кую же позицию после выборов занял другой посетитель предвыборных собра-
ний на бирже, выступавший там с соответствующими речами, Д.  Е.  Карнау-
хов, рассчитывавший получить должность члена городской управы.  Он  сде-
лался ярым врагом Немировского, когда не попал в состав городской  упра-
вы.
   На первых собраниях новой Городской думы в председатели был избран Л.
С.
   Лебедев. Кажется, в половине марта состоялись выборы городского голо-
вы.
   Баллотировались двое: Немировский и Фролов. Оба получили большинство.
Но Немировский превысил Фролова на 3 - 4 голоса. Оба  были  представлены
на утверждение министра внутренних дел. Многие предполагали,  что  Неми-
ровский утвержден не будет и Фролов останется на прежнем месте.  Но  при
этом забывали, что министерская санкция в значительной мере  зависит  от
заключения губернатора, а отношения князя Мещерского к Фролову  были  не
из таких, чтобы последний мог рассчитывать на особое к себе его благово-
ление. Немировский же успел заранее заручиться расположением и симпатия-
ми Мещерского, которому после выборов самолично  вручил  свой  формуляр,
отказавшись передать его в канцелярию городской управы. Кажется, в конце
апреля было получено официальное уведомление об утверждении Немировского
в должности городского головы.
 
 
   3
 
 
   Новый муниципальный режим Вступление Немировского в должность. - Нео-
жиданное предложение. - Новые фигуры в управе. - Русский  американец  И.
А. Колесников. - История с распилкой городского леса. - Граф  Уваров.  -
Досрочная отставка председателя Крубера По вступлении  в  должность  го-
родского головы Немировский проявил большой такт и некоторое  лукавство.
Он сделал визиты ко всем гласным без исключения и без  различия  партий.
Заезжал он и ко мне, и мы с ним мирно беседовали, не  касаясь,  конечно,
каких–либо партийных вопросов. Я ему, конечно, отдал визит. Но этот  об-
мен официальных этикетных вежливостей нисколько не поколебал моего наме-
рения отказаться от обязанностей городского юрисконсульта. Но А. В. Пес-
ков, который тогда был заступающим место городского головы, заявил  мне,
что меня просят остаться на прежнем месте и  не  возбуждать  вопроса  об
уходе. Я ответил, что могу остаться только при  условии  полной  свободы
моего поведения и моего образа действий как гласного думы, что я не под-
чинюсь новому режиму, если он будет идти  вразрез  с  моими  мнениями  и
убеждениями.
   По–видимому, эти мои условия были признаны приемлемыми.  Немировский,
вероятно, не терял надежды сделать меня своим, применив  ко  мне  прием,
который оказался очень удачным и достигшим цели по  отношению  к  одному
его сильному и страстному оппоненту - гласному думы, присяжному поверен-
ному В. И. С. Оставляя адвокатуру, Немировский  раздавал  и  переуступал
имевшиеся у него дела. Одно из таких больших дел он передал  В.  И.  С.,
который после того значительно поумерил свой оппозиционный  пыл  и  даже
как будто сделался сторонником Немировского.
   Подобный же маневр Немировский применил и по отношению ко  мне,  пре-
доставив мне одно сравнительно крупное дело по Аткарскому уезду. Я  дело
принял, но это обстоятельство не изменило моего положения и поведения, и
я остался прежним...
   Но вот в конце мая 1901 г. умирает скоропостижно А. В. Песков. Возни-
кает вопрос о выборе заступающего место городского головы на место умер-
шего. С целью наметить кандидата на эту должность Немировский у себя  на
квартире устраивает частное  совещание  некоторых  наиболее  влиятельных
гласных. Получаю приглашение на совещание и я. Отправляюсь и попадаю  на
собрание по преимуществу "стародумцев" и взаимокредитчиков.  Немировский
предлагает избрать председателя собрания, заявив,  что  сам  должен  за-
няться, ввиду отсутствия жены, хозяйственными делами по дому.  Очевидно,
все это было предусмотрено и условлено заранее.  Присутствующие  единог-
ласно просят меня принять председательство в совещании. Я  вынужден  был
согласиться. По открытии совещания Н. И. Селиванов от  имени  всех  при-
сутствующих просит меня выразить согласие баллотироваться в  заступающие
место городского головы. Я удивлен, поражен неожиданностью и наотрез от-
казываюсь, заявив, что в составе членов городской управы имеется  вполне
достойный кандидат - В. А. Коробков. Меня начинают упрашивать,  уговари-
вать, убеждать. Н. И. Селиванов произносит на эту тему целую речь... Тут
подают закуски, кулебяку, чай и проч. Я выслушал речь, съев кусок  куле-
бяки, но остался непреклонным.
   Когда на частном совещании гласных в доме Немировского убеждали  меня
согласиться поставить свою кандидатуру в  заступающие  место  городского
головы, то туманными, но очень прозрачными  штрихами  рисовали  радужные
перспективы в будущем, намекая, что  предлагаемая  кандидатура  является
лишь кратковременной ступенью к более высокому посту. Но я заявил, что я
не честолюбив, вполне доволен своим настоящим положением и никаких пере-
мен в этом направлении не желаю и не ищу. Полагаю, что в  данном  случае
главным образом преследовалась единственная цель: обезвредить меня,  за-
ручившись в то же время работником, практически знакомым с городским де-
лом.
   Заступающим место городского головы в скором после этого времени  был
избран В.
   А. Коробков.
   Сделанное мне предложение оставило свой след в местных газетах. Я ос-
тался по–прежнему юрисконсультом, в думе держал себя независимо  и  про-
должал в "Саратовском листке" помещать свои "муниципальные  беседы",  не
стесняясь критикой нового муниципального курса.
   Началась моя совместная с Немировским юрисконсультская служба.  Нужно
сказать правду, что он не проявлял по отношению ко мне никаких начальни-
ческих тенденций и мое положение ни в чем не изменилось по  сравнению  с
прошлым четырехлетием.
   При сформировании управы в состав ее были введены Иван  Александрович
Колесников и Иван Николаевич Кузнецов -  люди,  практически  знакомые  с
строительством, мощениями и иными хозяйственными работами, предприятиями
и т.п. Особенно ценным приобретением был Колесников. Это был один из вы-
дающихся обывателей Саратова. Он начал свою  жизненную  карьеру  простым
рядовым кузнецом из Глебова оврага, где он не имел даже собственной куз-
ницы - арендовал кузнечный горн за 5 руб. в месяц. Таково было его нача-
ло. А кончил он (скончался в начале 1919 г.)  богатым  домовладельцем  и
собственником образцово поставленного чугунолитейного механического  за-
вода, занимая в то же время должность товарища  директора  общественного
банка. И все им было заработано и  приобретено  личным  упорным  трудом,
добросовестным отношением к работе, необычной предприимчивостью,  незау-
рядной практической сметкой, прилежным изучением и хорошим знанием дела.
Колесников не получал наследств, больших приданых, не выигрывал при  ти-
ражах займов, неповинен в сделках по части ломания рубля с кредиторами и
т.п. Поэтому то, что было им приобретено  и  оставлено,  все  заработано
"собственным горбом" и незаурядной головой.
   Способный,  трезвый,  плотный,  мускулистый,  Колесников  представлял
весьма интересный тип русского американца по трудолюбию, предприимчивос-
ти и практической сообразительности.
   При всем этом Колесников, получивший в раннем детстве самое  первона-
чальное элементарное образование, не был чужд духовных запросов. С отро-
ческих лет он был страстным любителем театра. В ранней юности,  не  имея
средств платить за места даже на галерке (20 - 25 коп.), он  проникал  в
театр, входя в соглашение с рабочими по сцене, декораторами  и  проч.  В
качестве кого–нибудь из таковых он пробирался на сцену за кулисы или  же
в оркестр и жадно внимал всему, что видел и слышал на сцене, когда взви-
вался занавес. Спектакли оканчивались поздно, к себе домой он уже  возв-
ращаться не мог, поэтому до раннего утра, когда ему  нужно  было  стано-
виться за кузнечный горн и наковальню, он оставался в  театре,  спрятав-
шись где–нибудь под сценой или среди груды декораций и софитов; на голом
полу, положив широкую мозолистую ладонь под голову, он дремал до раннего
утра, когда приходили истопники и затопляли печи. А  летом  он  проводил
остаток ночи на одной из садовых скамеек. Все это я знаю по его  расска-
зам.
   В личном составе городской  управы  Немировского  Колесников  являлся
большой практически–хозяйственной силой, честной, добросовестной. Но  он
не выслужил срок, на который был избран, и спустя, кажется, два года ос-
тавил городскую управу; избранный вскоре товарищем директора  Городского
банка, оставался им до самой смерти. Обладая  железным  здоровьем,  ведя
вполне правильный образ жизни, чуждый каких–либо вредных излишеств,  Ко-
лесников не выдержал событий 1917 и 1918 гг. и скоропостижно скончался в
феврале 1919 г. еще не старым человеком (58 - 60 лет).
   И. Н. Кузнецов прослужил  полное  четырехлетие,  принимал  деятельное
участие в асфальтировании наших улиц, которое началось  в  самом  начале
девяностых годов.
   По–видимому, Кузнецов проявил знание этого специального дела,  и  его
практические указания оказались очень полезными и целесообразными. Но он
во всех отношениях был не похож на Колесникова, и, хотя Немировский  на-
зывал его своей правой рукой, Кузнецов не был избран в  следующее  четы-
рехлетие не только в члены управы, но и в гласные думы.
   Ему сильно повредила какая–то темная, сомнительная история с  распил-
кой городского леса на его собственной лесопилке. Эта история была раск-
рыта Карнауховым. Состоялось даже постановление думы о привлечении его к
ответственности, отмененное, по настоянию Немировского, губернским  при-
сутствием. Вообще Кузнецову не везло на общественной службе. В самом на-
чале девяностых годов он был мещанским старостой, но не усидел  долго  и
не привился там среди своих общественников. Вопрос о распилке городского
леса возник и разрешен осенью 1904 г. - менее чем за год до выборов,  на
которых Кузнецов и был забаллотирован в гласные думы. История с его  ле-
сопилкой оставила глубокий и длинный след в местной прессе.  Постановле-
ние Городской думы о привлечении к ответственности Кузнецова  состоялось
единогласно - факт небывалый и не повторявшийся в нашем городском управ-
лении, но было кассировано губернским по  городским  делам  присутствием
вследствие какого–то формального упущения председательствовавшего в этом
собрании (кажется, Л. С. Лебедев). Немировский  ухватился  за  это  фор-
мальное нарушение законного порядка и настоял на кассации, после которой
вопрос уже больше не вносился в думу. Но факт  остался  фактом,  и  наша
местная пресса широко использовала его.
   Надо заметить, что Немировский болезненно чутко относился к  нападкам
печати, а к тому времени "Дневник" уже вышел из рук наших "стародумцев".
Поэтому обе газеты ("Листок" и "Дневник") относились недоброжелательно к
новому муниципальному режиму и зло критиковали  его.  Немировский  очень
редко прибегал к опровержениям, но с целью умерить газетный  оппозицион-
ный пыл обращался к губернатору с просьбой воздействовать цензурным  пу-
тем на местные газеты. Такие его просьбы, по–видимому, иногда  достигали
цели. Ни один из городских голов и вообще из ответственных городских де-
ятелей, всегда бывших мишенью местных газет, никогда, до Немировского  и
после него, не прибегал к таким административным  мерам  воздействия  на
печатное слово...
   Возвращаюсь к Кузнецову. История с лесопилкой роковым образом повлия-
ла на его репутацию как общественного деятеля, и его попытки в последую-
щие четырехлетия пройти в гласные думы оставались  безуспешными.  Он  не
был коренным саратовцем, как Колесников, а явился сюда  с  Кавказа,  где
служил на рыбных промыслах М. А.
   Масленникова (отца известного деятеля А. М. Масленникова).  Некоторые
даже утверждали, что он происходит из армян. Все же он не был лишен ини-
циативы, предприимчивости в практических делах, у него  была  лесопилка,
он устроил прачечное заведение, покупал и продавал дома  и  т.д.  Вообще
он, по–видимому, располагал некоторыми личными средствами,  которыми  не
без успеха оперировал.
   Он обладал практическими знаниями и хозяйственным опытом, которые ему
после 1905 г. не удалось применить в городском управлении.
   В это же четырехлетие на нашем муниципальном горизонте вырисовывается
видная фигура как гласного думы графа Алексея  Алексеевича  Уварова.  Он
вошел в состав городских  гласных  с  прочно  установившейся  репутацией
крупного и влиятельного земского деятеля, каким он проявил себя в  пред-
шествовавшее десятилетие. Граф Уваров был первой скрипкой  в  уездном  и
губернском земском оркестре и часто там "делал погоду". В начале  второй
половины девяностых годов он не только вынудил  председателя  губернской
земской управы В. В. Крубера выйти досрочно в отставку,  но  навсегда  и
бесповоротно лишил его всякого доверия и уважения земских избирателей.
   С Крубером в земстве приключилось то же самое, что у нас в  городе  с
Кузнецовым, но только в гораздо большем масштабе. При этом Уваров  проя-
вил такое искусство в расследовании и  розыске,  которое  могло  вызвать
удивление и одобрение Шерлока Холмса и которому мог бы позавидовать  сам
знаменитый Лекок.
   В девяностых годах, когда председателем губернской земской управы был
Крубер, губернское земство признало выгодным и  целесообразным  выписать
из–за границы, а именно из Австрии (из Вены), косы для  сенокошения  для
продажи и раздачи крестьянам и вообще сельским хозяевам. Уваров  обвинял
Крубера в том, что он, выполняя этот заказ, вошел в особую в своих  лич-
ных интересах и с корыстной целью с венским поставщиком  сделку.  Предс-
тавляя разные документы в подтверждение своего обвинения, Уваров утверж-
дал, что Крубер был сам в Вене и непосредственно с поставщиком входил  в
соглашение относительно куртажных, комиссионных и всяких иных сумм, сле-
дующих ему, Круберу, в вознаграждение.
   Крубер возражал, что он не был за границей, не заглядывал в Вену и  с
поставщиком кос вел только официальную переписку. Тогда Уваров из своего
портфеля вынул снятую в Вене фотографию, на которой Крубер был изображен
вместе с поставщиком и, кажется, его конторщиком.  Представление  такого
документа было для Крубера ударом, после которого он уже  не  мог  опра-
виться.
   Земское собрание, не возбуждая  вопроса  об  ответственности,  как–то
скомкало это дело, но Крубер должен был оставить управу и отказаться  от
звания земского гласного. Вскоре он скоропостижно скончался...
   Но откуда и как мог добыть граф Уваров венскую  фотографию?  На  этот
вопрос мог бы ответить только он сам и близкие к  нему  люди.  Говорили,
что у него в прошлом была практика в этом направлении, так как по  окон-
чании курса в Московском университете (кажется, по историко–филологичес-
кому факультету) граф Уваров служил при варшавском генерал–губернаторе и
заведывал сыскною частью. У графа Уварова были все данные, чтобы сделать
блестящую и громкую карьеру по государственной службе: родовитый,  знат-
ный, образованный, богатый, умный,  в  высшей  степени  работоспособный,
всегда смелый в своих выступлениях. Но этого не случилось.
   Перед приездом в Саратов в конце восьмидесятых годов  Уваров  некото-
рое, весьма короткое время занимал должность председателя вольской уезд-
ной земской управы.
   В Вольском уезде у него было богатое, громадное и очень доходное име-
ние, полученное им от матери, известной ученому миру по ее работам в ар-
хеологии. В Саратове он приобрел один из лучших барских особняков на уг-
лу Вольской и Крапивной улиц с обширным и густо разросшимся садом.  (Дом
этот, выстроенный в семидесятых годах губернским инженером Тиденом и пе-
решедший потом к купцу Аносову, в 1922 г. сломан и уничтожен до  основа-
ния.) В земстве Уваров усиленно  добивался  должности  председателя  гу-
бернской земской управы как ступени к  дальнейшей  служебной  карьере  в
большом государственном масштабе. Этим между прочим объясняют его  оппо-
зиционные нападки на председателей губернской земской управы и его  бес-
корыстную и усиленную работу в разных земских комиссиях. Но, несмотря на
все свои внешние и внутренние достоинства, Уваров почему–то  не  пользо-
вался доверием земцев и его кандидатура на кресло  председателя  никогда
ими серьезно не ставилась. Говорили о том, что полученное им вполне бла-
гоустроенное и очень доходное имение он свел "на нет" и вошел  в  долги.
Были слухи о некоторых его очень неблаговидных и  подходивших  близко  к
грани уголовного права сделках и деяниях его по имению.  Удивлялись  его
долгам; жил он сравнительно скромно: ни карт, ни кутежей, ни  приемов  и
никаких иных роскошных излишеств он не практиковал. Жил он как  скромный
буржуй средней руки. Впоследствии, как это будет видно дальше,  его  за-
долженность не осталась без влияния на его земской, городской и как чле-
на Государственной Думы деятельности.
   В нашей Городской думе граф Уваров сразу занял выдающееся  положение,
проявив себя деятельным гласным и хорошим работником в думских  комисси-
ях. Он был избран в председатели ревизионной комиссии и в высшей степени
внимательно и рачительно отнесся к возложенной на него обязанности. Так,
ревизуя фактически различные городские предприятия, он осматривал водоп-
роводные сооружения и фильтры, у водокачки в корзине на веревке спускал-
ся в очень глубокий водосборный колодезь. Ни  один  из  председателей  и
членов городских ревизионных комиссий не отважился бы на такое рискован-
ное путешествие в недра земли.
   Нельзя сказать, что выбор Уварова в городские  ревизоры  был  приятен
городскому голове Немировскому. В земском инциденте с австрийскими коса-
ми сам Немировский (он был губернским гласным  от  Аткарского  уезда)  в
земском собрании защищал Крубера, который доводился  свойственником  его
жены, когда она была замужем за Слепцовым. При этой  защите  Немировский
позволил себе очень зло и едко отозваться о розыскных способностях графа
Уварова, который не любил оставаться в долгу. Говорили, что он припомнит
Немировскому его шпильку и сведет с ним счет.  Действительно,  в  начале
Уваров круто повел свою ревизию и энергично работал в этом  направлении.
Но потом температура его энергии понизилась, он остыл, а в 1903 г. вышел
из состава ревизионной комиссии. Более подробно об этом отступлении и  о
причинах его я расскажу позже.
 
   4
 
 
   Разные события и происшествия Снова  земский  гласный.  -  Дворянское
безлюдье в Новоузенском уезде: как из 4 дворян избрать 11 гласных? - Не-
долгое губернаторство А. П. Энгельгардта. - Обструкция постановке  коме-
дии "Контрабандисты". - Булыжниками - в  окна  квартир.  -  Уличная  де-
монстрация. - Похороны писателя И. А. Салова. - Конторщик стреляет в ди-
ректора банка В конце девяностых и в начале девятисотых годов мне снова,
после продолжительного перерыва, пришлось войти в состав земских гласных
по двум уездам: Новоузенскому, где я состоял землевладельцем, и по Сара-
товскому, от которого я впоследствии прошел в губернские гласные. В 1898
г. некоторые из новоузенских землевладельцев усиленно и настойчиво  про-
сили меня обязательно прибыть на  избирательный  съезд  дворян–землевла-
дельцев, назначенный в Новоузенске в конце июня 1898 г., о чем я получил
извещение и от новоузенского уездного предводителя дворянства  Путилова.
Я отправился на съезд, на котором мы, потомственные и  личные  дворяне–-
землевладельцы, должны были избрать 11 гласных. Но явилось всего  четыре
дворянина: предводитель Путилов, поляк Микоша, киргиз Шан–Гирей и  пишу-
щий эти строки.
   Микоша, кажется, потомок одного из ссыльных поляков, поселенных в Но-
воузенском уезде после восстания 1862 - 1863 гг., состоял уже  несколько
трехлетий членом новоузенской земской управы. Шан–Гирей хотя и носил та-
тарскую поддевку и даже тюбетейку на  голове,  но  представлял  из  себя
вполне обруселого инород