ет
энергию научному поиску. Это современный аналог предшествовавшей веры -
религиозных убеждений, основанных на более органистических типах
воззрений, что в свое время также сообщало энергию обширным социальным
поискам. То есть, мы не утратили век веры; на самом деле, мы одну веру
сменили на другую. А вера, согласно Тейяру де Шардену, лишь удерживает
разум в определенном мировоззрении; таково его определение веры.
  Насколько же эта современная вера в механицизм может быть оправдана?
Разумеется, нет сомнения, что она работает в очень важной области. Онa
вызвала революцию в нашем образе жизни. В самом деле, в течение XIX века,
как я уже сказал, казалось, было мало причин сомневаться в этой вере -
из-за нескольких столетий явно успешного ее применения, выводящего на
необозримые просторы будущего. Следовательно, едва ли удивительно, что
физики того времени в массе своей обладали непоколебимой уверенностью в
правильности всего этого. И я могу проиллюстрировать это, сославшись на
Лорда Кельвина, одного из ведущих физиков-теоретиков того времени, который
выражал мнение, что физика в своем развитии уже более-менее завершена.
Поэтому он советовал молодым людям не уходить в эту область, поскольку вся
дальнейшая работа там будет сводиться лишь к уточнениям следуюших порядков
десятичных дробей.
  Он, однако, упомянул все же о двух облачках на горизонте. То были
отрицательные результаты эксперимента Майкельсона-Морли и сложности в
понимании излучения черного тела. Теперь нам приходится признать, что Лорд
Кельвин, по крайней мере, смог верно определить свои облачка, поскольку
именно они были точками отхода, обозначившими радикальную революцию в
физике, вызванную теорией относительности и квантовой механикой и
опрокинувшую всю эту концептуальную структуру. Как раз это ясно показывает
опасность самодовольства по поводу наших взглядов на мир и очевидность
того, насколько необходимо постоянно поддерживать временное,
любопытствующее отношение к ним. То есть, в некотором смысле нам нужно
иметь достаточно веры в собственное мировоззрение, чтобы работать,
опираясь на него, но не настолько много, чтобы считать его окончательным
ответом, правильно?
  Я не могу сейчас вдаваться в подробные объяснения, каким образом все это
имело место - эта смена воззрений, - но дам сейчас вам краткий,
не-технический набросок, начиная с теории относительности.
  Могу начать с того, что относительность ввела целый ряд фундаментально
новых концепций, касающихся пространства, времени и материи, которые в
достаточной степени тонки. Для нас сейчас основное значение имеет то, что
от понятия об отдельных и независимых частицах как главных составляющих
вселенной пришлось отказаться. Вместо этого основным понятием стала идея
поля, которое непрерывно простирается в пространстве. Я мог бы
проиллюстрировать эти идеи в терминах потока жидкости - взять, к примеру,
водоворот. Внутри этой вот жидкости существует постоянно возобновляюшийся
шаблон. Вы можете абстрагировать его у себя в уме и выделить водоворот,
хотя никакого водоворота на самом деле не существует. Есть не что иное как
шаблон текущей воды. Но водоворот - удобное слово для описания этого
шаблона.
  Теперь если вы сблизите вместе два водоворота, они начнут модифицировать
друг друга, производя иной шаблон, и рано или поздно, если вы сведете их
вместе, сольются в один водоворот. Поэтому видите - существует внутренне
присущее этим шаблонам взаимодействие, но основной реальностью является
ненарушенная целостность текущего движения. Отдельные сущности - как,
например, водовороты - это относительно постоянные и независимо ведущие
себя формы, абстрагированные разумом из целого в восприятии и мысли.
  Это, конечно же, было хорошо известно физикам ХIХ века, но общепринятой
точкой зрения было то, что реальные жидкости, такие как вода, состоят из
мириадов элементарных частиц, которые текут лишь приблизительно
непрерывно, как песчинки в песочных часах. Реальность, лежащая в основе
рассматриваемой под микроскопом жидкости, считалась структурой, состоящей
из дискретных, механических элементов в форме частиц. Но на основании
теории относительности Эйнштейн представил аргументы, показывающие, что
такие элементарные частицы не будут соответствовать тем законам физики,
которые развиты в его теории. Поэтому вместо них он предложил набор
непрерывных полей, пронизывающих все пространство, в которых частицы
рассматриваются как относительно постоянные и независимые структуры в тех
ограниченных областях, где поле сильно. Следовательно, каждая частица
объясняется как абстракция относительно независимой и стабильной формы,
как и в случае с водоворотом, распростран„нной по всему пространству без
всяких пробелов. Вселенная видится как ненарушенная целостность в текущем
движении.
  Этот подход важным образом противоречил допущению отдельных, элементарных
частиц как составляющих вселенной, которое характеризовало механистическое
мировоззрение. Однако эта теория все же сохранила некоторые существенные
черты механицизма, поскольку поля в разных точках рассматривались как
раздельно существующие, а не как внутренне связанные по своей основной
природе, и не связанные с целым. Это по-прежнему ничем не напоминало
органистический взгляд. Допускалось лишь, что эти поля соединены только
локально - и лишь в бесконечно малой степени. Всеобщее поле
рассматривалось как тип механической системы, более тонкой, нежели набор
частиц, но полевой подход все же был важным шагом от механистического
мировоззрения, хотя и оставался внутри его общей схемы.
  Квантовая теория, однако, действительно перевернула механицизм более
тщательно, нежели теория относительности. Я приведу здесь три ее основные
черты. Во-первых, все действие в ней происходит в форме того, что
называется "дискретными квантами". Например, было обнаружено, что орбиты
электронов вокруг ядра необходимо окажутся дискретными, а между ними нет
никаких разрешенных участков, и все же электрон каким-то образом
перепрыгивал с одной на другую, минуя этот промежуточный участок, в
соответствии с этими взглядами. Свет, падающий на эти вещи, также падает в
форме квантов; фактически, любая передача энергии происходит в форме
квантов. Следовательно, об этом можно думать как о взаимосвязанной сети
квантов, сплетающей всю вселенную в одно, поскольку эти кванты неделимы.
Таким образом, это вело к некоей неделимости вселенной - хоть этого и не
видно в больших масштабах, поскольку кванты очень малы, и, опять-таки, все
это выглядит непрерывным, как песчинки в часах.
  Во-вторых, было обнаружено, что вся материя и энергия обладают, как
представляется, двойственной природой - в том смысле, что они могут себя
вести либо как частица, либо как поле - или волна, - в соответствии с
тем, как с ними обходятся в эксперименте. Тот факт, что все может
проявлять либо волнообразный, либо частицеобразный характер соответственно
среде, которая в данном случае есть наблюдательный аппарат, понятным
образом несовместим с механицизмом, поскольку в механицизме природа каждой
вещи должна быть довольно независимой от ее контекста. А это довольно
похоже на организм, поскольку организмы весьма зависимы от их контекста.
  Третьим пунктом является то, что обнаруживается новое свойство, которое я
называю "нелокальностью связи". Другими словами, в некоторых случаях может
существовать связь между частицами, находящимися на значительном
расстоянии. Это нарушает классическое требование локальности: что лишь
вещи, близко расположенные друг к другу, могут воздействовать друг на
друга.
  В связи с этим мы можем остановиться еще на одной вещи: состояние целого
может, на самом деле, организовать части - не просто посредством сильной
связи очень удаленных элементов, но и поскольку само состояние целого
таково, что организует части. Оно обладает определенной реальностью,
которая безразлична к тому, где именно располагаются части. Вот некоторые
новые черты. Все это проявляется, например, в понимании химии. Поэтому
когда химики используют свои законы, то, что лежит в основе их, и есть эта
своеобразная черточка квантовой механики.
  Теперь я хочу показать, как это противоречит основному механистическому
допущению. Во-первых, действие осуществляется через неделимые кванты -
так, что все, как я уже сказал, сплетается вместе неделимыми звеньями.
Вселенная поэтому - одно целое, в некотором смысле - ненарушенное.
Конечно, это выявляется только при очень точных и тонких наблюдениях.
Вторым пунктом у нас была частице-волновая природа, а третьим -
нелокальность. Поэтому вы видите, что все эти вещи отрицают механицизм.
  Люди, основавшие квантовую механику, - такие, как Шр„дингер, Дирак, Паули
и другие, - все понимали это; но с того времени такое понимание поблекло,
поскольку люди более и более сосредотачивались на использовании квантовой
механики как системы вычисления экспериментальных результатов, и каждый
раз, когда пишется новый учебник, часть философского значения этого
теряется. Поэтому нынче мы имеем ситуацию, когда, я думаю, большинство
физиков не представляет, насколько радикален смысл квантовой механики.
Кроме этого, квантовая механика утверждает, что у нас нет полного
детерминизма. То есть, законы определены только статистически. Вы не
можете точно сказать, что будет происходить на основании этих законов. Это
тоже важно, но, вероятно, менее радикально, чем кое-что другое, поскольку
даже с классической точки зрения вы можете представить себе законы,
которые тоже не вполне детерминированы, как, например, то, что называют
"броуновским движением". Поэтому отсутствие полного детерминизма - менее
радикальное изменение, чем другие изменения, о которых я упоминал.
  Как же квантовая механика и теория относительности связаны друг с другом?
Во-первых, основные физические концепции довольно противоречивы.
Относительность требует строгой непрерывности, строгого детерминизма и
строгой локальности. В квантовой механике надо утверждать прямо
противоположное: прерывистость, недетерминизм и нелокальность. Физические
концепции двух этих теорий не были сведены воедино, хотя люди и
разрабатывают уравнения и методы того, как это сделать математически. Но
физическое значение этого так никогда и не выяснили.
  Если вы хотите взглянуть на относительность и квантовую теорию в четкой
взаимосвязи, то мы можем задать иного рода вопрос. Вместо того, чтобы
сосредоточиться на том, как теории различаются, давайте спросим, что они
имеют общего. Общая в них обеих - ненарушаемая целостность вселенной.
Каждая из них обладает этой целостностью по-своему, однако, если
целостность - общий для них фактор, то, видимо, с этого лучше всего и
начинать.
  Мы видели, что каждое мировоззрение содержит в себе собственные основные
представления о порядке. Поэтому перед нами возникает естественный вопрос:
Возможно ли развить новый порядок, удобный для того, чтобы размышлять об
основной природе вселенной ненарушенной целостности? Он, возможно, будет
так же отличаться от порядка механицизма, как этот последний - от
древнегреческого порядка всевозрастающего совершенства. Сейчас вовсе не
обязательно, чтобы мы возвращались к древнегреческим или opгaнистическим
теориям - но нужно прийти к чему-то новому, возможно, отличному как от
одного, так и от другого.
  Однако, это подводит нас к следующему вопросу: Что есть порядок? Сейчас мы
предполагаем, что существует что-то вроде порядка - поэтому обобщенное и
внятное определение порядка, на самом деле, невозможно. Видите ли, для
начала вы уже должны что-то понимать по поводу порядка, поскольку хотя бы
для того, чтобы говорить о нем, следует иметь какое-то представление о
том, что такое порядок и что такое значение. Вот вам несколько примеров
для иллюстрации: порядок чисел - 1, 2, 3, 4; порядок точек в линии;
порядок функционирования в машине; тонкий порядок функционирования
организма; множество порядков тонов в музыке; порядок времени; порядок
языка; порядок мышления и так далее. Видите, существуют всевозможные
порядки, все более и более тонкие. Понятие порядка охватывает собой
огромный и неопределенный спектр. Поэтому я приму как данность, что
подразумевается, что мы уже знаем кое-что о понятии порядка. И потом: вся
наша цель - выяснить это.
  Большая часть этого подразумеваемого понятия порядка основана на
перцептивном опыте, как вы видите из примеров. Могут задать вопрос, а не
существует ли в нашем опыте аналогии, которая будет применима к порядку
ненарушенной целостности. Здесь я мог бы отметить, что ключевую роль в
прояснении некоторых понятий порядка часто играет работа научных
инструментов. Например, линза - прибор для получения изображения.

  Точка Р отображается линзой в точку Q, грубо говоря - изображение не
точно. Теперь таким же образом вы можете рассмотреть вместе все точки
изображения Q, и у вас получится фотография предмета. Это составляет некое
знание о предмете, в котором мы подчеркиваем поточечное соответствие между
изображением и предметом. Следовательно, вы выделяете концепцию точек. С
помощью телескопов, микроскопов, очень быстрых или очень медленных камер и
так далее этот вид знания посредством соответствия точек может быть
распространен на вещи слишком далекие, слишком маленькие, слишком быстрые,
слишком медленные и так далее для того, чтобы видеть их невооруженных
глазом. Рано или поздно вы придете к выводу, что все, в конечном итоге,
может быть познано в форме отдельных элементов. Это показывает, что
инструменты, основанные на линзе, дали гигантский толчок механистическому
способу мышления - не только в науке, но и во всех фазах жизни.
  Я мог бы спросить: Не разработаны ли какие-либо инструменты, которые бы
сходным образом очевидно указывали на способ мышления, совместимый с
ненарушенной целостностью? Оказывается, таких инструментов несколько.
Начну с описания голографии, изобретенной Деннисом Габором. Название это
основано на двух греческих словах: holo означает "целое", graph -
"писать". Голография пишет целое. С этой точки зрения линзу следовало бы
назвать "мерографией", которая пишет части, а телеграф, я полагаю, пишет
далеко. Этот инструмент зависит еще от одного прибора, который называется
лазером: он производит луч света, в котором световые волны
высокоупоряпочены и регулярны, в отличие от обычного света, где они
довольно хаотичны. Свет от лазера падает на полупосеребренное зеркало.
Часть волн отражается, а часть проходит насквозь и падает на предмет.
Волны, попадающие на предмет, рассеиваются им и рано или поздно достигают
первоначального луча, который отразился в зеркале, и начинается
интерференция, производящая узор из двух наложенных друг на друга волн.
Это очень сложный узор, и его можно сфотографировать, фотография эта пока
совершенна не похожа на предмет. Она может быть вообще невидима, она может
выглядеть как смутный непонятный орнамент. Но если сквозь нее послать
сходный лазерный луч, она начнет производить волны, сходные с теми,
которые отражались от объекта, и если вы поместите свой глаз в нужное
место, то получите изображение предмета, которое очевидно будет
располагаться за голограммой и казаться трехмерным. Можно будет сдвигаться
и рассматривать его с разных углов как сквозь окно размерами с луч.
  Дело в том, что каждая часть голограммы - изображение всего предмета. Это
тот род знания, который является не поточечным соответствием, но
соответствием иного вида. Кстати, если вы будете использовать только часть
голограммы, у вас все равно получится изображение целого предмета, но оно
будет менее подробным, и вы сможете рассматривать его с ограниченного
количества углов. Чем больше голограммы вы используете, тем больше
предмета можно видеть и тем более точно его можно видеть. Следовательно,
каждая часть содержит информацию о целом предмете. В этой новой форме
знания информация о целом свернута в каждой части изображения. Я могу
предварительно показать вам идею свернутости таким образом: представьте
себе лист бумаги, сложите его в несколько раз и, скажем, понавтыкайте в
него булавок, порежьте его, а потом разверните - и у вас получится узор в
целом. В некотором смысле голография делает то же самое.
  Конечно, в данном примере фотография - лишь статическая запись света,
который является движением волн. Действительность, которая непосредственно
записывается, - это само движение, в котором информация о целом предмете
динамически свернута в каждой части пространства, а потом развернута в
изображении. Сходный принцип свернутости и развернутости можно наблюдать в
широком спектре опыта. Например, свет из всех частей комнаты содержит
информацию обо всей комнате и, в некотором роде, свертывает ее в этом
крохотном участке, который проходит через зрачок вашего глаза,
развертывается линзой, и нервная система - мозг - и каким-то образом
сознание производят ощущение целой комнаты, развернутой так, как мы на
самом деле не понимаем. Но вся комната развернута в каждой своей части.
Это крайне важно, поскольку иначе мы не смогли бы понять, что есть
комната; факт тот, что существует целая комната, и мы видим целую комнату
по каждой ее части. Свет, проникающий в телескоп, сходным образом
свертывает информацию обе всей вселенной пространства и времени. И, говоря
более общо, движения всевозможных волн свертывают целое в каждой части
вселенной.
  Этот принцип свертывания и развертывания можно наблюдать и в более
знакомом контексте. Например, информация, из которой формируется
телевизионное изображение, свернута в радиоволне, которая переносит ее как
сигнал. Функция телевизионного приемника - лишь развернуть эту информацию
и продемонстрировать ее на экране. "Демонстрировать" - тоже означает
"развертывать", но - с целью показа чего-либо, а не ради самого действия.
Это особенно ясно в более старых телевизорах, в которых присутствовала
регулировка синхронизации, поэтому когда настройка сбивалась, можно было
видеть, как изображение свертывается, а при подстройке оно развертывалссь
снова.
  В механистическом мировоззрении все эти примеры хорошо известны, но
объясняются лишь тем, что первоначальная реальность - в конечном итоге,
основной набор независимо существующих элементов - частиц и полей, - а
свертывание и развертывание - лишь вторичный аспект. Говорят, что это не
очень важно. Вот что я здесь предлагаю: движение свертывания и
развертывания - в крайней степени первоначальная реальность, а объекты,
сущности, формы и так далее, появляющиеся в этом движении, - вторичны.
  Как такое возможно? Как я уже отметил, квантовая теория показывает, что
так называемые частицы, составляющие материю, также являются волнами,
сходными со световыми. В принципе, можно изготовлять голограммы, используя
лучи электронов, протонов и так далее, как и звуковые волны, - такое
делалось. Ключевой пункт здесь виден в том, что математические законы
квантовой теории, которые могут применяться к этим волнам и,
следовательно, ко всей материи, могут описывать как раз такое движение, в
котором существует непрерывное свертывание целого в каждый участок вместе
с развертыванием каждого участка снова в целое. Хотя это может принимать
множество частных форм - некоторые из них известны, а некоторые - еще
нет, - это движение, насколько мы знаем, универсально. Я назову это
универсальное движение свертывания и развертывания "голодвижением".
  Предложение заключается в том, что голодвижение - это основная
peaльность, по меньшой мере, насколько мы это можем постичь, и что все
сущности, объекты, формы как они обычно видны - это относительно
стабильные независимые и автономные черты голодвижения, точно в такой же
степени, как водоворот - такая черта текущего движения жидкости. Основной
порядок этого движения, следовательно, - свертывание и развертывание.
Поэтому мы смотрим на вселенную в терминах нового порядка, который я
назову "свернутым порядком" или "скрытым порядком" (implicate order).
  Слово implicate и оз