показывая крепкие молодые  зубы,
- разве это называется обгорела? Просто у нас на базе был сильный пожар,
и машина немного пострадала.
   - На какой базе? - грозно спросил майор. - Ваши документы?
   - Сейчас покажу, - кивнул Ахмед, взяв  грозного  офицера  за  руку  и
отходя в ночную темноту.
   Видимо,  первоначально  предложенная  сумма  взятки  в  сто  долларов
обидела майора, и он вновь стал громко требовать  документы.  Но  вскоре
его голос умолк, и к машине они вернулись вполне довольные друг другом.
   - До свидания, уважаемый, - сказал на прощание Ахмед.
   - До  свидания,  -  буркнул  майор,  потом,  подумав  немного,  вдруг
добавил:
   - У Касана стоит усиленный пост, проверяют все  машины,  досматривают
груз.
   - Мы знаем, - вежливо ответил Ахмед, усаживаясь в машину.  Уже  когда
автомобиль тронулся, он грязно выругался.
   - Тысячу долларов взял,  подлец,  -  покачал  он  головой,  -  совсем
совести нет у этих гаишников.
   - Когда будем в Мубареке? - спросил Цапов.
   - Завтра утром, - ответил Ахмед, - еще нужно  проехать  Касан.  Майор
говорит, что там усиленные посты, проверяют все автомобили. Нам придется
свернуть с дороги  и,  переехав  Кашкадарью,  выйти  на  противоположную
сторону реки.
   - Там есть мосты? - спросил усомнившийся Цапов.
   - Нет, - засмеялся Ахмед, - но нам все равно нужно будет переехать на
другую сторону. Там русло реки часто пересыхает, и можно будет проехать.
   Раздался звонок мобильного телефона. Ахмед  вытащил  телефон,  поднес
его к уху.
   - Слушаю, - сказал он по-узбекски.
   - Как у вас дела, Ахмед? - узнал он голос Гаджи-Султана.
   - Все в порядке, скоро проедем Карши.
   - Происшествий не было?
   - Один раз остановили, но мы откупились, как обычно.
   - Русские с тобой? -  спросил  хозяин,  имея  в  виду  Цапова  и  его
партнеров.
   - Да, конечно.
   - Как они себя ведут?
   Ахмед покосился на Цапова. Тот не знал узбекского, но лучше  особенно
много не говорить, чтобы не раздражать партнеров.
   - Все нормально, - ответил Ахмед.
   - У них есть телефоны? - настойчиво спросил Гаджи-Султан.
   - Только у главного. У остальных, кажется, нет.
   - Кажется или нет?
   - Я не знаю точно, но, по-моему, нет.
   - Проверь еще раз. В Бухаре волнуются, они считают,  что  о  движении
вашего каравана знает слишком много людей.
   - Мы будем в Бухаре вовремя, - уверенно сказал Ахмед.
   - Я буду вас ждать там, - закончил говорить Гаджи-Султан. Ахмед убрал
телефон, обернулся к Цапову. - Нас ждут завтра вечером в Бухаре.
   - Если доедем благополучно, -  проворчал  Цапов,  и  почти  сразу  же
зазвонил его собственный телефон.
   - Как дела, Константин? - услышал он голос Афанасия Степановича.
   - Все в порядке, - ответил Цапов.
   - Как ваш караван?
   - Идем на Бухару, - в отличие от Ахмеда, он был  в  очень  невыгодном
положении, так как его напарник все понимал.
   - Как себя ведут местные?
   - Неплохо.
   -  Ничего   подозрительного?   -   настойчиво   допрашивал   Афанасий
Степанович.
   Когда речь шла о таких деньгах, доверять  нельзя  было  никому,  даже
своим компаньонам.
   - Пока все нормально, - дипломатично ответил Константин.
   - Вы в машине вместе? - догадался Афанасий Степанович -Да.
   - Ты помнишь, что я тебе говорил о ребятах?
   - Помню, - односложно отвечал Цапов.
   - Мы проверяли через наших людей в милиции. Путь каравана отслеживают
и московские организации. Понимаешь, что это значит? У тебя  в  караване
стукач. И этот стукач кто-то из троих ребят Горелого.
   - Из двоих, - поправил его Цапов.
   - Ах, да, - вспомнил Афанасий Степанович, - действительно, из двоих.
   Хотя, может, по божьему закону пуля попала именно  в  сексота,  никто
точно знать не может. В общем, будь осторожен. В Бухаре вас будут ждать.
Я сам встречу караван вместе с Гаджи-Султаном.
   - Понял, - он уже собирался попрощаться, когда его  собеседник  вдруг
довольным голосом сообщил напоследок:
   - А хозяин их уже богу душу отдал.
   - Что? - не понял Цапов.
   - Кончился Горелый. Сгорел как спичка. Нет  его  больше.  Ты  ребятам
пока не говори. Если ребята хорошие,  мы  их  к  себе  возьмем,  а  если
гнилые, то сгорят, как их хозяин. Будь здоров.
   Цапок  понял,  что  Горелого  убрали.  Он  не  сомневался,  что   это
произойдет, но не думал, что так быстро. Он положил мобильный телефон  в
карман.  За  окнами  по-прежнему  темнела  ночь.  Машины  шли  медленно,
осторожно. Дорога была не очень хорошей, а ночью  могло  произойти  все,
что угодно.
   Он задремал в четвертом часу утра, когда  вдруг  почувствовал  резкий
толчок. Машина остановилась, и он быстро открыл глаза, сразу хватаясь за
оружие. Ахмед разговаривал по телефону, что-то гневно выговаривая. Потом
убрал телефон и повернулся к Цапову.
   - Ехать дальше нельзя, - нервно сказал он.
   - Что случилось?
   - Впереди засада, - объяснил Ахмед, - мы выслали вперед  одну  машину
как разведчика, и  наши  люди  только  что  мне  позвонили.  Со  стороны
Бешкента в нашем  направлении  движутся  несколько  автомобилей.  В  них
вооруженные люди. Они встретятся с нами через час на дороге.
   - Что думаешь делать?
   - Поедем на север, - нахмурился Ахмед, - если сожгут еще одну машину,
то будет плохо, совсем плохо. Я не за себя боюсь, мы сумеем отбиться. Но
они тогда догадаются, что именно мы везем. Нельзя  допустить,  чтобы  мы
потеряли еще один автомобиль.
   - Ты думаешь, они хотят напасть на нас только из-за этого?
   - Конечно. Раз они решили повторить, значит, не уверены,  что  именно
мы везем груз. Хотят точно проверить. Придется ехать через  реку,  прямо
здесь, у Кашкадарьи.
   Машины повернули на север. Теперь  приходилось  надеяться  только  на
удачу. Автомобили шли медленно, слишком медленно, что раздражало и  всех
находившихся в караване людей. Через полтора часа они наконец  оказались
у реки.
   Первый автомобиль резко затормозил. Следующий  за  ним  большегрузный
гигант заскрипел  тормозами,  выворачиваясь  в  сторону.  Третья  машина
остановилась на полном  ходу,  также  сворачивая  в  сторону,  чтобы  не
врезаться в другой автомобиль. При этом водитель с трудом удержал  руль,
но плохо закрепленный груз ударился о борт машины, и из раскрытой  двери
выпали два ящика. Следующая за ним "Нива" с треском ударилась о  ящик  и
остановилась.
   Все, ругаясь, начали выходить из  автомобилей.  Ахмед  несколько  раз
ударил по лицу нерадивого водителя, едва не  погубившего  весь  караван.
Все десять человек, сопровождавшие груз, столпились у обрыва.
   - Ищите спуск к реке, - приказал Ахмед своим людям.
   - А вы  подберите  ящики,  -  обратился  Цапов  к  своим.  Оба  парня
отправились за ящиками и обнаружили, что  один  ящик  разбился.  Николай
подозвал Цапова.
   - Там разбился один ящик, - показал  он  на  образовавшуюся  в  ящике
щель.
   Цапов задумчиво наклонился над ящиком.  Слава  сел  рядом  с  ним  на
корточки.
   - Даже обидно, - признался Слава,  -  добро  пропадает.  Он  протянул
руку, макнул ее в просыпавшийся порошок и, поднеся ко рту,  слизнул.  На
лице отразилось недоумение. Он еще раз макнул палец в  белый  порошок  и
слизнул. Потом повернул изумленное лицо к Цапову.
   - Это  сахарный  песок,  -  убежденно  сказал  Слава.  Цапов  молчал.
Стоявший  за  его  спиной  Коля  тоже  взял  щепоть  белого  порошка   и
попробовал.
   - Сахар, - убежденно сказал он, - это настоящий сахар.  Оба  парня  с
явным недоверием глядели на Цапова. Тот спокойно поднялся.
   - Все правильно, ребята, - сказал он негромко, -  мы  везем  сахарный
песок. Все так и должно быть.
   - Как это сахарный песок? - растерялся Коля.
   - Значит, мы из-за этого сахара жизни  кладем?  -  разозлился  Слава,
ногой ударяя по ящику. - Из-за него и Кирилл погиб?
   - Настоящий груз идет следом за нами,  -  объяснил  Цапов,  -  но  мы
знали, что его попытаются перехватить в пути. Поэтому мы выехали раньше,
под видом настоящей колонны, чтобы привлечь внимание к себе.
   - И мы из-за этого умирали? - крикнул Слава.
   - Иначе мы бы не взорвали автомобиль, - сухо ответил Цапов,  -  а  вы
умирали за большие деньги. Вам платят деньги, чтобы вы  перевезли  груз.
Какая вам разница, какой именно груз?
   - А где настоящий караван? - спросил Коля.
   - Идет следом за нами, - повторил Цапов, - но мы не  хотели  об  этом
говорить, пока не были уверены, что сумеем привлечь  внимание  именно  к
нашему каравану. А за нами следом идут другие машины с нашей охраной. Вы
должны были догадаться, почему так скоро пришла помощь.
   - Дурацкая выдумка, - с отвращением заявил Слава, - подсунули  сахар,
обманули как котят, подставили под пули, дали  холостые  патроны.  Да  я
тебя сейчас...
   Он размахнулся, чтобы ударить Цапова. Но тот легко  увернулся  и  сам
сильно, с короткого размаха, нанес мощный  удар  в  скулу  парня.  Слава
вскрикнул и упал на ящик с песком.
   - У вас проблемы? - раздался за их спиной голос Ахмеда.
   - Нет, - повернулся к нему Цапов, - у нас все в порядке.  Коля  помог
подняться товарищу. Оба  парня  демонстративно  не  смотрели  в  сторону
Цапова.
   - Убирайте ящики, - приказал он, - и без  глупостей.  Завтра  вечером
груз должен быть в Бухаре.
   - Нашли спуск, - закричал кто-то в ночной темноте.

Глава 29

   Курбан-ака чувствовал себя очень плохо. Так плохо  он  не  чувствовал
себя никогда. Даже когда в пятьдесят третьем попал в руки  пограничников
и едва не погубил все дело. Даже когда в шестьдесят восьмом ему прислали
сообщение о том, что весь груз перехвачен и он  должен  будет  выплатить
сумму неустойки клиентам, требующим возврата выданных  денег.  Но  тогда
все было ясно. Тогда было ясно, что делать и  как  могли  произойти  эти
неприятные обстоятельства. Сейчас же все было непонятно.
   Подсознательно он никак не мог примириться со случившимся.  Это  было
слишком страшно и слишком непонятно. Сначала пришелец приехал под  видом
племянника Кафара Кафарова и все было ясно: он мог быть либо милицейской
подставкой, либо настоящим племянником. Но он  не  оказался  ни  тем  ни
другим. По логике вещей этот  отважный  человек  должен  был  бежать  из
Ашхабада, чтобы вновь не попасть к людям Курбана-ака.  И  здесь  у  него
было два варианта: либо заявить  в  милицию  и  явиться  в  дом  старого
Курбана с внушительным отрядом людей в погонах, либо  просто  бежать  из
города, от мести людей, которых он пытался обмануть.
   Неизвестный не сделал ни того ни другого. Более того, он сам пришел в
дом Курбана. Без оружия и один. Это было не  просто  странно.  Это  было
невероятно. Старик размышлял всю ночь, но  не  мог  понять,  что  именно
привело незнакомца в его дом. Если неизвестный действительно работал  на
милицию или службу безопасности, то  почему  он  так  отчаянно  рискует?
Старик уже много лет не  встречал  честных  людей  в  правоохранительной
системе суверенного государства.
   Дело было не в том, что все прокуроры и  милиционеры,  таможенники  и
сотрудники  службы  безопасности  в  новых  государствах   были   сплошь
подлецами и негодяями.
   Вовсе нет. Просто жизнь была трудной, все продавались  и  покупались.
Все без исключения. А этот молодой человек должен был быть либо ангелом,
либо дьяволом.
   Ангелом, если  он  служил  закону.  Дьяволом,  если  служил  золотому
тельцу.
   Когда неизвестный рассказал о  сумме,  на  которую  они  хотят  взять
товар,  Курбан  несколько  успокоился.   Пять   миллионов   Долларов   -
фантастическая, невероятная сумма. За такие деньги  можно  было  продать
душу дьяволу и снова, рискнув, прийти вторично туда, откуда  сбежал.  Но
поведение неизвестного пугало старика. С одной стороны, он ушел  из  его
дома, не убив ни одного из охранников, а с  другой  -  такая  непонятная
дикость. Никто Не просил его отрезать  Касыму  голову.  Это  было  нечто
такое, что не укладывалось в привычные рамки. И смерть Махмуда,  который
погиб от руки жалкого наркомана, тоже была непонятна.
   Хотя внешне все было правильно.  Курбан-ака  приказал  врачу  извлечь
пулю из тела Махмуда. Он был убежден, что его водителя не могли убить из
этого непонятного ружья, которое оказалось у Касыма. Но врач подтвердил,
что стреляли именно из ружья. Если бы Махмуда убили из пистолета, старик
не стал бы договариваться и из-за пяти миллионов. Неизвестный получил бы
пулю, и именно из  этого  пистолета.  Но  врач  подтвердил  невиновность
гостя, и старику пришлось скрепя сердце согласиться. Тела обоих погибших
увезли, а старик вспомнил о своем зарубежном друге, который мог  достать
такую партию груза.
   В этот вечер он позвонил самому Зардани. Он никогда  не  звонил  ему,
лишь трижды встретившись за свою долгую жизнь. Но  они  работали  вместе
долго, очень долго, более двадцати лет. И никогда Курбан-ака  не  звонил
ему  первым.  Но  это  был  особый,   исключительный   случай.   Зардани
действительно заинтересовался. Более того, он даже  обрадовался,  узнав,
что клиенты готовы расплатиться наличными  через  два  дня.  Он  доверял
Курбану, зная, что его слово является почти банковским векселем,  лучшей
гарантией от любого подвоха. Человек, который принимал груз, обязан  был
заплатить. Что бы ни случилось с грузом, что бы ни случилось с курьером,
какие бы природные катаклизмы ни произошли с грузом, платить должен  был
тот, кто принял груз. Таков незыблемый закон наркомафии.
   Никакие оправдания в расчет  не  принимались.  Даже  гарантии  лучших
страховых компаний и самых крупных банков были  не  столь  надежны,  как
слово  "барона".  Так  называли  во  всем  мире  руководителей   крупных
региональных синдикатов мафии. Давший слово  обязан  был  его  сдержать.
Даже смерть "барона" не могла привести к неуплате платежей. Занявший его
место  другой  "барон"  обязан  был  выплачивать  неустойку  за   своего
предшественника. Система гарантий отрабатывалась годами, и сбоев быть не
могло.
   Зардани думал недолго. Он сразу принял решение.
   - Пошли людей через два дня в Бухару,  -  предложил  он,  -  получишь
утром груз на пять и пять долларов, - так они называли миллионы,  тысячи
обычно называли просто цифрами, чтобы никто из слушающих их разговор  не
мог догадаться, - но сразу привезете туда все остальное.
   - Понимаю, - ответил старик, - а нельзя все решить у нас?
   - Нет, - строго ответил Зардани, - мы потом отправим  его  дальше.  -
"Все остальное" означало деньги. Оба собеседника  говорили  на  фарси  и
прекрасно понимали друг друга.
   - Я понял, - сказал старик, - куда ехать?
   - Гаджи-Султан будет предупрежден. До свидания.
   - До свидания, - положил трубку Курбан-ака.
   На следующий день старик попросил привести к нему незнакомца. Тот жил
в местной гостинице, и за ним следили сразу  несколько  человек,  в  том
числе  и  дежурная  в  гостинице,  которая  докладывала  обо  всем,  что
происходило с этим странным молодым человеком. Он никуда  не  выходил  и
никому не звонил. Только один раз позвонил в Баку и  разговаривал  всего
две минуты.
   Неизвестный  пришел  с  тем  независимым  и  спокойным  достоинством,
которое так раздражало старика. Он не мог понять загадочную  душу  этого
человека, отрубленная  голова  перечеркивала  все  его  представления  о
людях.
   - У меня есть новости для тебя, - сухо сообщил старик.
   - Я слушаю, - кивнул незнакомец.
   - Странное у тебя имя, - вспомнив, еще раз сказал старик, -  странный
ты человек. Непонятный.
   - Вы хотите отменить наше соглашение?
   - Нет. Все в порядке. Только груз находится не здесь. Когда прилетает
твой друг?
   - Завтра утром.
   - Он прилетит с деньгами? Неизвестный усмехнулся. Потом спросил:
   - Что я должен сказать?
   Старик улыбнулся ему  в  ответ.  Когда  речь  идет  о  таких  больших
деньгах,  люди  становятся  осторожными.  Это  было  нормально,  и   это
порадовало его больше всего.
   - Большие деньги, - осторожно сказал он, - очень большие.
   - Поэтому я ничего и не говорю, -  пожал  плечами  его  гость,  -  вы
скажите, куда привезти деньги, и мы их привезем.
   - Конечно, - уважительно сказал Курбан-ака. Когда речь идет  о  таком
заказе, нужно относиться к словам заказчика достаточно уважительно.
   - Груз будете получать не  здесь,  -  сказал  наконец  старик.  Гость
вежливо  молчал.  Хозяин  сам  должен  решить,  когда  можно  обо   всем
рассказать. На Востоке был свой этикет и  свои  правила  беседы.  Хозяин
выждал долгую паузу. Гость не проявлял нетерпения.
   - Послезавтра утром вам нужно быть в Бухаре, - сказал наконец старик,
- Ибад встретит вас утром. Вы отдадите ему деньги и получите товар.
   Гость вежливо кивнул головой. Главное уже  было  сказано,  но  нельзя
было встать и уйти. Этикет требовал остаться еще некоторое время.
   - Я всегда буду помнить о вашей мудрости, - сказал гость.
   - Да, - кивнул старик, - а я буду помнить о тебе.  Нужно  признаться,
что ты меня удивил. А в мои годы это бывает не так часто. Прощай. -  Это
был сигнал к окончанию разговора.
   - До свидания, - вежливо сказал Рустам, прикладывая руку к сердцу.
   Он вышел из дома с неприятным ощущением недоговоренности. Старик явно
не хотел посылать его в Бухару.  Но,  очевидно,  имел  жесткое  указание
Зардани.
   Если бы можно было прослушать разговоры в доме Курбана-ака  или  хотя
бы установить у него микрофон. Но  Рустам  знал  законы  Востока.  Здесь
нельзя  было  рассчитывать  на   сотрудничество   милиции   или   службы
безопасности.  Клановые,  родственные  интересы  были   выше   интересов
государства.  Среди  сотрудников  милиции  мог  оказаться   земляк   или
родственник Курбана-ака, и тогда вся операция немедленно провалилась бы.
Уважение к представителю своего рода или земляку было абсолютным. Это не
говоря о том, что мог оказаться просто непорядочный человек, который  бы
выдал  всю  операцию.  Приходилось  домысливать,  о  чем  именно   могли
договориться самый крупный торговец  наркотиками  в  Туркмении  и  самый
крупный поставщик наркотиков в этом регионе.
   Вечером,  вернувшись  в  гостиницу,  он  позвонил  в  Баку.   Георгий
Чумбуридзе должен был вылететь завтра утром в Ашхабад. Конечно, денег  у
него не было, но в Бюро уже давно хранилось несколько сот тысяч  неплохо
сделанной американской валюты. Только очень внимательные эксперты  могли
установить подделку денег, но в  данном  случае  это  были  единственные
"американские доллары", которыми располагали сотрудники Бюро.
   - Завтра не вылетай, -  коротко  сообщил  Рустам,  понимая,  что  его
разговор могут прослушивать.
   - Что-нибудь случилось? - встревожился Георгий.
   - Нет. Просто послезавтра нужно быть в Бухаре.
   - Я понял, - ответил Георгий. - У тебя все в порядке?
   - Да. Встретимся в Бухаре. Я буду у мечети.
   Георгий  знал,  о  какой  мечети  говорит  Рустам.  Однажды  они  уже
встречались  там  в  прошлом  году,  когда  приезжали  в  Узбекистан   с
полуофициальной  командировкой.  В  среднеазиатских  республиках  с   их
авторитарными режимами было достаточно тяжело работать. В столицах  этих
государств  не  любили  визитеров  из  Москвы,  даже   если   это   были
представители международных организаций.
   В Узбекистане еще не забыли громкого "узбекского дела",  которое  так
нагло и бесцеремонно проводили московские следователи. Дело  было  не  в
том, что существовала круговая  клановая  порука  и  практически  любого
чиновника можно было обвинить коррупции. Дело было в самом факте  такого
беспрецедентного  обвинения,  когда  в  результате  работы  следственной
группы практически все руководство республики должно было  оказаться  на
скамье подсудимых. При этом ретивые служители  закона  часто  преступали
грань самого закона и в силу собственной  заинтересованности  занимались
откровенной подтасовкой данных.
   Даже в Ашхабаде или в Баку работать было  гораздо  легче.  При  общей
коррумпированности чиновников и разложении государственного  аппарата  в
этих республиках не наблю