и"... Noblesse oblige. Дворянам могли не понравиться и некоторые  выс-
тупления графа. Так, он не только устраивал разные балетные  и  драмати-
ческие спектакли, но даже сам выступал на театральных подмостках  в  ка-
честве артиста–любителя. Например, он выступал в роли генерала  в  пиесе
"Первая муха". Могли игнорировать и простить амикошонство с "проходимца-
ми", но публичное "комедийное действо", хотя  и  в  "благородном"  люби-
тельском спектакле, является "действом", совершенно  не  подходящим  для
кандидата в губернские предводители. "Первый дворянин"  губернии  должен
исповедывать стародворянские заветы, идеалы и традиции и  воплощать  ис-
конные "прадедния" доблести благородного сословия. Noblesse oblige...
   Знакомые с тайнами кулуаров дворянского собрания говорили,  что  граф
очень желал попасть в губернские предводители и в  тайниках  своей  души
лелеял эту мечту. Это возможно и вероятно: пост губернского предводителя
- такая ступень общественно–сословной службы, с которой открываются  ши-
рокие горизонты "государственной карьеры" в большом масштабе. Но  те  же
знатоки кулуарных дворянских тайн говорили, что граф Анатолий Дмитриевич
был слишком либерален и чужд саратовскому дворянству как новый,  пришлый
человек. Другие кандидаты, уже испытанные, хорошо и давно знакомые, сто-
яли ему поперек дороги к этой цели:
   это были князь Л. Л. Голицын и П. А. Кривский. Есть основание предпо-
лагать, что граф Нессельроде был непрочь пойти в  саратовские  городские
головы. Но горожане находили, что он слишком большой барин и мало знаком
с нуждами города и его хозяйством.
   Граф был не чужд городской филантропии и принимал живое и  деятельное
участие в возникшем в девяностых годах "Обществе пособия бедным" с очень
широкими, большими заданиями и с очень малыми средствами.
   Когда я вспоминаю состав Саратовской городской  думы  конца  прошлого
века и начала нынешнего, в моем представлении ярко вырисовывается  фран-
товитая, элегантная фигура графа Нессельроде с моноклем в одной руке и с
душистой дымящейся регалией в другой. Следует,  впрочем,  отметить,  что
моноклем он пользовался очень редко и вообще был совершенно чужд  хлыще-
ватого фатовства.
 
   2
 
 
   Выборы 1901 года Ожесточенная вражда "стародумцев" и "новодумцев".  -
"Маркович может удалиться". - "Дело" Немировского.  -  До  таких  узоров
фантазии не додуматься ни одному беллетристу За время моего почти  соро-
калетнего непрерывного пребывания гласным Саратовской городской думы  ни
одни выборы не были так шумны и страстны, как в 1901 г. Ни в одни  пред-
шествующие и последующие выборы борьба и вражда "стародумцев"  с  "ново-
думцами" не имели такого острого, ожесточенного характера.
   Выборам гласных предшествовали деятельная и горячая газетная агитация
и несколько предвыборных собраний обеих партий. Из местных печатных  ор-
ганов "Листок" был на стороне интеллигенции и "новодумцев", а "Дневник",
вдохновляемый пайщиками, которые его финансировали, и руководимый Б. А.
   Марковичем, горячо и яро защищал "стародумцев".
   Попутно замечу, что хлесткие статьи Марковича оказались его  газетной
"лебединой песнью": после выборов, закончившихся победой  "стародумцев",
"Дневник" перешел в руки и распоряжение известного популярного  земского
деятеля Николая  Николаевича  Львова  (балашовский  крупный  землевладе-
лец–дворянин), бывшего одно время председателем  Саратовской  губернской
земской управы. Новый собственник "Дневника" категорически и  настойчиво
потребовал удаления из состава  редакции  Марковича,  который  предлагал
свои услуги - работать в газете в том направлении, какое ему укажут.
   Но Львов не поддался на эти обещания и безусловно и твердо  отказался
от его услуг. Получили такой же отказ и те, которые  ходатайствовали  за
оставление Марковича на прежнем посту.
   "Стародумцы" почему–то не озаботились пристроить своего бывшего спод-
вижника:
   "мавр сделал свое дело и может удалиться"...  Этой  репликой  шекспи-
ровского Яго "стародумцы" ответили на просьбы Марковича о работе и служ-
бе, в которых он нуждался. Впрочем, в портфеле Общества взаимного креди-
та, председателем правления которого был Н. И. Селиванов, а  председате-
лем совета - А. О.
   Немировский, к концу года оказались, кажется, два или  три  протесто-
ванных векселя Марковича (не помню векселедателя), из которых видно, что
кто–то от Марковича получил каким–то "товаром" сполна.  Каким  "товаром"
газетный работник мог снабдить своего векселедателя? Векселя эти были на
очень скромные суммы: в общем не превышали нескольких сотен  рублей.  Не
найдя работы и службы, Маркович в 1901 г. оставил Саратов и  переехал  в
Петербург, в котором он где–то пристроился.
   Удаляясь с насиженного места из Саратова, Маркович отчасти  расплачи-
вался за чужие грехи: многим вполне достоверно было известно, что  целый
ряд статей, фельетонов, заметок и пр. агитационного и  полемического  по
городским выборам характера,  печатавшихся  в  "Дневнике"  под  газетным
псевдонимом Марковича, принадлежали не ему, а А. О. Немировскому.  Таким
путем и услужливым заигрываньем с торгово–промышленным классом тот  под-
готовлял и ковал свою кандидатуру в городские головы.
   Многолюдные и оживленные предвыборные собрания избирателей в  течение
января и февраля происходили неоднократно. На бирже  собирались  "старо-
думцы", руководимые Н. И. Селивановым, А. О. Немировским и Л. С. Лебеде-
вым. На этих собраниях подвергался жестокой критике пишущий эти  строки;
доставалось и А. В.
   Пескову и другим "новодумцам", но главные и самые острые  стрелы,  со
стороны Немировского в особенности, были направлены на меня. "Новодумцы"
собирались в зале Коммерческого собрания (клуба)  под  председательством
графа Нессельроде; деятельное участие в этих собраниях  проявлял  А.  В.
Милашевский. Одну из моих полемических и отчасти защитительных  речей  я
закончил с указанием на источник словами одной из проповедей св.  Иоанна
Златоуста: "Опять беснуется Иродиада, опять требует главы Иоанновой...".
Я не простирал своих желаний на пост городского головы, и мы решили под-
держивать кандидатуру Н. П. Фролова. Никаких других кандидатов у нас  не
было. По этой причине выборная кампания и кончилась  победой  "стародум-
цев": как я уже говорил выше, наш кандидат был сильно дискредитирован.
   Сомневались в утверждении Немировского, так как  у  него  в  прошлом,
кроме дела Саратовско–Симбирского банка, были и другие дела  и  делишки,
которые в глазах общественного мнения нуждались в...  некоторой  "дезин-
фекции". Дела эти не носили явно криминального характера, но шли вразрез
с элементарной не только адвокатской, но и общечеловеческой этикой.
   Немировский, помимо своей талантливости  и  знаний,  обладал  замеча-
тельной и завидной способностью срывать большие, почти сказочные куши  с
разных дел и разными средствами и путями. Причем, как рассказывают  люди
осведомленные, в этих случаях нередко прибегалось к таким средствам, ко-
торые стоят на грани, отделяющей гражданское право от уголовного.
   Чтобы не быть голословным и устранить всякие подозрения в пристрастии
с моей стороны, я расскажу одно весьма интересное и длившееся  продолжи-
тельное время "дело" Немировского, по которому он и... его брат Григорий
заработали колоссальный куш. Излагая его, я буду стоять только на  почве
бесспорных, несомненных и всем известных фактов, предоставляя оценку  их
другим. Многие из фактов и событий этой длинной истории  мне  поведал  в
свое время сам А. О.
   Немировский, а другие устанавливаются документально. Во всей этой ис-
тории нет ничего криминального, но все перипетии  ее,  вся  совокупность
фактов, очень икусно и последовательно проведенных, показывают, до каких
пределов можно быть неразборчивым, небрезгливым в стремлении к наживе  в
большом масштабе.
   В 1870-х и в начале 1880-х гг. проживал  в  Саратове  некто  Крицкий.
Звали его, кажется, Иваном Дмитриевичем. Был он в прошлом, кажется, рыб-
ный торговец, но уже задолго перед тем ликвидировал торговое дело, пере-
шел в мещане и занялся банкирскими и дисконтерскими операциями. Операции
эти шли удачно, и к концу 70-х гг. его капитал уже перевалил за  миллион
рублей. Но это было известно  немногим.  Мещанин–ростовщик  Крицкий  жил
скромно, расчетливо, экономно.
   Высокий, худощавый, слегка сгорбленный, с седеющей клинообразной  бо-
родкой, Крицкий всегда ходил пешком; одевался  по–мещански,  как  мелкий
базарный торговец. Трудно было в этой медленно шествующей  и  исподлобья
озирающейся по сторонам согбенной фигуре разгадать большого капиталиста.
Он был женат, но с законной женой своей не жил. Почему они расстались  и
когда - я не знаю. Но к тому времени, с которого начинается мой рассказ,
Крицкий сожительствовал с своей бывшей прислугой, молодой  и  миловидной
малоросской, от которой имел двух дочерей. Эта особа была полной  хозяй-
кой в доме Крицкого и пользовалась всеми правами и  положением  супруги.
Крицкому было уже более 60 лет, и он страдал какими–то серьезными хрони-
ческими, органическими недугами, от которых его  пользовал  доктор  Юлий
Исаакович Гальперн, упоминавшийся в одной  из  предыдущих  глав,  добрый
знакомый и соплеменник Немировского.
   Вращаясь среди коммерческого и вообще кредитующего люда,  Немировский
узнал о существовании Крицкого и его имущественном и семейном положении,
а от доктора Гальперна - то, что Крицкий недолговечен. И вот,  вероятно,
тогда же у него созрел план, в который  входило  знакомство  с  Крицким,
возможное сближение с ним и касательство к его денежным делам, на  кото-
рых можно получить  хороший  заработок.  К  такому  заключению  приводит
дальнейшее поведение Немировского по отношению к Крицкому.
   Когда Гальперн окончательно установил недолговечность Крицкого, Неми-
ровский в один из летних сезонов начала восьмидесятых годов снимает  для
своей семьи дачу, соседнюю с той, которую снял Крицкий, и вместо обычной
ежегодной поездки за границу решает провести лето под Саратовом. Я  имею
основание предполагать, что соседство не было случайным: через  того  же
Гальперна Немировский мог узнать, на какой даче Крицкий с  семьей  будет
проживать в предстоящее лето. Но если даже соседство и явилось  счастли-
вой случайностью, то это обстоятельство не изменяет, как  мы  увидим  из
дальнейшего, дела и оно нисколько не теряет своей характерной,  специфи-
ческой окраски. Надо было войти в доверие, влезть в душу больного стари-
ка–миллионера, вообще живущего замкнуто, вдали от всех. А  нужно  отдать
справедливость Немировскому: он умел захватить  человека,  овладеть  его
душой, мыслями, симпатиями. Особенно когда нужно  было  запустить  самым
законнейшим образом руку в карман ближнего. Кречинский говорил: "В  каж-
дом доме есть деньги, только надо уметь их взять".
   На даче завязалось и окрепло знакомство Немировского с Крицким.  Живя
рядом, стена о стену, они ежедневно встречались по несколько раз  и  по-
долгу беседовали. Беседы с умным человеком и образованным юристом  приш-
лись очень по душе Крицкому. Его удручала мысль о том, что  его  кровные
девочки, бывшие тогда еще в младенческом возрасте, носят не его фамилию,
а как незаконнорожденные - фамилии крестных отцов. Сознавая  возможность
и даже неизбежность близкого конца, Крицкий крепко задумывался,  как  бы
вернее обеспечить малюток и их мать.
   Немировский обещал ему оформить законным порядком и то и другое.  По-
лучив полную доверенность, Немировский усыновил Крицкому его дочерей.  В
то время усыновление лиц податных сословий совершалось  очень  просто  и
скоро: подавалось заявление в Казенную палату о желании  усыновить  и  с
просьбой о включении усыновляемого  в  посемейный  список  по  ревизским
сказкам. Это требовало от поверенного получасовой работы. Через  3  -  4
дня палата выдавала просителю надлежащее удостоверение, в  котором  усы-
новляемый уже именовался по фамилии усыновителя.
   Когда Немировский принес удостоверение Крицкому, то  тот  -  так  мне
рассказывал сам Немировский - прослезился, прочитав документ с  гербовой
маркой и за печатью Казенной палаты. Тронутый до слез,  Крицкий  вручает
Немировскому гонорар в сумме 12000 рублей. Пораженный чрезмерностью  го-
норара, Немировский - так он мне рассказывал - протестует будто бы  про-
тив размера гонорара; но Крицкий настаивает, и  Немировский  великодушно
уступает и получает 12000 рублей за получасовую письменную работу  и  за
два посещения Казенной палаты. Это был первый жирный клок  из  капиталов
Крицкого.
   Но аппетит приходит по мере того, как ешь, - говорит французская пос-
ловица.
   Теперь нужно было оформить другое дело: обеспечить девочек и их мать.
   Немировский составляет домашнее духовное завещание, в котором за  вы-
делом нескольких сот тысяч девочкам все остальное  миллионное  состояние
Крицкого предоставляется его сожительнице, которая назначается опекуншей
детей, а Немировский - исполнителем воли завещателя и его  душеприказчи-
ком.
   Какое вознаграждение получил он за этот труд, не знаю. Надо полагать,
очень значительное. Но главное и  существенное  использование  капиталов
Крицкого предстояло впереди.
   Прошло несколько месяцев. Крицкий умирает.  Окружной  суд  утверждает
его духовное завещание. Бывшая прислуга его, молодая  хохлушка  делается
обладательницей больших капиталов.  Расставшись  со  стариком–сожителем,
она хочет пожить для себя, использовать блага жизни, посмотреть на белый
свет. И, отбыв шестинедельный траур, она решила поехать  в  Ялту.  Неми-
ровский однажды заходит ко мне и рассказывает, что, к великому его удив-
лению, его брат Григорий сопровождает сожительницу Крицкого в Крым. "Чем
и как кончится эта совместная поездка - я  не  знаю",  -  закончил  свой
рассказ Немировский.
   А закончилась она очень просто:  свадьбой,  и  сожительница  Крицкого
сделалась законной женой Григория Немировского, который немедленно поку-
пает на свое имя большое имение в Пензенской губернии,  переезжает  туда
вместе с женой и  малютками–падчерицами.  Он  поселяется  в  собственной
усадьбе, устраивает в очень больших размерах конный завод, оказывает ка-
кие–то существенные услуги государственному коннозаводству, за что полу-
чает даже Станислава 3-й степени и тем самым из бердичевского  или  пол-
тавского мещанина или купца делается потомственным почетным гражданином.
В то же время по мере истечения сроков денежных обязательств, векселей и
прочего, оставшихся после Крицкого, они переписываются на  имя  Григория
Немировского. К нему же поступают и все  платежи  по  погашаемым  обяза-
тельствам. Словом, все капиталы Крицкого, за исключением выделов дочерям
его, переходят к Григорию Немировскому.
   Люди сведущие утверждают, что А. О. Немировский за  все  это  дело  и
сватовство получил свыше 200000 руб. После многие говорили  о  Немировс-
ком: "Он не только искусный адвокат, но и ловкий сват".
   Так закончилась история с капиталами Крицкого в девятнадцатом  столе-
тии. Но она имела продолжение, или, вернее говоря, послесловие с  траги-
ческим финалом в двадцатом...
   Девочки Крицкого подрастали, им дали хорошее воспитание  и  образова-
ние, завещанные им выделы уже представляли весьма солидные суммы. Девоч-
ки сделались взрослыми девицами, заневестились. Они могут  выйти  замуж.
Кто же будут их мужья? Возможно, фактически захватив завещанные  выделы,
они поинтересуются опекунским делом. А фактическим опекуном  был  вотчим
Григорий Немировский. К концу века он ликвидирует свое пензенское имение
и переезжает в Петербург.
   Обидно и жалко, если такой большой куш, как наследственный выдел, по-
падет в посторонние и, может быть, очень цепкие и завистливые руки. Надо
придумать комбинацию, чтобы этого не случилось, и, если возможно,  оста-
вить этот куш в фамилии Немировских. Комбинация была придумана.
   У А. О. Немировского был сын Юрий, который почему–то вышел из учебно-
го заведения (кажется, медико–хирургической академии), не кончив  курса.
Отец решил пустить его по коммерческой дороге и выдал ему от себя полную
доверенность на участие в принадлежавшем ему акционерном  большом  деле,
правление которого находилось в Петербурге. Были вполне достоверные слу-
хи, что Юрий Немировский очень неосторожно и широко использовал свою до-
веренность и злоупотребил доверием отца настолько, что А. О. Немировский
хотел передать дело прокурору. Но их помирили под условием,  чтобы  счи-
тать Юрия Немировского уже  вполне  выделенным.  Дело  было  прекращено.
Действительно, в завещании А. О.
   Немировского, как оказалось после его смерти в 1914 г.,  Юрий  совер-
шенно обойден. Но эта криминальная история  случилась  гораздо  позже  -
после того, как старшая дочь Крицкого была выдана замуж  за  Юрия  Неми-
ровского, который, таким образом, женился на внебрачной падчерице своего
родного дяди. Случилось это в 1903 г. Прошли  года.  Ходили  слухи,  что
Юрий Немировский шикует в Петербурге на славу: роскошные выезды,  приемы
обширные, богатые квартиры, бросание денег направо и налево и  т.п.  Так
длилось несколько лет. Но вот в 1915 г. газеты оповестили, что Юрий  Не-
мировский в кабинете какого–то ресторана пятью выстрелами из  револьвера
убил наповал князя Енгалычева. Немировского судили, и во  время  разбора
его дела обнаружилось, что Енгалычев был любовником его  жены,  которая,
находясь с ним в связи, более года, под предлогом болезни, уклонялась от
исполнения своих законных супружеских обязанностей. После громкого  про-
цесса, некоторые части которого слушались при закрытых дверях, обошедше-
го все газеты, Немировский был признан присяжными заседателями  действо-
вавшим в умоисступлении, ненормальным и невменяемым. Ему грозила  отдача
в психиатрическую лечебницу. Но его замужняя сестра Анна Михайлова  сог-
ласилась взять его на свое попечение. Суд уважил ее ходатайство.
   Что сталось впоследствии с остальными действующими лицами этой  исто-
рии, я не знаю. Остановился я на ней потому, что она по отдельным  своим
фазисам и в целом представляется в высшей степени интересной,  характер-
ной и типичной. Это не фантазия драматурга или романиста, но сама жизнь,
которая часто рисует такие узоры, до каких не додуматься ни одному  бел-
летристу.
   В цепи моих воспоминаний она является неизбежным звеном,  так  как  я
подошел к тому времени, когда была выдвинута "стародумцами"  кандидатура
А. О.
   Немировского на должность городского  головы.  История  с  капиталами
Крицкого представляется жирным и рельефным штрихом в характеристике  его
как дельца и человека.
   Выборы гласных в 1901 г., как уже сказано выше, были очень  многолюд-
ные (свыше 500 избирателей) и страстно ожесточенные по партийной борьбе.
Кандидаты в гласные от  "новодумцев"  проходили  очень  туго.  Я  прошел
только одним голосом, другие проходили также неважно. Но  тем  не  менее
прошли: граф Нессельроде, Песков и другие "новодумцы".  В.  А.  Коробков
был первоначально забаллотирован и прошел уже только на вторичных  выбо-
рах. В конечном итоге силы боровшихся партий оказались почти равны. Если
"стародумцы" и имели некоторый перевес, то весьма незначительный.  Таким
образом, решающее значение могли иметь беспартийные гласные, которых бы-
ло очень немного (4 - 5 человек), или же гласные, которые играли на  два
фронта.
   Говорили о кандидатуре А. М. Масленникова. Как я узнал  впоследствии,
Немировский уверил его, что он никоим образом и ни  при  каких  условиях
баллотироваться в городские головы не будет. Поэтому Масленников, по–ви-
димому, рассчитывал пройти. Вероятно, в этих видах он во время партийной
борьбы держал себя почти нейтрально и, хотя предвыборные собрания  посе-
щал на бирже, ничем определенно и ярко не проявил себя. Этим, мне кажет-
ся, объясняется, что немедленно по выборе  Немировского  сразу  резко  и
круто и, пожалуй, даже враждебно Масленников стал в ряды оппозиции.  Та-