оружения грузинской армии после падения Союза попортила немало
крови грузинским и российским политикам и военным. Поначалу  отказавшись  от
вступления в  Договор  о  коллективной  безопасности  СНГ,  Тбилиси  пытался
проводить независимую военную политику, нередко заигрывая с Западом в  чисто
конъюнктурных политических целях. В результате этого бывали случаи, когда  в
грузинском  минобороны  одновременно  работали  американские  и   российские
военные советники.
   В Москве  ревниво  следили  за  тем,  как  американцы  пытались  "купить"
грузинское военное ведомство с помощью подачек.  Однажды  из  США  поступило
оборудование для военного госпиталя. Грузинские военные во время  визитов  в
США не раз поднимали  перед  американцами  вопрос  о  поставках  современных
вооружений. Однако в Пентагоне отказывались даже говорить об  этом  -  Белый
дом категорически запрещал  поставлять  оружие  в  страны,  где  происходили
вооруженные конфликты.
   Стремление Тбилиси самостоятельно решить  проблему  перевооружения  армии
закончилось лишь тем, что минобороны осилило покупку лишь  небольшой  партии
автоматов, приобретенных  в  одной  из  стран  Восточной  Европы.  Серьезные
трудности возникли и тогда, когда военное ведомство попыталось  наладить  на
Тбилисском авиационном заводе выпуск штурмовиков Су-25. Но  этот  завод  был
"завязан" на многие российские предприятия,  что  опять-таки  лишало  грузин
возможности начать самостоятельный выпуск авиационной техники.  Возможностей
закупать ее тоже не было.
   С боеприпасами проблема стояла  менее  остро:  на  территории  республики
размещались 2 окружных и 3 дивизионных склада общей емкостью более  2  тысяч
вагонов боеприпасов (окружной склад в  Ахалцихе  -  650,  окружной  склад  в
Хашури - 800, и на каждом из трех дивизионных складов - по 200 вагонов).  На
всех аэродромах Грузии, где базировались российские части, было в среднем по
5 авиационных боекомплектов, в общей сложности  15-20  тысяч  авиабомб.  Это
было в 5 раз меньше, чем у Азербайджана. Но таких запасов боеприпасов,  даже
с учетом уже израсходованных во время войны с  абхазами,  республике  хватит
еще на десятки лет...

   БАРТЕР
   В конце 1995 года все участники Договора об обычных вооружениях в  Европе
должны были привести  свои  вооружения  в  соответствие  с  предоставленными
квотами. Для  России  это  значило  уничтожить  или  вывезти  из  Закавказья
значительное количество "избыточной" боевой техники. В противном  случае  на
наших военных базах в регионе (в том числе,  разумеется,  и  в  Грузии)  эти
вооружения фактически оказывались вне закона.
   Как я уже говорил, передав России часть своих квот на вооружения,  Грузия
в немалой степени снимала для  нас  эту  проблему.  Но  не  без  собственной
выгоды.
   Грузия согласилась содержать на своей территории 3 российских базы. После
подписания  Договора  между  РФ  и  РГ  в  1995  году   Эдуард   Шеварднадзе
многозначительно намекнул, что Грузия согласилась на такой шаг,  "исходя  из
собственных  национальных  интересов"  и  что  "с  участием   России   будет
восстановлена территориальная целостность Грузии - это  непременное  условие
Договора о российских военных базах"...
   Подписывая Договор с Тбилиси, наше  политическое  и  военное  руководство
прекрасно понимало, что данный документ - это  всего  лишь  кредит,  который
придется оплачивать.
   Так, присутствие российских войск в Грузии все  больше  использовалось  в
интересах  республиканских  властей   для   разрешения   внутриполитического
конфликта.
   ...Шеварднадзе и Ардзинба намертво сцепились между собою. Ардзинба  бился
за  самостоятельность  и  не  хотел  быть  под  колпаком  Тбилиси.  Начались
вооруженные схватки.
   Москва долгое время невнятно маневрировала. Но долго так продолжаться  не
могло. Надо было сказать и грузинам и абхазам, какова же наша позиция.  Ведь
и грузины, и абхазы по-прежнему претендовали  на  наши  войсковые  арсеналы,
базирующиеся в регионе. Тбилиси крайне жестко реагировал на любую постановку
вопроса даже о теоретической возможности  передачи  оружия  Абхазии.  И  это
можно было понять: такой шаг означал бы, что  Москва  поощряет  "вооруженный
сепаратизм" Ардзинбы. Вот что говорил по этому поводу Грачев: "Мы  не  имеем
права передавать Абхазии оружие через голову правительства Грузии, поскольку
Абхазия считается составной частью этого государства".
   И тем не менее, когда грянула грузино-абхазская война, в  армии  Ардзинбы
были десятки танков, бронетранспортеров, артиллерийских  систем,  с  помощью
которых были обращены в бегство грузинские части (у абхазов было примерно 50
танков, более 80 БМП и около 75 артустановок). Вот тогда и  выяснилось,  что
не все это было захвачено в российских частях, дислоцированных на территории
республики. Многое абхазам досталось "официально и законно"...
   На аэродроме "Бомбора" базировались российские боевые  самолеты  Су-27  и
Су-25, вертолеты Ми-24. Спецслужбы Грузии установили, что с этого  аэродрома
уходили российские штурмовики на бомбежку позиций грузинской армии во  время
войны с абхазами. C бомборского аэродрома доставлялись и боеприпасы  абхазам
во время  их  знаменитого  похода  на  Гагру.  Грузинская  военная  разведка
утверждала  также,  что  дислоцирующаяся  на  "Бомборе"   десантно-штурмовая
бригада участвовала в боях на стороне абхазов. Эти утверждения подкреплялись
фотографиями,   документами,    показаниями    многочисленных    свидетелей.
Опровергать их было бессмысленно.
   Но самое опасное и парадоксальное состояло даже не в этом.
   В критические  моменты  войны  на  подмогу  грузинским  правительственным
войскам посылались...  российские  военнослужащие,  танки  и  другая  боевая
техника. Происходила странная вещь: Шеварднадзе публично заявлял, что в  его
армию Россия поставляет новейшее российское вооружение, а российское военное
руководство категорически отрицало это.
   К этим поставкам наибольший интерес проявляла американская разведка  -  в
районе  конфликта  под  журналистской   "крышей"   работало   несколько   ее
сотрудников (один из них погиб при странных обстоятельствах). Именно тогда в
американской  прессе  появлялись  сообщения  о  новых  российских  танках  с
экипажами, которые использовались в боевых порядках грузинских войск.
   Генералы и офицеры российского Генштаба часто спрашивали друг друга:  "На
чьей же мы стороне?" Получалось, что мы были по обе  стороны  линии  фронта.
Как когда-то на учениях. Но там была игра. А здесь - война. Там "убивали"  в
шутку. Здесь - всерьез...
   Когда наша военная делегация во время  визита  в  Грузию  посетила  музей
Сталина в Гори, один из моих сослуживцев с горькой иронией сказал:
   - Вставай, отец, страна в беде...
   Во время грузино-абхазской войны Россия вела  себя  как  проститутка.  Но
некоторые наши генштабовские генералы,  боявшиеся  сказать  подчиненным  всю
трагическую правду о беспомощности Кремля и МИДа,  старательно  пудрили  нам
мозги, многозначительно рассуждая о "стратегических целях", о том, что таким
вот образом мы поддерживаем военно-политический баланс в регионе, который не
дает превосходства ни одной из конфликтующих сторон.
   В сущности, этот "баланс" был не чем  иным,  как  бестолковой  и  грязной
политикой. В Грузии  ее  особая  опасность  состояла  в  том,  что  в  резко
обострившейся после падения СССР политической борьбе противоборствующие силы
делали особую ставку  на  оружие  наших  частей.  Изначально  не  упорядочив
процесс  дележки   вооружений   с   республиками,   Россия   таким   образом
потворствовала разгулу "местной стихии".
   В  Москве  еще  только  готовились  к  подписанию   межправительственного
соглашения с Тбилиси о порядке передачи вооружений бывших  советских  частей
национальной армии Грузии, а во многих гарнизонах  такая  передача  шла  уже
полным ходом. Жизнь намного опережала политику. Под нажимом местных  властей
некоторые наши командиры, не имея четких политических и военных директив  из
Москвы, вынуждены были "авансом" передавать оружие. Оно попадало не только в
части правительственных  войск,  но  и  в  военные  формирования  Абхазии  и
Аджарии, что превращало обыкновенный сепаратизм в вооруженный и несло в себе
колоссальные опасности для территориальной целостности Грузии.
   Конфликтующие с грузинским "центром" стороны очень  бдительно  и  ревниво
следили за тем, какую линию проводит Москва, и  не  упускали  случая,  чтобы
уличить российское военное командование в несправедливой дележке вооружений.
   Когда абхазы засекли, что Министерство  обороны  России  передает  Грузии
тяжелую боевую технику, на Москву моментально посыпались  обвинения.  Грачев
публично вынужден был признать:
   - Да, мы передали Грузии мизерное количество тяжелого вооружения. Процесс
передачи еще только начался. Сейчас этот процесс мною остановлен из-за того,
что развернулись вооруженные столкновения. Но  когда  обстановка  наладится,
станет стабильной, передача оружия, официальная, законная, пойдет...
   Однако оружие на весьма сомнительных основаниях  передавалось  не  только
грузинам, но  и  абхазам.  Еще  в  августе  1992  года  грузинская  разведка
установила, что из расположенной  в  Гудауте  российской  части  ПВО  абхазы
получили примерно 1000 автоматов и пулеметов. Москва объяснила это тем, что,
дескать, резко участились случаи нападения на склады  с  оружием  -  местные
жители боятся грузинских спецназовцев и потому стремятся вооружаться.
   Аргументация была более чем странной.
   Таким образом, наши военные  содействовали  усилению  боевого  потенциала
противоборствующих сторон. При этом некоторые российские  командиры  нередко
руководствовались  не  приказами  вышестоящих  начальников,  а  собственными
политическими  соображениями.  Как  делал  это,  например,  командир   44-го
отдельного  батальона  аэродромно-технического   обслуживания   подполковник
Анатолий Долгополов.
   Из материалов прокурорского расследования:
   "...В ходе расследования выяснилось, что  командир  отдельного  батальона
аэродромно-технического  обеспечения  подполковник  А.  Долгополов   передал
незаконно  местным  властям  в  Гудауте  6  боевых  машин  пехоты  с  полным
боекомплектом, 6 пулеметов,  367  гранат  Ф-1  и  около  50  тысяч  патронов
различного калибра..."
   Вот  что  офицер  рассказывал  следователям  об  идейной  стороне  своего
поступка:
   "...Я взрослый человек и полностью несу ответственность за свои действия.
В Абхазии я служил четыре года, в  самое  напряженное  для  этой  республики
время. И имел возможность многое наблюдать, делать выводы. О том,  например,
что если Грузия имеет право на выход из СССР, в который  она  вошла  в  1922
году после Октябрьской революции, то почему тогда Абхазия не может выйти  из
состава Грузии, в которую ее также включили после победы  советской  власти?
Как следствие из этого  наблюдения,  делаю  и  другой  вывод:  если  Грузия,
отделившись, претендует на свою долю вооружения бывшего СССР, почему Абхазия
не  может  также  получить  соответствующую  размерам  государства  частичку
арсеналов? Кроме того, абхазы во всех  своих  "сепаратистских"  выступлениях
открыто занимали пророссийскую позицию, готовы  даже  были  войти  в  состав
Российской Федерации.
   Тогда  казалось,  что  вскоре  так  и  случится.  Естественно,  меня  как
россиянина эта проблема волновала. Обидно ведь, понимаете,  наши  предки,  в
том  числе  и  казаки,  отдавали  свои  жизни  за  эту  землю,  завоевывали,
объединяли, и теперь пошел опять раздел.
   Но одно дело рассуждения, а другое - передача вооружений.  Заметьте,  мне
отдавало приказы мое собственное начальство. Кроме того,  нужно  представить
ситуацию: моя часть находится на территории Абхазии.  Солдаты,  офицеры,  их
жены и дети. Ответственность за них полностью лежала на моих плечах.  Трудно
предугадать, что произошло  бы,  не  передай  я  БМП  абхазам.  Но  можно  с
уверенностью сказать, что, если бы машины были переданы грузинской  стороне,
без конфликта не обошлось бы. Поэтому я передавал  БМП,  прекрасно  понимая,
чем это грозит  мне  во  всех  случаях.  И,  кстати,  передавал  технику  по
накладным после получения бумаги от  Ардзинбы  и,  естественно,  без  всякой
оплаты..."
   У русского подполковника Долгополова была своя  идейная  позиция  и  свое
понимание ситуации, в которую он вместе с подчиненными попал, когда  грузины
и абхазы подняли меч войны друг против друга.
   Начиная с 1992 года Грузия часто ставила  перед  Россией  вопрос  о  том,
чтобы ей вернули причитающуюся долю кораблей Черноморского флота.
   Москва долго отнекивалась. Потому как сама  еще  не  поделила  корабли  с
Киевом. Поздней осенью 1997 года  было  достигнуто  соглашение,  что  четыре
малых корабля из состава  российского  Черноморского  флота  будут  переданы
Грузии.
   Чем дольше затягивалось решение грузино-абхазской проблемы,  тем  чаще  и
упорнее власти республики настаивали на том, чтобы  Россия  передала  Грузии
некоторые военные объекты, дислоцирующиеся на ее территории (они  относились
к трем нашим военным базам). Не так давно Москва, хотя и с большой неохотой,
но вынуждена была пойти на это.
   "Выдавливание" из Грузии  арьергардов  российского  военного  присутствия
продолжается. В российском Генштабе давно располагают сведениями о том,  что
грузинские власти в высоких американских кабинетах  и  в  штаб-квартире  ООН
активно проталкивают идею о вытеснении российских  миротворцев  из  зоны  на
границе с Абхазией и замену их военным контингентом НАТО.
   А мне почему-то вспоминается, как во время посещения Аджарии  Шеварднадзе
сказал о российских войсках:
   - Их пребывание в Грузии - фактор стабильности...
   Дипломаты любят повторять: "В  политике  нет  ничего  постоянного,  кроме
интересов".
   Теперь я знаю, что это ложь...

   АБХАЗИЯ: АВТОМАТЫ И МАНДАРИНЫ
   ...Война в Абхазии идет уже несколько месяцев (я пишу эти строки в январе
1993). Только что из района конфликта возвратилась группа генштабистов.  Те,
которые еще не были там, слушают их рассказы с жадным интересом.  А  лица  -
угрюмые...
   Я и сам ощутил, что  испытываю  очень  странные  чувства,  словно  кто-то
испоганил в моей памяти добрую - с ласковым  голубым  морем,  теплым  желтым
солнцем и сладким мандариновым воздухом сказку - спутницу моего детства...
   Может, это потому, что до сих пор помню, как на пицундском морском берегу
старый  абхазец  весело  "разбомбил"  мою   песочную   крепость   невиданным
количеством мандаринов, сброшенных на нее из огромной кошелки?
   Теперь на память моего детства падают настоящие бомбы...
   Никто так не может рассказывать о войне, как тот, кто хоть  раз  заглянул
ей в глаза. Рассказывай, полковник Лучанинов...
   ...Над Гудаутой осатанело  носились  российские  штурмовики.  Самолеты  с
жутким ревом делали боевые развороты.
   Для  успокоения  насторожившейся  международной   общественности   Москва
сообщала, что ее боевые пилоты якобы  проводят  в  районе  Гудауты  "учебные
стрельбы".
   Полковник  протягивает  мне  пахнущий  вертолетным  керосином   абхазский
мандарин и помятый листок -  ксерокопию  дневника  чьих-то  впечатлений  или
письмо - трудно понять. Полковник пояснил:
   - Нашли у убитого старлея...
   "...Здесь, у реки Гумиста, идут окопные перестрелки.  Почти  каждый  день
кого-то убивают. И хоронят. Похороны происходят буднично: с  боевых  позиций
приезжают боевые друзья, женщины надевают черное, родственники делают значки
с портретом убитого...
   Теперь  курортный  парк  в  Гудауте  превратился  в  кладбище.  В   парке
похоронены пассажиры российского вертолета, который был  сбит  у  абхазского
села Лата. Рядом с братской могилой - обшарпанный постамент Ильича...
   Я стоял у этого постамента. Смотрел вождю  в  разбитое  каменное  лицо...
Рядом замерли безжизненные аттракционы, ветхие лошадки и  качели...  На  них
еще не скоро будут кататься абхазские детишки...
   В детстве я приезжал сюда с родителями и мне  запомнился  этот  солнечный
сказочный парк. Сегодня  сюда  приходят  на  поминки  женщины  и  мужчины  в
черном...
   Заезжий журналист написал все гораздо лучше меня. Я так не могу (да и нет
времени). Тут - все правда. Потому  цитирую:  "Теперь  Гудаута  -  настоящий
прифронтовой город. И хотя некоторые магазины работают, в них  почти  нечего
купить. На прилавках - стандартный ассортимент: минеральная  вода  и  острая
кавказская приправа аджика. Хлеб выдают по карточкам. А скудную гуманитарную
помощь  распределяют  по  спискам.  Зато  полно  мандаринов.  На  завтрак  -
мандарины. На обед  -  мандарины.  На  ужин  -  мандарины.  По-моему,  таким
количеством мандаринов запросто можно отравиться. Но  есть  у  цитрусовых  и
военный аспект. Килограмм мандаринов в Абхазии меняют на один  патрон.  Если
так, то снаряженный магазин для АКМ стоит 33 килограмма...
   Здесь, на пицундском пляже, танки. Масляные радужные  разводы  в  воде...
Танки и на улочках бывшей тихони - Гагры... Многие  уже,  наверное,  забыли,
что в Абхазии были самые  лучшие  курорты  в  СССР.  Теперь  они  называются
"эвакопунктами"... Знаменитый оргґан в пицундском храме разбит. Я слушал его
музыку еще пацаном...
   Новоафонские пещеры, при одном  упоминании  о  которых  местные  краеведы
когда-то молились, теперь превращены в бомбоубежища. Экзотический ресторан в
Эшерах стал штабом. На фронте специалисты  по  туризму  командуют  воинскими
подразделениями, а экскурсоводы сидят в окопах...""
   Полковник смотрит на меня и грустно говорит:
   - Теперь вместо Абхазии - "горячая точка"...

   ***
   Мы вооружили Кавказ самым страшным оружием - войной.
   Когда на Кавказе появились тысячи свежих  могил,  некоторые  "прозревшие"
политики в Москве дружно закудахтали об "ответственности России за мир в  ее
ближнем зарубежье".
   Не понимающие логики действий своей высшей власти,  оказавшиеся  в  самом
кратере вспыхнувших внутригрузинских междуусобиц, русские генералы и офицеры
нередко во имя спасения  жизней  своих  подчиненных  были  вынуждены  тайком
подпитывать оружием конфликтующие стороны, а сами становились жертвами.
   Российская политическая глупость часто крушила  судьбы  и  карьеры  наших
генералов и офицеров только потому, что  они  с  утра  безупречно  выполняли
поступивший "сверху" приказ, который вечером оказывался "преступным".
   Как  и  грузины,  абхазы  не  упускали  возможности  поживиться  за  счет
российских войсковых арсеналов, расположенных на территории их республики. В
Гудауте, например, был разграблен зенитный ракетный полк ПВО. Местные жители
похитили 9984 автомата, 267 пистолетов, 600  сигнальных  ракет,  более  5000
гранат и свыше 500 000 патронов различного калибра.
   В момент нападения наши часовые спрятались. Более того, позже выяснилось,
что солдаты этой части сами помогали абхазам угонять машины, за что получили
по 8 тысяч рублей.
   В ходе расследования этого  инцидента  следователи  обнаружили  несколько
накладных на передачу оружия и боеприпасов абхазской стороне. Например, одна
из них, №130/130 (от  25.5.92.),  свидетельствовала  о  выдаче  пулеметов  и
другого стрелкового оружия представителю властей Абхазии.
   В сентябре 1992 года Грачев подписал приказ о строгом наказании виновных.
Начальник  штаба  и  начальник  тыла  19-й  армии  ПВО  отделались  строгими
выговорами,  а  пять  офицеров  были  предупреждены  о  неполном   служебном
соответствии.
   Однажды из штаба Группы российских войск в Закавказье в Генштаб поступила
большая шифровка, в которой командование ГРВЗ в  запредельно  жесткой  форме
ставило ряд неотложных вопросов, связанных с тяжелой ситуацией,  сложившейся
в наших гарнизонах  и  вокруг  них.  Словно  в  насмешку,  кто-то  из  наших
генштабовских начальников начертал на этом документе: "Все вопросы -  Борису
Николаевичу".
   В ГУСТОМ ТУМАН