ел прямо напротив кровати, решив  сидеть здесь  до тех  пор, пока
моя любимая не будет мне возвращена. Затем, среди ночи, меня посетила мысль,
которая должна была  бы прийти мне в голову  гораздо раньше. Для того, чтобы
чудо повторилось,  тело, несомненно,  должно  быть помещено в те  условия, в
которых оно уже  находилось. Итак,  я открыл настежь  все двери,  зажег  все
свечи и  пошел в ту самую небольшую гостиную. Клер ничего не  весила на моих
руках. Я нес ее, медленно идя по пустынному замку, под застывшими  взглядами
своих  предков.  Я  спустился  по  широкой  лестнице,  по  которой  до  меня
поднималось множество счастливых пар. Та, которая столь  недолго была плотью
моей  плоти,  склонила  голову  мне  на  грудь, но  теплота  моей  крови  не
распространялась  в ее артериях и не  достигала ее  остановившегося  сердца.
Затем я попытался  посадить ее, сохраняя  равновесие,  на то кресло, которое
занимал   барон.   Ну   же!..   Наступил   момент  ожидания   и   надежды...
Сконцентрировав всю свою волю, я умоляюще протянул руки...
     Она  незаметно соскользнула  с кресла и рухнула на ковер,  я же потерял
сознание...
     Теперь я знаю, что она  по-настоящему мертва.  Я более не испытываю  ни
печали, ни надежды. Я похожу на сраженное  молнией  дерево. Моя жизнь лишена
всякого  смысла.  Я только что зарядил  один  из  пистолетов  отца,  а через
минуту, окровавленный, буду лежать подле нее,  и замок, со своими красивыми,
освещенными залами, будет стоять в карауле  подле наших холодных тел. К этим
листам, содержащим грустную и правдивую историю, я  прилагаю имена тех,  кто
унаследует все мое состояние.  Пусть они не оставляют себе замок Мюзияк! Это
заколдованное   место  лучше  всего  уничтожить!  И  пусть  они  каждый  год
заказывают мессу о спасении наших навечно соединенных душ.
     - Ну  что ж, - сказала Элиан, -  вы можете утверждать, мой бедный Ален,
что ваш предок был довольно странным малым.
     - Элиан!
     - Не сердитесь. Но я имею полное право посмеяться. Вот так история!
     - Вы, разумеется, не верите ни единому его слову.
     - Напротив. Бедняга был совершенно не способен лгать.
     - Вы что же хотите сказать, что он был сумасшедшим?!
     Девушка отдала Алену пожелтевшие листки и выключила плитку:
     - К столу,  маркиз!  После трехсот  километров на мотоцикле я  чувствую
себя проголодавшейся.
     Глядя на руины замка Мюзияк, Ален в задумчивости сел возле Элиан.
     - И  все  же это  любопытно,  -  пробормотал  он.  -  Вы,  конечно  же,
принадлежите к ученым. Значит, ваша истина должна быть такой, чтобы ее можно
было увидеть и прикоснуться к ней. Этакая аптекарская истина. Но если бы  вы
чувствовали рок  судьбы,  если бы  вы могли  оценить  тайное  стечение  всех
обстоятельств...
     - Осторожно! - предупредила Элиан. - На хлебе муравьи.
     - Это вынырнувшее из прошлого послание... всего лишь случайно найденный
документ.  Я вполне мог  писать диплом, например, по английскому языку, а не
по юриспруденции, и тогда бы,  вероятно,  пренебрег этими старыми  семейными
бумагами...
     - А я вполне  могла не встретиться с вами и была бы помолвлена с другим
парнем.
     Расхохотавшись, она игриво посмотрела на Алена.
     - Нет, - сказала она, - я не согласна... Мне очень нравится ваша семья.
Было бы  весьма  забавно называться мадам де Круази. Если  хотите, мы  будем
часто  совершать  паломничество  в этот  довольно милый  уголок.  Однако  не
требуйте от меня, чтобы я принимала всерьез измышления вашего предка.
     - Измышления? - возмутился Ален. - Да вы настоящий варвар,  моя дорогая
Элиан. Прочитав  этот  текст, я был глубоко потрясен.  Вот почему я  захотел
разобраться во всем этом. И вы видите, граф де Мюзияк не обманул нас..
     - К несчастью, - сказала Элиан, - замок на три четверти уничтожен, парк
исчез.
     - Вместе с тем я уже представляю себе более-менее четкую картину.
     - Вы лучше представьте себе мертвецов на прогулке!
     - Прекрасно! А почему бы, собственно говоря, и нет? Вот  и  попытайтесь
объяснить тайну - ведь  вы утверждаете, что всему этому можно найти логичное
объяснение.
     Раскурив сигарету, Элиан уселась по-турецки.
     - Я вовсе ничего не утверждаю,  -  сказала она, - однако я уверена, что
ваш  родственник  не мог видеть живыми людей, которые были  мертвы.  Либо он
ошибся,  и эти люди  не были  мертвы, либо  же, если они  действительно были
мертвы, увидел, уже впоследствии, других людей, вполне живых.
     -   Вы   безукоризненны,   когда  начинаете   размышлять.  Продолжайте!
Продолжайте!
     - Вот, собственно говоря, и все. Эрбо не были мертвы.
     - Но вы забываете о ране на пальце барона.
     - Ну,  раз они  были мертвы,  значит, кто-то другой  и занял  их место,
чтобы обмануть графа.
     - Ну, а как же  Клер, черт возьми? Вы  же напрочь забыли о ней! Орельен
влюбился в  нее во время их первой встречи, на дороге.  Я уже не говорю о ее
появлении на балконе, во время  своего первого  тайного посещения замка моим
двоюродным  прадедом,  хотя,  конечно,  это происходило  в  сумерках,  и  он
отмечает, что не  смог рассмотреть черт  ее лица. Но потом!  Ведь потом  это
была одна и та же девушка, вы слышите? Одна и та же появлялась вновь и вновь
в каждом новом эпизоде его истории. И в гостиной, и в карете, и на следующий
день после  его официального визита в замок! Это была одна  и та же девушка,
одна и та же! Ваше объяснение не выдерживает никакой критики.
     Элиан нахмурила брови.
     - Погодите? Если это та же девушка, которую он увидел вполне живой, то,
значит, там, в  гостиной, Клер  не была мертва. Она только притворялась или,
скорее всего, она потеряла сознание.
     - Ну, а почему она потеряла сознание?
     - При виде мертвецов,  несомненно, настоящих мертвецов. Поставьте  себя
на  ее место. Ваш двоюродный прадед установил, что  в комнате находится двое
мертвецов, и решил, что Клер тоже мертва, но он все  же не решился проверить
это. Да он и сам говорит - он едва осмелился войти.
     - Допустим, но это нам ничего не дает.
     - Напротив. Ваш дедушка видел одну  и ту же девушку, но разных барона и
баронессу  Он,  без сомнения, видел то  настоящих  мертвых, Эрбо,  то людей,
подменивших их собой.
     -  Я бы не  сказал, что мне все стало ослепительно ясно,  - съехидничал
Ален.
     -  Да,  - сказала Элиан,  - пока еще не все  ясно, но кое-что я начинаю
понимать. Послушайте. Мне  пришла в голову  одна мысль. Считайте, что  тайна
уже раскрыта.
     - Прекрасная мысль, ну что ж, предположим!
     -  Так   вот,   замок  стал  собственностью  барона  Эрбо..  Имперского
дворянина.  Эти  люди  чувствуют  себя  косвенно  виновными.  Они  опасаются
враждебности со стороны соседей,  потому что знают  о подобных  прецедентах.
Они  также помнят трагическую судьбу  двух своих предшественников! Мерлена и
де Дерфа. Вы понимаете?
     - Разумеется!
     - Антуан  же,  их  слуга,  вероятно, какой-то  отпетый мошенник. У него
плутовской вид. Кроме  того, связь с поселком  осуществляет  только он, и  я
полагаю, именно он и рассказывает своим хозяевам страшные истории.
     - Зачем?
     -  Чтобы  держать  их  в  страхе  и  помешать  всякому  контакту  между
поставщиками провизии  и хозяевами замка. Он,  должно быть, сильно раздувает
счета. Не забывайте, что  Эрбо  ни разу не осмелились  показаться на  людях.
Никто  не  видел  их  в  лицо. Посмотрите  в манускрипт...  что говорит метр
Меньян...
     - Не смейтесь, Элиан. Все это гораздо сложнее. Я допускаю, что Антуан -
личность темная. Ну и что из этого?
     -  Однажды  утром  ваш  двоюродный  прадед   отдал  ему  письмо  -   вы
припоминаете?.. Так вот, Антуан раскрывает это письмо и узнает о предложении
графа де Мюзияк  откупить владения. Предложенная сумма весьма значительна...
Разве  не  естественно  то,  что  этот алчный  слуга  пытается  использовать
ситуацию?
     - Ну, допустим?
     -  Он  знает  мужчину и  женщину  такого  же возраста  как  и  барон  с
баронессой и  девушку или женщину, которая вероятно не  является их дочерью.
Кто эти  люди? Родственники  или может, друзья Антуана? Это  в  принципе  не
имеет значения! Они живут где-то неподалеку и наш кучер несомненно состряпал
с ними уже не одно дельце...
     - Гм это несколько притянуто за  уши. - Погодите! Итак, Антуан покидает
замок под каким-то предлогом и  спешит к своим  сообщникам. Он  объясняет им
суть дела. Они, мол, пригласят  графа перед этим подменив настоящих Эрбо, от
которых  предварительно избавятся.  Комедия продлится совсем  недолго, будет
достаточно буквально нескольких  минут для того, чтобы прикарманить  деньги.
Ожидая  момента  своего  появления  они тем временем спрячутся  где-нибудь в
замке. Те  соглашаются, и Антуан увозит их в своем  ландо. Но  вот с каретой
происходит небольшая  поломка и тут случайно появляется Орельен. Клер точнее
лже-Клер ловко  использует эту ситуацию. Представившись графу  она сообщает,
что отец  принимает его  предложение и  приглашает его на следующий  день  в
замок.
     - Завидное, однако, хладнокровие!
     - Не такое  уж и  завидное. Вы  вспомните, что Орельен  говорит в своей
исповеди. Он, напротив утверждает, что у девушки был испуганный вид.
     - Допустим. Ну и что дальше?
     -  В тот же  вечер все трое  замковладельцев  убиты, точнее  отравлены.
Когда  все  закончено Антуан  звоном колокола  созывает  сообщников  которые
прячутся где-то неподалеку.
     - Прошу прощения вы это сейчас придумали или логически размышляете?
     - И то  и другое...  Я  пытаюсь развить вероятные последствия заговора.
Теперь им необходимо избавиться  от  тел. Бандиты,  несомненно, рассчитывают
закопать их где-  нибудь в парке. Однако из предосторожности пока еще ямы не
выкопаны, они решают  отнести  покойников в склеп -  это  идеальный  тайник.
Первым они несут  тело  дочери Эрбо - деталь  в  сущности незначительная  но
именно  она   и  является  основным  моментом  от  которого  проистечет  все
последующее.  Оба мужчины несут труп  а женщина освещает им дорогу.  Клер же
остается  в гостиной одна, в качестве часового. Она менее закалена нежели ее
сообщники  и  теряет сознание. Именно  в  этот  момент  и  появляется  граф.
Перечитайте манускрипт. Обоих мертвецов  он  видит лишь со спины и  то плохо
освещенными  канделябром  с  мерцающим  светом.  Ведь  единственная  деталь,
отмеченная вашим двоюродным прадедом это то, что барон носит бакенбарды, как
впрочем, и большинство горожан того времени. На самом же деле граф де Мюзияк
смотрит  лишь  на  Клер сидящую лицом  к нему. Он  считает  ее дочерью Эрбо.
Следовательно двое других мертвецов могут быть лишь бароном и баронессой.
     - Что вполне соответствует истине если я вас правильно понял.
     - Да, это вполне соответствует истине.  Так как эти двое явно мертвы то
граф приходит к выводу что и Клер, которую он видит  недвижимой и смертельно
бледной также мертва. Мне это кажется вполне логичным. А вам?
     - Пока что да.
     -  Но вот бандиты возвращаются.  Услышав  шум, граф  пугается и убегает
оставляя за собой на полу капли воска.
     - Теперь испугаться пришла очередь бандитов.
     -  Совершенно  верно.  И  они  задаются вопросом кто бы мог  быть  этот
таинственный посетитель и что он смог обнаружить в комнате в которой  пробыл
лишь несколько мгновении. Они решают что это видимо какой-нибудь бродяга или
какой-нибудь неотесанный крестьянин. И все же они действуют без промедления.
Антуан запрягает лошадь в то время как его сообщники приводят Клер в чувство
и  вся троица  усаживается в карету. Под сенью деревьев подмена  не  рискует
быть  обнаруженной.  К  тому же  женщина не  перестает  обмахиваться  веером
баронессы перед своим лицом в то время как мужчина обволакивает себя клубами
дыма. Кроме того  он чванливо подставляет свету луны свои перстень, снятый с
пальца мертвеца.  Если  негодяям  доведется  встретиться  с незнакомцем  они
полностью  нейтрализуют  увиденную   им  картину  граф   -  человек   весьма
образованный прекрасно понял что  если он расскажет об увиденной им сцене то
никто ему не поверит.
     - Да... Да... Это все вполне логично. Ну а что же дальше?
     - Они возвращаются в гостиную, и там несчастная Клер которая не в силах
перенести  все это вновь лишается чувств. Она падает, а в это время слышатся
приближающиеся  шаги.  Трое  сообщников  поспешно  удаляются  и  прячутся  в
соседней  комнате готовые вмешаться  если возмутитель их спокойствия проявит
какую то нескромность. Но  они  узнают  графа, которого Клер не преминула им
описать.  Но о том чтобы убрать  с дороги свидетеля теперь не может  быть  и
речи. К тому же  последний за малейшими движениями  которого они внимательно
следили и  не думает  пристально рассматривать обоих мертвецов. Орельен лишь
ранит  барона  в  палец  руки,  выступающей за  подлокотник,  и,  напуганный
иллюзией,  заставляющей  его  сомневаться  в  своем  рассудке,  стремительно
убегает прочь... Думаю, что я ничего не упустила.
     - Нет, все это, мне кажется, вы рассказали прекрасно.
     - О, прошу прощения! Вот теперь я  почти уверена  в том,  что  все-таки
добралась  до  истины. В сущности,  все  остальное  кажется  мне  совершенно
простым.
     - Простым?
     - Совершенно простым. Находясь так близко  от цели, бандиты не стали бы
отступать. Они не стали  бы  понапрасну совершать это свое тройное убийство.
Если бы  все затеянное ими дело обернулось против них, то у них всегда  было
бы  достаточно  времени,   чтобы  предпринять  необходимые  меры...  Поэтому
подложный  Эрбо перевязывает себе палец. Вспомните визит на следующий день и
неловкость так называемых  замковладельцев, их испуг,  когда граф неожиданно
выразил желание спуститься в склеп где, вероятно, лежали все три трупа. Даже
нотариус почувствовал что-то неладное.
     - Согласен! Однако эта девушка... Похоже, она вовсе не  была созданием,
способным на такое.
     -  Вот это  самый деликатный  и трогательный  пункт в этой истории. Ее,
вероятно,  заставили  играть  ту  роль,  а  она  к тому времени  уже  успела
влюбиться в графа... Должно быть, он был весьма обольстительным.
     - Само собой разумеется! Как и все Мюзияки!
     - Не перебивайте, не то я потеряю  нить  своих  рассуждений. А, так вот
Граф сообщил, что он намерен перестроить замок, осушить пруд и благоустроить
парк.  Таким  образом,  создавалась опасность,  что  все  его  уголки  будут
перерыты.
     О  том, чтобы  оставлять трупы на  территории замка и парка,  теперь не
могло  быть и речи. Необходимо было их увезти и закопать где-нибудь вдали от
Мюзияка. Таким образом, трупы в тот же вечер грузят в ландо, а кучер садится
на  козлы. К несчастью, появляется ваш двоюродный прадед и открывает  дверцу
кареты.  У Антуана не остается другого выхода. Он вынужден  затолкать вашего
предка в  темноту  кареты  и...  ну,  остальное  вам  известно. Граф  теряет
сознание.  Антуан привозит ландо к месту встречи со своими сообщниками.  Что
делать?  Убить  графа?  Кучер и подложные супруги Эрбо, вероятно,  так бы  и
поступили,  будь они  одни. Но  Клер  противится этому плану. Ведь  она  уже
безумно  влюблена в Орельена. Она остается  подле него,  мечтая довести свой
роман  до конца.  Но  представьте  себе ее  чувства, когда, став графиней де
Мюзияк, она вновь оказывается  в замке.  Она  постоянно терзается страхом, а
возможно, и угрызениями совести. Она, вероятно, не уверена, что устоит перед
последующими испытаниями... Вспомните хотя бы мимоходом  одну деталь: эпизод
с комнатой мушкетера. Из  него прекрасно видно, что Клер не  знает замка,  в
котором ей никогда не доводилось жить.
     - Признаюсь, все  это меня  взволновало... Вы  умеете объяснять вещи...
Давайте немного пройдемся.
     Ален помог  Элиан  подняться. Сумерки сиреневым  светом  окутали  руины
замка, а в камыше тихонько квакали лягушки.
     -  Ваша  версия,  -  продолжил  Ален,  -  это  логическая  версия.   Но
посмотрите.
     Они  пошли  вдоль  стен  с  зияющими  провалинами.  Кое-где  кустарники
просовывали  свои ветви в  окно.  Над  их головами  летало несколько летучих
мышей.
     - А теперь представьте здесь Орельена наедине с его женой...
     Молодые  люди  подошли  к  углу  главного  двора,  заросшего  травой  и
превратившегося теперь в настоящий  луг, усеянный ромашками и лютиками. Стоя
рядом, они  внимательно осматривали руины слева  от обрушившегося  подъезда,
где  виднелись  останки  гостиной,  а  также  нечто  вроде темного  погреба,
заросшего  колючими   кустами.  Вдруг  одновременно  они   услышали  глухие,
блуждающие шаги, раздающиеся с другого конца двора.
     - Что это? - прошептала Элиан.
     - Похоже, лошадь, - ответил Ален.
     Неожиданно  она  предстала  перед  ними:  черная,  с  поднятой головой,
могущественная и  одинокая,  стоящая  посреди  этого цветочного луга. Лошадь
задумчиво разглядывала их издалека, выдыхая легкий пар. Затем она продолжила
свой путь, пошла рысью, и, наконец, ее копыта ритмично застучали  по  земле.
Вскоре  она  исчезла, лишь стук ее  копыт  еще долго слышался в  наступающей
ночи.
     - Пора возвращаться, - сказала Элиан.
     - Подумайте, - продолжил Ален, - подумайте о де Дерфе, о Мерлене... Мой
предок тоже ведь покончил с  собой. И вместе с тем он  не был сумасшедшим...
Вот если бы мы оба жили в те времена...
     - Да замолчите же вы, - сказала Элиан.
     Они посмотрели на разбитый ими лагерь  и поспешно принялись  укладывать
вещи.
     -  А эта лошадь,  -  спросила  Элиан,  - вероятно,  отбилась  от своего
табуна?
     - Вероятно, - вторил ей Ален.



Примечания переводчика:

     (1) Ланды - песчаные или болотистые пустоши, поросшие вереском.

     (2) Мэтью Левис (1775-1818), английский писатель.

     (3) Шарль Робер Мапорэн (1782-1824) - ирландский романист и драматург.

     (4) Исторические личности,  жившие  в  V-VI  веках  и  распространявшие
христианство.

     (5)  Спинет -  старинный  музыкальный  инструмент,  клавесин  небольших
размеров.

     (6) Амор  -  кельтское  название  морской  части  Бретани (на  море)  в
противоположность названию внутренней части Бретани - Аросат (страна лесов)

     (7) Тауз - старофранцузская мера длины, равная 1 м 94 см

     (8) В  ущелье Кавдия римская  армия, разбитая  в  321 году  до  н.  э.,
позорно прошла под ярмом. Пройти под Кавдинским ярмом - принять унизительные
условия.

     (9) Наяды - в греческой мифологии водяные нимфы

     (10) друиды - жрецы древнекельтских народов в Галлии и Британии.

     (11) horresco referens (лат) - "Трепещу, рассказывая об этом"

     (12) тильбюри - легкий,  открытый  двухместный экипаж на двух  колесах,
названный так по имени изобретателя.