ва.
   - "Dum spiro, spero", - прочитал Димчо. - Наверно, по-французски.
   - А может, это код? - сказал Наско. - Вдруг он указывает, где тайник?
   Они  переписали  непонятную  надпись  в  блокнот,  чтобы  по  возвращении
выяснить,  что  она  означает.  Наско  сказал,  что  ПЭЦО  е„  в  два  сч„та
расшифрует, ему ничего не стоит. Майор с этим  не  согласился,  но  сч„л  за
лучшее промолчать.
   Ободр„нные успехом, разведчики предприняли  дальнейшие  изыскания.  Наско
снова принялся ощупывать стену своими чуткими пальцами художника и снова  не
напрасно: на этот раз он обнаружил в стене какое-то углубление, что-то вроде
вертикальной зарубки.  Вдво„м  с  Димчо  они  стали  лихорадочно  очищать  и
углублять е„. Оказалось, что она поворачивает влево, потом уходит  вверх,  а
потом поворачивает вправо, замыкая  четыр„хугольник.  Тайник!  Что  же  ещ„?
Конечно, тайник! Каменная плита, за ней полое пространство, а в н„м  оружие.
Оста„тся только выломать плиту - и вс„!
   Оба яростно заработали  ножами,  забыв  про  усталость,  голод,  время...
Лезвия ножей вс„ глубже уходили в стену,  щель  становилась  вс„  шире.  Ещ„
немного, и...
   Раздался шум, хлюпанье  воды  и  шарканье  чьих-то  подошв  по  бетону...
Разведчики  замерли...  Вслушивались.  Шл„панье  становилось   вс„   громче,
отч„тливее. Кто-то явно направлялся в их сторону!
   "Погибну, но живым не дамся!" - подумал Майор, держа наготове нож,  чтобы
погибнуть так же, как погиб на этом  самом  месте  другой  командир  боевого
отряда - Симеон Бесстрашный. Фонарики выключили. Тьма  разом  поглотила  вс„
вокруг.
   Шл„панье приближалось, стало слышно чь„-то тяж„лое дыхание,  приглуш„нные
голоса. И вдруг вдали за поворотом, яркий, как молния, блеснул луч света.
   Наско задышал часто-часто: то ли от сырости, то ли от волнения ему  вдруг
нестерпимо захотелось чихнуть. Он зажал нос рукой, надулся, затаил  дыхание.
И почему-то именно в эту минуту пришло ему на память прочитанное в  какой-то
книге изречение: "Пока дышу, надеюсь".
   Не удержавшись, он громко чихнул, и этот чих орудийным залпом  прокатился
по пустому каналу.
   Тут произошло нечто в  высшей  степени  странное:  свет  вдали  мгновенно
исчез, раздался испуганный возглас и торопливое, быстро удалявшееся шл„панье
чьих-то ног по воде.
   Минуты  две  спустя  вновь  наступила  гробовая  тишина.  Ножи  в   руках
разведчиков уже больше не дрожали. Первым нарушил молчание Майор, хоть голос
его звучал глуховато:
   - Ты зачем чихнул? Если б подпустить ближе, мы бы их взяли живь„м.
   Наско оставил этот вопрос без ответа...
   Работать уже не хотелось.  Прихватив  свою  находку,  они  устремились  к
выходу, то и дело озираясь по сторонам и прислушиваясь. Однако обратный путь
обош„лся без всяких неожиданностей. Наско в нескольких местах поставил возле
вопросительных знаков по восклицательному.
   Они долго прохаживались под дожд„м, чтобы смыть с себя приставшую  грязь,
и обсуждали, как быть дальше. Спору  нет,  после  сегодняшнего  происшествия
совершенно необходимо поставить обо вс„м в известность сержанта  Марко.  Нет
сомнения, что там, в канале, скрываются агенты империалистической  разведки.
Но разговор  с  сержантом  лучше  отложить  до  завтра,  потому  что  сейчас
предстояло провести первое испытание рации.
   Вечером, вернувшись домой, Наско первым делом полез в словарь иностранных
слов, чтобы узнать, что означает "Dum spiro, spero". И чуть не подскочил  от
изумления: да ведь это... это были те самые слова, что пришли ему  на  ум  в
тот тревожный миг, когда на горизонте появились бандиты с фонариком,  а  ему
нестерпимо захотелось чихнуть. Честное слово! "Пока дышу, надеюсь".
   10. САША КОБАЛЬТОВЫЙ КУЛАК - ПРИЧИНА СЕМЕЙНЫХ РАЗДОРОВ.
   На другое утро, когда мама разбудила Сашу -  пора  было  в  школу,  -  он
лениво потянулся и сказал:
   - Дай поспать, мне больше в школу не надо. Его  одежда,  грязная,  мятая,
валялась на стуле, взъерошенная голова была вся в песке и в изв„стке.
   - Вставай, сынок, вставай! - стала ласково уговаривать мама,  думая,  что
мальчик просто капризничает. - Вставай, опоздаешь!
   - Да я правда больше в школу ходить не буду, - упрямо твердил он. -  Меня
вчера классная руководительница выгнала.
   Мама  заахала,  заохала,  и  Саше  пришлось  ей  вс„  рассказать,  утаив,
разумеется, истинную причину, не позволяющую ему стричься. Не выбалтывать же
в самом деле такие тайны!
   Мама вс„ же уговорила его встать и позавтракать. Отец пил на  кухне  чай.
Он очень удивился, что сын дома, да ещ„  в  таком  виде:  башмаки  нечищены,
штаны заляпаны грязью.
   - Ты почему не в школе? - спросил он.
   - Он больше в школу не ходит, - робко сообщила мама.
   - Не ходит? Это почему же? - нахмурился папа.
   - Потому что не хочет стричься, - сказала мама таким тоном, как будто это
совершенно естественно.
   - А отчего, позвольте узнать, он не хочет стричься? - неумолимо продолжал
допрашивать папа. На этот вопрос Саша ответил сам:
   - Я свободный человек.
   Папа побагровел, сжал челюсти, поднялся со стула. По  всему  было  видно,
что он очень сердит.
   - Я тебе покажу, какой ты "свободный"! - процедил он сквозь зубы. -  Марш
в парикмахерскую!
   - Не пойду! - буркнул  Саша.  Папа  угрожающе  шагнул  к  нему,  но  мама
заслонила сына.
   - Что ты! Что ты! - воскликнула она. - Мы обязаны уважать волю реб„нка...
   Тут следует в скобках сказать несколько слов о  педагогических  принципах
Сашиных родителей. Папа полагает, что детей следует воспитывать в строгости,
иной  раз  не  мешает  и  поколотить,  а  мама  придерживается  диаметрально
противоположной точки зрения. И поскольку папа работает большим  начальником
в одном институте и у него нет времени заниматься сыном, то это делает мама,
которая гораздо свободнее, хотя она тоже служит - в музее. С  того  дня  как
Саша появился на  свет,  мама  его  непрерывно  балует,  исполняет  малейшие
прихоти, называет деточкой и прощает все провинности. Не случайно  он  такой
норовистый, упрямый и любит покомандовать. Не случайно он был вожаком Отряда
динамичных,  прич„м  этот  отряд  одно  время   стал   походить   на   шайку
разбойников... Само собой разумеется, став династронавтом, Саша переменился,
привык к дисциплине, почувствовал интерес к науке и книжкам  и  в  настоящее
время, как нам известно, усиленно изучает язык племени банту, чтобы  поехать
в Южную Африку. Мы знаем также, что на этот раз его упорство  вызвано  вовсе
не каким-нибудь капризом, и поэтому воздержимся от упр„ков.
   Но папа ничего этого не знал и поэтому повернулся к Саше,  окинул  его  с
ног до головы грозным взглядом и сказал:
   - Вот, полюбуйтесь  па  него!  Ведь,  кажется,  уже  в  пятом  классе,  а
умываться не умывается, никогда не притронется щ„ткой к своим  вещам,  ногти
длиннее, чем у бабы-яги, волосы как у пещерного человека...  И  вс„  потому,
что надо "уважать волю реб„нка"!..
   Саша чуть не ревел от обиды. Ну  как  сказать  родителям  правду?  Им  не
понять. Лучше пускай считают его лодырем и хулиганом,  чем  выболтать  тайну
интербригад!
   Отец взялся за шляпу и на прощание гневно крикнул:
   - Ладно, как хочешь! Бросай школу, оставайся неучем!
   Хлопнул дверью и уш„л.
   Саша и мама долго сидели молча. Саша угрюмо уставился в пол. Он  думал  о
том, что после этого скандала дома оставаться незачем.  Он  укатит  в  Южную
Африку и никогда не верн„тся сюда, посвятит всю свою жизнь делу освобождения
колониальных народов... Левский тоже никаких университетов не кончал, а стал
народным героем!
   Он ласково погладил маму по голове.
   - Не горюй, мамочка, - сказал он, - я буду  учиться  заочно,  и  тебе  не
прид„тся за меня краснеть.
   - Хорошо, деточка, хорошо,  -  улыбнулась  мама  сквозь  слезы.  -  Но  я
вс„-таки попрошу  классную  руководительницу,  чтобы  она  тебя  простила  и
разрешила вернуться в класс.
   Однако учительница была непреклонна: пока Саша не подстриж„тся, школы ему
не видать. Таким образом, командир Второй Африканской бригады за  пятнадцать
дней до окончания учебного года и за три недели до отъезда  в  Южную  Африку
оказался за порогом школы.
   11. СЕРЖАНТ МАРКО ВСТРЕВОЖЕН.
   Да, сержант Марко был встревожен не на шутку! Странные вещи  творились  в
последнее время во вверенном ему квартале.
   Во-первых, многие  жаловались,  что  неизвестные  лица  шарят  у  них  на
чердаках. Ничего ценного похищено не было, но вс„ же...
   Затем из управления милиции сообщили, что по непроверенным данным  в  его
квартале прячется и вершит свои т„мные дела  опасный  уголовник  -  торговец
контрабандными товарами и наркотиками...
   Наконец, в одно прекрасное утро он обнаружил, что исчез  его  собственный
ятаган - память  о  деде,  участнике  освободительной  войны  против  турок.
Злоумышленник, должно быть, проник в квартиру через окно и снял ятаган прямо
со стены, где тот висел столько лет подряд.
 
   А накануне вечером к нему  в  комнату  неожиданно  ворвался  сам  товарищ
Антонов. Он был вне себя.
   - На что это похоже! - вопил  он.  -  Какой  вы  после  этого  блюститель
порядка и законности? Я  пять  недель  готовлю  передачу,  а  е„  срывают...
Срывают! И никому из соседей не удалось е„ посмотреть!
   - Прошу прощения, товарищ Антонов, я ничего не понимаю...
   - Что тут понимать? Надо  действовать!  Куда  смотрит  милиция?  Схватить
бандитов, которые вот уже час мешают работать телевизорам во всей округе!
   Супруга  сержанта  угостила  товарища  Антонова  вкусным  кофе,   сержант
постарался как-то его успокоить, и лишь после того  как  к  гостю  вернулась
членораздельная речь,  выяснилось  следующее.  Сегодня  по  телевидению  шла
передача режисс„ра Антонова. Но не успела она  начаться,  как  в  телецентре
стали звонить телефоны: зрители жаловались, что на голубых экранах  творится
нечто невообразимое, ничего не видно и не слышно. Телецентр нав„л справки, и
было  установлено,  что  в  этом  квартале  действуют  два   коротковолновых
передатчика, по вине которых и возникли  помехи.  Пытались  эти  передатчики
засечь, но они умолкли. Однако передача вс„ равно сорвана.
   - Прошу принять энергичные меры, потому  что  скоро  предстоит  ещ„  одна
передача, а затем большое историческое кинополотно. В фильме  заняты  тысячи
людей, и я сейчас в разгаре подготовки, - нам понадобится  множество  мечей,
щитов,  бород  и  усов.  Будут  разыграны  грандиозные  сражения,   бои   на
колесницах. Вот посмотрите, какая изумительная будет картина! И я не  желаю,
чтобы повторилось сегодняшнее безобразие. Очень вас прошу...
   Сержант Марко обещал принять меры и проводил товарища Антонова до двери.
   Все эти события  привели  сержанта  в  большое  беспокойство.  Воровство,
подозрительные хождения по чужим чердакам, контрабандная  торговля  опиумом,
исчезновение ятагана,  таинственные  радиопередатчики...  Гм!  За  все  годы
службы он ещ„ не сталкивался со столь серь„зными нарушениями. До сих пор что
было? Ну, подер„тся кто спьяну, соседки поругаются,  стащит  кто  антенну  с
автомобиля или разобь„т окно - словом, пустячные дела, с которыми  он  легко
справлялся.  На  этот  раз,  однако,  предстояло  схватиться   с   серь„зным
противником и бой следовало дать по всем правилам.
   Сержант погрузился в размышления, но тут в дверь постучали, и  на  пороге
вырос один из династронавтов. Сержант избегал иметь дело с этим  беспокойным
народом. Когда посетитель рассказал ему о таинственных знаках в  водосточном
канале, он воспринял это как очередную фантазию.
   Тем не менее он притворился, будто всему поверил, и династронавт  уш„л  в
полной уверенности, что сержант им поможет.
   Двумя часами позже явился Наско, рассказал в точности то же самое, что  и
первый династронавт, и попросил помощи для поимки агентов империалистической
разведки. Сержант заколебался: вдруг  в  этих  россказнях  что-то  есть?  На
всякий случай он сказал Наско, что подумает, но обещать ничего не обещал...
   Сержант л„г спать, но сон не ш„л: тревожные мысли не давали покоя.  Около
полуночи  он  встал,  оделся  и  на  цыпочках,  чтобы  не  разбудить  Кынчо,
бормотавшего во сне "Вива Куба", вышел за дверь.
   Он шагал по безлюдным улицам, вслушиваясь в каждый  звук,  вглядываясь  в
каждую  тень...  Что  происходит  в  этом  квартале,  всегда  таком   тихом,
спокойном, завоевавшем первое место в соревновании за чистоту улиц и  жилищ,
а также по сбору утильсырья?
   (В  ч„м,   надо   признать,   немалая   заслуга   принадлежит   Федерации
династронавтов.) Где  прячут  подпольные  радиопередатчики?  Где  укрывается
человек, промышляющий контрабандным товаром? Может быть, вон на том чердаке?
Или в этом магазине со спущенными железными шторами? Либо же за  тем  окном,
что светится на пятом этаже? Да ведь это окно Майора Димчо! Чем он  занят  в
столь поздний час? А вдруг эти несносные династронавты действительно  напали
на чей-то след? Не лучше ли проверить?
   Долго бродил сержант в эту лунную майскую ночь по улицам,  вдоль  реки  и
каналов, обдумывая,  как  вернуть  жителям  своего  квартала  мир,  покой  и
безопасность.
   А в это время за светящимся окном пятого этажа робот ПЭЦО-БШ-4 решал  для
пятиклассника Наско задачи по арифметике. Зато сам Наско спал сладким  сном,
и снилось ему, что робот приш„л вместо  него  па  устный  экзамен  и  быстро
вычисляет на ч„рной доске час и минуту, когда встретятся два поезда, которые
вышли одновременно - один из Софии, другой из Кюстендила.
   12. СЕРЖАНТ МАРКО НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ.
   Сержант не стал докладывать по начальству!  Нет!  Он  решил,  хотя  бы  с
риском для жизни, вс„ сделать в одиночку, своими силами...
   Взял пистолет, тщательно вычистил, вставил полную обойму, - ещ„  ни  разу
как-то не представлялся случай из него выстрелить. Сунул в карман фонарь,  к
поясу прицепил нож, обмотал вокруг пояса вер„вку, надел ч„рный плащ, высокие
резиновые сапоги, взглянул в зеркало и приш„л в  восхищение  от  собственной
персоны.
   - Ты куда это так вырядился, Марко? - спросила жена.
   - Тс-с... Никому ни гугу! Ясно? Важное дело! Если я не  вернусь,  поцелуй
за меня Кынчо...
   И, не добавив больше ни слова, уш„л.  С  величайшими  предосторожностями,
никем не замеченный, он подобрался к выходному отверстию канала. Оглянулся -
ни души.  И  отважно  нырнул  в  ч„рную  зловонную  дыру.  Секунду  постоял,
вслушиваясь...  Тишина.  Только  где-то  в  глубине  мерно  стучали   капли:
кап-кап-кап... Он посветил. Вс„  было  так,  как  описывал  Наско:  сырость,
грязь,  пятна  изв„стки,  на  стенах  какие-то  знаки.  Он  внимательно   их
рассмотрел:  стрелка,  буквы  "СБ",  "ПЭЦО",  потом   вопросительный   знак,
восклицательный... В самом деле,  что  это  может  означать?  Код?  Впрочем,
сейчас  не  время  разгадывать  ребусы.  Надо  действовать!  И   действовать
решительно!
 
   Он двинулся впер„д,  несмотря  на  грязь,  на  ужасающий  смрад  и  низко
нависающий мокрый свод. Луч фонарика плясал по стене,  через  каждые  десять
шагов натыкаясь на таинственные знаки: стрелка, "СБ", "ПЭЦО", вопросительный
знак,  восклицательный...  Они  и  спрашивали:  "Ты  что  тут  делаешь?",  и
предостерегали: "Стой,  ни  шагу  дальше!"  У  сержанта  по  спине  забегали
мурашки, но он продолжал идти, крепко сжимая в руке пистолет.
   Дойдя до колодца, он остановился, чтоб глотнуть немного чистого  воздуха.
Он знал, где находится: на углу улиц Раковского и  Толбухина.  Его  квартал.
Мысль о родном квартале вернула сержанту мужество, и он продолжал свой путь,
уже сохраняя полнейшее хладнокровие.
   У перекр„стка он снова остановился, тщательно исследовал вход во все  три
ответвления канала. Идти  дальше  было  бессмысленно.  Идеальное  место  для
засады. Вс„ равно бандиты, если тут действительно засели бандиты,  неминуемо
должны появиться в одном из этих  отверстий.  Наблюдательный  пункт  удобнее
всего устроить у  входа  в  левый  канал.  Сержант  опустился  на  корточки,
привалился спиной к стене, поднял воротник  плаща  и  погасил  фонарь.  Тьма
мгновенно поглотила вс„ вокруг.
   Теперь оставалось одно: ждать. Ждать долго, терпеливо, хоть целые  сутки.
Рано или поздно бандиты безусловно  появятся,  и  тогда...  Сержант  ласково
погладил свой пистолет. Тогда сержанта произведут в старшины, а может  быть,
даже сразу в младшие лейтенанты!
   И участковый стал ждать... Светящиеся стрелки часов  медленно  ползли  по
циферблату.
   Где-то с гнетущей  равномерностью  падали  капли;  кап-кап-кап...  Сверху
время от времени  доносился  дал„кий  грохот  -  это  по  мостовой  проезжал
грузовик. От зловония  першило  в  горле,  промозглая  сырость  заползала  в
л„гкие, жидкая грязь медленно стекала по лоткам...
   Прошло двадцать минут... полчаса... час. Сержант ждал...
   И вдруг его чуткое ухо уловило какой-то шум.  Шум  доносился  со  стороны
главного канала: шл„панье подошв по жидкой грязи. Сержант подобрался,  точно
пантера перед прыжком,  переложил  в  левую  руку  фонарь,  в  правой  зажал
пистолет. Шл„панье продолжалось, а вскоре блеснул и свет: чей-то фонарик  то
гас, то зажигался вновь.
   Сержант мгновенно составил план действий: дать  им  пройти  и  ударить  с
тыла.
   А те неотвратимо подходили вс„ ближе...
   И  вдруг  из  правого  бокового  канала  донеслось  хлюпанье  воды.   Оно
становилось вс„ громче, и скоро за поворотом сверкнул фонарик, который  тоже
попеременно зажигался и гас...
   "Ого! - подумал сержант. - Не одна, выходит, шайка,  а  две.  Тем  лучше.
Захвачу обе разом и очищу от бандитов наш квартал".
   Банды сходились, не замечая одна  другую,  ибо  каналы,  по  которым  они
двигались, были расположены под прямым углом. Встреча должна была  произойти
с минуты на минуту...
   "Стоит им соединиться, - молнией мелькнуло в мозгу  сержанта,  -  как  их
силы удвоятся, и тогда в  одиночку  справиться  с  ними  будет  трудновато".
Следовательно, надо действовать в  то  самое  мгновение,  когда  они  только
приблизятся друг к другу. Тогда он просто внезапным ударом сомн„т  их  ряды,
не дав опомниться и пустить в ход оружие.
   Нервы  сержанта  напряглись  до  предела,  мозг  заработал  с   точностью
электронной машины, глаза следили за двумя лучами, которые вот-вот сольются.
Бандитов, очевидно, было много...
   Настал твой час, сержант!
   Ещ„ три шага, и бандиты сойдутся...
   Раз!.. Два!..Три!..
   Только он собрался нажать на кнопку своего фонарика, как вдруг  случилось
непредвиденное. В тот миг, когда лучи света скрестились на  углу,  раздались
возгласы "мама", фонарики отпрянули, бандиты повернули и помчались назад, во
тьму - туда, откуда пришли.
   Сержант заж„г  свой  фонарик.  Ослепительный  сноп  света  ринулся  вслед
бандитам и приковал их к месту.
   - Руки вверх! - приказал сержант. - Кто шевельн„тся, уложу на месте!
   Он выбежал впер„д, палец - на спусковом крючке.
   Остановился. Глянул...
   Перед  ним,  вскинув  руки  вверх,  стояли  династронавты.   Слева   Саша
Кобальтовый Кулак, Рони, Вихра, Игор„к, Миша, Милчо  -  словом,  вся  Вторая
бригада. Справа -  Первая  бригада:  Майор  Димчо,  Наско,  Фанни,  Кынчо  и
остальные. В руках - ножи, стрелы, вер„вки, камни, в широко раскрытых глазах
- страх.
   - Здравствуйте, - учтиво поздоровался Игор„к.
   - Вы что тут делаете? - прохрипел сержант. (Боже мой, до  каких  пор  эти
сорванцы будут вставать на его пути?)
   - Папочка! - жизнерадостно отозвался Кынчо. - Мы - экспедиционный  корпус
по ловле агентов империалистической разведки.
   Наско дал ему подзатыльника, и Кынчо прикусил язык.
   Сержант  в  унынии  спрятал  пистолет  в   карман.   В   свете   фонарика
династронавты выглядели бледными, усталыми. Обе группы бросали друг на друга
косые взгляды.
   - Вам чего надо на нашей территории? - спросил Саша Кобальтовый Кулак.
   - Почему это она ваша? - встрепенулся Майор. - Вовсе наша.
   - Мы первые е„ открыли! - воскликнул Рони.