я. Макс! Не забывай, что Хэнк Фишер заработал себе  дырку  в
голове, прежде чем решил окунуться. В воду он попал уже мертвым.
   - Ну хорошо, убедил. Значит, его убили? Глаза Сэма  несколько  оживились.
Он стал похож на только что проснувшегося рабочего-трезвенника.
   - Надеюсь, ты откровенен со мной, Макс. Для нашей же общей пользы.
   - Я рассказал тебе все, что знаю.
   - А о Бакстере? - Его глаза изучали мое лицо. - Ты думаешь, это  он  убил
Фишера? И именно поэтому ударился в бега?
   - Насколько мне известно, его нет, Сэм,  -  осторожно  сказал  я.  -  Нам
заплатили за то, чтобы мы его нашли. Это пока все.
   Он издал звук, похожий на хрюканье, и поднялся на ноги.
   - Пойдем! - позвал он. - Эти декорации меня угнетают!
   Он был прав. Я последовал за ним; Мы спустились вниз и вышли в переулок.
   - Мы и раньше сотрудничали с тобой, Сэм, - сказал я. - Не  вижу  причины,
почему бы нам не возобновить это сотрудничество.
   - Может быть! - неопределенно прореагировал он. По-видимому, эта идея  не
произвела на Сэма особого впечатления. Что-то ему мешало.
   - Но пойми, Сэм! Я рассчитываю именно на это!
   Я постарался принять оскорбленный вид.
   - Надеюсь, - сказал он. - Потому что если ты не будешь  этого  делать,  я
расскажу все комиссару, а  ему  это  не  понравится  -  и  особенно  ему  не
понравишься ты сам вместе со своим агентством!
   - Это "Жалобы на королевской неделе", - сказал я. - И ты  вполне  бы  мог
присоединиться к данному спектаклю - в нем участвуют все.
   - Хватит шуток! - отрезал он не  совсем  корректно.  Сэм  сел  на  заднее
сиденье патрульной машины, а я направился к  своей.  Это  был  очень  долгий
день. Я собирался наконец  добраться  до  дому  и  провести  долгую  ночь  -
отсыпаясь в собственной постели.

Глава 6

   Но когда я добрался до квартиры,  желание  лечь  спать  у  меня  пропало.
Покрутив приемник, я нашел тихий, спокойный джаз, налил себе  большой  бокал
шотландского виски, влез в пижаму и растянулся на кушетке.
   Это был тот самый образ жизни, который мне хотелось бы ввести в привычку.
При условии, что меня никто не будет беспокоить.
   Но меня побеспокоили. Почти тотчас же зазвонил телефон. Я с усилием встал
и поднял трубку.
   - Кто это? - недовольно спросил я.
   Ответа не последовало. Я повторил вопрос - по-прежнему  никакого  ответа.
Потом послышался тихий щелчок: на том конце линии положили трубку.
   Я вернулся на кушетку и снова  расслабился  с  бокалом  в  руке.  "Джерри
Муллиган" уступил место "Шерингу", и под легкое, сухое, ледяное  шотландское
музыка пошла очень хорошо.
   Я задремал, потом вдруг проснулся, чтобы налить себе еще виски.  Какой-то
тип из  приемника  бормотал  всякую  чушь  о  прогрессивном  джазе  и  новых
направлениях, и я выключил его. Потом  подумал,  что  в  конце  концов  пора
немного поспать.
   Я лежал в постели минут пять,  думая  о  Елене  Картрайт,  а  потом  меня
подхватили волны одного из моих цветных снов. Это был  исправленный  вариант
старого сценария.
   Ройял восседал на украшенной кисточками  подушке,  а  повсюду,  насколько
хватало  взгляда,  его  окружали  красавицы   -   золотоволосые,   брюнетки,
блондинки, рыжие - одна красивее другой.
   Ройял хлопнул в ладоши. Они встали как  по  команде  и  начали  исполнять
танец "Семи покрывал", хотя пользовались всего шестью.
   Я отхлебнул ликера из высокого ледяного бокала, затянулся  из  кальяна  и
вытянул ноги. Подошел негритенок с опахалом и начал обмахивать меня.
   Танец закончился, и я вызвал фаворитку. Это была не та фаворитка,  что  в
предыдущем сне, но такая же красивая, так что жаловаться было не на что.
   Она села у моих ног и стала играть с их пальцами. Однако занималась  этим
недолго, начала плавно двигаться вверх, все выше и выше, и наконец добралась
до лица, бормоча милые пустяки о ямочке на подбородке. Ее пальцы затрепетали
возле моего уха и начали гладить  меня  по  волосам.  В  какое-то  мгновение
красавица подняла ко мне лицо - и я увидел, что это Елена Картрайт!
   - Зачем вы здесь? - ахнул я.
   -  Чтобы  доставить  вам  все  возможное  наслаждение,  о,   Великий!   -
промурлыкала она.
   - Тогда начинайте! - приказал я.
   - Чего вашему величеству угодно более всего? Я лукаво улыбнулся:
   - Изволите шутить?
   - О, сегодня утром Великий пребывает в игривом настроении,  -  прошептала
она. - Тогда я тоже должна быть шаловливой!
   - Это меня вполне устроит, крошка, - ухмыльнулся я.  -  Прояви  все  свое
обаяние, и Великий впитает его!
   Она придвинулась ко мне ближе, ее алые губы коснулись моего подбородка  и
двинулись вниз, мягкие  и  теплые.  Только  я  начал  поворачиваться,  чтобы
заключить ее в объятия, как...
   Я неожиданно проснулся. В мое подсознание вторгся какой-то  шум,  хотя  и
очень-очень слабый. Я лежал неподвижно, только открыл глаза и огляделся.
   У меня возникло ощущение, что я не один в  комнате,  хотя  в  поле  моего
зрения не оказалось ничего, что могло бы это подтвердить. Вся спальня тонула
в пятнах лунного света, и я  видел  только  привычные  очертания  мебели  на
привычных местах. Я уже решил, что просто съел что-нибудь не то.
   И вдруг я увидел его.
   На дальней стене застыла какая-то необычная тень. Она была едва заметна -
просто темное пятно, определенно не имевшее отношения к обычным предметам.
   Мой  внезапно  обострившийся  слух  уловил  приглушенный  щелчок  -  звук
взводимого курка.
   Я метнулся вправо и кубарем скатился с кровати.
   Звук выстрела в ограниченном пространстве походил на пушечный.  Для  меня
не было неожиданностью, что пуля из револьвера  такого  калибра  прорвала  в
подушке дыру размером с бейсбольный мяч на том самом месте, где за несколько
секунд перед тем покоилась моя голова. Но какого черта! Гораздо проще  вновь
набить подушку, чем попытаться запихнуть мозги обратно в дыру,  которую  эта
пуля проделала бы в моей голове.
   Послышался шорох шагов человека с  револьвером.  Он  подошел  к  кровати,
чтобы убедиться, что дело сделано.
   Тихо, как только мог, я протиснулся под кровать.  Он  шепотом  выругался,
обнаружив, что постель пуста. Оставалось всего несколько секунд до того, как
он начнет искать под кроватью.
   Он стоял в ногах кровати. Его ботинки находились меньше  чем  в  футе  от
моей головы. В отчаянии я протянул руки, схватил его за лодыжки и дернул. Он
рухнул с грохотом, от которого содрогнулась мебель. При ударе об пол из  его
легких со свистом вырвался воздух,  и  хриплое  ругательство  оборвалось  на
полуслове.
   Я вылез из-под кровати и  вскочил  на  ноги.  Человек  тоже  поднялся.  Я
попытался добраться до письменного стола,  где  хранился  револьвер,  но  он
набросился на меня, как разъяренная фурия. Его пальцы впились мне в горло, в
то время как другой рукой он вцепился мне в" волосы и оттянул голову  назад.
Я почувствовал, как из глаз у меня потекли слезы.
   Но, по крайней мере, это были всего лишь слезы! Замешкайся  я  в  постели
еще на несколько секунд - и это была бы кровь. Моя кровь.
   Я как мог распрямил ноги, ловко вывернулся из его  рук  и  снова  ухватил
человека за лодыжки. На этот раз, когда я дернул его, он грохнулся не  один:
мы катались по полу, борясь и извиваясь в  темноте.  Он  был  маленький,  но
сильный и жилистый. В комнате не  слышалось  никаких  звуков,  кроме  редких
ударов о мебель, ворчания и рычания. Его пальцы опять нашли мое горло,  и  я
почувствовал, как воздух в моих легких вот-вот кончится.
   Я схватил его за руки и попытался оторвать их от себя, но ладони мои были
влажными и скользкими. В отчаянии я выпустил его запястья и рубанул  ребрами
ладоней по бокам - под грудной клеткой.
   Раздалось приглушенное  рычание,  и  хватка  на  моем  горле  ослабла.  Я
сознавал, что он с трудом поднимается на ноги  и,  шатаясь,  направляется  к
окну, но не мог заставить слушаться свои ноги. На этот раз  я  даже  не  мог
подняться.
   К тому времени, когда мне удалось встать, он  уже  смывался  через  окно.
Спотыкаясь, я карабкался за ним. Моя нога ударилась о  какой-то  предмет.  Я
наклонился и поднял его. И понял, почему этот тип не закончил  свое  дело  с
помощью револьвера: падая, он выпустил его из рук. Теперь он был у  меня,  и
если только я не ошибался, я держал в  руках  оружие  убийцы  -  оружие,  из
которого в меня выпускали пули в квартире Джо Бакстера.
   Когда я добрался до окна, его шаги эхом отзывались на стальных ступеньках
пожарной лестницы. Я высунулся наружу как раз в тот момент, когда он  достиг
нижней площадки.
   При таком слабом свете нельзя было быть уверенным до конца, но он  сильно
напоминал того парня, который пытался  пристрелить  меня  в  квартире  Норин
Бакстер.
   Я пошел в гостиную и  сделал  себе  крепкий  напиток.  Потом  вернулся  в
спальню и рассмотрел то,  что  осталось  от  моей  подушки.  Отбросив  ее  в
сторону, я нашел дыру, которую пуля проделала в матрасе, а  через  несколько
минут обнаружил и саму пулю.
   Она была безупречной формы, почти без отметин.
   Я подбросил ее на ладони, испытывая странное возбуждение при мысли о том,
что она предназначалась для того, чтобы снабдить меня третьим глазом - между
моими двумя. Эта мысль вовсе  не  располагала  к  тому,  чтобы  вернуться  в
постель. К тому же несостоявшийся убийца загубил мои приключения в гареме на
всю оставшуюся ночь.
   Поэтому, утешаясь спиртным, я просидел до тех пор, пока дневной  свет  не
окрасил пейзаж за  окном  сначала  в  мутно-серый,  а  затем  в  чрезвычайно
непривлекательный розоватый цвет. За что я всегда терпеть не мог  утро,  так
это за то, что все вокруг выглядит так, словно простояло всю ночь на улице.

Глава 7

   Было не очень-то вежливо появляться в главном  полицейском  управлении  в
такое неподобающее время, как восемь тридцать, поэтому я подождал до  восьми
сорока, прежде чем поставить свой "порше" под табличкой "Стоянка запрещена".
   Думаю, это только справедливо - платить городу в той или иной форме после
того, как бесплатно воспользуешься его услугами.  Эта  сторона  моей  натуры
отнюдь не вызывает у босса теплых чувств. Особенно когда она  отражается  на
счетах за служебные расходы.
   В открытом лифте с декоративной  металлической  решеткой  я  поднялся  на
четвертый этаж, где  находилась  полицейская  лаборатория.  Когда  я  вошел,
лейтенант  Эл  Дэвис,  дежурный  химик,  близоруко  таращился  на   раствор,
пузырящийся на донышке пробирки. Он поднял голову и кивнул мне.
   - Макс Ройял! Давненько не виделись!
   Вытерев руки о рабочий халат, он протянул одну мне. Я взял ее и как можно
быстрее выпустил. Руки лейтенанта Дэвиса на ощупь  всегда  напоминали  сырое
рыбное филе.
   - Чем можем помочь, Макс?  -  поинтересовался  он.  Кивком  я  указал  на
дальнюю часть лаборатории, где находилась дверь с надписью "Баллистика".
   - Кто сегодня дежурит в тире?
   Лейтенант Дэвис сморщил нос и сосредоточился.
   - Майк Коннорс. - Он еще  немного  подумал  и  покачал  головой.  -  Нет,
прости, сегодня у Майка выходной. Наверное, Ленни  Винтере.  -  Он  тоскливо
посмотрел на меня. - Так тебе очень нужна баллистическая экспертиза? А здесь
мы ничего не можем для тебя сделать? - Может быть, если достану пятна крови.
Но, по правде говоря, гарантирую это, если только  доберусь  до  того  типа,
который нанес мне визит сегодня ночью.
   Он кивнул с несчастным видом и вернулся  к  своей  бурлящей  пробирке.  Я
прошел через длинную комнату, сплошь забитую столами из стеатита,  горелками
Бунсена и бюретками, в лабораторию баллистики.
   Ленни Винтере был высоким человеком  с  копной  светлых  волос.  Когда  я
вошел, он что-то проворчал и отодвинул отчет, над которым трудился.
   -  Только  не  говори,  что  у  тебя  еще  одна,  -  сказал  он,   мрачно
усмехнувшись. -  Такой  малый,  как  ты,  может  озадачить  человека  и  без
дополнительной помощи.
   Я полез в карман, достал пулю, которую вынул из матраса, и бросил ему  на
стол. Винтере взял ее и, осмотрев, нахмурился.
   - Где ты ее взял? - поинтересовался он. - Она выглядит так,  словно  была
выпущена в испытательный щиток.
   Он повертел ее между пальцами.
   - Никаких отметин. Она практически не деформирована.
   - Такой она и должна быть, - сказал я. - Я вытащил ее из своего  матраса.
Винтере фыркнул.
   - Кому что больше нравится. Одни любят ложиться в  постель  с  девочками,
другие предпочитают 45-й калибр. И то и другое может привести  к  летальному
исходу.
   - И вот так весь день. Всякие там шуточки и прочая чепуха. - Я  опустился
в кресло напротив письменного стола. - Послушай, Ленни, сегодня  рано  утром
какой-то тип проникает ко мне в  квартиру  и  выпускает  в  меня  пулю.  Мне
удается вовремя убраться с ее пути. Такие приключения здорово выматывают.  А
эти твои шуточки выматывают еще больше. Окажи мне одну услугу!..
   - Выясни, вылетела ли она из той же самой пушки, что и все  остальные,  -
продолжил он как попугай и мгновение пристально смотрел на меня. -  Полагаю,
ты получил у лейтенанта Дина "добро" на эту проверку?
   Я принял оскорбленный вид.
   - Разве я был бы здесь, если бы не получил? Подумав, он кивнул.
   - Да, конечно!
   - Ну ладно, Ленни, я не получал никакого "добро". И подумал, что это пока
могло бы остаться между нами. Винтере покачал головой и бросил пулю на стол.
   - Не надо меня подмазывать. Макс. Если Дин пронюхает, что  мы  пользуемся
лабораторией для твоих личных дел...
   - Каким образом? Разве твоя жена пронюхала о  той  маленькой  рыжеволосой
курочке, с которой я тебя познакомил?
   Ленни Винтере бросил на меня злой взгляд.
   - Эй, погоди-ка!.. Я прервал его.
   - Не беспокойся! Я ничего не собираюсь ей сообщать. И  упомянул  об  этом
только затем, чтобы напомнить тебе, какой я на самом деле молчаливый парень.
Конечно, если ты не испытываешь желания помочь мне...
   Ленни Винтере  по-прежнему  хмурился.  Он  отпустил  какое-то  замечание,
которое я не совсем расслышал, и снова взял в руки  пулю.  Потом  подошел  к
металлической картотеке, протянувшейся вдоль задней стены комнаты,  выдвинул
один из ящиков и, порывшись в нем, достал конверт.
   - Вот... Это пуля из тела Хэнка  Фишера.  Он  вытряхнул  на  стол  слегка
деформированную пулю. Потом из другого конверта - сплющенный кусочек свинца,
который я выковырял из деревянной панели в квартире Джо Бакстера.
   - Это та, которую выпустили в тебя, но промахнулись.
   По тому, как он это произнес, у  меня  создалось  впечатление,  будто  он
жалеет, что этот тип так плохо целился.
   Он взял все три пули, подошел к стоявшему у стены прибору и вставил  туда
две из них. Потом навел окуляры и приложился к ним. Повозившись  с  дисками,
поднял голову и нахмурился.
   - Они вылетели из одного и того же револьвера.
   - Ты уверен?
   Винтере кивнул и взял в руки пулю, ту, что из квартиры Бакстера.
   - Она один к одному с той, убившей Фишера! Сейчас я еще раз  сличу  ее  с
пулей из квартиры Бакстера.
   Он повозился с  пулями,  заменил  одну  на  другую  и  снова  прильнул  к
окулярам. Потом поднял голову.
   - Взгляни сам!
   Я подошел и посмотрел в линзы. Изображение было раздельное.  Вверху  была
видна пуля из моего матраса, внизу - из стены Джо Бакстера. Стало очевидным,
что борозды и царапины, возникшие после прохождения  по  стволу  револьвера,
были идентичны на обеих. Я выпрямился и кивнул.
   - Если бы мы теперь  могли  раздобыть  еще  и  револьвер!  -  пробормотал
Винтере.
   Я расстегнул куртку и вытащил  пушку  45-го  калибра,  которую  коротышка
оставил на полу моей квартиры.
   - Милости просим!
   Он протянул руку, но я отвел револьвер в сторону.
   - При одном условии. Я сам расскажу об этом Дину. Он нахмурился.
   - А ты ничего не выкинешь?
   - Ты ведь хорошо меня знаешь, Ленни. Разве я могу что-нибудь выкинуть?
   - Разумеется, я тебя знаю. Потому и спрашиваю.
   - Послушай, Ленни, - сказал я ему. -  Парень,  который  стрелял  из  этой
пушки, пытался размазать меня по всей спальне. Ты считаешь, что  я  способен
покрывать такого типа?
   Переварив сказанное, он пожал плечами.
   - Вероятно, я сошел с ума. Но я сделаю  это.  Только  у  меня  тоже  есть
условие. Если ты в течение двадцати четырех часов не поставишь лейтенанта  в
известность, я это сделаю сам.
   Я согласно кивнул:
   - Заметано!

***

   В десять часов в Детективном агентстве Крамера царила такая же  радостная
атмосфера, как в похоронном бюро на  исходе  зимы,  во  время  которой  была
зафиксирована самая низкая смертность.
   Двустворчатые  вращающиеся  двери  захлопнулись  за  моей  спиной,  и   я
направился к столу Пэт. При виде меня она  старательно  натянула  на  колени
юбку. Это был единственный признак того, что она меня узнала.
   - Кто умер? - спросил я.
   - Мне не хотелось бы этого говорить, - бесстрастно произнесла она.  -  Но
на вашем месте я не стала бы покупать сейчас новый костюм. Не думаю, что  вы
успеете его надеть...  Мистер  Крамер  разговаривал  с  комиссаром  полиции.
Точнее - комиссар полиции разговаривал с мистером Крамером.
   - И все в один день,  -  сказал  я.  -  Пожалуй,  сегодня  мне  не  стоит
встречаться с мистером Крамером. Я просто  выскользну  на  улицу  и  помчусь
отсюда без оглядки!
   - Слишком поздно, - предостерегла она. -  Пять  минут  назад  я  получила
строгое указание: проводить вас к шефу, как только  вы  появитесь,  а  затем
игнорировать любые крики, раздающиеся из кабинета  мистера  Крамера,  -  они
могут исходить только от вас... Как идут дела с номером Маггса?
   - Эта затея провалилась. Мне сказали, что, если бы у меня было достаточно
ума, чтобы петь дуэтом с шимпанзе, я не стал бы работать в таком месте.
   - Вы заходите, заходите, Макс Ройял! - кивнула Пэт в сторону святилища. -
Труба, труба зовет!.. Вам нужно идти, а мне придется остаться,  чтобы  потом
вымести осколки.
   Я вошел  в  кабинет  Крамера  задом  наперед,  подумав,  что  если  войду
нормально, то увижу его лицо, а это зрелище вконец лишит меня мужества.
   Я закрыл за собой дверь и остановился, разглядывая ее.
   - Ты! - Голос Крамера был  глух  от  волнения.  -  Почему  ты  стремишься
погубить меня, Макс? Скажи?!
   - Я всего лишь туповатый служащий... -  Я  замялся.  -  Который  пытается
делать свою работу и...
   - Что туповатый - это верно. Слабоумный - это определение  тоже  годится.
Ты задираешь Миллхаунда, и он уже пожаловался  комиссару.  Не  довольствуясь
этим, ты силой врываешься  в  квартиру  одного  из  его  ведущих  актеров  и
терроризируешь  его.  Что  ты  собираешься  делать  дальше?  Поджечь  здание
"Юнайтед уорлд"?
   - Оно не загорится,  -  грустно  вздохнул  я.  -  Оно  почти  целиком  из
алюминия.
   - Какое счастье! - прохрипел шеф. - Ты губишь мою жизнь, Ройял! Понимаешь
ли ты это? Вчера я разыграл девять лунок и сделал восемнадцать ударов  сверх
нормы. У меня не хватило духу разыграть остальные девять!
   Я набрался мужества и повернулся наконец к нему.
   - Расскажите мне что-нибудь об Амосе Хэкете, - попросил я.
   - Ну уж нет! - завопил он. - Только не говори мне,  что  следующим  будет
Хэкет! Сначала Миллхаунд, потом Джордан, а теперь еще и  Хэкет!  Поначалу  я
думал, что ты стремишься просто разорить меня! Но  теперь  вижу,  что  этого
тебе будет недостаточно - тебе нужно, чтобы я еще и в тюрьму загремел!
   - Вы хотели рассказать мне что-то о Хэкете? - с надеждой переспросил я.
   - Ну ладно! - безнадежно произнес он. - И вообще, зачем  мне  свобода?  К
чему мне платежеспособность? И кому нужен этот гольф?
   - Что за человек этот Хэкет? -  не  обращая  внимания  на  его  стенания,
терпеливо и настойчиво задавал я свой вопрос.
   - Когда Амос Хэкет идет по улице, на улице становится  темно,  -  наконец
внял он моим мольбам. - Когда Амос Хэкет  участвует  в  сделке,  эта  сделка
автоматически начинает вонять! У него есть кое-какие  политические  связи  и
множество друзей в самых н