ли небо. Свистящие стрелы огня протыкали
дымовую завесу и меркли. Огонь охватывал  вырубку  с  флангов.  Медлительный
низовой  пал  перекидывался  на  подлесок,   начинал   потрескивать   густой
низкорослый кустарник - скраб. Вырвавшись за пределы  вырубки,  пламя  пошло
над землей,  по  кронам  кустов,  но  вековечные  горные  рябины,  пока  еще
сопротивлялись этому не слишком глубокому - до времени - разливу огня.
     Тандалукская лесопилка была  построена  в  речной  долине  между  двумя
грядами холмов - Вомбат и Сплиттерс. На ее территории стояло несколько хижин
для холостяков, пансион и пять домов, принадлежащих  семейным  рабочим.  Все
строения  были  сложены  из  неструганых  бревен,  сделавшихся  от   времени
одинаково серыми.
     Хижины холостяков не были обшиты досками даже  изнутри.  Дощатые  лавки
покоились на  подставках-чурбаках.  Полки  с  дверцами,  заменявшие  рабочим
шкафы, были прибиты гвоздями к бревенчатым  стенам.  Прямоугольные  рамы  из
брусьев с натянутой дерюгой служили койками.
     Землю покрывал толстый слой плотно утоптанных опилок.  Возле  одной  из
хижин  у  двери  виднелось  круглое  точило.  На  низких  скамейках   стояли
эмалированные умывальные тазы.  Неструганые  доски  были  заляпаны  засохшей
мыльной пеной. Косо посаженные древовидные папоротники затеняли  окна  хижин
своими зелеными кронами. Там и сям валялись полузасыпанные стружками  пустые
бутылки из-под пива.
     Чуть  ниже  долину  рассекала  небольшая  речушка.  Она   текла   вдоль
Вомбатской гряды, а потом у подножия горы Нулла-Нулла  резко  сворачивала  к
востоку. Дорога на Тандалук, небольшой лесной поселок, шла по  берегу  реки;
только эта дорога и связывала лесопилку с поселком.
     Спустившись в долину, лесорубы услышали визгливый вой механических пил.
Они обогнули складской двор, где на покотях, по которым бревна доставляют  к
верстачным станкам, лежали распиленные на четыре части древесные  стволы.  В
распиловочном цехе двойные циркулярки снимали с бревен горбыль, и его  потом
увозили  для  поперечной  распиловки.  Мощная  паровая  машина  приводила  в
движение металлические шкивы, на которые были  накинуты  слегка  провисающие
ремни.
     Несколько секунд лесорубы молча  глядели  на  рабочих.  Цех  был  полон
движения. Одни рабочие искусно подправляли бревна  в  нескольких  дюймах  от
бешено  крутящихся  вертикальных  зубчатых  дисков.  Другие,  уклоняясь   от
выдвигающихся над станками брусьев, складывали готовые доски в  штабеля  для
отправки их на склад. Третьи орудовали у обрезных поперечных пил, заготовляя
калиброванные планки. Подносчики с баграми вкатывали  в  цех  необработанные
бревна и уходили за  новыми.  Мелкие  опилки,  словно  серебристые  пылинки,
плавали в воздухе, освещаемые косыми лучами солнца.
     Блю, изо всех сил напрягая голос, чтобы перекрыть визг работающих  пил,
закричал:
     - А ну, кончай работу! Гляньте наружу. За лесопилкой Баррета начинается
пожар. Где Макартур? - Макартур был хозяином Тандалукской лесопилки.
     Подносчики  опустили  багры.  Приводные  ремни  замедлили  свой  бег  и
остановились. Слышно было только шипение паровой машины.
     - Он уехал в Тандалук. Обещал к вечеру  вернуться,  -  ответил  рабочий
обрубочного станка, стряхивая с рукавов опилки.
     - Ну и клин ему в задницу, - сказал Блю. - Сейчас  не  время  работать.
Гляньте наружу.
     Рабочие двинулись к выходу. Выбравшись вслед за Блю на открытое  место,
они увидели далекое облако дыма, медленно ползущее к востоку позади северной
гряды холмов. Временами оно внезапно  разбухало,  его  зыбучий  купол  резко
увеличивался, и сквозь него к  небу  прорывались  розоватые  дымные  смерчи,
подсвеченные снизу отблеском огня.
     - Вот черт, - проговорил цеховой машинист. - Это ведь низовой  пал,  уж
вы мне поверьте. Но если потянет северный ветер, огонь  пойдет  верхом  -  и
прямехонько к нам.
     Услышав шум мотора, он оглянулся.  Из-за  горы  Нулла-Нулла  на  полной
скорости вылетела легковая машина и свернула к лесопилке.
     - Это Макартур, - сказал Стив. - Вспомнил, видать, что дыма без огня не
бывает.
     Машина  остановилась,  и  Макартур  подошел  к  рабочим.  Кряжистый   и
краснолицый, он держал себя с уверенностью богатого человека.  Он  заговорил
по-обычному отрывисто и  резко  -  однако  сейчас  он  скорее  убеждал,  чем
приказывал:
     - Это низовой пал. Ничего страшного нет. Лесопилка  в  безопасности.  В
Тандалуке  с  ним  справятся   -   там   достаточно   народу.   Они   выжгут
противопожарную полосу, чтобы остановить  огонь.  Они  уже  начали.  Сюда-то
огонь так и так не дойдет, ну а мы все же подготовимся. Наберите воды во все
бочки, какие у нас есть. Расставьте их вокруг лесопилки и у  пансиона.  А  я
возьму несколько человек,  и  мы  обольем  водой  из  цистерн  все  штабеля.
Проверьте убежище. Смочите одеяла  и  повесьте  их  на  входе.  Да  что  вам
объяснять - сами все знаете. Только не копайтесь, живо.
     - А по-моему, нам всем надо отсюда чесать, да побыстрей, - сказал  один
из рабочих. - Этот дымище накачает нам беду.
     - Какая там беда, - попытался успокоить его  Макартур.  -  В  Тандалуке
выжгут противопожарную полосу, и огню через  нее  не  перебраться.  Ветра-то
нет. Женщин и детей мы после обеда отправим в Тандалук -  просто  на  всякий
случай. Грузовики вполне успеют вернуться и за вами, если подымется северный
ветер. Только сначала  надо  обезопасить  лесопилку.  Надо  окатить  штабеля
водой. Давайте-ка принимайтесь за дело.
     Пэдди кисло смотрел  вслед  рабочим,  которые  пошли  за  Макартуром  к
штабелям. Блю и Стив по-прежнему стояли рядом с ним.
     - Лесопилку-то они обезопасят, - сказал Пэдди. - А вот как насчет моего
дома?
     - Мне все равно нужно упаковать вещи, - сказал Стив. - Так что заодно я
уж и твоей Мэри помогу. А ты куда, Блю?
     - Я хотел попросить Пэдди помочь мне в пансионе, - ответил  тот>-  Надо
намочить одеяла. Нас вполне может накрыть  пожар,  когда  мы  будем  удирать
отсюда, а в кузове грузовика только и надежды  при  верховом  пале,  что  на
мокрые одеяла.
     - Конечно, я помогу тебе, - сказал Пэдди и обернулся к Стиву: -  Вынеси
на веранду мое ружье, Стив. Оно лежит на гардеробе.  И  скажи  Мэри,  что  я
помогаю Блю с одеялами.
     Пансион содержала приветливая дородная женщина, которая  сама  готовила
еду своим постояльцам. Ей помогал ее муж, тихий  хромой  человечек,  да  две
девушки обслуживали столовую.
     Блю и Пэдди тепло относились к хозяйке пансиона.
     - Не волнуйтесь, хозяюшка, - положив руку ей на плечо, сказал Пэдди.  -
Мы вас в беде не оставим. Покажите-ка нам, где у вас лежат одеяла, и  можете
жарить-парить ваш обед.
     Она усмехнулась.
     - С обедом-то у меня все в порядке. А вы смотрите, как бы вам самим  не
зажариться. Одеяла на кроватях. Идите и забирайте их, а мне некогда.
     В полдень, когда они сложили на веранде стопку одеял, Пэдди сказал, что
идет домой обедать. Блю отправился в свою комнату упаковывать чемодан.
     Вскоре на веранду вышла девушка-официантка. Она несколько  раз  ударила
железным прутом по висящему у стены  лемеху  дискового  плуга.  Гулкий  звон
раскатился по лесопилке, и рабочие  заспешили  к  пансиону.  Они  входили  в
столовую и рассаживались на длинных лавках, стоящих возле двух столов.
     - А вы с девушками когда уезжаете, хозяюшка? - спросил один из рабочих.
     - После обеда и поедем, - ответила она. - Мы уже упаковываемся.  Мистер
Макартур обещал дать два грузовика. Так что вы ешьте поскорее, ладно?
     Пока рабочие обедали, долина изменилась. Очертания  холмов  потонули  в
призрачной дымке. Лесопилку словно бы  придавило  к  земле.  Дым  из  трубы,
подымаясь вверх, почти сразу же рассеивался в  сероватом  воздухе.  Потянуло
смолистым духом пылающих эвкалиптов. Дыма видно не было - он заполнял долину
незаметно, исподволь. Но смутное ощущение тревоги  становилось  все  острее.
Тревогу нес с собой страшный запах - запах лесного пожара. Пообедав, рабочие
молча столпились на веранде пансиона.
     - Вот он, подползает, - сказал наконец Блю, - дышит, сволочуга.
     - Да чего вы  все  вдруг  замельтешили?  -  удивился  молодой  рабочий,
который стоял, привалившись плечом к стене. - Кому он страшен, низовой  пал,
когда нету ветра? Ну, пусть он даже повернет к нам - выжгем защитную полосу,
и все дела.
     - А ты знаешь, - сказал Блю, - что пожар в двадцать  шестом  начался  с
низового пала? Если потянет ветерок, он в два счета  раскочегарит  верховой.
Ты еще не видел, как это бывает. Ну так подожди, сынок, увидишь. В  двадцать
шестом Маккини-Петух сгорел рядом со мной на куче опилок, и я не смог ничего
сделать, потому что сам чуть не сгорел.
     - Я тогда работал у Уоррена, - сказал машинист, -  и  там  на  тридцать
рабочих было только два убежища. Нас спаслось  двадцать  человек,  а  Старый
Джо, кладовщик, ослеп.
     - Я встречался с ним, - сказал Блю.
     - Он по-настоящему любил лес, Старый Джо, - проговорил машинист.
     - Вроде нашего Билла, только он был старик, - добавил Блю.
     - Мы с ним виделись месяц назад, -  сказал  машинист,  -  и  он  мне  и
говорит: "Эх, - говорит, - Мак, потухла для меня лесная красота". Вот что он
мне сказал.
     - Я-то верхового пала никогда не видел, - признался молодой рабочий.
     - Мало кто его видел да остался в живых, чтоб  рассказывать,  -  сказал
Блю.
     - Покажи-ка ему свою спину, - предложил машинист. - Пусть  наш  храбрец
Билл поглядит.
     Блю стянул через  голову  фланелевую  куртку  и  повернулся  к  рабочим
спиной. Никто не проронил ни слова. Как верхний подсохший слой свежей краски
на стене морщится и сползает вниз, если по нему провести  пальцем,  так  его
кожа, когда огонь ушел, сползала с живой, сочащейся сукровицей плоти. Теперь
новая кожа, на которой не было пор, глянцевитая и  розовая,  покрывала  туго
натянутой пленкой жесткие, никогда не расходящиеся  складки  на  его  спине.
Зарубцевавшиеся  струпья  стягивали  по  краям  эту  новую  кожу.  Под   ней
перекатывались не тронутые огнем мускулы.
     - Я чувствовал - моя кожа съеживается и  трескается,  как  эвкалиптовый
лист на угольях, - рассказывал Блю, - и ведь меня даже не коснулось открытое
пламя. Сам воздух был хуже огня.
     - Господи! - воскликнул Билл. - Не хотелось  бы  мне  попасть  в  такую
передрягу.
     - Если подымется северный ветер, - сказал Блю, - мы все в нее  попадем,
будь уверен.
     К пансиону подошли. Пэдди и Стив. Они несли одеяла.
     - Мы посмотрим, что там с убежищем, Блю.
     - Я тоже пойду.
     Убежище располагалось на склоне холма, чуть ниже  домов.  Его  когда-то
вырыли открытым способом, перекрыли настилом из бревен и закидали землей, на
которой теперь зеленела густая трава. Вход прикрывала насыпь, и протиснуться
в землянку можно было только  ползком:  между  настилом  и  гребнем,  насыпи
оставалось  пространство  высотой  около  трех  футов.  Убежище  было  очень
ненадежным. Макартур Соорудил его по требованию рабочих, и оно вмещало всего
двенадцать человек. Блю назвал его дымовой западней и сказал, что  во  время
лесного пожара не задохнуться в нем можно только чудом.
     Пэдди  окунал  одеяла  в  ведро  с  водой,  а  Стив  подвешивал  их   к
бревенчатому пастилу, чтобы полностью заслонить вход  в  убежище.  Снизу  он
укреплял их землей и камнями. Потом, чтобы одеяла как следует  намокли,  они
еще раз окатили их водой.
     - Нужно оставить несколько штук внутри, - сказал Стив.  -  Втащите  три
полных ведра в землянку, а я пойду поищу одеяла.
     Когда он вернулся, они намочили принесенные одеяла  и  просунули  их  в
убежище.
     Блю тем временем набрасывал побольше земли на крышу.
     - Чувствуете ветерок? - спросил он, спустившись. - По-моему, он заходит
с севера. И дыму стало гораздо  больше.  Пойду  скажу  Макартуру,  чтобы  он
отправлял женщин и детей прямо сейчас.
     - Мы тоже сгорим, если тут останемся, - сказал Стив. - Где Макартур?
     Они нашли его около лесопилки. Он снимал  дерн,  а  рабочие  откидывали
срезанные лопатой пласты земли подальше от бревенчатых стен.
     - Надо вывозить женщин и детей, - сказал Блю.
     - Что ж. Можно. Если вам этого хочется. - Макартур  явно  не  собирался
спешить.
     - И поскорей, - зло добавил Блю.
     Макартур глянул на него и приставил лопату к стене.
     - Можно, - повторил  он.  -  Отправьте  их  прямо  сейчас  -  на  обоих
грузовиках. Я-то уверен - в Тандалуке огонь  задержат,  но  мы  их  все-таки
отправим.
     Они собрали всех женщин и детей, помогли  им  залезть  в  грузовики,  а
потом передали им чемоданы и одеяла. Пэдди сходил домой и принес ружье.
     -  Возьмите  его  с  собой,  -  сказал  он  миссис  О'Коннор,   которая
успокаивала своих детей.
     Она молча взяла ружье. Ей ничего не надо было объяснять.
     Несколько женщин не хотели разлучаться с мужьями.
     - Я без тебя не поеду, Билл.
     - Ох, да не дергай ты меня сейчас ради Христа! Я же  тебе  сказал,  что
скоро приеду. Наберись терпения.
     - Вы все скоро встретитесь в Тандалуке, -  уверял  их  Макартур.  -  Мы
отвезем женщин с детьми и сразу  же  вернемся  за  мужчинами.  Ты,  что  ли,
поведешь "бедфорд", Пэдди?
     - Нет, я подожду, когда вы вернетесь. Мне надо запереть дом  и  окатить
стены водой. А ты, Стив?
     - Я останусь и помогу тебе, - ответил Стив.
     - Вторую машину поведет Чарли Эриксон, - сказал Блю.  Он  повернулся  к
Чарли. - Возвращайся как можно скорей. Гони вовсю. Помни, что мы тебя ждем.
     Грузовики выехали на дорогу. Мужчины молча  смотрели  им  вслед.  Потом
собрались в тесную группу и обменялись  несколькими  фразами.  Настроение  у
всех было тревожное.
     Подымался ветер.

     Пожар двигался  на  юг,  к  Тандалуку,  оставляя  лесопилку  Баррета  в
стороне, однако фронт пламени неудержимо расширялся. Горящий кусок коры упал
на землю возле бревенчатой стенки, и  трава  моментально  вспыхнула.  Вскоре
занялась и лесопилка. Все рабочие уехали отсюда примерно час назад. Бороться
с огнем было некому. Через несколько минут от  строений  лесопилки  осталась
лишь дымная груда углей.
     Пожар раскинулся на три мили  в  ширину.  Он  заливал  огнем  долины  и
карабкался по склонам холмов.  Языки  пламени,  слизывая  подлесок,  как  бы
подтягивали за собой основную лавину огня. Когда огонь уходил вперед, густые
заросли скраба,  превращенные  в  путаницу  светящихся  древесных  скелетов,
темнели и рассыпались, устилая почерневшую землю светло-серой золой.
     Раскаленный воздух  устремлялся  вверх,  дымные  тучи  окутывали  кроны
деревьев,  а  под  ними  бесновалась  прожорливая  огненная  зыбь.   Гейзеры
пылающего смолистого газа вздымались вверх и, рассыпаясь,  прошивали  черные
клубы дыма мгновенно исчезающими красными прожилками.
     Над этим разливом огня возвышались гигантские горные рябины.  Их  кроны
судорожно трепетали,  сотрясаемые  рвущимися  к  небу  волнами  раскаленного
воздуха. Порой выхлесты пламени дотягивались до сочной  листвы  и  сразу  же
гасли. К утру четверга пожар еще  не  достиг  той  силы,  когда  раздуваемое
ветром пламя мгновенно высушивает кроны деревьев, зажигает их и превращается
в верховой пал, перед которым человек бессилен.  Огонь  сжирал  пока  только
заросли кустарника, беснуясь у подножия высоких деревьев.  Он  докатился  до
вершины гряды над Тандалуком к полудню -  и  здесь  ему  впервые  пришло  на
помощь знойное дыхание северного ветра.
     Обитатели леса в панику  убегали  от  пожара.  Над  Тандалуком,  громко
перекликаясь, пронеслась огромная стая попугаев. Опаленные и почти  ослепшие
от дыма вомбаты вылезали из нор и неуклюже трусили через дорогу,  отделяющую
Тандалук от лесного массива. Кенгуру  огромными  скачками  мчались  вниз  по
склону  к  спасительным  лугам  за  рекой,  которая  огибала   поселок.   На
полузатопленных в воде сучьях собирались полчища насекомых. Там,  где  сучья
уходили под воду, они сбивались в черную массу и замирали, осторожно  повЬдя
усиками. Над  ними  сгущались  облака  дыма,  и  небо  постепенно  закрывала
черно-серая пелена.
     Поднявшийся ветер сбил направление огня. Пожар, не дойдя до  Тандалука,
перекинулся  через  шоссе  и  углубился  в  лес,  примыкающий  к  лесопилке.
Тандалукские добровольцы-пожарники не смогли его остановить.  Их  грузовики,
громко сигналя, чтобы не столкнуться на окутанной дымом дороге,  умчались  к
поселку.
     Ветер крепчал - знойный, дышащий огнем северный  ветер.  Дымный  воздух
был напоен смолистым запахом пылающих эвкалиптов.  Пожар  неумолимо  набирал
силу. Яркие паучки пламени с трескучим шорохом взбегали по стволам деревьев.
Иногда их скачущая пробежка опаляла  древесные  кроны.  Мелкие  ветки  мигом
высыхали и вспыхивали. С гудящим ревом  огонь  охватывал  вершины  деревьев.
Верхние и нижние волны пламени все чаще смыкались. Вскоре завеса огня  стала
сплошной - она поднялась на несколько сот футов вверх.
     Верховой огонь двигался теперь впереди низового. Рвущийся вверх горячий
воздух, закручиваясь огненными смерчами, обламывал  пылающие  ветки,  и  они
взлетали над лесом. Ветер валил молодые деревца.
     Пламя, словно войско с  распущенными  знаменами,  продвигалось  вперед.
Огонь победно гудел, уничтожая все преграды на  своем  пути.  Перед  пожаром
катилась  волна  раскаленного  воздуха,  ревущая  и  грохочущая,  как  сотня
поездов, когда они мчатся по каменному тоннелю. Ветер уносил вперед  горящую
листву и кусочки коры. Они разжигали огненные озера  за  милю  от  основного
пламени. Озера сливались  в  бушующее  море,  над  которым  собирались  тучи
смолистого газа. Настигаемые верховым палом,  они  взрывались,  перебрасывая
сгустки огня через гребни холмов. Горел, казалось, сам воздух.
     Деревья вспыхивали, как просмоленные факелы.  Неистовый  жар  мгновенно
высушивал листву, и древесные кроны превращались в огненные знамена.
     По лесу мчались красногривые дикие кони.  Рев  огня,  подобно  слитному
грохоту лошадиных копыт, катился к Тандалукской лесопилке.

     Блю услыхал этот рев. Он отбросил кирку, которой прокапывал новое русло
для текущего с холма ручейка, и побежал к  пансиону.  Прихватив  на  веранде
несколько сырых одеял, он торопливо спустился по ступеням крыльца  и  увидел
Пэдди со Стивом - они выскочили из дома Пэдди и  смотрели  в  сторону  гряды
Сплиттерс, над  которой  клубились  густые  облака  дыма.  Неожиданно  Пэдди
рванулся к своему дому, потом вдруг замер  и  бегом  вернулся  к  Стиву.  Он
озирался, как дикий зверь, попавший  в  западню.  Сейчас,  когда  надо  было
мгновенно принять жизненно важное решение, он совсем растерялся.
     Стив был по-обычному спокоен. Взяв у Блю  несколько  одеял,  он  быстро
спросил его:
     - Река или убежище?
     - Вокруг реки слишком много кустов. Убежище надежней. -  Он  глянул  на
Пэдди и добавил: - Делай, что скажет Стив, Пэдди.
     - Мой бумажник! - воскликнул тот. -  Он  остался  дома,  там  все  наши
документы.
     - Ступай, возьми его, живо!
     Пэдди бросился к двери и скрылся в доме.
     - Я присмотрю за ним, - сказал Стив. - А ты куда?
     - Захвачу остальные одеяла. - Кивком  головы  Блю  показал  на  веранду
пансиона. - А потом сразу в убежище.
     - Только не задерживайся.
     К реке по склону холма бежали несколько рабочих. Один из них, державший
клетку с канарейкой, крикнул:
     - Спускайтесь к реке! Вы задохнетесь в убежище.
     Густой дым, подгоняемый северным ветром, быстро затоплял долину.  Люди,
едва различимые в дымном мареве, громко перекликаясь, бежали к реке.
     - Сюда, Джим!..
     - Сюда, у реки не сгоришь!..
     В некоторых голосах слышалась забота о товарищах, в некоторых -  только
страх.
     Блю схватил оставшиеся одеяла и  тяжело  побежал  к  лесопилке,  где  у
подветренной стены копошились какие-то  смутные  фигуры.  Приблизивш