Мальчики,
которым нужны фотографии, покупают журналы.
   - Сколько стоит коробка  с  кассетой?  Я  заплачу.  А  когда  кассету
вернут, оставьте ее для меня - я приеду и заберу. Сколько?
   - Ну, "Сказки" пользуются  спросом.  Наша  обычная  цена  -  тридцать
девять девяносто пять, но в данном случае, офицер, я сделаю  специальную
скидку - для сотрудников правоохранительных органов. Тебе это  обойдется
в пятьдесят баксов.
   Босх ничего на это не ответил. Вынув наличные, он отсчитал полсотни.
   - Мне нужен чек.
   После того,  как  сделка  свершилась,  коротышка  положил  коробку  в
коричневый бумажный пакет.
   - Кстати, - сказал он, - Мэгги Громко Кончаю до сих пор у нас есть на
паре пленочек там, сзади. Можешь сходить проверить.
   - Так, значит, я заеду, - сказал Босх на прощание.
   - Эй, а имя? Для кого нам держать эту кассету, когда ее вернут?
   - Карло Пинци.
   Это было имя одного из местных воротил порнобизнеса.
   - Очень смешно, мистер Пинци, мать вашу. Так мы и сделаем.
   Пройдя за занавески в заднюю часть помещения, Босх  почти  немедленно
был встречен женщиной, на которой не было ничего, кроме  высоких  сапог,
трусиков в виде двух ниточек и ящичка с мелочью на поясе. Ее  большие  и
значительно улучшенные с помощью силикона груди были  увенчаны  необычно
маленькими сосками. Сожженные пергидролью волосы были коротко острижены,
а вокруг блестевших карих глаз слишком много косметики. На вид ей  можно
было дать либо девятнадцать, либо тридцать пять лет.
   - Вам нужна частная встреча или мелочь для видеокабинок?  -  спросила
она.
   Босх вынул пачку наличных, ставшую заметно тоньше, и протянул ей  два
доллара, чтобы она разменяла их на монетки по двадцать пять центов.
   - Могу я оставить один доллар себе?  Мне  ничего  не  платят.  Только
чаевые.
   Босх дал ей еще один доллар и,  забрав  восемь  монет,  направился  к
одной из маленьких занавешенных кабин, над которой не  горела  лампочка,
указывающая, что она занята.
   - Позовите меня, если вам  что-нибудь  понадобится,  -  крикнула  ему
вдогонку женщина в трусиках-ниточках.
   Либо одуревшая от наркотиков, либо  слишком  глупая,  либо  и  то,  и
другое, но женщина не распознала в Босхе копа. Махнув рукой,  чтобы  она
отстала, он задернул за собой занавеску. Кабинка,  где  он  стоял,  была
размером примерно с телефонную будку. В ней  было  стеклянное  смотровое
окошко, за которым находился экран, а на экране - список  из  двенадцати
различных записей - на выбор. Теперь все это было снято на видео, но  по
привычке называлось "пленочками" - в память о  16-миллиметровой  пленке,
которую раз за разом крутили в первых секс-машинах.
   Стула здесь не было, зато была  маленькая  полочка  с  пепельницей  и
пачкой салфеток "клинекс". Пол был усеян использованными  салфетками,  а
запах  стоял  как  от   дезинфекции,   которую   полиция   применяла   в
микроавтобусе для перевозки трупов. Босх бросил  в  прорезь  все  восемь
монеток, и экран ожил.
   На нем появились две женщины, которые, лежа на постели, целовались  и
делали друг другу массаж. Босху  понадобилось  всего  несколько  секунд,
чтобы определить: ни одна из них не является девушкой,  изображенной  на
видеокассете. Он начал нажимать на кнопку, и картинки  на  экране  стали
прыгать.  Одно   совокупление   сменялось   другим:   гетеросексуальные,
гомосексуальные, бисексуальные... Босх задерживал на них взгляд ровно на
столько, сколько ему требовалось, чтобы определить, есть  ли  на  экране
нужная женщина.
   Она оказалась на девятой  "пленочке".  Увидев  ее  в  движении,  Босх
окончательно убедился в том, что женщина по кличке Магна Громко Кончаю и
была "цементной блондинкой". Сейчас на экране она лежала  на  кушетке  и
кусала пальчик, а мужчина, стоявший на  коленях  между  ее  раздвинутыми
ногами, ритмично вбивал свои бедра между ее ног.
   Сознание  того,  что  эта  женщина  умерла,  причем  умерла  страшной
смертью, и зрелище ее - еще живой, подвергающейся  другой  разновидности
насилия, - подействовало на Босха непонятным для него самого образом. Он
смотрел на экран, испытывая одновременно чувства вины и жалости.  Как  и
большинству полицейских, ему был очень хорошо  знаком  порок.  Он  видел
также несколько порнографических фильмов с участием двух актрис,  убитых
Кукольником. Но подобное непростое чувство охватило его в первый раз.
   Женщина на экране вынула палец изо рта и начала громко стонать.  Босх
нащупал кнопку регулировки громкости и выключил  звук.  Но  он  все  еще
продолжал слышать ее  стоны,  переходившие  в  крик  -  они  неслись  из
соседних  кабинок.  Другие  мужчины  смотрели   ту   же   пленку.   Босх
почувствовал приступ гадливости - эта  пленка  привлекала  тех,  других,
мужчин совсем по другим причинам.
   Занавеска позади него приоткрылась и Босх понял, что в кабинку  вошел
кто-то еще. В тот же момент он  почувствовал,  как  чья-то  рука  крепко
прижалась к его промежности. Он сунул руку  за  пазуху,  чтобы  вытащить
револьвер, но, повернувшись, увидел, что  это  -  девица,  менявшая  ему
деньги.
   - Что я могу для тебя сделать, дорогой? - проворковала она.
   Босх оттолкнул от себя ее руку.
   - Можешь начать с того, что отвалишь отсюда.
   - Да будет тебе, миленький! Зачем смотреть  телевизор,  если  ты  сам
можешь этим заняться? Двадцать баксов. Дешевле  я  не  могу.  Мне  нужно
делиться с начальством.
   Теперь она еще плотнее прижалась к нему, и Босх уже не мог различить,
от кого так мерзко воняет сигаретами - от нее или от него. Груди ее были
твердыми, и она все сильнее прижималась ими к его груди. И вдруг женщина
замерла. Она почувствовала револьвер. Глаза их на секунду встретились.
   - Вот  именно,  -  сказал  Босх.  -  Если  не  хочешь  прокатиться  в
каталажку, отваливай отсюда.
   - Конечно, офицер, - быстро сказала женщина.
   Она раздвинула занавески и моментально исчезла.  Сразу  же  вслед  за
этим на экране вновь  появился  список  "пленочек".  Два  доллара  Босха
закончились.
   Выходя, он все еще слышал, как от фальшивого  наслаждения  кричит  из
соседних кабинок Магна Громко Кончаю.
 
Глава 8 
 
   Катясь по шоссе, Босх пытался представить себе эту жизнь.  Он  думал,
какую мечту она могла иметь, носиться с ней и оберегать  ее,  как  свечу
под дождем, даже в те моменты, когда лежала  на  спине  и  отсутствующим
взглядом смотрела на  входящего  в  нее  незнакомого  мужчину.  Надежда,
вероятно, единственное, что у нее оставалось. Босх знал, что  надежда  -
это живительная кровь сердца. Без нее нет ничего, одна темнота.
   Он думал о том, как пересеклись две жизни  -  убийцы  и  его  жертвы.
Возможно, семя греха и убийственного желания  было  посеяно  именно  той
пленкой, которую только  что  просмотрел  Босх?  Возможно,  убийца  брал
напрокат  ту  кассету,  за  которую  Босх  только  что  отдал  пятьдесят
долларов? Мог ли это быть Черч? Или это был кто-то другой? "Коробка!"  -
подумал Босх и резко свернул на Ван-Найс Бульвар в Пакойме.
   Остановившись на обочине, он вынул коробку из  коричневого  бумажного
пакета, в который положил ее коротышка, затем включил в  салоне  свет  и
внимательно изучил ее поверхность, прочитав  каждое  написанное  на  ней
слово. Однако там не оказалось знака копирайт с датой,  которая  указала
бы ему, когда была произведена эта пленка - до или после смерти Черча.
   Он снова выехал на шоссе Голден Стейт и поехал по нему  на  север,  в
сторону Санта-Кларита Вэллей. Выехав на Букет-Кэнион Роад, Босх проложил
себе дорогу через несколько запруженных машинами улиц в жилых  кварталах
вдоль бесконечной вереницы типично калифорнийских домов.  Оказавшись  на
Дель Прадо, Босх остановился возле дома, на фронтоне которого красовался
знак фирмы "Ритенбоу Риалти".
   Вот  уже  год,  как  Сильвия  пыталась  продать  этот  дом,  но   все
безрезультатно. Подумав об этом, Босх испытал облегчение. Это  позволяло
ему постоянно откладывать принятие решения относительно того, как они  с
Сильвией будут жить дальше.
   Сильвия открыла дверь еще до того, как он к ней приблизился.
   - Привет.
   - Привет.
   - Что это у тебя?
   - А, это связано с работой. Мне сейчас нужно быстренько сделать  пару
звонков. Ты уже поела?
   Наклонившись, он поцеловал ее и вошел внутрь. На Сильвии  было  серое
платье с короткими рукавами. Она любила носить его дома после работы. Ее
светлые волосы были распущены и лежали на плечах, ловя солнечные зайчики
из окон спальни.
   - Я поела салата. А ты?
   - Еще нет. Я сделаю сандвич или еще что-нибудь.  Ты  извини  меня.  С
этим судом, да еще с этим новым телом... Ну, сама понимаешь.
   - Все в порядке. Я просто  скучаю  по  тебе.  Извини  за  то,  как  я
говорила по телефону.
   Она поцеловала Босха и прижалась к нему. Рядом с  ней  он  чувствовал
себя дома. Это было самым  лучшим.  Самым  лучшим  чувством.  Раньше  он
никогда его не испытывал, и оно  пропадало,  когда  Босх  расставался  с
Сильвией. Но как только они опять встречались, оно снова  было  тут  как
тут.
   Сильвия провела его за руку на кухню и велела сесть, пока она сделает
ему сандвич. Он смотрел, как она ставит на плиту  сковороду  и  зажигает
газ. Затем Сильвия положила на сковороду четыре ломтика бекона. Пока они
жарились, она нарезала помидор, агуакат и положила  все  это  на  листик
салата. Босх достал из холодильника пиво и поцеловал  ее  сзади  в  шею.
Затем отступил назад, неприятно задетый всплывшим вдруг воспоминанием  о
женщине, лапавшей его в кабинке. И надо же было такому случиться!
   - В чем дело?
   - Да так...
   Засунув два тонких ломтика хлеба в тостер, Сильвия сняла бекон. Через
несколько секунд она уже положила  перед  ним  готовый  сандвич  и  села
рядом.
   - Кому тебе нужно звонить?
   - Джерри Эдгару и, может быть, парню из полиции нравов.
   - Полиция нравов? Она была из порно, эта новая жертва?
   В свое время Сильвия была замужем за копом и теперь схватывала все на
лету - не хуже полицейского. Босху это в ней нравилось.
   - Полагаю, что да. Я нашел к ней ниточку. Но поскольку у меня -  суд,
хочу передать все это ребятам.
   Сильвия кивнула. Босху никогда не приходилось просить ее не  задавать
слишком много вопросов. Она всегда знала, когда нужно остановиться.
   - Как дела в школе?
   - Хорошо. Ешь свой сандвич. Делай поскорей свои звонки. Я хочу, чтобы
мы забыли и про суд, и про школу, и про расследование.  Хочу,  чтобы  мы
открыли вино, зажгли свечи и легли в постель.
   Босх улыбнулся ей.
   Они уже привыкли к такой расслабляющей  жизни  вдвоем.  Свечи  всегда
были ее сигналом, тем способом,  которым  она  приглашала  его  заняться
любовью. Но сейчас, сидя на кухне, Босху не удавалось  ощутить  никакого
сигнала в себе самом. Практически всякий раз это была ее инициатива.  Он
недоумевал: возможно, с ним что-то не в порядке? И опасался, не может ли
быть так, что все их отношения основаны лишь на тайнах и недомолвках. Но
все же он надеялся, что это не так.
   - Ты уверен, что с тобой все в порядке? - спросила она. -  Ты  словно
накурился.
   - Со мной все хорошо. Спасибо.
   - Сегодня вечером звонила  Пенни.  Ей  удалось  заинтересовать  двоих
возможных покупателей, так что в  воскресенье  они  приедут  осматривать
дом.
   Босх кивнул, не переставая жевать.
   - Может, мы куда-нибудь уйдем на целый  день?  Мне  не  хочется  быть
здесь, когда она их притащит. Мы  даже  могли  бы  уехать  в  субботу  и
где-нибудь переночевать. И тебе хорошо бы  оторваться  от  своих  забот.
Может быть, в Лоун Пайн?
   - Звучит неплохо. Но давай сначала поглядим, как пойдут дела.
   После того, как Сильвия покинула кухню и отправилась в спальню,  Босх
набрал номер бюро. Трубку снял Эдгар. Понизив  голос  и  по  возможности
изменив его, Босх сказал:
   - Эй, я по поводу той штуки, которую показывали по ящику.  У  которой
нет имени.
   - Да? Вы можете нам помочь?
   - Ясное дело, могу.
   Босх прикрыл рот рукой, чтобы сдержать смех. До него дошло, что он не
успел придумать, как  получше  наколоть  Эдгара.  Его  мозг  лихорадочно
заработал.
   - Алло, так кто же это, сэр? - нетерпеливо спросил Эдгар.
   - Это... Это... Это...
   - Кто?
   - Это накурившийся Харв Паундс!
   Босх расхохотался, и Эдгар сразу догадался,  кто  ему  звонит.  Шутка
была глупой, абсолютно не смешной, но они оба смеялись.
   - Босх, чего тебе надо?
   Ему  понадобилось  некоторое  время,  чтобы  отсмеяться.  Наконец  он
сказал:
   - Просто позвонил узнать,  какие  там  новости.  Ты  говорил  с  Рэем
Морой?
   - Не-а. Я звонил в полицию нравов, но они  сказали,  что  он  сегодня
выходной. Собираюсь потолковать с ним завтра. А у тебя как дела?
   - Думаю, я нашел имя. Позвоню Море  домой,  чтобы  завтра  он  первым
делом проверил, что у них на нее есть.
   Босх назвал Эдгару имя девушки и  услышал,  как  детектив  на  другом
конце провода громко расхохотался.
   - Ну что ж, по крайней  мере,  оригинально.  А  откуда...  Почему  ты
думаешь, что это - она?
   Босх ответил тихо - на тот случай, если его голос слышен в спальне:
   - Я видел пленку,  и  у  меня  есть  коробка  от  видеокассеты  с  ее
фотографией. Она - точь-в-точь как твоя гипсовая голова. Волосы, правда,
немного другие. Но думаю, это она. Когда поеду  завтра  в  суд,  оставлю
коробку у тебя на столе.
   - Класс!
   - Возможно, Мора займется этим завтра пораньше и добудет для тебя  ее
настоящее имя и отпечатки пальцев. Она наверняка  получала  лицензию  на
"развлечения для взрослых". Ничего, если я ему позвоню?
   - Классно, давай. Ты же его знаешь.
   И они повесили трубки. Босх не знал домашнего телефона Моры. Позвонив
на  полицейский  коммутатор,  он  представился,  назвал   номер   своего
служебного значка и попросил, чтобы его соединили. На это ушло  примерно
пять минут, затем Мора снял трубку. Казалось, он запыхался.
   - Это Босх. У тебя есть минутка?
   - А, Босх? Что стряслось, старина?
   - Как твои дела?
   - Отсасываю потихоньку.
   Он рассмеялся, и Босх понял, что это - профессиональная шутка.
   - На самом деле, все приходит в упадок, Босх. Во всем виновато видео.
Его слишком много. Производство выросло, качество понизилось. Теперь оно
никого не волнует.
   Мора говорил не как полицейский, а скорее как страстный  радетель  за
порнобизнес.
   - Я тоскую  о  тех  далеких  деньках  в  прокуренных  кинотеатрах  на
Кахуэнга и Хайлэнд. Тогда все было лучше. По крайней мере, у  меня.  Как
там у тебя на  суде?  Я  слышал,  твои  ребята  раскопали  еще  одну  от
Кукольника? Что там у вас происходит? Как могло...
   - Поэтому я и звоню. Я отыскал имя... Думаю, она проходила  по  твоей
части. Жертва.
   - Как зовут?
   - Магна Громко Кончаю. Ее могли знать и как Мэгги.
   - Да, я слышал про нее. Она вертелась  тут  несколько  лет  назад,  а
потом - ты прав - исчезла.
   Босх ждал продолжения. Ему показалось, что в комнате  Моры  заговорил
кто-то другой - то ли  человек,  то  ли  телевизор.  Мора  попросил  его
подождать минутку. Босх не разобрал, что было сказано и  кто  говорил  -
мужчина или женщина. Это заставило его задуматься - чем был занят  Мора,
когда он ему позвонил. В управлении ходили слухи,  что  Мора  более  чем
вплотную занялся предметом, в котором заслуженно считался  специалистом.
Обычная для копов болезнь. И тем не менее, Босх знал, что в  свое  время
Мора с успехом противодействовал многочисленным попыткам  перевести  его
на другой "фронт". Теперь же он накопил в этом деле  такой  колоссальный
опыт, что переводить его казалось немыслимым. Это было  все  равно,  что
вывести Орела Хершизера из подающих в "Доджерз" и  перевести  в  полевые
игроки. В том, чем занимался  Мора,  он  был  исключительно  хорош.  Его
нельзя было трогать.
   - Гарри, я точно не знаю. По-моему, она мелькала тут пару лет  назад.
Я хочу сказать, что если это - она, Черч тут ни при чем. Понимаешь меня?
Уж не знаю, насколько тебе это понравится.
   - На этот счет не волнуйся, Рэй. Если это  не  Черч,  значит,  кто-то
другой. Мы все равно должны его найти.
   - Верно. Поэтому я подключусь. Кстати, как ты ее вычислил?
   Босх рассказал о своем посещении "Экс маркс зе спот".
   - Да, я этих козлов знаю.  Здоровый  -  это  племянник  Карло  Пинци,
Джимми Пинци. Они называют его Джимми Длинноногий. Он  может  изображать
из себя идиота, но на самом деле он - босс коротышки Пинки.  Следит  для
своего дяди, как идут дела в заведении. Маленького зовут Розовый - из-за
очков, которые он носит. Розовый и Длинноногий. Между тем они содрали  с
тебя за эту кассету на сорок баксов больше, чем она стоит.
   - Я так и понял. Кстати, я хотел тебя еще  кое  о  чем  спросить.  На
коробке не стоит копирайт. Он может быть на  пленке?  Как  вообще  можно
узнать, когда она была снята?
   - Обычно они не  ставят  на  коробках  копирайт.  Покупателям  всегда
хочется свежатинки. Эти ребята считают,  что,  если  покупатель  заметит
копирайт двухгодичной давности, он предпочтет купить что-нибудь  другое.
Это быстрый бизнес. Скоропортящийся товар. Так что никаких  дат.  Иногда
их нет даже на самих кассетах. Но  у  меня  на  работе  все  равно  есть
каталоги за последние двенадцать лет. Я смогу найти тебе дату -  никаких
проблем.
   - Спасибо, Рэй. Я сам, может, этим  заниматься  и  не  буду.  К  тебе
скорее всего зайдет парень из отдела убийств - Джерри Эдгар.  Я-то  буду
торчать в суде.
   - Хорошо, Гарри.
   Босху больше нечего было сказать, и он  собирался  было  попрощаться,
как вдруг Мора заговорил:
   - Знаешь, я о многом передумал.
   - О чем?
   - О нашей следственной бригаде. Я жалею, что в  тот  вечер  так  рано
ушел домой, а не остался с тобой. Кто знает, может, нам удалось бы взять
этого парня живым.
   - Да.
   - Тогда бы и суда не было. Я имею в виду - над тобой.
   Босх молча разглядывал фотографию на обороте коробки от видеокассеты.
Лицо женщины полуповернуто в сторону, точно так же, как и гипсовое.  Это
она. Босх был уверен.
   - Рэй, имея только это прозвище - Магна Громко Кончаю - сможешь ли ты
найти ее настоящее имя и отпечатки пальцев?
   - Конечно, смогу. Кто бы что бы ни говорил об этой продукции, но в ее
производстве занят официальный штат и неофициальный. Эта девочка  Мэгги,
похоже, принадлежала к тем,  кто  занимался  этим  официально.  Она  уже
выросла  из  "пленочек"  и  всякого  такого  дерьма  и  попала  в  поток
производства настоящих порнофильмов. А это значит, у  нее  скорее  всего
был свой агент и лицензия на "развлечения для  взрослых".  Ей  следовало
встать на учет, чтобы доказать, что  ей  уже  исполнилось  восемнадцать.
Поэтому в ее лицензии должно быть указано настоящее имя. Я поищу и найду
- там даже будет ее фотография. Может, на это и уйдет у меня пара часов,
но я обязательно найду.
   - О'кей. Займись этим с утра, а если Эдгар не появится,  отправь  ему
все, что сумеешь разыскать, в Голливуд, отдел убийств.
   - Джерри Эдгар? Хорошо, сделаю.
   Несколько  секунд  оба  молчали,  погруженные  в  мысли  о  том,  что
предстояло сделать.
   - Эй, Гарри?
   - Да.
   - В газете писали, что появилась новая записка. Это правда?
   - Да.
   - Подлинная? Что же, выходит, мы обосрались?
   - Пока не знаю, Рэй, но все равно спасибо, что  сказал  "мы".  Теперь
большинство людей предпочитает тыкать пальцем в меня.
   - Послушай, что я тебе скажу. Сегодня я получил повестку от этой суки
Денежки.
   Это известие не  удивило  Босха.  Ведь  Мора  тоже  работал  по  делу
Кукольника.
   - Не волнуйся. Она, видимо, просто разослала бумажки всем, кто был  в
следственной бригаде.
   - Ну, тогда ладно.
   - И постарайся держать все, что связано с новым делом, под полой.  Не
надо пока об этом говорить.
   - Буду молчать сколько смогу.
   - Прежде чем спрашивать, она еще должна узнать, о чем спрашивать. Мне
нужно еще немного времени, чтобы поработать с этим и разобраться, что  к
чему.
   - Никаких проблем, с