кие колеса не удержат.
   Рома проворчал что-то неопределенное. Он  надеялся,  что  Марисса  к  его
приезду наденет ту белую кружевную коротенькую рубашку, которую  он  подарил
ей на прошлой неделе.  Интересно,  сколько  секунд  ему  понадобится,  чтобы
сорвать рубашку с ее роскошного  тела,  после  того  как  он  откроет  дверь
квартиры?
   Господи, он испытывает такое желание овладеть  ею,  что  вряд  ли  успеет
дойти с Мариссой до постели. Может быть,  потом  они  вместе  примут  ванну,
возьмут с собой бутылку французского вина...
   - Проклятье! -  рявкнул  он,  хлопнув  себя  по  бедру.  Что  это  с  ним
происходит? Вино. Он забыл проклятые бутылки в клубе!
   Ник оглянулся на автомобиль, который следовал  за  ним.  Хорошо,  что  он
приказал проводить его. По крайней мере хоть какая-то польза от охраны.
   - Послушай, Вэл, -  Ник  наклонился  к  сиденью  водителя,  -  свяжись  с
парнями.
   В моем  кабинете  рядом  со  столом,  лежит  пластиковая  сумка  с  двумя
бутылками вина. Пусть они едут обратно привезут  ее  в  квартиру  девушки  и
позвонят в дверь.
   Я подойду и возьму сумку.
   Вэл кивнул, снял одну руку с руля и достал из кармана сотовый телефон.
   - И вот что, Вэл...
   Шофер взглянул в зеркало заднего обзора.
   - Скажи им, пусть поторопятся, - сказал Рома.
   - Наш приятель Никки ведет стильную жизнь, - негромко произнес  Барнхарт,
направив луч фонаря, что был на  стволе  "Бенелли",  на  пластиковую  сумку,
стоявшую рядом с письменным столом. Яркий свет  отразился  от  двух  бутылок
красного вина. - У него тут на полу стоит пара бутылок "Шамбертена".
   - И пользуется  дорогим  одеколоном,  -  шепнула  Норико.  Она  выдвигала
поочередно ящики стола и шарила в них рукой. - Так мне кажется по запаху.  В
столе совершенно пусто  -  никаких  бумаг,  ни  шариковых  ручек,  нет  даже
жевательной резинки.
   Барнхарт подошел к ней, вытащил один из ящиков и  поставил  его  на  пол,
затем сунул на его место руку в поисках тайника.
   Тем временем Нимец двигался вдоль стен, проводя по ним рукой в  перчатке,
разыскивая скрытый сейф или шкаф. Пока им удалось обнаружить только огромный
телевизор,  акустическую  систему  с  театральным   качеством   звучания   и
видеомагнитофон с цифровым проигрывающим устройством, подключенный  к  обоим
аппаратам. Как и  следовало  ожидать,  в  видеомагнитофоне  была  кассета  с
записью "Крестного отца". Однако  больше  не  удалось  обнаружить  ни  одной
кассеты, ни одного диска,  абсолютно  ничего,  что  могло  вызвать  интерес.
Кабинет был чист, прямо-таки стерилен. Они вели поиски  уже  пять  минут,  а
Нимец рассчитывал покинуть кабинет всего через десять. Оставалось еще  пять.
До сих пор им везло, они сумели обнаружить кабинет Ника  Ромы  почти  сразу,
как только поднялись на лестничную клетку второго этажа, - если  не  считать
двери в кладовую, в  коротком  коридоре  больше  не  было  дверей,  и  замок
кабинета  не  доставил  Норико  больше  трудностей,  чем  тот,  которым  она
занималась внизу. И все-таки нельзя терять времени.
   Не найдя чего-то любопытного сразу, Нимец остановился  и  обвел  взглядом
кабинет. Даже в темноте он обратил внимание на чистоту и порядок. Если здесь
и есть тайники, Рома сумел их надежно скрыть.
   Взгляд  Нимеца  привлекла  зеркальная  стена  прямо  напротив  входа.  Он
повернулся к Барнхарту и коснулся его руки.
   - Освети зеркало, - сказал он и показал на сверкающую стену.  -  Начни  с
середины.
   Барнхарт кивнул и направил луч фонаря на зеркало. Нимец подошел  вплотную
к зеркальной стене и  окинул  ее  пристальным  взглядом.  Он  молча  показал
Барнхарту, чтобы тот направил луч левее, затем опустил его вниз и тут же дал
знак остановиться.
   - Видишь? - прошептал он взволнованно. - Держи луч на этом месте.
   Барнхарт снова кивнул. Луч электрического фонаря был направлен  прямо  на
одну из зеркальных панелей, и теперь он заметил крошечный участок, не больше
полудюйма диаметром, поверхность которого казалась прозрачной, словно  здесь
отражающий слой на обратной стороне  стекла  был  стерт.  Приглядевшись,  он
увидел, что этот участок  представляет  собой  идеальный  кружок  -  слишком
правильный для какого-нибудь дефекта.
   Сейчас Нимец стоял вплотную к зеркалу, ощупывая  его  ладонью.  И  в  тот
момент,  когда  Барнхарт  понял,  что  смотрит  на   двустороннее   зеркало,
прозрачное с обратной стороны, панель открылась.
   - Вот это да,  -  проговорил  он,  направив  луч  внутрь  образовавшегося
пространства. - Что это здесь?
   Нимец понимал, что вопрос  Барнхарта  чисто  риторический  и  не  требует
ответа. Перед ними была скрытая видеозаписывающая система - камера,  ведущая
наблюдение  и,  возможно,  множительное   устройство   для   автоматического
дублирования записи на дополнительных кассетах. Объектив видеокамеры смотрел
сквозь прозрачное стекло двустороннего зеркала прямо в кабинет. Значит, Рома
не вел письменных записей, подумал Нимец, однако это отнюдь не означало, что
записей не было совсем.
   Он молча стоял, глядя в образовавшуюся пустоту. На полке под электронными
системами лежало несколько видеокассет и лист разноцветных наклеек. На самих
кассетах надписей не было.
   - Похоже, он еще не успел составить каталог своих последних  приключений,
прошептала Норико.  Она  стояла  теперь  позади  Нимеца.  -  Интересно,  что
записано на этих кассетах?
   - Думаю, это следует выяснить, - сказал Барнхарт.
   Нимец поспешно собрал кассеты с полки, сунута их в свою нейлоновую сумку,
затем извлек кассету из видеокамеры.
   - Пошли, -  негромко  скомандовал  он  и  вернул  панель  на  место.  Она
закрылась с едва слышным щелчком. - Пора...
   Приближался автомобиль, шум мотора не дал ему договорить. Они  беспокойно
переглянулись. Послышался скрип шин  на  свежем  снегу.  Машина  затормозила
совсем близко у дома, может быть  у  самого  входа.  Затем  двигатель  стих,
хлопнули дверцы и послышались голоса - грубые мужские голоса.
   Быстрым шагом Нимец пересек комнату, остановился у края окна и  осторожно
посмотрел вниз. У главного входа в клуб он увидел двоих мужчин, на  переднем
сиденье автомобиля  просматривались  силуэты  еще  двоих.  Один  из  мужчин,
стоявших у входа, был  в  коричневой  кожаной  пилотской  куртке  с  меховым
воротником,  купленной  в  магазине,  где  продавались  излишки   армейского
снаряжения, на втором было длинное твидовое пальто. Оба были огромного роста
и широкоплечие. Нимец сразу узнал их так же как  и  машину,  в  которой  они
приехали. Это были телохранители Ромы, те самые, что шли родом с ним,  когда
он садился в машину полчаса назад. На глазах Нимеца оба охранника  выйдя  из
машины, подошли ко входу и исчезли из виду под навесом.
   Нимец резко повернул голову и посмотрел на спутников.
   - У нас проблема, - отрывисто проговорил он.
   - Эй, поди-ка сюда, - позвал мужчина в пилотской куртке.
   - Что случилось, Вася?
   - Подойди сюда и разуй свои гребаные глаза, Павел!
   Мужчина в сером пальто потопал  ногами,  стряхивая  снег  с  ботинок,  и,
тяжело ступая, подошел к напарнику.
   Тот  стоял  у  входа,  уставясь  на  стену  и  разглядывая  окошко,   где
регистрировались  показания  системы  охранной  сигнализации.  На  ней  была
установлена тридцатисекундная задержка на срабатывание, так что тот, кто был
знаком с кодом отключения, успевал пройти через дверь и  нажать  на  кнопки,
набрать код и таким  образом  выключить  сигнализацию.  Василий  как  раз  и
собирался сделать это, когда заметил, что в окошечке что-то не так.
   Второй  охранник  остановился  рядом  с  ним  и  увидел,  что  там  горит
светло-синяя надпись: +++
   КОД 29: СИСТЕМА НЕИСПРАВНА+++

   Василий посмотрел на него.
   - Не понимаю, - пробормотал он.
   - Наверно, это из-за погоды. Должно быть, ветер сломал что-то или  порвал
телефонные провода.
   - Не знаю, Павел, - упрямо потряс  головой  Василий.  -  Давай  сходим  и
проверим задний вход, а?
   Павел на секунду задумался, сморщив свой широкий  лоб.  Ему  не  хотелось
идти, и он решал, что лучше - потратить силы на сотню  шагов  или  предстать
перед разъяренным боссом, если действительно случилось  что-то  серьезное  и
они с Василием не приняли должных мер.
   - Пожалуй, ты прав, - согласился он и достал из скрытой под пальто кобуры
пистолет. - Лучше не рисковать.
   В кабинете Ромы Нимец,  Барнхарт  и  Нори  слышали  взволнованные  голоса
телохранителей,  обнаруживших  незапертую  заднюю  дверь.  Через   несколько
мгновений раздался топот  ног  -  мужчины  поднимались  бегом  по  лестнице.
Зажегся свет в коридоре.
   Охранники подбежали к кабинету, их шаги замерли перед дверью.
   Наступила тишина, продолжительная и угрожающая.
   Затем повернулась дверная ручка.
   Нимец коснулся плеча Нори, и она бесшумно заняла позицию - темный  силуэт
чуть светлее окна кабинета.
   Дверь  распахнулась,  и  в  освещенном  проеме  появились   фигуры   двух
охранников с автоматами "узи" наготове.
   Нори нажала на кнопку своего лазера, и ослепительный луч ударил  прямо  в
лицо Василия. Он издал  пронзительный  вопль,  выронил  автомат  и  вцепился
пальцами рук в глаза. Нори держала на  нем  пульсирующий  лазерный  луч  еще
секунду. Василий отшатнулся назад,  толкнул  в  плечо  Павла  и  оказался  в
коридоре.  Его  конвульсирующее  тело  исполняло  безумный  танец  теней  на
противоположной стене.
   - Глаза! Мои глаза! - взвыл  он,  опускаясь  на  колени.  Его  руки  были
по-прежнему прижаты к лицу. - Господи! Господи! Мои глаза!
   Не обращая внимания на стоны напарника, Павел отпрянул в коридор, высунул
ствол "узи" из-за дверного проема и выпустил автоматную очередь. Нори успела
увернуться от смертоносного потока девятимиллиметровых пуль, устремившихся в
кабинет. Они разбивали стекла в окне, вышибали  куски  штукатурки  из  стен,
дырявили письменный стол Ромы и опрокинули его кресло,  в  клочья  превратив
обивку. Стреляные гильзы сверкающим дождем сыпались на пол.
   Сделав шаг из темноты, Барнхарт повернул в сторону двери ствол  "Бенелли"
с ослепляющим зарядом в патроннике и выстрелил. В коридоре послышался глухой
взрыв, мелькнула ослепительная  вспышка,  и  все  затянулось  облаком  дыма.
Автомат Павла замолчал, и он отступил от дверного проема. Почти в тот же миг
Норико  перенесла  палец  с  кнопки  лазера  на  спусковой   крючок   своего
модифицированного автомата М-16  и  выпустила  очередь  тяжелых  пластиковых
пуль, прикрывая товарищей.
   - Вперед! - крикнул Нимец.
   Все трое бросились из кабинета. Когда  они  оказались  в  коридоре,  Нори
заметила справа Павла, который стоял пригнувшись, недалеко от двери с  "узи"
в руках, и выстрелила ему в грудь.  От  мощного  тупого  удара  он  неуклюже
рухнул навзничь и рефлекторно  нажал  на  спусковой  крючок  автомата.  Пули
устремились в потолок,  разлетаясь  от  него  рикошетом  в  разные  стороны.
Посыпался дождь штукатурки.
   - Проклятье! - прошипел сквозь стиснутые зубы Барнхарт,  стоявший  позади
Норико.
   Она обернулась и увидела, что он согнувшись прижимает руки к пояснице. На
его лице была гримаса боли, и сквозь пальцы сочилась кровь.  По  комбинезону
расплывалось  большое  темное  пятно.  Барнхарт   сделал   шаг,   ноги   его
подогнулись, и он начал  оседать,  однако  Нимец  бросился  вперед  и  успел
подхватить товарища.
   Автомат гангстера продолжал грохотать. Норико молниеносно  повернулась  к
нему, опустила ствол своего М-16, прицелилась и выпустила короткую очередь.
   Тяжелые пластиковые пули ударили Павла точно  в  грудь.  Он  пронзительно
вскрикнул, и его  тело  начало  дергаться  в  судорогах,  словно  под  током
высокого напряжения. Через мгновение он потерял сознание и выронил  автомат,
который с лязгом упал на пол.
   -  Насколько  это  серьезно?  -  спросил  Нимец,  показывая  на  поясницу
Барнхарта.
   - Не знаю точно. - Барнхарт поморщился. - Но чертовски больно.
   Нимец пристально посмотрел на него и сжал губы.
   - Попытаемся уйти  тем  же  путем,  что  и  пришли,  -  сказал  он  через
мгновение, - Может быть остальные охранники все еще стоят у парадного.
   Барнхарт покачал головой.
   - Я не уверен, что смогу спуститься по лестнице. Уходите  без  меня...  Я
сумею защитить себя, если они поднимутся сюда... Возьму "узи" этого  подонка
и...
   - Сделай нам одолжение, Тони, а?
   Барнхарт посмотрел на Нимеца.
   - Заткнись и делай, что тебе говорят, - сказал тот.
   Барнхарт снова покачал головой, но на этот раз не протестовал.
   Норико встала слева от него и закинута его  левую  руку  себе  на  плечи.
Нимец поддерживал Барнхарта справа. Левой рукой он  достал  из  кобуры  свою
"беретту", посмотрел на Норико и кивнул. Полунеся Барнхарта, они направились
к лестнице.
   Едва  они  достигли  лестничной  площадки,  как  внизу  показался  третий
охранник. Обеими руками он  держал  "глок"  девятимиллиметрового  калибра  с
хваткой опытного стрелка.
   Прищурив глаза,  Нимец  дважды  выстрелил,  прежде  чем  противник  успел
поднять пистолет. Первая пуля попала охраннику в  правую  коленную  чашечку,
вторая - в левую. Он рухнул на пол и начал кататься там от мучительной боли,
не переставая оглушительно кричать.
   - Заткни ему глотку, - выдавил Барнхарт. Он достал из кармана баллончик с
ДСМО и протянул его Норико. Она заметила на баллончике кровь, но промолчала.
   Выскользнув  из-под  руки  Барнхарта,   Норико   сбежала   по   лестнице,
наклонилась над телохранителем и выпустила струю спрея прямо в искаженное от
боли лицо. Его мгновенно окутал почти невидимый туман. Охранник поднял руки,
словно пытаясь защититься, его глаза расширились от страха. И  тут  же  руки
бессильно упали, с лица исчезла гримаса боли, и он потерял сознание.
   Нори повернулась  к  своим  товарищам.  Они  уже  почти  достигли  нижних
ступенек лестницы.  Нимец  держался  за  перила  одной  рукой  и  почти  нес
Барнхарта другой.
   Лицо раненого стало пепельно-серым, на  лбу  и  щеках  выступил  пот.  Он
закусил нижнюю  губу  и  едва  сдерживал  стоны,  преодолевая  ступеньку  за
ступенькой.
   Норико поспешила к нему, снова закинула его руку себе  на  плечо,  и  все
трое направились к двери, выходившей в переулок.
   Едва они открыли ее, как им в лица ударил ледяной ветер и  снег.  В  небе
все  еще  мелькали  зарницы.  Неуклюже  ступая  и  держа  между  собой  едва
передвигавшего ноги Барнхарта, они повернули к улице. Кровь, уже пропитавшая
комбинезон, капала на снег.
   И тут  же  прямо  перед  ними  у  выхода  из  переулка  появилась  фигура
четвертого телохранителя. Из автомата, который он держал в руках,  вырвались
языки пламени, и пули фонтанчиками взметнули снег у их  ног.  Нимец  оттащил
Барнхарта в сторону и прижал его плечом к забору,  отделяющему  переулок  от
соседнего двора. Из автомата вырвалась вторая очередь -  на  этот  раз  пули
ударили в кирпичную стену здания и высекли искры из пожарной лестницы.
   Нимец вытянул руку с "береттой" в сторону нападающего и дважды  нажал  на
спусковой крючок. Но он стоял в  очень  неудобном  положении  и  стрелял  не
целясь, и пули исчезли в темноте, не попав в гангстера.
   Тот снова приготовился открыть огонь. По-видимому, он заметил,  что  один
из стоящих перед ним ранен, и целился теперь не спеша, уверенный  в  успехе,
словно собираясь добить беспомощную добычу.
   Нимец прижался к забору, закрыв собою Барнхарта.
   Но  тут  Норико  выстрелила  из  своего  "суперпистолета",  на  мгновение
опередив  гангстера.  Послышался  глухой  хлопок,  и   из   дула   вырвалась
раскрывающаяся  в  полете  клейкая  паутина,  с  ног  до  головы   опутавшая
тончайшими нитями охранника, превратив его в кокон. Потрясенный  и  лишенный
возможности двигаться, он  все  же  попытался  освободиться,  запутался  еще
больше, поскользнулся и опрокинулся на спину. При иных обстоятельствах такое
падение вызвало бы смех у зрителей.
   Норико бросилась к нему и брызнула ему в лицо спреем из баллончика. Через
мгновение он замер парализованный.
   Все еще держа в руке "суперпистолет", она подбежала к выходу из  переулка
и сквозь пелену падающего снега оглянулась по  сторонам.  В  многоквартирных
домах вдоль улицы загорались огни - очевидно,  их  обитатели  слышали  звуки
выстрелов, но сама улица была пуста. Норико поспешила обратно к товарищам.
   - С тобой все в порядке? - спросила она у Нимеца.
   - Да, - ответил он.
   Она посмотрела на Барнхарта. По лицу его градом катился пот  и  в  глазах
было отрешенное выражение - по-видимому, он находился на грани шока.
   - На горизонте все чисто, - сказала Норико  и  подхватила  Барнхарта  под
руку. - Надо  успеть  к  универсалу,  пока  кто-нибудь  не  вызвал  полицию.
Выдержишь?
   - От тебя не отстану, - с трудом произнес раненый.

Глава 30

Нью-Йорк, 20 января 2000 года

   Секс, которым они занимались, был поспешным и  непристойным,  а  разговор
трудно было разобрать - при воспроизведении искаженные слова едва слышались.
   Впрочем, нельзя было винить в этом записывающее  устройство  -  просто  с
того момента, как женщина в черном кожаном пальто вошла в его  кабинет,  Ник
Рома говорил очень тихо.
   - Давай снова посмотрим этот отрывок, предлюжил Барнхарт.
   - Ты имеешь в виду, когда он сзади нее или на ней?
   - Не умничай.
   - Я начну с того момента, когда происходящее еще  годится  для  всеобщего
просмотра и затем переходит в  фазу  тройного  X  <  В  США  так  обозначают
порнофильмы.>, - притворно нахмурившись, произнес худой длинноволосый техник
у аудио-видео процессора. Он нажал кнопку на консоли, и Барнхарт  услышал  в
тишине студии шипение вращающегося жесткого диска.
   Они находились в подвале штаб-квартиры "Меча" в центре Манхэттена.
   Барнхарт и техник сидели плечом к плечу у пульта управления, а Пит  Нимец
и Норико Казинс стояли позади них.
   Барнхарт с трудом наклонился вперед, чувствуя, как швы  натягиваются  под
бинтами вокруг поясницы. Рана все еще причиняла боль и не позволяла свободно
двигаться, хотя из-за обильного кровотечения казалась более  серьезной,  чем
была на самом деле. Несмотря на то что пуля пропахала длинную борозду  вдоль
его правого бока, железные мышцы оперативника помешали ей проникнуть  внутрь
и  задеть  жизненно  важные  органы  тела.  По  словам  врача,  его   спасла
великолепная физическая форма.
   - Ты можешь прокрутить запись до того места, где они разговаривают друг с
другом? - спросил Нимец.
   - Если бы я не был уверен, что мне удастся  очистить  звуковую  запись  в
соответствии с вашими высокими требованиями, я не  стал  бы  переводить  эти
эротические конвульсии в цифровую форму, - ответил техник. - В конце концов,
стоны  экстаза  были  слышны  настолько  отчетливо  и  ясно,  что  заставили
заработать даже мой мотор.
   Нимец и Норико обменялись болезненными взглядами сочувствия. Джефф Гролин
был одним из  наиболее  искусных  специалистов  по  аудио-и  видеотехнике  в
стране, - Меган не привлекла бы его к сотрудничеству, если бы дело  обстояло
иначе, - но в то же самое время порой он вел себя как мальчишка и  раздражал
этим остальных.
   Интересно, подумал Нимец, неужели людям требуется длительное время, чтобы
притереться друг к другу в совместной работе и это является профессиональной
необходимостью или это врожденное свойство лишь тех, кто  обладает  высокими
профессиональными задатками?
   - О'кей, парни и девушки, постарайтесь не  блевать  на  пол,  -  произнес
Гролин,  поворачивая  ручку  управления.  -  Перед  вами  сейчас  предстанет
"Великое приключение Ника  Ромы",  иначе  известное  под  названием  "Похоть
гангстера". Сцена первая, второй дубль.
   Взгляды присутствующих сосредоточились на экране  монитора  диагональю  в
двадцать один дюйм.
   На экране было видно, как открылась дверь,  ведущая  в  кабинет  Ника,  и
вошла женщина. На мгновение она остановилась, затем сделала  шаг  в  сторону
видеокамеры, ведущ