давал.  Если  специалист не ошибается,  вы  их  испробовали  три или  четыре
тысячи, прежде чем наткнулись на нужную. Верно?
     Пропп не отвечает взгляд его бесстрастен. Инспектор бросает ему листок,
который  держал  в  руках. На  нем  красными  чернилами написаны  семь  цифр
комбинации.

1 8 6 1 8 1 5

     Некоторое  время Пропп  разглядывает бумагу,  потом  вдруг  разражается
смехом.  Мелутис,  до  сих пор излучавший самодовольство, меняется в  лице и
подозрительно смотрит на легионера.
     Пропп дважды перегибает листок  чтобы  пояснить инспектору,  что именно
его  забавляет.   Он  делает   это  таким  образом  что  сгибами  комбинация
оказывается разделенной на три части:

                      1 8 (6) 1 8 1 5

     - Ты не силен в истории шериф? Вроде бы смахивает на дату, а?
     Мелутис берет листок, смотрит  на  него, смотрит на Проппа. Он отвечает
слегка  пожав плечами,  поскольку в любом случае  для его  расследования эта
деталь не имеет никакого значения.
     - Битва при Ватерлоо.
     Холодный ясный полдень в Орли.
     За  рулем  стоящего на стоянке в  аэропорту  "ДС"  стального  цвета.  -
Ватерлоо. На ней все тот же серый плащ.
     Через лобовое стекло она смотрит как к  машине  идет молодая  женщина в
леопардовой шубке.  Она только что вышла из  таможенного зала и несет в руке
дорожный чемоданчик, - это Изабелла.
     Ватерлоо наклоняется, чтобы  открыть ей Изабелла  садится рядом с ней и
захлопывает дверцу.
     Сначала они молча смотрят друг на друга. Они давно  знакомы, между ними
спокойная привязанность, но сейчас  в их взглядах  читается нечто  наподобие
тревожной печали из-за того какой оборот приняли события.
     - Деньги у отца? - тихо спрашивает Ватерлоо.
     Изабелла ограничивается утвердительным кивком. Рядом с Ватерлоо которая
намного  ее  моложе она  сейчас ничем не напоминает ту Изабеллу которую знал
Барран, - это совсем другая женщина.
     - Как он там? - спрашивает Ватерлоо.
     Изабелла показывает  ей  газету которую держит в руке, - судя  по всему
она не раз перечитывала ее в самолете.
     - Что ты думаешь после всего этого делать?
     Ватерлоо  опускает  голову  на  плечо  подруги.  Она  явно  ищет у  нее
поддержки - поддержки матери  или  старшей сестры. Изабелла  разговаривает с
властностью выработанной долгой привычкой.
     - Только не здесь, прошу тебя. Держись прямо.
     Девушка повинуется.  Выпрямившись она включает стартер и медленно катит
к выезду со стоянки.
     По лобовому стеклу "ДС" сбегают потоки мыльной воды. Машина движется по
рельсам  автоматической  мойки  на станции  обслуживания. Мойщики  в  желтых
плащах суетятся вокруг кузова обрабатывая его перед тем как за него примутся
большие электрические щетки.
     На переднем сиденье  машины в  которой подняты  все  стекла по-прежнему
сидят   Изабелла  и  Ватерлоо.  Сейчас  они  могут  разговаривать  в  полной
безопасности изолированные от внешнего мира надежней чем в аквариуме.
     -  Я не хотела убивать этого охранника, - всхлипывает Ватерлоо. - Но он
увидел, как я выношу из хранилища деньги. Он закричал.
     - Почему ты ничего не сказала мне в пятницу вечером?
     - Чтобы расстроить отца?
     Еле  сдерживая  рыдания Ватерлоо мотает головой. Изабелла  успокаивающе
кладет ей руку на плечо несколько мгновении  деловито размышляет. Сделанного
не воротишь теперь нужно исправлять ошибки Ватерлоо.
     Струи белой пены омывают боковые стекла.
     - Ты конечно не знаешь где сейчас Барран? - спрашивает Изабелла.
     К ее изумлению Ватерлоо утвердительно кивает.
     - У меня.
     - У тебя?!
     - Да в отцовской квартире! У нас! Он требует, чтобы я принесла ему твою
медицинскую карточку.
     Снаружи по стеклам с гудением ходят большие черные щетки.
     - Раз ему так нужна эта карточка пускай придет и  сам заберет ее Отведи
его сегодня  вечером в подземелье,  -  говорит  Изабелла.  Поколебавшись она
решительно добавляет. - Где его револьвер?
     Ватерлоо в ужасе мотает головой. Она не в силах издать ни звука.
     - Где его револьвер? - сурово спрашивает Изабелла.
     Девушка  по  прежнему  молчит  но  взгляд ее  невольно  устремляется  к
отделению для перчаток. Изабелла прослеживает направление ее взгляда.
     - А потом  мы уедем к отцу? Заживем как прежде? - с надеждой спрашивает
Ватерлоо.
     Изабелла  достает из отделения для  перчаток тяжелый  "Смит  и Вессон",
бросает на него беглый взгляд и кладет в свои чемоданчик. А потом смотрит на
Ватерлоо  разделяя  с  ней  грусть  и  тоску  -  они слышны  в  двух  словах
произнесенных ею решительным голосом.
     - Как прежде.

     Всполохи   фотовспышек.   Газетчики   толкаясь    сопровождают   группу
полицейских окруживших  Проппа  и Мелутиса в  коридорах  Уголовной  бригады.
Легионер и старший инспектор скованы друг с другом парой наручников.
     Перекрывая   щелканье   вспышек  отовсюду  вразнобой   несутся  вопросы
журналистов "Кто стрелял  в  охранника?",  "У  них  была комбинация сейфа?",
"Правда ли  что в Алжире Барран выказывал  симпатии к ФНО (8)?", "Был  ли он
ультраправым фанатиком?".
     Один журналист побойчее хватает старшего инспектора за плечо.
     - Инспектор!  В  чемодане  Баррана  нашли  только  одну пару  перчаток.
Выходит он был один?
     В свете вспышек Мелутис резко вскидывает вверх правую руку поднимая тем
самым и прикованную к ней левую руку Проппа.
     На вопрос журналиста нет лучшего  ответа  чем  эти  две  руки скованные
парой наручников. Вспышки возобновляются и группа продолжает  продвигаться в
толчее.
     Через  несколько  шагов -  снова  остановка.  Окруженный своими  людьми
которые  прилагают неимоверные усилия чтобы освободить  ему  проход  Мелутис
говорит одному из коллег.
     -  Я веду  его на  нижний этаж. Он замешан  еще  в  одном деле. - Потом
обращается к  журналистам. - Прошу вас господа Вы все  узнаете прочитав свою
обычную газету!
     Из  гама выделяется голос  Проппа  Он в  восторге  от  происходящего  и
говорит громко, но отчетливо слышны только последние его фразы:
     - Я  не  знаю Баррана. Но попросите его связаться со мной. Я никогда не
расстаюсь с этим господином, старшим инспектором Мелутисом!
     И  он,  в  свою очередь,  усмехаясь,  поднимает  левую руку,  а  с  ней
прикованную  наручниками  правую  руку  Мелутиса.  Раздается   пронзительный
звонок.
     Ватерлоо открывает входную дверь На  пороге стоит женщина  лет сорока в
шубке, со свернутой газетой под мышкой.
     У Ватерлоо, одетой  в юбку  и  свитер, на носу очки,  в  руках открытая
толстая книга по медицине, во  рту авторучка.  Вынув ручку  изо рта, девушка
говорит.
     - Простите меня, Жильберта, но у меня жутко серьезный экзамен. Сделаете
уборку завтра.
     - Могли бы и предупредить, - ворчит женщина.
     - Я очень сожалею, Жильберта.
     Служанка  удивлена  тем,  что ей  даже  не  дают  войти. Она бросает  в
квартиру поверх плеча Ватерлоо, которая преграждает ей дорогу,  недоверчивый
взгляд, потом говорит:
     - Я принесла газету. Там пишут, что вы помогали убийце.
     - Я? - побелев, растерянно спрашивает Ватерлоо.
     - Да, на медосмотре.
     Ватерлоо, испытывая  неловкость пополам с облегчением, качает головой и
забирает у нее газету.
     - Ну ладно, я пошла, - говорит служанка.
     Она уходит Ватерлоо закрывает дверь. За ней, оказывается, стоит Барран,
прислонившись  к  стене,  -  он в темных  очках, в  синем  пальто  господина
Аустерлица. Девушка улыбается ему и снимает свои очки.
     Тут   снова   раздается  звонок   в   дверь  Ватерлоо,  раздосадованная
возвращением служанки, открывает дверь, опять скрывая за створкой Баррана.
     Но на  пороге  не  служанка.  Это двое помощников Мелутиса - инспектора
Муратти и Годар.
     - Уголовная полиция, мадемуазель, - говорит Муратти.
     Ватерлоо словно окаменела.
     - Это вы Доминика Аустерлиц, студентка медицины? - спрашивает Муратти.
     Девушка неуверенно кивает.
     - У  нас  есть к  вам несколько  вопросов. Девушке  не  остается ничего
другого, кроме  как отступить перед  полицейскими, еще шире распахнув дверь,
чтобы надежней скрыть Баррана.
     Инспектор  Годар оборачивается  к двери, которую  хозяйка почему-то  не
закрыла, и намеревается сделать это сам.
     -  Оставьте! - с  храбростью  отчаяния восклицает  Ватерлоо.  -  Сейчас
придет служанка!
     Она  говорит это  чуть  громче, чуть  поспешней,  чем  следовало бы,  и
полицейские пристально смотрят на нее, потом на дверь. Еще они замечают, что
Ватерлоо уронила на пол газету, которую держала в руках.
     - Вы ассистировали  доктору  Дино Баррану на  протяжении трех дней... -
начинает Муратти.
     Дверь гостиной закрывается за двумя инспекторами и Ватерлоо, обрывая их
разговор на полуслове.
     В  наступившей тишине Барран отталкивает от себя скрывающую его створку
двери. Он неподвижен, напряжен, темные очки резко контрастируют с белым, как
гипс, лицом Взгляд Баррана падает на лежащую на полу газету.
     Она  сложена таким образом, что на первой странице  видны конец жирного
заголовка и большая фотография Конец. заголовка гласит.

ПОЗВОНИ МНЕ

     На фотографии  крупным  планом -  Пропп в вестибюле Уголовной  бригады,
поднявший руку, прикованную к руке Мелутиса.
     Барран бесшумно обходит открытую створку двери и уходит прочь.
     В бюро инспекторов Горик снимает трубку зазвонившего на столе телефона.
Судя по его виду, он слышит нечто из ряда вон выходящее.
     Он  оборачивается к Мелутису, который стоит у окна в рубашке и галстуке
с ослабленным узлом  Пропп тоже тут. Повернувшись спиной, он созерцает через
стекло  высокие здания  квартала  "Дефанс",  свободный люд  в клетках  домов
снаружи.
     -  Шеф! Какой-то  странный тип! Его переключили на нас с коммутатора. -
Горик подбородком указывает в сторону легионера. - Хочет говорить с ним.
     Мелутис хватает трубку.
     - Кто вы!?
     - А вы!? - звучит в трубке голос Баррана.
     - Франц Пропп, - без колебаний отвечает Мелутис.
     На  другом конце  провода  Барран  в  темных очках  на  носу не  слышит
неподражаемого  американского  акцента  легионера, но  на принятие решения у
него уходит меньше секунды.
     -  Здравствуйте, мосье  Пропп. Я  огорчен  тем, что приключилось с вами
из-за меня.
     Мелутис отнимает трубку от уха, раздосадованный тем, что его ловушка не
сработала. Зажав микрофон ладонью, он негромко спрашивает у Горика.
     - На коммутаторе засекают вызов?
     Его помощник  утвердительно  кивает К  ним с  широкой улыбкой  на  лице
подходит Пропп. Мелутис сует ему трубку, берет параллельный наушник.
     - Это уже не он, это я, - говорит Пропп в трубку. - Кто это?
     - Дино Барран.
     - Я не знаю тебя мосье Барран но я всем сердцем с тобой.
     Говоря  это  легионер  белозубо  улыбается  старшему инспектору который
слушает с непроницаемым лицом.
     - Чем я могу быть тебе полезен? - продолжает Пропп.
     - Какой он этот Мелутис? - спрашивает Барран.
     - Бывают и хуже. Во всяком случае, сейчас он слушает тебя.
     Действительно старший инспектор не упускает ни слова из их  разговора и
не сводит с Проппа пристального сверлящего взгляда.
     На  другом конце  провода у телефона автомата  висящего на белой  стене
Барран выдерживает паузу потом говорит.
     -  Пусть  приходит в кафе Бово на площади Бретеия в  четыре  часа. Один
разумеется, как ты считаешь он согласится?
     Склоненный над столом,  где  стоит телефон,  Пропп  вопрошает  Мелутиса
взглядом. Но лицо старшего инспектора не выражает ничего кроме ухудшающегося
настроения.
     -  Я  попытаюсь его уговорить, -  отвечает Пропп. - А теперь сматывайся
они тебя засекают.
     - Я выкручусь не переживай.
     - Я и не переживаю, - широко улыбается Пропп.
     Площадь Бретеия  около  четырех часов  пополудни. Инспектор  Мелутис  в
плаще  идет  по  тротуару  останавливается,  чтобы  ногой  отбросить  пустой
спичечный коробок в дыру водостока, потом входит в кафе Бово.
     Прислоняется спиной к стоике рядом с кассой и говорит хозяйке.
     - Стакан белого.
     Ему наливают Мелутис не смотрит вокруг не ищет Баррана.  Ждет. Хозяйка,
гарсон,  посетители за столиками устремляют на вошедшего взоры,  безошибочно
угадывая что это полицейский.
     Потом  звонит  телефон.  Хозяйка  снимает  трубку  и  поворачивается  к
Мелутису едва пригубившему вино.
     - Инспектор Мелутис - это вы?
     Не  отвечая,  Мелутис берет  трубку, которую  она  протягивает  ему над
стойкой.
     - Ты где док?
     - Неподалеку. Вы можете меня увидеть.
     Мелутис поворачивает голову. Через стеклянную витрину кафе  он видит на
пятачке  посреди площади кабину телефона автомата. И за стеклами этой кабины
на  расстоянии  каких-нибудь  пятидесяти шагов,  -  Баррана  в  синем пальто
господина Аустерлица, который прижимая трубку к уху тоже смотрит на него.
     Двое мужчин  встречаются впервые. Они  разглядывают  друг  друга  через
пустое пространство. Шумы кафе, шумы улицы для обоих внезапно утихли.
     -  Если вы двинетесь с места, больше  меня не  увидите, - предупреждает
Барран.
     - Я стою спокойно давай говори.
     - Франца Проппа не было со мной в подземелье.
     - Ты только это имеешь мне сообщить?
     Медик в кабине наблюдает одновременно и за Мелутисом, и за площадью.
     - Не только. Револьвера у меня  нет,  охранника  я не убивал, деньги не
брал. Когда я открыл сейф он был пуст.
     Мелутис  бросает  свирепый  взгляд  на  прислушивающуюся   к  разговору
хозяйку.  Та  поспешно  отворачивается Он снова  смотрит  сквозь  стекло  на
Баррана и говорит.
     - Если все это правда пошли со мной в бюро!
     - Я приду. Только дайте мне время до полуночи.
     - И куда же ты пойдешь?
     - В кино.
     Внешние шумы внезапно возобновляются. Как на  площади Бретеия  так и  в
кафе - обычный зимний день.
     Двое мужчин  не спускают  друг с  друга  глаз. Потом  вновь  воцаряется
тишина.
     - Согласен, Золушка, - говорит Мелутис.  - До полуночи. Но предупреждаю
при малейшей попытке меня надуть я спущу с тебя шкуру.
     - Оставайтесь где  вы есть  я пошел. Медик вешает трубку. Сквозь стекло
смотрит на инспектора который тоже кладет трубку и остается у стоики  Барран
выходит на пятачок пересекает площадь и  широким шагом уходит прочь. Мелутис
в кафе  выдвигает из  внутреннего кармана плаща  антенну рации и говорит, не
повышая голоса.
     - Следуйте за ним, но не трогайте.
     На другой стороне площади на скамейке  сидит Горик. Он тоже вытаскивает
из под пальто антенну и говорит, вставая:
     - Есть, шеф.
     На  освещенных  экранах в темном  помещении  - два  огромных  отпечатка
пальцев один рядом с другим.
     Отпечаток слева очень  четок. Правый же  размазан, частично неразличим.
Тем  не  менее  в  верхней  части  двух  изображении  наблюдается  сходство.
Раздается женский голос:
     -  Правый  отпечаток  найден  на  поверхности  закусочного  автомата  в
подземелье. Но он не может служить доказательством - слишком размазан.
     - Ничего, я свожу Проппа в СИНТЕКО и доставлю вам хороший, - усмехается
Мелутис.
     Зажигается свет Это лаборатория криминалистической  экспертизы. Женщина
в сером халате оборачивается к стоящему  позади нее Мелутису и устремляет на
него взгляд, в котором читается больше, чем неодобрение: боязнь, смешанная с
отвращением.
     Старший инспектор улавливает это.  На секунду он опускает глаза, потом,
внезапно разъярившись, вскидывает голову:
     - Я исполняю свой долг!  Даже если  Барран не убивал охранника, он  все
равно был там! И Пропп был там вместе с ним! И знаете что? Они начнут снова!
В один прекрасный день они начнут все снова!
     Лаборантка отворачивается, не осмеливаясь перечить старшему инспектору.
Она выключает проектор. Успокаиваясь, Мелутис повторяет:
     - Я исполняю свой долг.
     Квартал "Дефанс" с безлюдными тротуарами под фонарями. Редкое движение,
приглушенные шумы одиннадцати часов зимнего вечера. Холодно.
     Тридцать  этажей  СИНТЕКО темны,  молчаливы. На  пустынной улице позади
здания из стекла и бетона гаснут фары "ДС" Ватерлоо.
     Барран  и  девушка  выходят  из  машины Медик  взяв Ватерлоо под  руку,
увлекает ее к двери аварийного выхода от которой у нее есть ключ. Они входят
просто  прикрыв  за  собой  дверь,  и  бесшумно  спускаются  по  лестнице  в
подземелье.
     На  полпути Барран останавливается возле слухового  окна,  выходящего в
просторный  гараж  компании.  С высоты  виден охранник в  стеклянной  будке,
читающий газету. Они продолжают спускаться.
     Внизу  они  проходят  через котельную под  огромными  красными и белыми
трубами к большой сдвигающейся стальной двери.
     С помощью того же  ключа Ватерлоо отпирает узкую дверцу в  этой двери и
они попадают в  красный квартал  подземного лабиринта с  длинными притихшими
коридорами освещенными дежурными лампочками.
     Изнутри  сдвигающаяся  дверь  представляет собой огромное,  от  пола до
потолка панно,  рекламирующее  марку  губной помады. Это гигантская  цветная
фотография  женского лица  с  приоткрытыми как  для поцелуя губами  так  что
любовники входят в лабиринт через рот и часть лица.
     Чуть  позже в  комнате где Ватерлоо  работала  во время медосмотра  она
шарит  в ящиках  наугад вытаскивает папки,  неуклюже  притворяясь будто ищет
медицинскую карточку Изабеллы Моро Руки ее дрожат.
     В спешке она  роняет какие-то  бумаги торопливо  наклоняется,  чтобы их
поднять никак не  может запихнуть  их на  место.  Она  в таком  смятении что
отказывается от своих попыток и сцепляет руки чтобы унять в них дрожь.
     Тут она переводит взгляд  на Баррана который стоит на пороге недвижимый
держа руки  в  карманах  пальто. Устремленный на нее взгляд медика суров, но
спокоен. Таков же и его голос зазвучавший наконец в тишине комнаты.
     - Ты на славу потрудилась Ватерлоо. Но мы под ходим к концу, давай.
     Девушка мертвенно бледная  в  своей белой шубке  пытается  совладать  с
собой. Она снова склоняется над картотекой. Ее по-прежнему бьет дрожь.
     -  Ты  так  же  нервничала  когда  стреляла  в  охранника?  -  спокойно
спрашивает Барран.
     Ватерлоо дернувшись словно от удара током оборачивается к Баррану. Не в
силах вымолвить ни слова, она мотает головой пытаясь отрицать. Внезапно силы
покидают ее схватившись  руками за  волосы  она с  рыданиями  прислоняется к
стене.
     Тут  из  коридора  отчетливо  доносятся совсем  близкие  шаги  Ватерлоо
медленно поднимает залитое слезами лицо, в ее глазах - дикий ужас.
     Кто-то останавливается позади Баррана.  Вороненый стул револьвера - его
револьвера - упирается ему в спину. Он не оборачивается даже не вынимает рук
из карманов пальто.
     - Для чего ты дала ей мой револьвер Изабелла7
     -  Чтобы она оставила  здесь  улику против тебя. Не для того  чтобы она
пускала его в ход.
     Оба разговаривают естественным чуть ли  не  приятельским  тоном  Барран
медленно оборачивается.
     Изабелла которая держит в правой руке тяжелый револьвер, одета  в ту же
леопардовую  шубку что была на ней во время их первой встречи в  Марселе. Но
сама   она  другая.   Насколько  та   прежняя   была  встревожена,   покорна
сентиментальна настолько же эта тверда. Во взгляде  ее - холодная решимость.
Она произносит:
     - Как бы  то ни было она поступила  правильно Барран  опускает глаза на
нацеленный на него  револьвер. Ему хорошо виден  блестящий барабан с пустыми
гильзами - пуля всего одна, готовая  лечь в ствол  при  взводе  курка Тускло
поблескивает латунный наконечник.
     Медик  поднимает взгляд  на  Изабеллу  которая  держит его  на мушке на
расстоянии менее метра.
     - У тебя только один патрон. Представь себе что ты промахнешься!
     Ответ следует незамедлительно, спокойный и уверенный:
     - Представь себе что я не промахнусь!
     Повинуясь ее приказу -  короткому рывку ств