огли пророчествовать, т. е. говорить народу от имени Бога,
так,  чтобы  как  служители  Моисея  и   по  его   полномочию  содействовать
распространению  в народе  учения,  соответствующего  учению Моисея. Ибо они
были лишь  служителями, и когда двое из них пророчествовали в стане,  то это
считалось новшеством и противозаконным поступком, и их  обвинили в этом, как
рассказывается в стихах  27 и 28 той же главы,  а Иисус Навин, не зная,  что
они  пророчествовали духом  самого Моисея,  советовал  Моисею  запретить  им
пророчествовать. Из этого видно, что ни один подданный не должен выступать в
роли  мнимого  пророка  или  Богом  вдохновенного  человека  против  учения,
установленного тем, кого Бог поставил на место Моисея.
     После  Моисея верховная власть принадлежала первосвященнику. Когда умер
Аарон  и вслед  за  ним  Моисей, царство, являясь  священническим  царством,
перешло  в  силу завета  к сыну  Аарона  первосвященнику Елеазару, и Господь
объявил  его  ближайшим  после себя сувереном, назначив одновременно  Иисуса
Навина генералом их армии. Ибо  так говорил Бог  в ясных словах относительно
Иисуса  Навина (Чис. 27, 21): И  будет он обращаться к Елеазару священнику и
спрашивать его о решении...  перед Господом; и по его слову должны выходить,
и по его слову  должны входить он и все сыны Израилевы с ним. Следовательно,
верховная   власть  объявления  войны   и   заключения   мира   принадлежала
первосвященнику. Высшая  юрисдикция также принадлежала  первосвященнику, ибо
первосвященники были хранителями  книги законов, а  священники и левиты, как
это  явствует  из  Второзакония  (17,  8-10),  были  подчиненными судьями  в
гражданских  тяжбах.  А  в отношении вопросов религиозного культа никогда не
было сомнения,  что здесь до воцарения Саула  верховная власть  принадлежала
первосвященнику.  Поэтому  в  одном  и  том  же  лице  первосвященника  были
объединены гражданская и церковная  власть; и  так  должно  быть, кто бы  ни
правил  на  основании божественного права, т. е.  полномочий,  полученных от
Бога.
     О верховной власти в период  от Иисуса Навина до Саула. Время от смерти
Иисуса  Навина  до  воцарения Саула  часто  характеризуется  в  книге  Судей
словами:  В  те дни не было  царя  у Израиля; а  иногда к этому добавляется:
Каждый делал то, что  ему казалось справедливым. Из чего следует  заключить,
что,  когда говорится "не  было  царя",  подразумевается "не было  верховной
власти" в Израиле. И так это и было, поскольку речь идет  об осуществлении и
проявлении в действии этой власти. Ибо после смерти Иисуса Навина и Елеазара
(Суд.  2, 10, 11) восстал другой род,  который не  знал  Господа  и дел Его,
какие Он делал Израилю,- тогда сыны Израилевы стали делать злое перед  очами
Господа  и  стали служить  Ваалам. А  евреи имели  ту  особенность,  которую
апостол  Павел  характеризует словами "ждать знамений", и  это  не только до
того,  как они  подчинились  власти Моисея,  но также и после того, как  они
обязались своим  подчинением. Знамения же и чудеса имели целью внушить веру,
а не  удерживать  людей  от  нарушения  данных  ими  обещаний,  ибо  к этому
обязывает  людей  естественный  закон.  По  если  мы  будем говорить  не  об
осуществлении власти, а о нраве на власть, то в этом смысле верховная власть
была еще в  руках первосвященника. Вот почему повиновение, оказанное судьям,
которые были специально избраны Богом,  чтобы спасти  его мятежных подданных
от рук врага, не  может быть приведено  как  доказательство против того, что
первосвященник  имел верховную власть во всех вопросах как  государственного
управления, так и  религии.  И ни судья, ни сам Самуил не были  обычными,  а
лишь чрезвычайными правителями, которым сыны израилевы оказывали повиновение
не из чувства долга, а из уважения к ним, обусловленного благоволением к ним
Бога, сказавшимся в мудрости, храбрости или  счастье. Таким образом, и в эту
эпоху  право  регулирования   вопросов  государственного   управления   было
неотделимо от права регулирования вопросов религии.
     О правах царей израилевых. После судей пришли цари, и, подобно тому как
раньше вся  власть как  в области  религии, так и в области государственного
управления находилась в руках первосвященника, точно так она вся была теперь
в руках царя. Ибо верховная власть  над народом, которая раньше не  только в
силу всемогущества Бога,  но и в силу специального  завета  сынов израилевых
была у Бога и под  его непосредственным владычеством в руках первосвященника
как  его  наместника на  земле,- эта  власть  Бога  была теперь  отменена  с
согласия самого  Бога. В самом деле, когда сыны израилевы сказали Самуилу (1
Цар. 8, 5): Поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов,
-  они  этим  обозначали, что не  желают  более управляться постановлениями,
которые  предписал  бы им  первосвященник  от  имени  Бога,  а  желают иметь
правителя, который управлял  бы  ими  таким же образом, как  управляются все
прочие народы,  и, следовательно, лишив первосвященника  царской власти, они
этим низвергли особенную власть Бога. И  тем не менее Бог согласился на это,
сказав Самуилу (ст. 7): Послушай голос народа во всем, что они говорят тебе;
ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтобы Я  не царствовал над ними.
Так как сыны израилевы отвергли таким  образом Бога, именем которого правили
первосвященники, то у первосвященников осталось лишь столько власти, сколько
угодно было царю предоставить им, и ее было больше  или меньше в зависимости
от  того, царствовали  ли благочестивые или порочные  цари.  А что  касается
гражданского  управления, то оно, очевидно, всецело находилось в руках царя.
Ибо в той же главе, в стихе 20, сказано: Мы будем, как прочие народы:  будет
судить нас царь наш, и ходить перед нами, и вести войны наши, т. е. он будет
обладать всей полнотой власти как во  время войны, так и в мирное время. Эта
полнота  власти заключала в  себе также право регулировать вопросы  религии.
Ибо в  то  время не было  другого слова Божьего  для  регулирования вопросов
религии, кроме закона Моисея, составлявшего  гражданский закон евреев. Кроме
того, мы  читаем (3 Цар. 2,  27), что удалил Соломон  Авиафара от священства
Господня, из чего явствует, что  Соломон  имел  власть над первосвященником,
как  над  всяким  другим  подданным,  что  является  существенным  признаком
верховенства в вопросах религии. Мы читаем также  (3 Цар. 8), что он освятил
храм, благословил народ и самолично сочинил ту превосходную молитву, которая
читается при освящении всех церквей и молитвенных домов, что является вторым
признаком  верховенства в вопросах религии. Еще раз мы  читаем  (4 Цар. 22),
что, когда возник вопрос относительно книги закона, найденной в храме, он не
был разрешен первосвященником, а Иосия послал его и других вопросить об этом
пророчицу  Олдаму, что является опять-таки признаком верховенства в вопросах
религии.  Наконец, мы читаем (1  Пар.  26, 30),  что Давид сделал Хашавию  и
братьев  его хевронян надзирателями над  Израилем к западу по  всяким  делам
служения  Господня  и  по службе  царской. А также (ст. 32), что он поставил
других хевронян правителями над  коленом Рувимовым и Годовым  и  полуколеном
Манасииным (это была часть Израиля, обитавшая по ту сторону Иордана) по всем
делам  Божьим и делам царя. Разве  это не есть полнота власти,  как мирской,
так и духовной, как это называют те, кто  желает делить ее?  Итак, с момента
установления Царства Божия до плена  верховенство  в вопросах религии было в
тех  же  руках, в которых находилась  гражданская  верховная власть, а после
избрания Саула должность первосвященника была не повелительной, а служебной.
     Во  времена царей  верховенство  в религиозных делах по  праву не  было
отделено  от  светской  власти.  Несмотря  на  то  что   власть  в  вопросах
государственного  управления  и  религии, поскольку речь идет о  праве, была
объединена  сначала  в руках  первосвященников, а  затем  -  в руках  царей,
все-таки из той же  священной  истории видно,  что народ этого  ее  понимал.
Напротив, так как большая,  а может быть,  наибольшая часть  народа доверяла
славе Моисея  или  беседам  между Богом и первосвященниками лишь до тех пор,
пока  она  видела  великие  чудеса,  или,  что равноценно  чудесам,  большие
дарования, или большую удачу в начинаниях их правителей, то эта часть всякий
раз, когда правители возбуждали  ее  недовольство,  пользовалась  случаем  -
порицая  иногда   государственное  управление,   иногда  религию   -  менять
правительство или отказывать ему в повиновении  по своему произволу. И из-за
этого возникали  время от  времени гражданские  смуты,  раздоры  и  народные
бедствия.  Например,  после  смерти   Елеазара  и  Иисуса  Навина  ближайшее
поколение, которое не видело чудес, совершенных Богом,  а было предоставлено
своему  собственному  слабому  разуму и  не считало  себя связанным  заветом
священнического  царства,  -  это   поколение   не  соблюдало  постановлений
первосвященника  и  закона  Моисея,  а  каждый делал то,  что  ему  казалось
справедливым. В  гражданских делах это поколение повиновалось  таким  людям,
которых  оно  время  от  времени  считало  способными   освободить  его   от
притеснявших  соседних  народов,  и  вопрошало  не  Бога,  как  ему  следует
поступить, а лишь таких мужчин  или женщин,  которых оно считало  пророками,
способными предсказать будущее; и хотя это поколение не  имело идола в своем
храме,  однако,  если имело священником левита, оно уже считало,  что служит
Богу Израиля.
     И впоследствии, когда израильтяне потребовали себе царя,  как у  прочих
народов, они это сделали не с целью отказа от служения Богу, их царю, а лишь
разуверившись  в  справедливости сыновей Самуила;  они  хотели  иметь  царя,
который судил бы их в гражданских делах, но они не позволили  бы своему царю
менять  религию,  которую  считали возвещенной им  Моисеем.  Таким  образом,
ссылаясь то  на недостатки  правосудия,  то на  недостатки  в  регулировании
вопросов  религии,  они  всегда  имели  наготове  предлог,  чтобы  выйти  из
повиновения  каждый  раз, когда надеялись  на успех.  Самуил был  недоволен,
когда народ требовал у него царя (ибо Бог был уже царем израильтян, а Самуил
имел  лишь власть по  его полномочию),  однако, когда Саул не последовал его
совету  истребить  Агата,  как это  приказал Господь,  Самуил, чтобы  лишить
престола  наследников Саула, помазал другого, а именно  Давида, на  царство.
Ровоам не был идолопоклонником, однако, когда  народ счел его притеснителем,
этот  политический  мотив  побудил десять колен  отпасть от него и перейти к
идолопоклоннику  Иеровоаму.  И  вообще  на  протяжении  всей  истории  царей
иудейских и израильских имелись пророки, которые всегда предостерегали царей
против отступления от  религии, а иногда -  против ошибок  в государственных
делах. Например, пророк Ииуй (2 Пар. 19, 2) попрекал Иосафата за помощь царю
израильскому  против сирийцев, а пророк Исаия -  царя  Езекию  за то, что он
показал свои  сокровища  послам  Вавилона.  Из  всего этого  видно, что хотя
государственная   и  религиозная   власть  была   в   руках   царей,  однако
бесконтрольно  пользоваться  ею  могли  только  те,  которые были  популярны
вследствие своих больших дарований или постоянно сопутствующего  им счастья.
Во всяком случае из практики того времени нельзя привести ни одного довода в
пользу того, что верховная власть в вопросах религии не была  в руках царей,
разве только мы будем полагать,  что она  была  в  руках пророков, и из того
факта, что  ответ на свою молитву Господу перед херувимами Езекия получил не
оттуда и не тогда же, а лишь позже через пророка Исайю, будем заключать, что
Исайя  был  высшей  главой церкви,  или  из  того  факта, что Иосия вопрошал
пророчицу  Олдаму  относительно книги Закона, будем  заключать,  что ни  сам
Иосия,  ни первосвященник, а лишь пророчица Олдама имела верховную власть  в
вопросах религии. Но так, я думаю, не полагает ни один ученый.
     После плена  евреи  не установили  государства.  В  эпоху  плена  евреи
совершенно не имели государства,  а после их возвращения из плена хотя завет
с Богом  и был  возобновлен, но  со  стороны народа  не  было дано  обещания
повиновения ни Ездре, ни кому-либо другому. И так как вскоре после этого они
подпали под  власть  греков (и позаимствовали от них обычаи,  демонологию  и
учение  кабалистов,  так что  их  собственная  религия была искажена),  то в
результате ни в отношении государственного управления, ни в вопросах религии
нельзя разобраться, кому принадлежала  верховная власть. Вот почему мы можем
заключить на  основании  Ветхого завета, что всякое лицо,  имевшее у  евреев
верховную  власть в  государстве, имело  также верховную власть  в  вопросах
религиозного культа и представляло лицо  Бога, т.  е. Бога-Отца, хотя Бог не
назывался Отцом до того  времени, пока он не послал в мир своего сына Иисуса
Христа, чтобы искупить грехи человеческого рода и ввести людей в свое вечное
царство  для их  вечного спасения. Но об этом мы будем  говорить в следующей
главе.


        "ГЛАВА XLI"
     О МИССИИ НАШЕГО СВЯТОГО СПАСИТЕЛЯ
     Троякого  рода миссия  Христа. Мы находим  в Священном писании троякого
рода миссию  Мессии. Во-первых, он  Искупитель, или Спаситель; во-вторых, он
пастырь,  советник,  или  учитель,  т. е.  пророк,  посланный  Богом,  чтобы
обратить тех, кого Бог избрал для спасения; в-третьих, он царь, вечный царь,
но под владычеством своего Отца, подобно тому как в свое время были Моисей и
первосвященники.  Этим трем задачам соответствуют  три разные эпохи. Ибо акт
нашего искупления он совершал при своем первом пришествии, когда принес себя
в жертву за наши  грехи смертью на кресте. Ради нашего обращения он трудился
отчасти  в  свое  время  самолично,  отчасти  трудится  теперь  через  своих
служителей и будет трудиться до своего второго пришествия.  А  после второго
пришествия начнется его славное царствование над  своими избранными, которое
будет продолжаться вечно.
     Его миссия искупителя.  Свою миссию искупителя, т. е. того, кто  платит
выкуп за  грех  (каковым выкупом является смерть), Христос выполнил тем, что
пожертвовал собой и этим взял на  себя наши беззакония  и очистил нас от них
так,  как  этого требовал Бог.  Это  не  значит,  что по  правилам  строгого
правосудия  смерть  одного человека,  хотя  бы  и  безгрешного,  может  дать
удовлетворение за грехи всех людей. Это совершилось лишь по милосердию Бога,
установившего  такие  искупительные  жертвы  за  грехи,  какие  ему   в  его
милосердии угодно было принять. По старому  закону (как это можно прочесть в
кн.  Лев. 16) Господь требовал, чтобы  каждый год один  раз  была  принесена
очистительная  жертва  за  грехи  всего  Израиля,  как  священников,  так  и
остальных его сынов. Для этого Аарон должен был приносить тельца в жертву за
грехи -  за себя и  за  священников. А  за  остальной  народ  он  должен был
получить  от сынов Израилевых двух козлят, из коих он должен был  принести в
жертву лишь одного. Что же касается другого, который  был козлом  отпущения,
то  Аарон должен  был  возложить обе руки на голову его и, исповедав над ним
все  беззакония народа,  переложить  их  на  голову коала,  отослать  его  с
нарочным  в пустыню и пустить там,  дабы он  унес на себе все грехи  народа.
Подобно тому как принесение в жертву одного козла было  достаточным  (потому
что  приемлемым для Бога) выкупом за грехи всего  Израиля,  точно  так же  в
смерть  Мессии является достаточной  ценой за грехи человеческого рода,  ибо
больше  этого Бог не  требовал. Здесь  как  бы изображаются страдания нашего
Спасителя  Христа,  точно  так  же как в жертвоприношении Исаака и  в других
прообразах  Христа в Ветхом завете.  Ибо Он  был  одновременно и  жертвенным
козлом, и козлом отпущения:  Он истязуем был  и страдал (Ис. 53, 7)...  и не
открывал  уст  Своих; как овца, веден был Он на заклание и, как агнец  перед
стригущим его,  безгласен,  так  Он не  отверзал уст своих. Тут  Он является
жертвенным козлом: Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (ст. 4).
И дальше (ст. 6): Господь возложил на Него грехи всех нас. Таким образом, Он
здесь изображается козлом отпущения (ст. 8): Он отторгнут от земли живых; за
преступления  народа  Моего  претерпел  казнь  -  здесь  он  опять  является
жертвенным козлом. И еще  (ст. II): и грехи их на себе  понесет,  он - козел
отпущения. Агнец Божий,  значит, равноценен  этим козлам:  Он  принес себя в
жертву своей смертью и явился  козлом  отпущения в своем воскресении, будучи
вознесен своим Отцом и удален своим вознесением от обители людей.
     Царство Христа не  от мира сего. Так как искупитель не  имеет  права на
то, что он искупает,  до искупления и уплаты выкупа и  так как этим  выкупом
была смерть искупителя, то очевидно, что  наш Спаситель (как человек) не был
царем искупленных им,  до того  как он претерпел смерть,  т. е. в  то время,
пока Он странствовал по земле во плоти. Я говорю, что Он  не был тогда царем
фактически  в  силу завета,  который верующие заключили с Ним при  крещении.
Однако возобновлением своего  завета  с Богом при  обряде крещения  верующие
обязались повиноваться Христу как царю (царствующему под владычеством своего
Отца) в любой момент, когда Ему угодно будет взять царство. В соответствии с
чем сам  Спаситель наш определенно говорит (Иоан. 18, 36): Царство Мое не от
мира сего. Ввиду  же того  что  в  Писании упоминаются  лишь два мира:  тот,
который  существует ныне и  который  останется до Судного  дня,  называемого
поэтому последним днем, и тот, который настанет после дня, когда будут новое
небо и  новая земля,  -  то  царство  Христа  должно  наступить  лишь  после
всеобщего воскресения.  Именно об этом говорит наш Спаситель [Матф. 16, 27):
Придет  Сын Человеческий  во  славе Отца Своего  с  Ангелами Своими и  тогда
воздаст каждому по  делам его.  Воздать каждому по делам есть  обязанность и
это будет выполнено не раньше, чем Он придет во славе Отца своего с ангелами
своими. Когда наш Спаситель говорит  (Матф. 23, 2, 3): На Моисеевом седалище
сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и
делайте,  Он этим ясно  объявляет, что приписывает царскую власть  для  того
времени не себе, а им. То же самое утверждает Он там, где говорит  (Лук. 12,
14): Кто поставил Меня судить или делить  вас? и (Иоан. 12, 47): Я пришел не
судить мир, но спасти мир. И однако же наш Спаситель пришел в мир, дабы быть
царем  и  судьей в грядущем мире, ибо Он был Мессией,  т.  е. Христом, т. е.
священником  - помазанником Божиим и верховным пророком Бога, т.  е. он  был
предназначен к тому, чтобы иметь всю власть, которой обладали пророк Моисей,
его  преемники  -  первосвященники и  преемники первосвященников  -  цари. И
апостол Иоанн говорит определенно (5, 22): Отец не судит никого, но весь суд
отдал Сыну. И это не противоречит другому месту: Я не пришел судить мир, ибо
последние слова  относятся к настоящему миру, а  предшествующие- к грядущему
(Матф. 19,28): вы, последовавшие за  Мною,  -  в пакибытии, когда  сядет Сын
Человеческий на престоле славы  Своей, сядете  и  вы на двенадцати престолах
судить двенадцать колен Израилевых.
     Цель пришествия Христа была возобновить завет о Царстве Божием, а также
склонить к нему избранных. Это вторая его миссия. Но если, будучи на  земле,
Христос  не имел царства  в этом мире,  то какова  же  была цель Его первого
пришествия? Этой целью было  возвращение Богу  путем Нового завета  царства,
которое принадлежало Ему на основании  Ветхого завета и  которого Он лишился
из-за  бунта  израильтян  при  избрании  Саула. С  этой целью Он  должен был
проповедовать  им,  что  Он  является  Мессией,  т.  е. царем,  обещанным им
пророками, и принести себя в жертву за гр