская гавань.
     Охотник Михаил  Паромов  вернулся с промысла.  Он распряг собак и
накормил их.  Потом надежно спрятал добычу  в  сарае  и  довольный,  в
предвкушении  отдыха и ужина пришел домой.  Дома его уже давно ожидала
семья - жена, дочь и годовалый сынишка.
     Паромов очень  любил своего маленького полярника,  как он называл
сына.  Умывшись,  он взял сына на руки  и  стал  с  ним  играть.  Жена
Паромова в это время занялась приготовлением ужина.
     Неожиданно в собачнике раздался тревожный лай. Вначале Паромов не
обратил внимания, но лай продолжался.
     - Чего это они расшумелись, - сказал Паромов и передал сына жене.
- Пойду посмотрю.
     - Возьми винтовку! - предусмотрительно предложила жена.
     - Не нужно, я сейчас вернусь, - ответил Паромов и вышел в сени.
     В сенях он услышал  какой-то  странный  шорох.  Дверь  в  комнату
оставалась  неприкрытой.  Паромов  шагнул к уличной двери и только тут
понял,  что в сени забрался белый медведь. Безоружный Паромов отскочил
в угол и крикнул:
     - Медведь! Жинка, стреляй!
     Путь в комнату ему был отрезан.
     Между тем медведь уже закинул передние лапы за порог  в  комнату.
Момент был страшный, критический.
     В какое-то мгновение жена Паромова сунула ребенка в руки дочери и
схватила  со стены винтовку,  которая,  на ее счастье,  была заряжена.
Прогремел выстрел - и зверь рухнул на пол.  Рука у  женщины  оказалась
верная. Пуля попала медведю точно между глаз.
     Михаил Паромов вбежал в комнату, крича: "Стреляй еще! Стреляй!"
     Женщина моментально  перезарядила  винтовку  и еще раз выстрелила
медведю в ухо.  Но зверь даже не дрогнул.  Он был убит наповал  первым
выстрелом.
     Так смелая и решительная женщина спасла свою семью.
     Это был  огромный  полярный  хищник,  которому,  как  шутил потом
Паромов, не хватило бы на ужин всей семьи промысловика.
     Михаил вытащил  с  помощью  жены  медведя в сени.  Потом он обнял
жену,  которая долго еще  не  могла  успокоиться.  А  сын  даже  после
оглушительных  выстрелов  не заплакал.  Он только удивленно смотрел на
свою перепуганную сестренку и ручонкой показывал на ружье.

НОЧНОЙ ГРАБИТЕЛЬ

     Теплым осенним  утром  промысловики  становища   Лагерное   Павел
Журавлев  и  Степан  Малыгин  собрались  на  ловлю гольца.  Они решили
поехать  на  Карскую  сторону,  на  речку,  протекающую  невдалеке  от
Маточкина  Шара.  В  речке  водился  крупный  голец,  и  рыбаки всегда
возвращались из этих мест с богатой добычей.
     Промысловики погрузили   в   каркас   рыболовные  снасти,  ружья,
боеприпасы,  продовольствие  и,  подняв  парус,  с   попутным   ветром
отправилась в путь.
     Они благополучно и без всяких  приключений  доехали  до  избушки.
Все,  что не требовалось для промысла,  они оставили в избушке, а сами
двинулись на речку ставить сети и рюжи.
     Потом усталые,  но довольные,  они вернулись в избушку и затопили
печку.  Весело и жарко пылал огонь.  Продуктов было в изобилии,  и они
приготовили  славный  ужин.  Аппетитный  запах  жареного  сала  далеко
разносился вокруг избушки через открытую печную трубу.
     Промысловики плотно  поужинали и попили чаю.  Проведенный в труде
день давал себя знать - чувствовалась усталость.  Крепко закрыв дверь,
они улеглись спать.
     Ночью чутко спавший Павел Журавлев проснулся от непонятного  шума
и холода.
     Вдруг упала на пол и загремела печная заслонка.
     "Неужели Степан уже проголодался?" - подумал Журавлев и спросил:
     - Ты что же, Степан, плохо поужинал, что ли?
     - А я думал,  это ты,  Павел,  в печку полез,  - ответил не менее
изумленный Малыгин.
     Степан чиркнул  спичку  и при свете ее увидел...  белого медведя,
который хозяйничал у печки.
     Вспугнутый голосами  людей и вспышкой спички,  медведь рванулся к
окну и ловко выпрыгнул через него из избушки.
     Журавлев и  Малыгин  обошли  вокруг  избушки,  осмотрели  окно  и
поняли, что произошло.
     Медведь бродил неподалеку.  Почувствовав запах жареного сала,  он
подошел к избушке.  Запах особенно остро  чувствовался  у  окна,  рама
которого  была  не  замазана.  И медведь приступил к делу.  Он отогнул
гвозди у рамы,  осторожно вытащил ее когтями и поставил у стены,  даже
не разбив стекла.
     Забравшись в избушку,  ночной грабитель направился прямо к  печке
на запах сала. Ему удалось разыскать остатки ужина промысловиков, и он
уже начал лакомиться.  Но в это  время  проснулись  люди  и  вспугнули
непрошеного гостя.

СЛУЧАЙ С НОРВЕЖЦАМИ

     Наш бот  стоял  на  рейде  в море у небольшого острова.  В машине
произошла какая-то  незначительная  поломка  -  механики  и  мотористы
занимались ремонтом.  Невдалеке от нас, также на рейде, находились два
норвежских промысловых бота.
     Вероятно, у  норвежцев  тоже  было достаточно свободного времени,
потому что вскоре капитаны обоих ботов на  шлюпке  приехали  к  нам  в
гости.  Один  из  них очень хорошо говорил по-русски.  Он сказал,  что
норвежские боты прибыли из Варде на промысел моржа.
     Норвежцы были опытными промышленниками - на моржовый промысел они
выходили ежегодно. На наши вопросы об их успехах капитан ответил:
     - Бывают и успехи,  бывают и неудачи. Многое зависит не только от
количества зверя,  но и от опыта.  В  прошлом,  когда  мы  еще  только
начинали промышлять, был у нас случай, когда не мы за моржами, а моржи
за нами поохотились...
     ...Однажды летом  норвежские  боты  подошли  к  кошкам - песчаным
отмелям,  где были большие лежки моржей.  Боты вошли в губу  и  отдали
якоря. Восемь шлюпок отправились к лежкам.
     Шлюпки подошли на близкое расстояние к  моржам,  и  промышленники
открыли стрельбу по зверям.
     После первых же выстрелов звери всполошились и поползли  в  море.
Вскоре на кошках не осталось ни одного моржа. Они скрылись под водой.
     Промышленники на  шлюпках  выжидали  появления  зверя.  И   моржи
действительно появились,  но у самых шлюпок. Они набросились на шлюпки
норвежцев с такой неожиданностью и  быстротой,  что  промышленники  не
успели сделать почти ни одного выстрела. Звери с яростью перевертывали
шлюпки,  разбивали и раздирали их клыками.  Они захватили норвежцев  в
окружение, И из этого окружения не удалось выйти ни одной шлюпке.
     Люди плавали среди моржей.  С ботов видели эту  катастрофу.  Боты
снялись  с  якорей  и  поспешили  на  помощь  погибающим.  В воду были
сброшены все спасательные круги.
     Заметив большие суда,  звери снова скрылись под водой. Норвежские
команды недосчитались трех матросов.  Из спасенных четверо были сильно
покалечены   моржами.   Все   шлюпки  оказались  разбитыми,  а  оружие
потоплено.
     Когда боты  уходили в губу,  моржи то тут,  то там поднимались из
воды и зорко следили за промышленниками.
     Трупы погибших   матросов  разыскать  не  удалось.  Так  печально
закончился этот промысловый рейс норвежских охотников на моржей.

БОЙ ЗВЕРЕЙ

     В холодный зимний вечер при полнолунии я выехал к морю на  припай
поохотиться.  Нужно  было  добыть  для  собак  корм  - убить нерпу или
морского зайца. Надеялся я пострелять и чистиков.
     Выехав на припай,  я услышал какой-то необычный шум,  доносящийся
со стороны моря. Шум то утихал, то возникал снова. Но луна в это время
была закрыта большой тучей, и я, сколько ни силился, разглядеть ничего
не мог.
     Тогда я  вытащил  свисток  и  начал  свистеть,  а  также  стучать
шомполом по прикладу ружья.  Всякий стук и  свист  привлекает  морских
обитателей. Это я знал по опыту.
     Ветер дул с моря.  Поэтому  можно  было  не  опасаться  -  льдину
оторвать не могло.
     На свист ко мне  совсем  близко  подплыла  стая  чистиков.  Тремя
выстрелами  я  быстро  обеспечил себе добычу.  Нужно было еще поискать
нерпу.  Но шум, который все еще доносился с моря, вновь привлек меня и
заинтересовал.
     Я оставался на припае и дождался,  пока не показалась луна. И тут
я  разглядел в море двух сцепившихся зверей.  То вступили в бой морж и
белый медведь.
     Редкостное зрелище!  Медведь захватил моржа в охапку и впился ему
в грудь зубами.  Морж бил своего противника ластами, все время пытался
ударить его бивнями в голову, но это ему не удавалось.
     Бой продолжался долго. Сцепившиеся звери то скрывались под водой,
то  снова  появлялись  на  поверхности.  Их ярости,  злости и поистине
звериной энергии в борьбе не на жизнь,  а на смерть, казалось, не было
предела.
     Признаться, я даже устал наблюдать.  Я ушел в  сторону  и  вскоре
сумел убить крупного морского зайца.  Но исхода боя медведя с моржом я
так и не дождался.
     На другой  день  мои  товарищи-охотники  нашли на льдине большого
белого медведя с разбитой головой.  Медведь, видимо, после схватки все
же  сумел добраться до припая и выбрался на лед.  Но жить ему уже было
не суждено.  Что стало с моржом - вышел ли он из боя  победителем  или
тоже погиб в жестокой борьбе - неизвестно.

ПОСЛЕДНИЙ СОН БОЛЬШОГО ТАЛЕЯ

     Жила на свете девочка... И жил-был серый волк...
     Так начинаются сказки. Но то, о чем я хочу вам рассказать, совсем
не сказка - самая настоящая быль.  А девочка жила, росла, и теперь она
уже взрослая.  И волк был,  только не серый,  а серо-белый, заполярный
волк.
     Давно нет в тундре кулаков-многооленщиков,  давно отбренчал бубен
последнего шамана,  навсегда сгинула проклятая в веках сибирская язва.
И все-таки враги у колхозников оленеводов еще остались.
     Самого матерого  хищника,  заклятого  своего врага оленьи пастухи
ненцы прозвали  Нгарко  Талей,  что  означает  Большой  вор.  Это  был
огромный,  широкогрудый и широколобый,  сильный зверь, наглый, как все
волки,  и хитрый,  как далеко не все его тундровые  собратья.  Он  был
страшен в стремительном беге,  в свирепой внезапности прыжка на оленя,
в мертвой хватке крепкозубых челюстей.
     Многие десятки  оленей загубил Нгарко Талей в тундре.  Его гибели
ждали все люди,  его  страшились  и  ненавидели,  его  кличкой  пугали
маленьких ребят.
     На Нгарко  Талея  устраивали  многолюдные  облавы,  устанавливали
тугие  стальные  капканы.  Но  опытный  и  коварный  Большой Талей был
неуловим.
     Однажды известный снайпер-волкобой с самолета точными,  как удары
молотка,  выстрелами уничтожил всю стаю Большого вора,  но сам вожак -
Нгарко Талей все-таки ушел.
     На другой год он появился уже с  новой  стаей.  И  снова  начался
дерзкий волчий травеж оленьих стад.
     След Нгарко Талея был хорошо знаком охотникам  и  оленеводам.  На
правой передней лапе у Большого вора недоставало двух когтей. Как-то в
молодости он попал в цепкие клешни капкана. Поджарый переярок дико выл
от боли и злости, метался из стороны в сторону. Ему удалось вырваться,
и он ушел,  оставляя на снегу страшную кровяную полосу. Два когтя были
выдраны.
     В то время дочери пастуха Ефима Лаптандера  Ане  было  тринадцать
лет.
     Охотник Степан Хатанзейский вернулся в становище злой. Он зашел в
чум к Ефиму,  долго рассказывал об огромном ушедшем волке и ругался. А
потом,  выпив семь кружек крепчайшего чая,  успокоился и стал  уверять
хозяина чума:
     - Больше он к нашим колхозным стадам не придет.  Не придет, верно
говорю тебе. И других волков отвадит.
     Аня слушала охотника со страхом.  Она боялась волков.  Ведь  даже
взрослые говорили о волках с тревогой и как о самых злых врагах. Волки
губили оленей.  А у Ани теперь был  свой  олень,  маленький  подшефный
олешек Сэрты.
     Как Аня любила его,  своего Сэрты!  Она любила  всех  оленей,  но
Белого Оленя - Сэрты больше всех других.  Она была уверена,  что когда
Сэрты вырастет,  то будет самым красивым, самым выносливым и быстрым в
стадах колхоза "Нгер Нумгы". Только бы не волки...
     Но предсказания охотника Степана  Хатанзейского  не  оправдались.
Спустя  два  года  хищник  вернулся  и привел с собой стаю - волчицу и
шесть молодых волков.  Нгарко Талея узнали по следу передней лапы  без
двух когтей.  Этот след своими размерами - сто тридцати миллиметров! -
поражал даже самых старых и всего повидавших на своем веку охотников.
     Нгарко Талей  стал  грозой тундры.  Теперь заполярный бандит знал
все опасности,  которые подстерегали его.  Со своими жертвами  Большой
вор расправлялся быстро и беспощадно.  Запах крови пьянил, а отчаянные
крики животных еще больше  бесили  тундрового  злодея.  После  каждого
налета  стаи  Большого Талея в стаде недосчитывалось тридцати - сорока
оленей.  Одни из них были  сожраны,  другие  в  страхе  перед  волками
отбивались  от  стада  и  навсегда  пропадали  в  бескрайних просторах
тундры.

x x x

     Оленеводческий колхоз "Нгер Нумгы" - "Северная звезда" имел  свою
базу и уже полностью перешел на оседлую жизнь.
     Ефим Лаптандер  тоже  разобрал  свой  чум  и  перебрался  жить  в
деревянный дом, который он вместе с другим колхозным пастухом построил
на ссуду. Аня, дочь Ефима, окончила в Нарьян-Маре семилетку и уехала в
Архангельск, в медицинское училище.
     Счастлив был уже немолодой олений пастух Ефим Лаптандер.  Что ему
еще надо?  Силы есть, и за оленями ухаживать он будет еще долго. Дочка
фельдшерское образование  получит,  а  потом,  может  быть,  и  врачом
станет.  В доме просторно - оленья упряжка поместится.  В доме тепло и
светло  даже  в  длинную  полярную  ночь.  И  радио  веселит  душу   и
рассказывает каждый день о том, что происходит на белом свете.
     Вон жена Варвара Васильевна сшила себе из пятнистых оленьих  шкур
новую  паницу  и  теперь украшает ее разноцветными узорами.  А скоро с
почты принесут "Нарьянку" - так любовно  Варвара  Васильевна  называет
окружную газету "Нарьяна Вындер".  Любит Ефим, когда жена вслух читает
ему газету.
     А маленький  сынишка  Митя  в это время играет на полу с огромным
псом Нюртеем и просит отца взять его завтра с собой в  стадо.  Там,  в
стаде,  на  пастбищах,  отец живет в чуме,  потому что стадо постоянно
кочует в поисках ягеля - оленьего корма,  и нельзя там построить такой
дом, в каком живет Митя со своей матерью в поселке на базе оседлости.
     - Возьми-и-и! - тянет Митя.
     - Нельзя, - ласково отвечает Ефим. - Там мороз, холод.
     - Не боюсь, - упрямо говорит мальчик. - У меня малица!
     - Там злой Нгарко Талей, - пугает Ефим.
     - Не боюсь. Со мной Нюртей. Он сильнее Талея. Возьми!
     Вспомнив о Большом воре,  Ефим задумывается.  Все хорошо у Ефима,
всем он счастлив.  И только снова пришедшие горькие мысли  о  погибших
недавно оленях, о Нгарко Талее омрачают его лицо.
     Завтра утром Ефим опять уедет в  стадо,  к  своим  оленям.  Может
быть, пока он был дома, кровавый Талей еще приходил к стаду. О, что бы
только ни отдал Ефим Лаптандер за голову Большого вора!  Слишком много
насолил он и колхозному оленьему пастуху, и всему колхозу.
     Вечером, когда  маленький  Митя  уже  спит,   а   у   Ефима   все
подготовлено на завтра к отъезду в стадо, муж говорит жене:
     - Варвара,  сейчас пиши письмо Анне.  При мне пиши,  а  то  потом
забудешь.
     - Сам напиши,  - отвечает Варвара Васильевна.  - Грамотный, вот и
пиши.
     - Нет,  - не соглашается Ефим.  - Ты лучше пишешь. - И диктует: -
Живем хорошо,  все хорошо... Когда приедешь?.. У нас одно только плохо
- все еще лютует проклятый Талей.  Опять загрыз  много  оленей,  много
отбил и загрыз твоего Сэрты. Пиши, Варвара!
     Письмо было написано.  А утром,  проводив упряжку мужа в  тундру.
Варвара отнесла конверт на почту.

x x x

     После окончания  медицинского училища комсомолку Аню Лаптандер не
нужно было спрашивать,  куда она  хочет  поехать  работать.  Все  -  и
преподаватели, и студенты знали: Анна поедет в тундру, в родные места.
     Подруги по общежитию уже давно  спали,  а  Аня,  получив  сегодня
письмо из дому,  все писала и писала ответ родным в далекий заполярный
колхоз.  Да,  она скоро закончит ученье  и  приедет  в  Заполярье.  Ей
хочется поскорее обнять отца и мать,  братика Митю,  увидеть знакомых.
Она ждет не дождется, когда помчится на оленьей упряжке по тундре. Она
будет лечить ненцев,  теперь она умеет бороться с болезнями.  Обо всем
написала Аня Лаптандер своим родным и только об  одном  умолчала  -  о
Нгарко Талее и о любимом погибшем Сэрты. Она знала, сколько горя и бед
принес Большой вор колхозникам "Северной звезды".  Лишнее упоминание о
Талее  еще  больше  разбередит  и  без  того растревоженную душу отца.
Думать и писать о Сэрты - Белом Олене - ей было больно.
     Аня умела стрелять из ружья,  раньше она даже охотилась в тундре.
Но что она могла сделать хотя бы с Талеем,  когда в борьбе с ним  пока
были бессильны даже многоопытные тундровые охотники?!
     Она так и уснула за столом.  Сон ее был  короток  и  тревожен.  И
все-таки она проснулась бодрой, словно всю ночь спала на удобной своей
кровати. Постель она так и не раскрывала, а подруги ничего не заметили
и не удивились: Аня по утрам всегда поднималась раньше других.
     Подруги заметили  другое:  после  письма  из   дому   Аня   стала
грустно-задумчива и мало разговаривала.
     - У тебя что-нибудь случилось дома?  - допытывалась Лида  Котова,
первая из подруг Ани. - Кто-нибудь заболел?
     - Нет, никто не заболел, - уклончиво ответила Аня, и на ее глазах
вдруг выступили слезы.
     - Но что случилось? Анечка, скажи!
     - Случилось... волки...
     - Что волки? Какие волки?
     - Волки  загрызли  моего Сэрты,  моего Белого Оленя...  и еще они
погубили в нашем стаде тридцать шесть других оленей.  И все это Нгарко
Талей.
     Девушки никогда не видели Аниных  слез.  А  сейчас  она  плакала,
рассказывая о свирепом и коварном хищнике.
     - А ты видела этого Талея? - спросила Вера Пруткова.
     Аня отрицательно покачала головой.
     - Я видела только мертвых волков.  Их убивали  наши  охотники.  А
Талея убить не могут.  Его надо уничтожить.  Он самый злой враг нашего
колхоза. Но как его уничтожить?..
     - Я слышала,  - сказала Лида,  - у нас в Приозерном районе волков
травили стрихнином.
     - Стрихнин - сильный яд, - сказала Аня. - Это опасно для собак. А
без собак нельзя хорошо охранять стадо. Потом яд могут разнести птицы,
а у нас в тундре много птиц...
     Ночью Аня дежурила в клинике.
     - Сестра,  -  жаловался  до  глубокой  ночи один из больных.  - Я
устал, я хочу спать и не могу уснуть.
     - Хорошо, сейчас вы уснете, - уверенно сказала Аня.
     Больной проглотил таблетку и вскоре успокоился, он уснул.
     Аня долго смотрела на больного