полнены
противоречиями: в них покорность борется с сопротивлением,
признание благостности возврата в божье лоно перебивается
нежеланием расстаться со счастьем жить. А поверх всего этого
царит другое: смятение, ужас, величайшая определенность ощущения
надвигающейся "двойной смерти" - физической, когда, в могилу
должно лечь тело, и духовной, когда на вечные муки за грехи
будет осуждена душа.

Раскат савонароловского голоса, запомнившийся с отрочества,
могуче оживает в этих заключительных стихах. В них есть те же
отзвуки страшного "Dies irae", которые оделись мрамором в
последних "Пьета" Микеланджело.

===========================================================