довитыми газами - кто кого обгонит!
   По Петя не мог выдержать  вынужденного  безделья,  он  пришел  в  пещеру.
Однако его быстро выпроводили - ласково, но бесповоротно.
   Тогда он принял решение...
   Ночью, когда все спали, он потихоньку  встал,  оделся,  сунул  в  карманы
заранее приготовленные свечи, трут и огниво и неслышно вышел из дому.
   В высоком черном небе сияли крупные и такие яркие звезды,  как  будто  их
только  что  посеребрили  и  развесили  для  украшения.  Ночной  воздух  был
по-весеннему бодр и крепок. Темный лес стоял в  безмолвном  загадочном  сне.
Нигде ни звука, ни движения. Петя быстро зашагал по знакомой тропе. У  входа
в пещеру он обернулся, прислушался, но, не уловив  никакого  подозрительного
шума,  вошел.  Блеснул  огонек  и  быстро  исчез  за  поворотом  в  каменном
лабиринте.
   Через час юноша уже пролез в свой забой. Вот и отверстие. Да, узковато...
Даже для него. Молоток лежал  рядом.  Петя  лег  поудобнее,  застегнулся  до
самого подбородка, укрепил перед собой свечу, и в пещере  стали  раздаваться
привычные тук-тук-тук.
   Прошел час. Петя отбросил осколки и попытался протиснуться вперед. Что-то
мешало. Тогда он снова отполз  назад  и  несколькими  точными  ударами  сшиб
выступающие камни. Еще одно усилие - и юноша, весь сжавшись, вытянув  далеко
вперед правую руку и плотно прижав к телу  левую,  обдирая  спину  и  живот,
протиснулся сквозь щель. Не веря себе, он встал во весь рост. Он был  по  ту
сторону завала! Он был на свободе! Никто не видел его сияющих радостью глаз.
Никто не слышал его счастливого смеха.
   Со свечой в  руках  Петя  двинулся  дальше.  Это  была  знакомая  пещера!
Несколько месяцев тому назад он ходил здесь, по  следам  Иванова,  вместе  с
Любимовым.
   Пещера  постепенно  расширялась,  становилась  выше.  Повеяло  прохладой.
Далеко впереди что-то забелело. Да ведь это снег! Вот и вход,  вот  и  груз,
который они здесь оставили.
   Минуту постоял Петя,  вдыхая  морозный  воздух  гор.  Потом  он  проворно
откинул камни  с  брезента.  Все  цело!  Петя  раскопал  весь  инструмент  и
подобрал, что ему надо: два лома и кирку.  Связав  их,  он  уже  хотел  было
повернуть обратно, но решил, что надо все-таки выйти посмотреть ущелье.
   Вот оно, это знаменитое ущелье, которое они покинули в сентябре  прошлого
года. В темноте угрюмые стены будто совсем надвинулись одна на другую. Всюду
лежит ровный снег. Морозно. Изо рта идет пар.
   Петя почувствовал озноб и вернулся  в  теплую  пещеру.  В  душе  его  все
ликовало: он - первый человек, выбравшийся из кратера на волю.
   Теперь Петя спешит. Ему трудно нести тяжелые орудия на плече,  но  он  не
отдыхает, не останавливается.
   Он просовывает в дыру свой груз и влезает сам. Ох, и трудно двигаться, да
еще с грузом! Но надо спешить.
   Когда до выхода осталось около метра, чьи-то  сильные  руки  выдернули  у
юноши ломы, кирку, а потом подхватили и его самого. Через  несколько  секунд
Петя уже сидел у жаркого костра, завернутый в медвежью полость, и, обливаясь
потом,  пил  горячий  малиновый  чай.  Глаза  его  виновато,   но   радостно
поблескивали, он пытался шутить, раскрывался, притворно стонал, но  напротив
него сидел Владимир Иванович и строгим взглядом отца  пресекал  мальчишеские
выходки:
   - Сиди, сиди!.. Вот, пей еще! Ну, ну, не смей открывать грудь. Тебе  надо
как следует согреться, а потом пойдем  домой.  Достанется  тебе  от  Василия
Михайловича! Разве так можно? Да ты же мог свалиться на дороге...
   Доктор Сперанский проснулся среди ночи и заметил, что Пети нет. Он  сразу
догадался, в чем дело. Старик встал, взял немного сухой  малины,  котелок  с
водой и поспешил в пещеру. Пети здесь уже не оказалось. По было  ясно,  куда
он исчез и с чем вернется! Сперанский разжег костер,  сварил  чай  из  сухой
малины и стал дожидаться беглеца, которого подверг тут  же  профилактической
врачебной процедуре.
   Затем они пришли домой и потихоньку,  никого  не  потревожив,  завалились
спать.
   Если бы кто-нибудь мог осветить хоть на один миг комнату,  то  увидел  бы
пятерых человек, лежавших на своих постелях с  открытыми  глазами.  Все  они
прекрасно видели возвращение Сперанского и Пети, все понимали, в чем дело, и
все делали вид, что ничего не слышат.
   Петя спал до десяти утра. Когда  он  проснулся,  в  доме  никого  уже  не
оказалось. На столе стоял завтрак.
   А покуда он завтракал, шестеро мужчин, сменяя друг друга, с азартом  били
камень в глубине пещеры ломами и киркой.

   Глава двадцать четвертая,
   в которой обстоятельства складываются так,  что  участники  экспедиции  и
доктор Сперанский должны неминуемо погибнуть - План Пети в действии
   Первым пришел с работы Усков. Едва войдя, он положил руку  племяннику  на
лоб:
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Нормально. - Петя отвечал сконфуженно и старался  не  смотреть  дяде  в
глаза. - А чего тут особенного? Ну, сходил и все...
   - Показал  бы  я  тебе  "ничего  особенного"!  Очень  уж  ты  храбришься,
парень!..
   Но, как ни строг был голос Ускова, чувствовалось, что он  читает  нотацию
больше для  порядка.  Он  даже  сам  не  выдержал  характера,  этот  строгий
начальник партии 14-бис!  Прервав  на  полуслове  свою  речь,  он  по-мужски
неловко обнял Петю, прижал его к себе и похлопал  смущенного,  покрасневшего
паренька по спине.
   - Молодец, Петя! Молодец! Другого слова не скажешь!
   Однако он прибавил с явно напускной строгостью и другое:
   - Но чтобы больше, это все-таки не повторялось! Ясно?
   - Ясно, дядя Вася! Тут пришли и остальные.
   - Знаешь, Петя, как рубали?  Борис  вот  подсчитал,  что  если  так  дело
пойдет, то дней через сорок птенчики вылетят из своего гнезда.
   Любимов говорил уверенно, в приподнятом  тоне  И  -  ни  слова  о  ночном
происшествии! Только когда поужинали и Петя с Борисом  вышли  из  помещения,
чтобы посмотреть, пришли ли Дик и Лас, Борис сказал:
   - Вот что, Петя, в другой раз ты хоть меня извещай о такого  рода  делах.
Вдвоем бы оно веселей все же! Ладно?
   - Ладно. А знаешь, как ночью в пещере страшно? Да еще вдобавок, когда  ты
один. Прямо жуть.
   - Ну, а там, за кратером, как?
   - Холодно. В ущелье лежит снег. Он еще и не начинал таять. Я  все  думаю,
отпустит меня одного Василий Михайлович или  нет?  Неужели  придется  ждать,
пока проход станет шире? Ведь сколько  времени  уйдет!  Ты  говоришь,  сорок
дней? А газы? Будут они ждать сорок дней?
   - А ты пошел бы один?
   - Конечно, пошел бы. Чего особенного? Дорогу  я  найду.  Возьму  с  собой
Каву, Туя, ружье - и айда! Ну, сколько я  буду  в  дороге?  Дорогу  я  знаю,
помню, как мы шли сюда.
   - То было летом, Петя, а сейчас кругом снег, заблудишься.
   - А карта на что? У Николая Никаноровича хороший абрис есть.
   - Это-то верно..
   - Вот я и решил: выйду на трассу, а там люди.. Приведу людей,  тогда  эту
скалу снесут в два мига. Сюда бы аммонала центнера два - и все. А то сиди  и
жди, когда газы нас всех передушат.
   - Проклятый газ! - воскликнул Борис. - Ты знаешь, он уже далеко разошелся
по кратеру. Я сам чуть не попал. Заметь, он почти ничем не пахнет, а  голову
сразу мутит и спать хочется. А все-таки жалко эту долину! Смотри, какой лес,
луга! И все погибнет.
   - Если привести сюда народ, то что-нибудь придумаем и все спасем. И Лас с
Диком останутся в живых. Вот бы их привезти к нам во Владивосток! Шуму  было
бы сколько...
   Петя уже видел перед собой горбатые улицы своего родного города  и  толпы
народа, и как  он,  Петя  Одинцов,  ведет  за  собой  на  поводке  смущенных
необычной обстановкой  Ласа  и  Дика,  и  как  мама  с  любовью,  опаской  и
восхищением смотрит на своего сына и его чудовищных зверей, и как  бегут  за
ним толпы народа.
   - Надо спасти их, Петро, и все, что живет в кратере. Л потом,  ну,  какой
толк, если  кратер  станет  безжизненным  ущельем?  Ведь  пропадут  все  его
богатства. Разве можно допустить это?
   - Александр Алексеевич говорит,  что,  когда  освоят  здешние  места,  он
организует в кратере такой совхоз, что  все  только  ахнут.  Распашет  луга,
настроит парников и теплиц, разведет коров и свиней... Никто не поверит, что
кругом мертвый Север. Друзья помолчали.
   - Воображаю, как в Хамадане беспокоятся!.. Верочка  особенно.  Шутка  ли,
почти год нет известий об отце...
   - ...и о Борисе Алексеевиче, - добавил Петя.  Борис  быстро  взглянул  на
Петю, но промолчал: дерзкий мальчишка!
   Дикие  обитатели  уже  предприняли  переселение:  нижняя  часть   кратера
постепенно пустела. Ушли медведи,  бараны,  лисы  и  зайцы,  уползли  выдры,
перелетели птицы. Мамонты заметно волновались  и  на  целые  дни  уходили  в
верхнюю часть кратера. Весь животный мир  почувствовал  приближение  опасных
газов.
   Как-то Петя забрался на скалу, высоко подымавшуюся над лесом. Отсюда было
хорошо видно кругом. Зеленое море растительности уже заполнило  весь  нижний
кратер. Но в юго-западной стороне его желтело страшное  пятно.  Будто  здесь
бушевал пожар и все сжег. Деревья еще сохраняли зеленый лист  на  верхушках,
но нижние ветки, кусты и  травы  были  мертвы.  Грустью  веяло  от  мертвого
пространства. У Пети  сжалось  сердце  Неужели  весь  этот  чудесный  мирок,
затерянный в диких северных горах, погибнет? Нет,  нельзя  этого  допустить!
Надо наглухо замуровать подземные ходы, по  которым  просачивается  газ.  Но
времени нет... Надо спешить, надо сперва спасаться  самим.  Успеют  ли  они?
Один только человек в состоянии выйти из кратера, спасти людей и животных  и
всю эту пышную природу. И этот человек - он, Петя Одинцов.
   С решимостью в сердце, с загоревшимися  глазами  сбежал  он  со  скалы  и
помчался домой.
   - Дядя Вася! Товарищи!.. - выпалил он, едва увидев своих. - Разрешите мне
немедленно отправиться в  путь.  Я  был  сейчас  на  западной  стороне.  Газ
наступает Вы не успеете пробиться, если не придет помощь. А я  приведу  сюда
людей, вот увидите... Я совсем уже здоров и легко пройду весь путь.  Вы  мне
только дайте с собой  Каву  и  Туя,  и  вот  увидите,  самое  большее  через
полмесяца сюда придут люди и спасут и вас  и  весь  кратер.  Ну,,  разрешите
мне...
   Молчаливым раздумьем встретили разведчики слова Пети. Отпустить  мальчика
- значит рисковать его жизнью. Но и сказать ему  "нет"  тоже  нельзя.  Здесь
всех ждет гибель...
   Как же быть, что ответить Пете?
   Ждали, что скажет Усков: он был не только начальником партии, он  заменял
Пете отца.
   - Ты настоящий  комсомолец,  Петя,  -  сказал  Василий  Михайлович  после
долгого раздумья. - Как мне ни страшно... В общем, ты пойдешь, иного  выхода
у нас пет...
   ...Лука Лукич не отходил от печки. Уже громоздились горы булочек, галет и
печений; уже пропахли жареным  мясом  все  уголки  дома  и  поредели  запасы
продуктов в кладовой Сперанского, а Хватай-Муха  все  пек,  жарил  и  варил.
Могло показаться, что повар готовит провиант для роты,  уходящей  в  дальний
поход.
   Собаки,  почуяв  необычное,  вертелись  около  Пети.  Их  кормили  теперь
усиленно. Туй так разжирел, что Борис сказал с опаской:
   - Раскормили... Он теперь в щель, пожалуй, не пролезет.
   Петя проводил все время с Любимовым. Проводник давал  ему  наставления  и
проверял его знания:
   - Предположим, у тебя нет компаса, ты его потерял. Куда пойдешь?
   - Ночью в сторону, противоположную Полярной звезде, на юг. Днем  определю
по стволу дерева: мох на коре смотрит на север.
   - А сейчас весна, какой там мох? Как определишь по стланику?
   - Стланик растет только на южных склонах. А потом, вы говорили, что  днем
на припеке у стланика движение соков начинается по южной стороне ствола Так?
   - Хорошо! Правильно! А вот скажи, на чем переплывешь речку?
   - Два бревна связать лозой. А лучше три бревна и хворост сверху.
   - Как спать будешь?
   - В мешке. А прежде подгребу  снег  на  ветреную  сторону.  Согрею  землю
костром, накрою ветками
   - А если леса нет?
   - Зароюсь в мешке в снег вместе с собаками.
   - Сейчас март, снег блестит. Ты знаешь, что ослепнуть можешь?
   - Буду смотреть только на черные предметы: деревья, кусты, воду, себе  на
ноги. Завяжу глаза темным платком.
   - Чем бить по медведю?
   - Они сейчас только проснулись. Если их не трогать, они зла не  причинят.
От медведицы уйду. При необходимости - буду бить пулей Жакана в грудь, когда
зверь станет на дыбы.
   - А если встретишь рысь? Или росомаху?
   - Я с рысью знаком и повадки ее знаю. Она человека боится, на  нее  смело
глядеть надо.
   - В наледях разберешься?
   - Вы же учили: крутой берег неопасен, на пологом ходи по верху  сугробов,
впадин избегай, с лыж не сходи...
   Ладный вещевой мешок сшил Сперанский. Там  были  даже  на  всякий  случай
отделения для лечебных трав, и, конечно, не пустые. Лыжами занялись Орочко с
Борисом. Низ обтянули шкурой нерпы, из которой был сшит пиджак  Хватай-Мухи.
Такие лыжи на подъеме не скользят назад  против  шерсти  и  не  облипают  на
мокром снегу.  Кожаные  крепления  подогнали  под  Петины  большие  кирзовые
сапоги; внутрь сапог положили стельки из пуха - надежную  защиту  от  самого
жестокого мороза.
   Усков засел с Петей за карту, где  на  белом  пятне  уже  пестрели  линии
пройденных ими дорог.
   - Маршрут запоминай, чтобы он в голове у тебя был: это важнее всего. Мало
ли что с картой может случиться. Иди  по  компасу,  старайся  придерживаться
наших прежних троп. Там ты всюду найдешь знаки  Николая  Никаноровича  -  на
деревьях зарубки крестом Ищи их, это хороший  ориентир.  Ты  идешь  в  такое
время, когда, возможно, уже начнется разлив рек. По  долинам  не  ходи,  они
коварны, держись нижних склонов сопок. Если  все  пойдет  хорошо,  ты  скоро
выйдешь в долину Бешеной реки. Оттуда смело направляйся прями на  юг,  через
перевалы, и обязательно выйдешь на  трассу.  В  Хамадане  добивайся  личного
разговора с управляющим трестом. Вот тебе письмо.  Береги  его  пуще  глаза.
Здесь все данные о результатах разведки и о кратере  Эршота.  В  чужие  руки
письмо попасть не должно. Помни это! Кстати, куда ты его спрячешь?
   - В шапку. Вот сюда, в подкладку. Самое удобное место.
   - Хорошо. Возьми несколько вот  этих  камушков  и  самородков,  покажи  в
тресте. Там поймут... Старайся обходить всякое зверье. Не связывайся зря  ни
с волками, ни с медведями. И помни хорошенько, что в тайге человек иной  раз
бывает опаснее зверя. Не каждому встречному доверяйся. И на  всякий  случай,
кроме ружья, возьми с собой вот это...
   Он вынул  из  кармана  и  передал  Пете  пистолет  и  несколько  обойм  с
патронами, Петя даже покраснел: ему доверяют такое оружие!
   - Потренируйся с ним денек и спрячь. Лучшее место - задний  карман  брюк.
Он там и не мешает и в глаза никому не бросится. Нож у тебя есть?
   - Кинжал. Борис его сейчас оттачивает.
   Настал день, когда Петя уходил в опасный и далекий путь.
   Сияло солнце. Зелень уже пышно распустилась. В кратере  стояла  настоящая
весна, пели птицы, зеленели высокие травы.
   А Петя уходил в холодные края. Он надел ватник и полушубок, меховую шапку
и большие кирзовые сапоги. Вскинул  на  спину  туго  набитый  мешок.  Ружье,
кинжал, топорик, лыжи. Кажется, все...
   - Сядем на прощание.
   Тяжела минута расставания. С  волнением  смотрел  Петя  на  строгое  лицо
Ускова,  на  отечески  добрых  Любимова  и  Сперанского,  на  взволнованного
агронома и бодрящегося Бориса, на обвисшие  усы  загрустившего  Хватай-Мухи,
Как хотелось ему приободрить их всех, сказать, что все будет хорошо и  скоро
он вернется сюда с людьми. Но он боялся, что у него у самого задрожит голос.
   Все по очереди  поцеловали  Петю,  крепко  пожали  ему  руку  и  пожелали
счастливого пути.
   Потом пошли в пещеру.
   Здесь Петя сбросил с себя свой громоздкий багаж и полез в щель. Затем  он
в несколько приемов перетащил при помощи веревки свои вещи и долго  одевался
по ту сторону скалы. Все молча ждали. Наконец он свистнул и  позвал  к  себе
собак.
   Кава и Туй, понукаемые Любимовым, распластались и, повизгивая  от  страха
перед неизвестной темнотой, полезли на голос Пети. Вот они уже там.
   - Ухожу! - слышно было из щели. - Ждите  меня  скоро  обратно!  Счастливо
оставаться!
   - Счастливого пути и доброго здоровья! Потом стало тихо-тихо. Люди  долго
молчали Кто-то вздохнул.
   - Ну что ж, товарищи, пора за работу, - сказал Усков.
   И ломы застучали по камню.

   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ

   Глава двадцать пятая.
   в которой кратко описываются новые поиски, предпринятые трестом
   - К вам Ускова с дочерью, - доложил секретарь.
   - Просите...
   Управляющий трестом быстрыми шагами пошел своим посетительницам навстречу
и, не дожидаясь их расспросов, сообщил:
   - Ну, все подготовлено, приступаем к поискам  самым  энергичным  образом.
Четыре машины с грузом и людьми уже вышли на базу номер восемь. Два самолета
дожидаются сигнала, чтобы вылететь в глубь белого пятна. По  нашему  мнению,
Василий Михайлович и его товарищи находятся  именно  там.  Из  края  обещали
прислать дополнительно один вертолет. По стойбищам сейчас отбирают охотников
для наземного поиска.
   - Но когда же?..
   - Дней через десять - двенадцать,  если,  конечно,  позволит  погода.  Вы
должны знать, что сейчас, ранней весной, самое трудное  время  для  поисков.
Тает снег. Реки набухают и разливаются. Ущелья становятся непроходимыми. Но,
с другой стороны, по зимнему насту легче забросить грузы  в  далекие  места,
чтобы устроить там промежуточные базы. Вот  почему  мы  торопимся.  Полагаю,
очень скоро мы с вами услышим добрые вести, Варвара Петровна.
   - Вы уверены? - грустно спросила Ускова.
   - Конечно, уверен! - без  всякой  уверенности,  но  весьма  бодро  сказал
управляющий. - Я голову даю, что они зазимовали  в  каком-нибудь  отдаленном
стойбище. Есть, знаете, в нашем крае такие места,  куда  даже  представители
власти и те попадают раз в три года. А рация выбыла из строя. Вот  они  там,
голубчики, сидят у якутов и кушают оленину.
   - Вашими бы устами мед пить, Федор  Павлович.  Но  ведь  осенью  самолеты
залетали уже так далеко! - возразила Ускова.
   А управляющий все с той же деланной бодростью настаивал:
   - Что из того? Белое пятно у нас таково, что там  уложилось  бы  не  одно
европейское государство. Самолет может пролететь за километр от  стойбища  и
не заметить его. В горах очень много долин, которые сверху не увидишь.
   - У нас к вам большая просьба, Федор Павлович, - перебила его  Ускова.  -
Мы с дочерью хотим участвовать в розысках. Разрешите нам... Тут  управляющий
задумался.
   - Очень уж это трудно, - осторожно сказал он после паузы. -  На  лошадях,
на оленях, в санях, верхом, может быть, даже десятки километров  пешком,  да
еще по горам. Право же, для женщин, особенно для вас, Варвара Петровна... Вы
вс„ взвесили?
   Ускова выпрямилась, лицо ее выражало решимость.
   - Я всю жизнь провела в скитаниях с мужем и  умею  переносить  лишения  в
походах. А наша дочь - дочь геолога, она тоже не испугается трудностей. И  я
надеюсь, что мы сумеем быть полезны...
   - Хорошо.  Не  возражаю,  -  сдался  управляющий,  -  Начальником  поиска
назначен мой заместитель по политчасти, Андрей  Иванович  Швец.  Я  дам  ему
указание О времени выезда на основную базу номер  восемь  мы  вас  известим.
Отряды пойдут оттуда.
   - Благодарю вас, Федор Павлович, Мы приготовимся.
   Они вышли. Управляющий только сел за стол, как снова  в  дверях  появился
секретарь:
   - Вам уже три раза звонили из отделения Министерства госбезопасности.  По
какому-то срочному делу
   - Соедините... Майор Сидоренко?.. Да,  я.  Что  у  вас?..  Не  хотите  по
телефону?.. Ну хорошо, приходите, я буду у себя. Жду.
   Майор пришел через несколько минут.
   - Есть у него кто-нибудь? - спросил он секретаря
   - Заместитель по политчасти.
   - Чудесно. Он мне тоже нужен
   Майор сразу приступил к делу.
   Ок