амуж за него собралась? - Маргарита погрозила Тане
пальчиком. - Смотри, он женат!
     - Покушение планирую.
      Марго громко захохотала и выдала следующую информацию:
два  раза  в месяц, по воскресеньям, Би-Би ездит на аэродром
близ Киржача, где водит спортивный самолет. А еще два раза в
месяц  -  с  утра по понедельникам - играет  в  пейнтбол  на
специальном поле в Теплом Стане.
     Завтра как раз был понедельник.

                             ***

      Вечером в воскресенье Татьяна поехала навестить своего
одноклассника Костю Нечувилина.
      Хотя  они закончили школу десять лет назад, им удалось
не потерять друг друга из вида. В основном это было заслугой
Кости, который все школьные годы считал Таню "своим парнем",
всегда  приглашал  ее  играть с пацанами  в  войнушку,  а  в
старших  классах  даже спрашивал совета, как  вести  себя  с
девушками.  Таню,  которую  Костя  никогда  не  прельщал   в
качестве   объекта   любовной  истории,   устраивали   такие
отношения.  Ей  нравилась  их  почти  мужская  дружба  -  не
требующая  излишней откровенности и постоянных сплетен,  как
бывает,  когда девушка дружит с девушкой. Однажды в  десятом
классе  Таня поссорилась с матерью, ушла из дома и нашла  на
два   дня   политическое  убежище  в  квартире   Кости.   Он
джентльменским жестом выделил ей свою кровать  и  перебрался
на узкий диванчик.
      Сейчас Костя, после развода уже со второй женой, жил в
однокомнатной  конурке в Митине. Тане не  очень-то  хотелось
тащиться  в такую даль, но Костик, который, судя по  голосу,
был в стойкой депрессии, категорически отказался приезжать в
центр:   "Пока   до  остановки  дойдешь!  Пока  "авто-лайна"
дождешься!"  И  Татьяна  со  вздохом  согласилась.   Тортик,
который она купила в ближайшем Магазине, обжег ей руки.  Она
вспомнила,  как  пять  дней назад покупала  точно  такое  же
"Птичье молоко" для Димы...
     Таня поколебалась минуту - и добавила к тортику бутылку
джина  "Гордоне",  двухлитровую емкость  с  тоником  и  пару
лимонов.  Она мрачно пошутила сама с собой: "Если  еще  и  у
Костика кого-нибудь убьют - так хоть джином стресс сниму".
      Татьяна  уже  подустала  от  приключений.  Впервые  за
последние  несколько  дней  ей  хотелось  остаться  дома   и
полежать на диване с каким-нибудь глупым романчиком в руках.
Но  отдыхом  пока  и  не пахло. Одна встреча  со  сплетницей
Маргаритой стоила ей целую кучу нервных клеток.  А  тут  еще
предстоящий  вечер в компании меланхоличного Костика...  Он,
конечно,  не будет с придыханием расспрашивать ее о  ночи  в
переполненной   тюремной  камере  -  его   это   просто   не
интересует.  Но  придется ведь выслушивать  его  бесконечные
рассказы  о новых шедеврах коллекции и о неудавшейся  личной
жизни...
      И  в таком бешеном режиме ей жить еще как минимум  два
дня.  Или же - всю жизнь! - ходить с клеймом убийцы.  В  том
случае, если Маргарита ей наврала. Или если Костик откажется
выделить ей один из своих экземпляров.
      Костя Нечувилин закончил авиационный институт. Еще  на
втором  курсе  он  заболел оружием, и  сейчас  его  квартира
больше   походила  на  бандитский  склад,   чем   на   жилье
законопослушного  гражданина.  Участковый,  который  однажды
пришел к нему по сигналу соседей, никак не мог поверить, что
все  эти  "беретты",  "магнумы" и  "смит-вессоны"  -  всего-
- "a%#. виртуозно исполненные макеты.
      Год  назад  Костя хвастался ей, что почти  договорился
купить точную копию автомата Калашникова - из которого вроде
бы  можно  даже стрелять. И его одноклассница  теперь  очень
надеялась,  что  ничего  не  помешало  ему  пополнить   свою
коллекцию этим шедевром.
     ...Таня дремала на переднем сиденье "Мицубиси-Паджеро",
которая  под бодрые напевы "Отпетых мошенников" везла  ее  в
Митино.  Окна  были закрыты - в машине работал  кондиционер.
Водитель  -  в  строгом  костюме, с  мобильным  телефоном  и
барсеткой - с непритворной радостью согласился ехать,  когда
она предложила ему двести рублей. Хорошенькие такси теперь в
России! Таня, которой понравился мягкий ход машины и  уютная
прохлада в салоне, предложила водителю:
     - Если я заплачу... пятьсот, вы согласны подождать меня
и отвезти обратно?
      Шофер  -  который,  несмотря на все  свои  новорусские
причиндалы,  явно  нуждался  в  деньгах  -  даже   не   стал
торговаться.
      Что  ж, если все будет нормально, по дороге домой  она
договорится  о  том,  чтобы завтра с  утра  он  отвез  ее  в
пейнтбольный клуб. На такой машине туда подъехать не стыдно.

                             ***

      Как только ведущий подал сигнал к началу игры, Татьяна
осторожно  выбралась  из  своего  укрытия  и  стала  ползком
пробираться  поближе  к  ставке Барсинского.  Сквозь  густую
зелень  она  видела,  как тот дает короткие  указания  своим
бойцам.  Таня быстро поняла, в чем заключается его план.  Он
приказывал  двум  игрокам идти к знамени  прямо  по  центру,
напролом,  практически  не  маскируясь.  Таким  образом  они
вызывали   огонь  на  себя.  А  сам  Барсинский   вместе   с
оставшимися  бойцами пойдет к флагу по  флангам  и  захватит
его.  Если  его не заметят увлеченные пальбой по  смертникам
враги.
      Таня  была  почему-то  уверена,  что  Барсинского  "не
заметят". Или сделают вид, что не заметили. В конце  концов,
он здесь хозяин и вечный победитель.
     Победитель всегда - но не сегодня.
      Как  только  войско  Барсинского разделилось,  Татьяна
встала  с  земли  и короткими перебежками стала  подбираться
поближе  к  нему.  Она не раз играла в  пейнтбол  со  своими
коллегами  по  рекламному агентству и знала, что  сейчас  ее
никто не заметит. Нападения с тыла Барсинский не ожидает.
      Она  натянула на лицо защитную маску - не хватало еще,
чтобы  кто-нибудь пальнул в нее краской - и покрепче прижала
к себе автомат Калашникова.

                             ***

      Барсинский не ожидал нападения. Татьяна все рассчитала
точно.  Она  выпрыгнула из густого кустарника прямо  за  его
спиной и прижала автомат к его виску.
       -  Ты  мой  пленник!  Бросай  оружие!  Барсинский  на
мгновение оторопел, услышав ее голос, - ни в одной из команд
женщин  не  было!  -  и  послушно  опустил  на  землю   свой
игрушечный автомат.
     Татьяна ласково сказала:
     - Ложись!
     Барсинский игриво поинтересовался:
     - Зачем же?
      -  Увидишь!  -  проворковала она. - Ложись!  Когда  он
оказался на земле, Татьяна приставила автомат к его  затылку
и сказала:
      -  Между прочим, мое оружие - настоящее. Называется  -
автомат Калашникова. И он - заряжен.
      Хвала  Костику - не пожадничал, на два  дня  отдал  ей
шедевр из своей коллекции!
      Таня  быстро окинула взглядом игроков. Пока  никто  не
заметил  исчезновения хозяина. От центра  поляны  доносилась
отчаянная пальбы, "разведчики" Барсинского тоже скрылись  из
глаз.
      -  Если  заряжен,  тогда - стреляй!  -  Воистину,  его
хладнокровию можно было только позавидовать.
      Но  Таню  не  так-то просто было сбить  с  толку.  Она
спокойно сказала:
     - Не волнуйся, выстрелю. Если ты сейчас же не прикажешь
отпустить Диму.
     В голосе Барсинского зазвучали брезгливые нотки:
     - Что за чушь! Какой еще Дима?!
     - Полуянов. Журналист. Которого ты отдал Липке.
     Барсинский, не обращая внимания на ее оружие, попытался
приподняться с земли. Татьяна молниеносно отвела автомат  от
его  головы  и  дала  короткую очередь  в  землю.  На  земле
вспенились бурунчики.
     Она вернула оружие к его затылку:
      -  Видишь,  он  стреляет совсем  не  краской.  Татьяна
достала  из кармана своего комбинезона признание  Германа  и
сунула его под нос Барсинскому:
      -  На,  читай.  В отличие от тебя я играю  честно.  Ей
нелегко  давался  нарочито бесшабашный, бодрый  тон.  Но  уж
играть - так играть.
      Татьяна  внимательно  следила,  как  Барсинский  читал
бумагу.  Ей  показалось,  что он напрягся,  когда  дошел  до
фамилии Величковского...
      -  А  кто он тебе, этот Дима? - заинтересованным тоном
спросил  Барсинский. Он вел себя как на  светском  приеме  -
хоть и лежал по уши в грязи под дулом Таниного автомата.
     - Всего-навсего хороший друг.
     - друг?
     - друг.
      -  Хорошенькие  у  него подруги, -  с  ноткой  зависти
пробормотал Барсинский и добавил:
      -  Мой  мобильный  телефон остался в  машине.  Татьяна
протянула ему аппарат Павла. Барсинский попытался возразить,
но Татьяна решительно сказала:
      - Никогда не поверю, что ты не помнишь номер. И посмей
b.+l*. вызвать охрану. Пристрелю к чертям.
      Барсинский  набрал  номер  и,  не  назвав  себя  и  не
обращаясь по имени, сказал:
      -  Журналиста  отпускай... Где хочешь...  Пока  светит
солнце.
     Барсинский нажал кнопку сброса и пробежался пальцами по
клавишам.
     "Чтобы я не узнала последний набранный номер - когда он
вернет телефон мне", - сообразила Татьяна.
      -  Что  значит  "пока светит солнце"? -  требовательно
спросила она.
      -  Как  что?  Чтобы  отпустили  днем,  до  наступления
темноты...
      -  Так  я  и  поверила. Говори! Пристрелю!  Барсинский
впервые занервничал и даже перешел на "вы":
      -  Я  уверяю вас, его действительно отпустят! Мне  уже
ясно, что он ни при чем. Не в моих правилах убивать невинных
людей... Да и вообще убивать...
     Татьяна на "вы" переходить не пожелала:
      -  Я  за  Димку  горло тебе перегрызу.  Откуда  хочешь
достану.
     С центра поляны послышались возбужденные крики. Команде
Барсинского удалось завладеть знаменем. Сейчас объявят конец
игры,  все  сбросят  маски  и увидят,  что  хозяин  исчез...
Татьяна нехотя отвела автомат от головы Барсинского.
      - Вы мне нравитесь, - сказал Барсинский. - Какое у вас
образование?  Я  мог  бы предложить вам,  высокооплачиваемую
работу. Татьяна усмехнулась:
     - Спасибо, нет. Я не нуждаюсь в деньгах.
     - Воля ваша.
     Татьяна быстро направилась в глубь леса, на ходу бросив
через плечо:
     - До встречи... - и ехидно добавила:
     - Терминатор!
      В  машине раздался звонок. Он разбудил Диму - или  это
он, наоборот, заснул от звонка?
      Откуда-то  издалека  до него в темноту  доносился  гул
человеческих голосов. Он опять слышал, да не понимал, о  чем
они говорят.
      Вскоре  машина  - или на чем они там  ехали?  -  стала
тормозить и остановилась.
      Дима почувствовал, как его поднимают, взяв за плечи  и
за  ноги.  Ногам  стало больно. Он опять захныкал.  Вот  его
вытаскивают откуда-то.
     Несут куда-то. Ему было все равно.
      Вот  его  положили. Под ним было что-то  прохладное  и
шелковистое.  "Что  они  собираются  со  мной   делать?"   -
равнодушно подумал Дима. Он попытался рвануться. "Тихо  ты",
- кто-то саданул его в бок. Он послушно замер.
      Вот  ему  развязали руки. А теперь - ноги. Сдернули  с
головы мешок.
     Ослепительный свет хлынул на него. Дима зажмурился.
     Он смог двигаться. Сел.
      Когда Дима сумел открыть глаза и они привыкли к свету,
.-  увидел  себя сидящим на траве. Рядом, шагах в  тридцати,
проходила дорога.
      На  дороге  стоял джип с затененными стеклами.  В  тот
момент,  когда  Дима открыл глаза, дверцы его захлопывались.
Дима не увидел, кто там, внутри. Джип резко взял с места.
       Дима   встал  на  ноги  и  побрел  к  дороге.   Стоял
ослепительный летний день.
     Горело голубое небо. В нем белели облака. Зеленело поле
за  дорогой.  Зеленел  лес вдалеке. Справа  виднелись  дома.
Ослепительно   белый  указатель  на  трассе   сообщал,   что
начинается город Томилино. Все казалось таким праздничным.
     Дима вышел на обочину и побрел в сторону города.
     Хорошо, что сейчас он не мог видеть себя. В пропотевшей
одежде,  с  всклокоченными  жирными  волосами,  небритый,  с
бессмысленным взглядом лихорадочно горевших глаз -  он  вряд
ли  смог  бы  узнать  сам себя: остроумного  жуира,  щеголя,
бонвивана,   любителя   приключений   и   любимца    женщин,
блистательного журналиста Дмитрия Полуянова...

                             ***

      Посреди  огромного пустого подмосковного  поля  стояла
машина.  Вдалеке  виднелся громадный бессмысленный  бетонный
параллелепипед  -  то был ленинский мемориальный  музей.  Ни
души  не  было  рядом. Ни души не было,  казалось,  на  всей
земле.
      На заднем сиденье автомобиля "Вольво-440" сидели двое.
Передние  сиденья  были  пусты.  Одно  из  них,  со  стороны
пассажира,   было   разложено.  На  нем   лежал   переносной
компьютер.
      Один  из  пассажиров, сидевших  на  заднем  сиденье  -
сорокалетний,  худой,  высокий, бородатый,  -  отсутствующим
взглядом  смотрел,  отвернувшись к  окну,  куда-то  вдаль  и
непрерывно  курил. Второй - совсем подросток, прыщавый  и  с
длинными  немытыми  волосами  - самозабвенно  склонился  над
распахнутым  на  переднем  сиденье  ноутбуком.  Его  длинные
пальцы с грязными окоемами под ногтями летали над клавишами.
     Через мобильный телефон (тот самый, что Велихов некогда
купил  у  безработного  банкира из  разорившегося  банка)  с
помощью  модема  их  лэп-топ, самый мощный  из  имевшихся  в
продаже  в  Москве,  был подключен к "всемирной  паутине"  -
Интернету,   неиссякаемому  хранилищу  самой   разнообразной
информации,  удивительному средству связи  и  общения  между
людьми.
     И - инструменту для вредительства, шпионажа и грабежа.
      ...Вчера,  в  воскресенье,  после  того  как  квартиру
Германа  Титова  покинула вооруженная  пистолетами  парочка,
Велихов бессильно опустился на диван.
     Долго и презрительно смотрел в сторону Германа.
      Герман  же неожиданным образом воспрял духом, принялся
даже  что-то фальшиво насвистывать. Для Велихова было  ясно:
их   операция   находится  на  грани  провала.   Если   люди
Барсинского  обнаружили компьютерный "жучок"  -  а  они  его
обнаружили!  -  он  наверняка  уничтожен.  Оставалась   одна
- $%&$  - на Оксану.
     Сможет ли та сегодня, сумасшедше рискуя, снова внедрить
"багз" в личный компьютер господина Барсинского? Но это был,
пожалуй,  один  шанс из ста. Не дурак же  Барсинский,  чтобы
дважды наступать на одни и те же грабли.
      А  даже  если она сможет вставить дискету с  "жучком",
действовать  им  с  Оксаной  надо  стремительно.  Пока   эта
парочка, захватившая его и Германа, не добралась до  Боба  и
не застучала их.
      Раздался звонок. Звонил мобильный телефон в кармане  у
Велихова.
      Велихов  нетерпеливо вытащил трубку, нажал на  кнопку.
Это была Оксана.
      - Здравствуй, - холодно поздоровался он, не называя ее
по имени, и нетерпеливо спросил:
     - Вставила?
      - Почему ты не спрашиваешь, - горько сказала Оксана, -
вставил ли он - мне.
     - И все-таки? - настаивал Велихов.
     - Нет.
      -  Понятно,  -  сказал Андрей, помолчал и  безжизненно
добавил:
     - Не огорчайся. - Сил продолжать разговор не оставалось
ни у него, ни у нее, поэтому Велихов тускло сказал:
     - До свиданья, - и нажал на кнопку разъединения.
      Итак,  все было кончено. Весь их замечательный план  -
план, в который вложено столько усилий, нервов, денег  -  да
что  там,  в который вложена их с Оксаной любовь! -  рухнул.
Рухнул  в  одночасье. И все из-за этого прыщавого  оболтуса.
Да,   видно,   верно   говорят:  не   существует   идеальных
преступлений.   Даже   в   великолепно   продуманном   плане
отыскивается   слабое   звено,  которое   рвется   в   самый
неподходящий  момент. Кто бы мог подумать! Все  из-за  того,
что  этому  волосатому недорослю вздумалось  проверить,  как
действует его замечательная программа! Нашел игрушку!
     Велихов глухо застонал.
      Что  же  ему  остается? (Мысли его текли дальше.)  Ему
почти  сорок. Денег у него нет - и, пожалуй, теперь  уже  не
будет  никогда.  Людмилу, украденную Барсинским,  он  теперь
тоже никогда не вернет.
      И  сына  не вернет. И никогда уже не сможет  отомстить
Бобу.
      Остается  постылая работа, все эти сухие спецификации,
контракты, чертежи, мелкие хитрости с клиентами  и  споры  с
поставщиками.
      Остается  постылая любовь с Оксаной - тоже  изменившей
ему. Изменившей - с тем же человеком. С Барсинским.
     Все было серо. На душе, на сердце. Сейчас и в будущем.
      -  Я  ведь не просто так активировал тогда "жучок",  -
сказало  вдруг  это  отродье, этот  волосатый  гибрид,  юный
человек-компьютер.
     - Что? - отвлекся от своих мыслей Велихов.
       -  Я  говорю:  я  не  только  активировал  "багз",  -
высокомерно проговорил Титов. - Я еще немного поработал.
     - Ну и что? - презрительно бросил Велихов.
     - А то, что мне известны, к примеру, адреса всех счетов
вашего клиента за рубежом. И пароле всех его банков.  И  все
коды доступа к счетам.
     - Что ты хочешь этим сказать?
      -  Я  в любой момент могу до этих счетов добраться.  И
снять с них любую сумму.
     - Подожди: ты узнал все пароли?
     - Ну да.
     - И можешь вскрыть счета Барсинского?
     - Да, - терпеливо отвечал Титов.
     - Боже! Что ж ты молчал!
     - А вы спрашивали?
      Так,  значит, операция не отменяется! Значит, все  еще
может произойти!
     - Ты готов это сделать завтра?
      -  Готов,  -  пожал плечами Герман. - Вот только...  -
замялся он.
     - Что?
     - Меня не устраивает цена.
     - Тебе мало пятидесяти тысяч долларов?
     - Мало.
     - Чего ж ты хочешь?
     - Третью часть.
     - Треть - от чего?
     - От похищенных вами денег.
      - Ну, братец, ты даешь!.. Бери семьдесят пять тысяч  -
пока дают.
     - Это меня не устраивает. Треть.
     - Ладно, сто, и ни копейкой больше.
     - Я говорю вам - треть.
      Велихов  взглянул на Германа и подивился: губешки  его
дрожали, однако глаза были непреклонны.
      -  Послушай, дорогой, но это грабеж! В концов  концов,
все  придумали - мы, все подготовили - мы, а  ты...  Ну  сам
подумай, каков реально процент твоего участия в деле?
     - Реально - шестьдесят процентов. Без меня вы ничего не
сможете.
     - Ну ты козел! - в сердцах бросил Велихов.
     - Зачем вы ругаетесь?
     - Ладно: десять процентов.
      -  Вы  знаете, - проговорил, обмирая, Титов, - я  ведь
могу послать Барсинскому письмо. И все про вас рассказать.
      Велихов  оторопел от такой наглости. Он тяжело  дышал.
Ему  хотелось ударить этого прыщавого Урода. Раздавить  его,
как  склизкое  насекомое. Вдруг хорошая мысль пришла  ему  в
голову.
      - Ладно, - устало проговорил Велихов. -Будь по-твоему.
Но тридцати процентов я тебе не дам. Соглашайся на двадцать.
А?
     - Хорошо, - проговорил Титов и слабо улыбнулся.
      ...Вот  так и случилось, что теперь, в понедельник,  в
11.55,  Титов с Велиховым сидели бок о бок на заднем сиденье
принадлежавшего  Велихову  автомобиля  "Вольво-440".  Машина
ab.o+   на  неприметной грунтовой дороге  посреди  обширного
поля, неподалеку от Ленинских Горок.
      Место  для  операции было выбрано не случайно.  Именно
здесь,  на пустом и ровном пространстве (это как-то заметил,
а  потом  еще  раз проверил Велихов), очень хорошо  работает
мобильный  телефон: соединение происходит  быстро,  а  связь
устойчива. К тому же здесь даже в выходные - а уж тем  более
утром  в  понедельник  - мало народу.  К  Ленину  больше  не
привозят  экскурсий. Гуляют только забредшие  сюда  случайно
парочки,  да  редкая  компания  заедет  распить  по-быстрому
бутылку-другую  "у  Ленина". Но сейчас  не  время  пьяниц  и
влюбленных.   Так   что  здесь  можно  не  особо   опасаться
посторонних любопытных глаз.
      К  тому же от Горок рукой подать до Москвы. Рядом  две
автомобильные  трассы, автобус, станция электрички...  Путей
для отхода хватает.
       Герман   работал  на  лэп-топе.  Когда  он  сидел   у
компьютера,   парень   преображался.   Глаза   его    горели
вдохновенным огнем. Он подавался вперед, впиваясь в экран