штатный
мой заместитель, так как по штату  нет замкомвзвода в 1-ом взводе, далее  ты
штатный  командир  1-го  отделения,  потом  мастер  по  ремонту  стрелкового
вооружения, артвооружения, мастер  по ремонту САУ и танковых  пушек, а также
танковых стабилизаторов, и наконец, пулеметчик на броне-тягаче, пулемет твой
ДШК.
     Я не только не знал всего этого, но даже не запомнил, что он нагородил,
и ответил, что почти ничего не знаю. На что он сказал:
     --  А я тоже не  знаю  всего этого,  -- и спросил -- может,  командиром
взвода хочешь быть?
     -- Нет, не хочу, -- сказал я.
     И взводный гаркнул:
     --  Тогда будешь  тем, кем я  сказал, и  разговор  закончен,  а  сейчас
принимай отделение.
     Пацаны мне потом сказали, что взводный мужик упрямый, и  спорить  с ним
бесполезно. Тем более, что  он  только с госпиталя: БТР в  котором  он ехал,
духи  прострелили  с  гранатомета,  и  под  сидением,  где   сидел  Садыков,
взорвалась граната.  Сам он остался цел, а вот задницу потрепало  немного, и
теперь он злой ходит, а в общем -- мужик нормальный. Я это принял к сведению
и больше с ним не спорил, а мужик он и вправду оказался нормальный.
     Так началась моя служба  в ремроте, в которой я прослужил почти  год, а
остальное в пехоте, но об этом позже.
     Освоился я  быстро,  потому  что некогда  было  разбираться,  и по ходу
усваивал все специальности, что нагрузил мне взводный.
     В полку в это время был траур, в августе на Кандагарском рынке (район в
Герате) духи расстреляли 8-ю роту пехоты. Поначалу,  как только  полк вошел,
командиры рвались в  бой, все-таки новая техника и свежие люди. Командование
из 101-го полка предупреждали наших, чтоб не совались на Кандагарский рынок,
но  наши  их  не  послушали,  первое  боевое крещение  как-никак.  Результат
плачевный: девять человек убиты и море раненых. А вышло по старому сценарию,
который практиковали духи.
     По рассказам пацанов (за точность пересказа не ручаюсь, потому  как  не
был там), отправились они в обыкновенный  полковой рейд в старый  Герат, где
хозяйничали  духи.  Комбат  решил зайти на  знаменитый рынок, а улицы узкие,
негде БТРу развернуться. Первым шел танк, за ним БТРы 8-й роты, вроде ничего
подозрительного,  странным  показалось одно,  то, что в один  момент с  улиц
исчезли  все  жители  и  наступила тишина,  вокруг  не души.  И вдруг взрыв,
подорвали первый танк и последний БТР,  рота оказались в западне, и началась
пальба,  наши палили куда попало, а духи  из засады  вели прицельный  огонь.
Пока подоспела помощь, уже горели все БТРы, а духи смылись как всегда.
     Один  солдат,  который остался в живых  в  этом  бою, выстрелил  себе в
сердце, чтоб не сдаться в плен, пуля прошла навылет рядом с  сердцем, и духи
приняли  его за мертвого. Но он  чудом остался жив  и, находясь в госпитале,
описал на бумаге, как все происходило, и отослал письмо в полк.
     У  него  с  другом сержантом закончились патроны, и осталось  по одному
патрону  для  себя, а духи  уже подошли  вплотную,  и  слышно  было, как они
болтают между собой, и тогда первым застрелился сержант, он выстрелил себе в
голову, и ему снесло полчерепа, потом выстрелил себе  в  сердце этот парень,
но очнулся не на том свете, а в госпитале: он, можно сказать, второй раз  на
свет родился. И после этого случая 12-й полк начал вести себя осмотрительней
в рейдах.
     А  что  касается  плена, то все были наслышаны о нем,  и  попадать туда
никто  не  хотел,  уж  лучше  застрелиться.  Бывало, что пленных  угоняли  в
Пакистан  или  Иран  и  использовали на  разных работах, а  если повезет, то
обменивали  на духов,  которые были у нас в плену. Но часто бывало, что духи
пытали наших пацанов, а пытки на востоке изощренные, об этом многие знают, и
уж лучше смерть, чем эти пытки. Одна такая называется "красный тюльпан", это
когда  человека подвешивают  за руки и,  накачав предварительно наркотиками,
подрезают кожу подмышками вокруг  тела,  а после, сдирая заворачивают ее  до
пояса.  И  пока  действует  наркотик,  человек  не чувствует боли, но  когда
действие наркотика со  временем  проходит, человек  или  сходит  с  ума  или
умирает от боли.
     Мы, бывало, тоже со злости издевались над духами, но эти издевательства
заканчивались тем, что мы или пристреливали их или  подрывали.  Хотя, помню,
был один случай,  когда я служил в пехоте, мы привязали духа веревкой к БТРу
и  тягали  его за собой целый  день как мешок, по дороге стреляли в  него из
автоматов,  а когда  от  него  осталась  одна нога и  полтуловища,  обрезали
веревку. Но я не считаю это такой уж жестокой пыткой, если брать то, что они
делали  с нашими  пацанами,  хотя,  кто  знает, ведь  недаром  говорят  "зло
порождает зло".
     Одного бойца  с нашего полка обменяли  на пленного духа, этот боец  сам
ушел к духам и, как рассказывали, он заранее готовился к этому. После обмена
его водили  перед строем полка,  одет он  был  в духовский  халат  и  чалму.
Повоевать против своих он еще не  успел, и трибунал дал ему 6 лет усиленного
режима.
     А про одного такого "рембо" слышали многие,  кто  служил в это  время в
Шиндантской дивизии.  Сбежал к духам гранатометчик  из  Шинданта, и сколотил
свою банду, кличка его была "Рыжий", про  него много разных легенд ходило, и
уже не  поймешь, где правда,  а где вымысел. Много  хлопот он доставил нашим
ребятам, говорили, был неплохим гранатометчиком и подрывал не раз наши БТРы.
Я слышал,  будто бы его уговаривали вернуться, и обещали не преследовать, но
он не согласился на эту уловку, отвечал, что надо было раньше думать,  когда
меня  в полку  чмырили все подряд. Ходили слухи, будто бы  его замочили  под
Кандагаром, не знаю, сам там не был, но разговоры такие слышал.
     Дедовщины,  такой, как про нее рассказывают те,  кто служил в Союзе,  у
нас не было, хотя деды припахивали чижей (в Афгане так называли молодых) как
положено и,  бывало, немного  прикалывались ради хохмы, но до беспредела  не
доходило.  Частенько  чижей, которые  только приходят  с  Союза,  обкуривали
чарсом, а  потом угарали с них, они на  изменах  все, метаются по палатке  и
воду  хлещут, а  сушняк  через  пять  секунд  опять такой  же,  и вот они  с
перешуганными  глазами начинают тормозить и  творить  разные  приколы, хохма
такая,  что  не  опишешь  словами.  Были,  конечно, такие,  кто уже знал  по
гражданке, что такое анаша, и многие ее уже курили, это в основном те, кто с
Азии, а были такие, кто  вообще не знал и не видел, что это такое, вот с них
и прикалывались, но это только по началу, а потом они быстро въезжали, что к
чему.  Чьмыри  тормознутые,  конечно,  тоже были,  чего греха  таить, не без
этого, и гоняли их как сук, но это неотъемлемая часть нашей армии, и в любом
подразделении хоть один такой,  но найдется. В семье, как  говорится, не без
уродов,  таким оружие  в  руки не давали  и  дальше  полка не  выпускали,  а
применяли на хозработах, на гражданке такие были маменькиными сыночками, и к
суровым условиям и чисто мужскому  коллективу они были не приспособлены, а к
войне тем более. И  в  армию таких лучше вообще не призывать, правда, сейчас
есть альтернативная служба какая-то, вот пусть там и служат.
     А  в основном в Афгане служили нормальные пацаны, и если  надо, то  они
могут постоять за отечество и не опозорят ни свою честь, ни честь отчизны. А
в мирной жизни мы такие же нормальные, как и все, только повзрослели раньше,
и  пережили больше, и не хотим  войны, потому что знаем, что это такое, жаль
только, что нас не все понимают.
     Был  такой случай  на  танковой  точке, что стояла на  охранении полка.
Сержант-дед решил подрочить чижей, взял АКС и начал стрелять чижам под ноги,
и  одному  прострелил  ступню. Тот с простреленной  ногой заскочил в капонир
(углубление в виде землянки), схватил АКС и разрядил рожок в сержанта. После
этого случая стали думать, заниматься беспределом или нет.
     У меня отношения с  дедами и  дембелями были дружеские с самого начала,
может потому, что мы были  ровесниками, мне было 20 и им тоже, может потому,
что я успел в тюрьме посидеть  перед Афганом, в общем,  не знаю точно, но ко
мне не относились  как  к  чижу, и  многих обломов по  молодухе  мне удалось
избежать, и это не так уж плохо, если честно признаться.
     Первый  мой  рейд прошел  без  происшествий,  простояли  трое суток под
Гератом, вблизи артдивизиона, пока те долбили по  старому Герату, даже негде
было пострелять, чтобы пулемет  проверить. А вот в  другой  раз мне пришлось
пережить небольшой обстрел, и немножко испугаться. А дело было так.
     Ко мне в оружейку заскочил летеха, наш ротный замполит, и  сказал, чтоб
я бежал на тягач, поедем танк  вытаскивать из ямы какой-то.  Пулемет говорит
не  надо брать,  некогда с ним возится.  Но  я  все же  взял ДШК, хоть  он и
тяжеленный падла,  но допер все-таки  его до тягача,  который стоял  в конце
парка, думал, может, проверю где-нибудь за полком, не стрелял еще с  него не
разу.  На  ходу установил его на башню, если ее  можно  так назвать: башня у
тягача это две  защитные плиты  по бокам в два пальца толщиной  и пулемет на
станине, а сам пулеметчик сзади и спереди весь открытый как на ладони.
     В охранение  взяли наш ремротовский БТР, на  семь человек 4  автомата и
ДШК на тягаче. Летеха сказал:
     -- Недалеко,  километров  10  от  полка,  танк  с бетонки слетел в  яму
какую-то, танкисты  не стали  возиться, пересели  на другой  танк и  вызвали
тягач, а сами укатили, надо быстрее забрать, а то духи заминируют.
     Подъехали к тому месту,  действительно, танк  полулежит  в овраге возле
бетонки. Мы на тягаче съехали вниз, а БТР  остался на  бетонке. Я спрыгнул с
тягача, чтоб сцепить  танк  тросом  и вдруг рядом  разрыв  и свист  пуль,  я
обратно запрыгнул в тягач, и не могу  понять, в чем  дело, механник-водитель
литовец,  одного со  мной призыва,  крикнул мне,  что с кишлака стреляют.  А
сверху БТР без башенных пулеметов, и четыре автомата всего, они стреляют  по
кишлаку, а кишлак полтора километра от нас, от автомата толку нету, а духи с
гранатомета и  ДШК лупят.  Я запрыгнул в башню, хорошо,  что  ДШК взведенный
был, и  давай тоже лупить по  кишлаку, а духов  не видно, хрен знает, откуда
они мочат, я вижу  внутри кишлака что-то шевелится, и давай туда поливать, а
духи это  или нет,  черт их  знает.  Летеха орет нам,  чтоб  мы выезжали  на
бетонку,  и сматываемся, а то с одним пулеметом против гранатометов не долго
протянем, да  и по тому, как пули ложатся, видно, что спаренным  ДШК долбят.
Мы скорее сваливать  оттуда, а потом уже вызвали по рации авиацию. Прилетели
четыре  вертушки,  сделали  пару  заходов  по  кишлаку,  минут  через  сорок
подкатила  пехота и прочесала  кишлак. Потом мы подцепили танк  и  утащили в
полк, на этот раз обошлось, и никто не пострадал, отделались, как говорится,
легким испугом, если можно  назвать его  легким. После этого всегда выезжали
за полк в полной боеукладке. Был даже случай, что пацанов обстреляли духи на
полковой свалке, в километре от полка, так что почти всегда автомат носили с
собой,  а оружейки не закрывали на замки, как это  было  положено, а  только
прикрывали дверь.
     Один случай  произошел в 101  полку,  с механиком-водителем  тягача. Во
время рейда в Герат  или пригород Герата, я точно  не знаю, 101-й полк попал
под обстрел, и духи подорвали тягач. После всей этой  заварухи полк вернулся
в расположение, а на утро выяснилось, что нет  тягача с механиком,  впопыхах
про  него просто забыли. Одна причина: тягач подорвался, и механик остался в
нем, и тут же решили вернуться. Тягач стоял  на месте, но люки были задраены
изнутри. Начали кричать:
     -- Свои пришли, открой люк!
     -- Не могу, -- ответил изнутри механик.
     После  долгих усилий люк сорвали снаружи (сорвать задраенный люк не так
уж легко) и залезли в тягач. Внутри сидел механик с двумя гранатами в руках,
гранаты  были без колец, и просидел  он с этими гранатами  в руках всю ночь.
Когда ему сказали, чтоб выбросил гранаты, он не смог разжать пальцы, так они
занемели и  офицеры потихоньку, чтобы не отлетела чека,  разжимали по одному
пальцу и, в конце концов, освободили гранаты из его рук.
     По  словам механика, когда  он  понял, что  вокруг никого  нет, и  наши
уехали, то  задраил люки и стал ждать. Ночью пришли духи и  стали  лазить по
тягачу, сняли пулемет ДШК, потом стали ковырять люки, и тогда он взял в руки
по  гранате и  зубами вырвал кольца, думая, если залезут, то взорвет  себя и
их. Но духи не знали, что в тягаче есть кто-то, и вскоре ушли, а механик так
и остался сидеть с  гранатами в  руках, так  как отпустить  он их  не мог  и
выкинуть  тоже.  Но,  слава  богу,  все  обошлось,  вовремя  спохватились  и
вернулись за ним. Мне это рассказали пацаны из 101 полка, мы к ним частенько
ходили,  там  был  хороший  магазин,  а  механика  этого  мне  встречать  не
приходилось.
     Еще в 101 полку был хороший клуб, и мы ходили туда, если кто приезжал с
концертом,  правда, это было не часто.  Я за два  года  был  два раза в этом
клубе,  один  раз  приезжали  какие-то  артисты  с  Москвы  с  танцевальными
номерами, и  то  они выступали  не  в  клубе,  а на улице.  Подъехали четыре
"Урала"  с  откинутыми бортами, и получилась сцена. А  другой  раз  прилетел
Александр Розембаум, классный был концерт,  я тогда первый раз услышал песню
"Черный тюльпан",  хорошо мужик поет, ничего не скажешь. Жалко, что "Каскад"
ни  разу  не  пришлось  увидеть, во время  войны в  Афгане  они  были  очень
популярны,  да  и после войны тоже,  и сейчас я их частенько  слушаю. А были
времена, когда "Каскад" запрещали в Союз провозить, и отбирали  кассеты с их
записью  на  таможне.   Нам  много  чего  запрещали:  дембельские   альбомы,
дукановские вещи, фотографии с оружием и номерами бронетехники,  про эротику
я уже  вообще молчу, а ее в Афгане было навалом,  от  наклеек до журналов, и
порножурналов  тоже хватало, но в Союз это везти было нельзя, облико-морале,
панимашь.
     Пулемет ДШК мне нравился, не капризный, простой в обращении и лупит дай
боже, только шумно работает и  без шлемофона оглушает своим грохотом, но это
можно пережить. А пулемет КПВТ, что в  башне БТРа, капризный страшно, хоть и
калибр  у него побольше, чем у ДШК. Но за ним следить надо постоянно, затвор
у него слишком  навороченный, и он то клинит, то утыкается (это когда патрон
не  попадает  в  патронник  и торчит ни  туда ни сюда), утыкание  -- опасная
штука,  многие пытались  загонять патрон в патронник  при  помощи отвертки и
молотка. Был случай, когда один наводчик с БТРа пытался  это сделать, а пуля
оказалась разрывная, да еще под  башней неудобно, стоишь скрюченный весь, ну
патрон и взорвался, пацану  разнесло все лицо в клочья. Я  постоянно говорил
пацанам, случись  чего с пулеметом, обращайтесь  ко  мне, у меня  в оружейке
были все запчасти на все оружие, и затворов этих я перебрал уйму и знал, что
там за причины.
     Я один  был  в  полку оружейник, хотя в  Афгане  каждый знал устройство
своего оружия. Но  у меня были все запчасти, и поэтому приходилось постоянно
где-то разъезжать, то по  заставам (наш участок  был от Герата до Шинданта),
то по точкам охранения полка, да и в полку работы море, да еще как рейд, так
мой тягач с танкистами  идет. С артдивизионом  было без проблем, там  пацаны
сами  за  САУ  смотрели,  а  ко  мне  приходили  только  за  противооткатной
жидкостью.  Танкисты обращались,  бывало,  но  не  очень  часто,  и  на  мне
оставалась  должность замкомвзвода,  стрелковое оружие и ДШК на тягаче, а то
если  б  на меня  насели  артиллерия  с танкистами,  я  бы  вешался  вообще.
Подчинялось  мое отделение службе РАВ (ракетно-артиллерийское вооружение), и
офицеры с роты не могли мне приказывать, что делать, а что нет, и прежде чем
меня  куда-нибудь припахать, они спрашивали разрешение  у  начальника службы
РАВ. А тот всегда отвечал, чтоб меня никто никуда не  дергал, за исключением
боевых действий, я на них был и как пулеметчик и как мастер по вооружению.
     Один раз вызвал меня  начальник службы РАВ к себе и сказал, чтобы я шел
на  склад, там оружие духовское, что  с каравана взяли, стволы я должен  был
снять, а  остальное  железо  подорвать(у оружия основное ствол,  а остальное
просто железо, есть ствол есть оружие, нет ствола, нет оружия).
     Пришел  я  на склад,  смотрю, гора оружия лежит, чего  там  только нет,
какие-то винтовки  непонятной конструкции, АКСы  и  ДШК  китайского образца,
даже ППШ со времен Отечественной,  где они его откопали -- непонятно. Я взял
в руки ППШ, передернул затвор и пальнул разок: аппарат  трубейный, как с ним
воевали, не знаю,  неудобный какой-то  и видуха топорная.  Еще были винтовки
английские, маленькие, полметра  длиной, ей только мух из-за  угла  хлопать.
АКСы  --  те копия наших,  только приклад снизу откидывается, а у нас сбоку,
ДШК  скопирован  один  к  одному,  одно  отличие, черным  лаком не покрыты и
номеров нет. Стволы я снял с АКСов и пулеметов, остальной хлам связал, отнес
за склад, залепил пластитом и подорвал. Стволы сдал прапору на склад, а один
от  ПК (пулемет калибра 7,62) оставил себе на всякий случай. Уже  после  я с
этого ствола  собрал новенький пулемет, все  прибамбасы у меня  были,  кроме
стволов, они на особом учете. Были случаи, что продавали стволы духам,  но я
этим не  занимался и от своих знакомых не слышал такого. Патроны приходилось
толкать, в  1987 году  духи хорошо  брали пистолетные патроны от "Макарова",
зачем они им нужны были, не знаю, но стоили дорого 15 тысяч афганей за цинк,
в полку они быстро стали дефицитом. Меняться патронами тоже приходилось,  мы
им  давали  патроны калибра 7,62, а у  них брали разрывные китайские патроны
для ДШК, наши патроны при выстреле через полтора-два километра взрывались на
лету, а  китайские летели до конца и разрывались при ударе о  препятствие, с
них удобно было обстреливать горы с далекого расстояния.
     И этот пулемет, который я собрал, долго лежал у меня в оружейке, он так
бы и  пролежал там без дела,  если бы не один случай.  Зашел как-то ко мне в
оружейку один летеха с точки, и начал как-то издалека наводить меня на тему,
мол, есть ли у меня возможность достать ствол. Я сказал:
     -- Вообще такой возможности нет, но  исключения бывают, ты скажи прямо,
в чем дело, а там подумаем.
     Оказалось что у него на точке бойцы пролупили пулемет РПК, и ему теперь
в случае  чего -- хана  одним  словом. Если  я  ему  помогу,  то  обещал  по
возможности сделать все,  что  я попрошу.  Я предложил ему  ПК,  летеха  без
раздумья сказал:
     -- Подойдет, конечно, лишь бы пулемет был и номер совпадал.
     Номер  я ему  наклепал, в летучках был специальный набор  клейм. Летеха
радовался как  дите, говорил,  чтоб  я в любое  время подходил, просил,  что
хочу,  все сделает. Через  недельку этот  летеха  зашел ко мне  в  оружейку,
принес 2 бутылки  кишмишовки  и дал  мне  500 чеков,  и после  этого  не раз
подгонял  мне бакшишы (подарки), бывало, чарс присылал с бойцами, хотя  я  у
него ничего не просил, просто помог и все.
     Хочу отметить полковую разведку, наши разведчики были лучшие в дивизии,
по  крайней  мере, так  сказал комдив. За два  года, которые я там пробыл, у
разведчиков  не было  ни одной потери, раненые  были, но  убитых ни  одного.
Командира рзведроты представляли к  званию  Героя Советского Союза за захват
крупного душманского каравана с оружием, медикаментами, одеждой и продуктами
для банды, но наградили орденом Красного Знамени. Разведчики в  полку вообще
не жили, а постоянно  мотались по иранской границе  (она была от нас в 50-ти
километрах) и окрестностям Герата, вычисляя караваны  с оружием и  духовские
притоны.
     Как-то  раз разведчики притащили захваченный  караван в полк, оружие  и
боеприпасы  с  него  они  подорвали  на  месте. Пару барбухаек (так называли
духовские машины) заг