друга; oни
свертывают друг друга. Чувство скрыто - это мысль, поскольку если у вас
есть чувство, то это возбуждает мысль, и мысль скрыта - это чувство. Мы
обсудим это сегодня днем. Поэтому мысль о том, что кто-то сделал мне
какую-то гадость, и мне нужно дать выход - я должен что-то сделать, -
возбудит чувство. Видите, мысль о том, что тень - это нападающий на вас,
возбудит чувство страха. Поэтому вы не можете разделять свои мысли и
чувства. Они - две стороны одного процесса.
  ?: Но если вы хотите на самом деле поместить эти идеи в повседневную
жизнь, вы должны устранить недостаток - желание пнуть кошку, -
действительно пнув кошку.
  БОМ: Ну, во-первых вы не осознаете мысли о желания пнуть кошку. Вы лишь
осознаете чувство желания пнуть кошку. Мы в общем и целом не осознаем
мысль, которая за ним стоит. Я пытаюсь сказать, что мысль похожа на
программу, и я возвращаюсь к тому понятию, что когда человек развился, он
начал думать - производить мысль - и не осознавал, что он делает
программы, которые окажут на него глубочайшее воздейтствие. Настоящий
вопрос - это как осознавать эти программы. Это в огромной степени изменит
повседневную жизнь.
  ?: Мы, кажется, подошли к той точке, где мы допускаем, что вселенна в
крайней степени этична и гармонична. Вы знаете, что, пнув кошку, вы
сделаете что-то неправильное по стандартам сегодняшнего дня. Но тем не
менее, глядя на вселенную как на целое, есть ли какая-нибудь конкретная
причина считать, что существует эта окончательная гармония, которую мы
неким образом утратили и должны вновь обрести?
  БОМ: Ну, это трудный вопрос. Можно видеть гармонию и порядок в законах
вселенной в определенное время и в определ„нных областях. Конечно, также
существует и распад. Я не думаю, что мы можем обнаружить это во вселенной.
Видите ли, вопрос таков: обнаруживаем ли мы это в нас? Потому что
вселенная, которую мы видим, видится снаружи. Это лишь абстракция, которую
делают ученые, а наука создала ее согласно тому, как нам случилось думать,
и согласно количеству информации, которое нам случилось собрать - и тому
подобное. Взгляды на вселенную менялись постоянно, даже в последние 20-30
лет - и снова могут измениться. Один взгляд - говорить, что мы, в
некотором смысле, - проявление чего-то более глубокого во вселенной, чем
то, что наука способна показать явно. А находим ли мы это в себе - вот в
чем вопрос. Это может иметь больше значения, чем может быть обнаружено
научно.
  ?: Видите ли, то, что наш друг имеет в виду - это что вы пинаете кошку,
только если у вас - какая-то патология. В то время как, возможно, пинать
кошку - просто естественный поступок, хоть это и неправильно по нашим
стандартам. Видите, если вы сделаете больно кошке и сделаете больно себе,
то в вас - много боли, и, знаете, вoзможно, она и должна там быть. Кто
сказал, что так быть не должно?
  БОМ: Ну, это сложный вопрос. Видите ли, когда кошка прыгает на другое
животное, то это - лишь добыча пропитания, но когда вы пинаете кошку, вы
не можете увидеть никакой причины подобной природы, почему вы хотите это
сделать. Вы просто изобретаете что-то, конфликт в себе самом, чтобы
избавиться от него. Вот что обычно случается. Следовательно, вы
фрагментированы и ощущаете, что это неправильное состояние. Также
неправильно пинать кошку, поскольку вы чувствуете какое-то отношение к
ней, и так далее. Я дyмaю, это заходит глубжe, чем просто мысли, которые
людям случается иметь по этому предмету, но мысли обладают глубоким
воздействием на то, что вы пинаете кошку.
  Однако я думаю, что мы обнаруживаем в себе движение или позыв к гармонии,
к добру, как говорится, которое люди сегодня почти совсем выпустили из
поля зрения, поскольку все так циничны; каждый - только для себя, номер
первый идет первым, и мы все лишь движемся дальше, к катастрофе, и тому
подобное. В прошлом люди действительно принимали понятие того, что
существует хорошее, правильно? А я и до сих пор считаю, что это так, что в
нас есть что-то, являющееся хорошим. Оно может быть спрятано всеми этими
мыслями, которые мы получаем из газет, и так далее. Там просто сплошной
поток плохих новостей. Но я думаю, что нам важно держаться за это хорошее.
Вот что я имею в виду под верой. Я не утверждаю, что знаю, что это истина,
но это подход - единственный подход, который я вижу, имеющий смысл и
дающий нам вообще какую бы то ни было возможность. Если мы не примем этого
подхода, я думаю, нам конец.
  ?: Я бы хотел увидеть ваше определение хорошего.
  БОМ: Ну, этого я не могу определить.
  ?: Я чувствую, что хорошее - это то, что конструктивно и способствует
целому.
  БОМ: Да. Я бы согласился с этим. В том смысле, что если мы станем заходить
в определении слишком далеко, оно начнет нам мешать. У нас есть чувство к
хорошему, и мы можем попытаться грубо выразить то, что имеем в виду, но
если у нас этого чувства к xopoшeмy нет, то, я думаю, нам негде и
начинать. То есть, в данном случае чувство глубже, чем мысль, и мысли
происходят из чувств - из этого чувства происходит мысль об окончательной
целостности целого и частей. То есть, мысль склонна выражать это чувство.
  ?: Из того, что вы только что сказали, - вы имеете в виду, что мы можем
развить нечто вроде само-ссылки на то, что хорошо, без признания плохого?
  БОМ: Я не думаю, что плохое существует, если не считать того, что мы бы
сказали - видите ли, существует слово "грех", и, очевидно, есть греческое
слово в Библии, означающее...
  ?: Hamartia, промах.
  БОМ: Промах. Да, hamartia, промах, непопадание. Это переводится как
"грех". А покаяние было metanoia, что означает трансформацию разума и
переводится как "боль", правильно? Раскаяние, покаяние. Дело в том, что
раскаяние - это просто понимание того, что вы промахнулись, видите?
(Смех.) Следовательно, зло - это в основе своей промах. Это смятение,
правильно? Его окончательный источник - то смятение, которое я описывал,
когда говорил о мысли.
  ?: В этом контексте верная идея - metanoia, что озчачает не только
признание того, что вы промахнулись, но и изменение отношения.
  БОМ: Да. Я это и собирался сказать. Вы бы поняли: не просто промах, - но
вы бы на самом деле поняли, что это означает.
  ?: Так значит, какова идея вины?
  БОМ: Я думаю, вина - очень деструктивная идея. Существует
ответственность, которая верна, но вина - очень деструктивное понятие.
Она программирует вас очень плохим образом.
  ?: Вам лишь следует знать, что вы промахнулхсь?
  БОМ: Да, и не только знать, но и глубоко это понимать, и чувствовать это
так, чтобы больше так не делать. Поэтому если мы скажем, что вины не
существует, то в человеческих делах возникнет зло, поскольку человек не
понял, что, думая, он произвел мысль, которая была программой. Он этим
программируется и промахивается. Вы видите, это мое предположение. Человек
стал охвачен смятением, и дал ему сущностное значение, назвав его словом
"зло", а от этого стало еще хуже. Потому что тогда он сказал, что есть
что-то, называемое злом, которое он должен преодолеть. Но мозг, который
промахивается, пытается преодолеть результат того, что сам делает, - он
по-прежнему промахивается, называя это чем-то еще.
  ?: Помещая это снаружи.
  БОМ: Да. Помещая снаружи его подлинного источника. Подлинный источник -
то, что я промахиваюсь. Предположим, я - лучник, и стреляю мимо цели и
говорю, что какой-то злой дух заставил меня промахнуться. Это никогда
никуда меня не приведет. Поэтому неверное понимание человеком доброго и
злого было одной из главных причин - это метафизические понятия: добро и
зло - так вот, это метафизическое понятие было одной из принципиальных
причин распространения зла. Оно стояло на пути людей, видевших истинный
источник неприятностей. И даже создавало грандиозные страсти и насилия, и
этим умножало зло.
  ?: Я думаю, очень важно обнаружить, почему мы продолжаем это делать.
Поскольку я нахожу в собственной жизни, что когда я делаю нечто похожее на
пинание кошки, проблемы это не снимает. Я пинаю и каких-нибудь других
кошек. Это не прекращает шаблона делания гадостей; оно лишь кружится
вокруг меня, типа - бум, бум, бум - так же, как и когда я делаю
что-нибудь по-настоящему хорошее.
  БОМ: Да. Ну, с шаблоном - плохим шаблоном - так и происходит, потому что
это программа. Видите, раз компьютер был запрограммирован, он повторяет
свою операцию в каждом контексте, и возникает вопрос: возможно ли изменить
программу? Мышление ее изменить не может, поскольку оно слишком быстро.
Мысль изменить ее не может, поскольку она ее не понимает. Существует ли
что-либо более быстрое, что может коснуться программы и на самом деле
изменить клетки мозга, которые несут программу - выгладить их, понимаете?
Я думаю, что это крайне важно; это источник того, что мы называли грехом,
злом и тому подобное, и мы можем видеть, что это было неизбежной
проблемой, которая встала перед человечеством, как только мозг увеличился
и смог производить мысль, но не зная, что эта мысль делает. Вот что важно.
Я думаю, то, что я скажу сегодня днем, будет, возможно, иметь в этой связи
значение. Теперь же наше время истекает, если только у кого-нибудь нет
действительно важного вопроса.
  ?: У меня два. (Смех.)
БОМ: Сделайте их одним. (Смех.)
?: Ну, может быть, вы на него ответили, но почему, если мы действительно
ощущаем окончательно хорошее или целое, и это заложено в процесс
развертывания, почему в нас было что-то, что стало причиной этих
загрязненных мыслеформ?
  БОМ: Видите ли, нам не следует употреблять слово "загрязненные"
(polluted). Это почти, то же самое, что и слово "зло", понимаете? Оно
создает эмоциональный обертон, являющийся деструктивным. Мы должны
смотреть на зло нейтрально и фактически. Не называйте его злым, поскольку
слово "зло" уже заряжено; слово "загрязненный" тоже уже заряжено; поэтому
слово промахивается. Мозг был готов промахнуться, поскольку не знал, что
производит мысль, которая вас программирует. Программы не разумны, и они
неизбежно, рано или поздно, промахнутся. Я имею в виду, что ни одна машина
не может быть запрограммирована на предусмотрение всех возможностей.
Где-то она обязательно сделает что-то не так. А затем попытка исправить ее
вс„ только усугубляет, поскольку мозг пытается исправить ее при допущении,
что это происходит из-за внешней причины. Ее действие неверно, все
становятся хуже и хуже, поэтому зло только преумножается, если вы
допускаете его. То есть, допущение зла производит неограниченное умножение
зла. Следовательно, огромная часть того, что происходило в мировых
религиях и в морали - это, на самом деле, промахи.
  ?: У нас все время есть выбор: предпочтем ли мы жить во вселенной, где
существует зло. Или же у нас видимость выбора: в том смысле, что мы хотим,
чтобы в ней было зло.
  БОМ: Это не ясно. Люди не понимают, что они промахиваются, видите. Если
лучник не попадает в цель, у него нет выбора; его мускулы поставлены в
определенные условия, его глаз - так, что он не делает это правильно.
Выбор же не в том, промахнетесь вы или нет, поскольку этого вы не можете
выбирать; но в том - ну, на самом деле, это вопрос метанойи, покаяния -
вы не только признаете, но глубоко понимаете и чувствуете то, как
промахиваетесь; и вы прекращаете. Значит, выбор - смотреть в том
направлении. Вы не можете предпочесть перестать промахиваться. Если вы
плохой лучник или плохой кто бы там вы ни были, то вы не можете выбрать и
стать хорошим.
  ?: Но можно тренироваться.
  БОМ: Но вам тогда придется быть внимательным во время своей тренировки к
тому, как вы промахиваетесь. Если вы этого не делаете, то ничему и не
научитесь.
  ?: На самом деле - пытаться снова. Возможно, люди пытаются, и им
приходится осознавать, почему... что происходит.
  БОМ: Да. Вот оно и есть. Но то, что этому мешает, - это то, что оно может
повредить вашему образу самого себя. Вы видите, вам не нравится осознавать
это, поскольку у вас - образ самого себя как совершенного или чего-то в
этом роде. Видите, вот возникает еще одна проблема. У нас у всех это есть,
правильно?
  ?: Интересно видеть, как, говоря о наблюдениях за тем, как мы
промахиваемся, мы воспринимаем зло как оппозицию нашему промаху. Мы на
caмoм деле и не смотрим на цель, в которую выпускаем стрелу; мы
выглядываем в злую вселенную, ища причины того, что стряслось.
  БОМ: Да. И мы, к тому же, не замечаем, что мы сделали для того, чтобы
промахнуться. Это важный пункт. Мы приписываем это, как вы говорите,
чему-то снаружи или внутри, какой-то таинственной силе. Мы не замечаем
некоей совершенно простой вещи, которую мы делаем, промахиваясь.
  ?: Тогда борьба со злом не приводит - не делает ничего хорошего.
  БОМ: Она лишь добавляет к злу, вы видите. Борьба со злом - само допущение
зла - умножает зло. Вот так сюда входит метафизика. Зло - метафизическое
понятие и, как видите, даже самое маленькое дитя получает представление о
добре и зле; у него, выходит, много метафизики.
  ?: А допущение фрагментации прибавляет фрагментации? Структура вашего
рассуждения очень парадоксальна, не так ли? Мы допускаем целостность, но
мы всегда говорим о фрагментации - и о добре и зле.
  БОМ: Ну, мы привлекаем внимание к этой фрагментации добра и зла, которая
является источником того, что мы называли злом. Нам нужно привлечь
внимание к тому, как мы промахиваемся. Вот почему это выглядит парадоксом.
Мы не можем привлечь внимание к тому, как попадать в цель. Это происходит
таким образом, который вы не можете описать. Но то, к чему вы можете
привлечь внимание - это как вы промахиваетесь, правильно? Вы видите, в
чем смысл?
  ?: Ну, я чувствую, очень проблематично, что вы пытаетесь вызвать нечто, и,
делая это, вам приходится повторять старую привычку говорения. Структура
вашего рассуждения фрагментарна.
  БОМ: С чего вы это взяли?
  ?: Ну, например, вы ввели новый режим употребления языка - повторное
философское истолкование языка, "реорежим" (rheomode). Так вот, если бы вы
на самом деле этим пользовались, то, я думаю, вы бы нам сейчас там сами
изображали то, на что указываете, вы же этого сделать не можете, поскольку
на этих условиях с вами бы никто не разговаривал.
  БОМ: Согласен. Но нам, следовательно, приходится стараться изо всех сил.
Видите ли, современный язык в высшей степени фрагментарен, но в нем
заложены возможности его правильного использования - умело и точно.
Видите, пользуясь языком, мы можем промахнуться, а можем и нет, правильно?
Настоящий наш язык - не безнадежная путаница, поскольку вы им
воспользовались, чтобы сказать мне, что это фрагментарно. У вас есть
какая-то уверенность в языке, правда? Ну, я вам расскажу о том, как именно
у меня есть уверенность в языке. Уверенность - то же самое, что и вера,
правильно? Тот же самый корень. Поэтому дело в том, что необходимость
этого момента вынуждает нас использовать этот язык. Я надеюсь, что в конце
концов у нас - у человеческих существ - будет лучший язык. Но нам надо
начинать здесь, где мы сейчас.
  Этот же язык - смесь всяческих вещей, и его можно использовать yмeло,
созидательно н артистично, чтобы говорить вещи, которые нельзя выразить
обычным путем, как, например, взять Шекспира в сравнении с обыкновенным
детективом. Поэтому дело в том, что нам надо работать для того, чтобы
пользоваться этим языком для правильного общения. А каждый раз, когда мы
не вступили в коммуникацию, мы промахнулись. Если хотите, можете назвать
это грехом; если хотите, провал коммуникации - это грех. Это всего лишь
слово - не то, чтобы я стоял за него горой, но лишь чтобы показать
значение всей ситуации. Видите, очень трудно общаться на этом языке, но
это тот вызов, который нам брошен. Я не вижу тут другого пути.
  ?: Будет разумно проанализировать, почему вы промахиваетесь, не так ли? И
не будет ли ответом постоянно то, что вы отступили от принципа чего бы там
на самом деле ни было? Так, что у вас недостает верной идеи принципа.
  БОМ: Ну, нет. Я думаю, что это совсем не так - что принцип, данный вам,
абстрактен; он - не часть вас. А часть вас - ваши привычки двигать
мускулами, что частично является результатом вaшero способа думать
превербально с раннего детства. Ваши нервы и мускулы установлены
определенным образом так, что вы не можете не промахнуться, исходя из тех
условий, в которые вы поставлены, как вы запрограммированы. Я думаю,
именно так вы испытываете это. Вы пытаетесь и промахиваетесь, правильно?
Вы снова пытаетесь и снова промахиваетесь. Теперь, возможно, с помощью
умелого учителя или при достаточно бережном внимании вы начинаете видеть
некоторые из своих движений, которые ведут вас к промаху. Вы постепенно
нащупываете, как вы можете их изменить, и медленно движетесь в сторону
цели. То же верно и в коммуникации или в любой другой сфере.
Следовательно, вы не осуждаете себя за промах и не называете это грехом,
поскольку это отшвырнет вас назад, понимаете? Но вы, скорее, говорите: Ну
что ж, вот все, что произошло, и этому есть какая-то причина, и она - во
мне, в моих условиях, понимаете? Каждый находится в своих условиях
согласно собстренной истории. Эти условия - в такой жe степени мускульны,
в какой они - в идеях и эмоциях. Если вы не натренированны определенным
образом, вам будет довольно-таки невозможно проделать эти движения - или
же если вы никогда не обращали на них внимания.
  ?: За подходом Александера и Фельденкрейса к работе тела, конечно, - все
это движение.
  БОМ: Да. Например, методом Александера вас тренируют не словали, а на
самом деле толкая вас, чтобы заставить делать те или иные движения.
  ?: А здесь разве нет опасности того, что, всякий раз пиная кошку, я буду
говорить: "О, это не грех, я просто промахнулся и пнул кошку"? (Смех.)
БОМ: Если вы не против того, чтобы пинать кошку, то здесь нет проблемы.
  ?: Вы преуменьшили проблему, потому что она уже не зла?
  БОМ: Нет. Смотрите. Вы против этого, потому что это зло, или против этого
по какой-то более глубокой причине? Видите ли, люди в общем называют
пинание кошки злым и, следовательно, говорят: "Я чувствую себя плохо,
потому что пнул кошку. Если бы это не называли злым, это бы меня не
беспокоило". Вы видите, я не считаю это отношение тем, которое нужно.
Cyщecвует более глубокое чувство, что пинание кошки - результат промаха;
что во мне есть какое-то эмоциональное беспокойство, на самом деле
направленное в какую-то другую сторону, а я вместо этого обратил его на
кошку, что и является промахом, правильно? В том смысле, что это как раз
то, что с этим не так. Теперь, если вы сказали: "Мне нравится пинать
кошек". (Смех.) Тигр может сказать: "Я набрасываюсь на оленя, такова моя
жизнь, и в этом ничего плохого нет, я просто добываю себе пропитание".
  ?: Я чyвствyю, мне следует заметить, что у меня нет кошки. (Смех.) Вы
понимаете, почему. (Cмех сильнее.)
БOМ: У нас почти не осталось времени. Я оценил те вопросы, что вы мне
написали, и если хотите написать мне еще, я бы хотел рассмотреть их
завтра. Нo процедура у нас будет такая же.






  СОМА-ЗНАЧИМОСТЬ:
  НОВОЕ ПОНЯТИЕ ОБ ОТНОШЕНИЯХ ФИЗИЧЕСКОГО И МЕНТАЛЬНОГО




  После прогулки по холмам Котсуолд-Хиллс группа собралась на вторую беседу
профессора Бома, в которой он познакомил слушателей с некоторыми
последними разработками его теории.


  БОМ: Сегодня я хочу ввести новое понятие значения, которое я называю
"сома-значимость" (soma-significance), а также понятие об отношении
физического и ментального. Это отношение широко рассматривалось под
названием психо-соматического. Psyche происходит от греческого слова,
означающего разум или душу, a soma означает тело. Если мы обобщим сому до
обозначения физического, то термин "психо-соматический" будет предполагать
два различных вида сущностей, каждую существующую саму в себе, но обе - в
обоюдном взаимодействии. По моему взгляду, такое понятие вводит раскол
между физическим и ментальным, фрагментацию, которая не соответсвует
должным образом действительному состоянию дел