я
профессор  позвонил мне  и  сказал,  что у  него пропала  ценная вещь.  Алон
попросил меня выяснить, может, Вадиму что-либо известно о пропаже?
     - Вы обвиняете наше агенство в краже? -- раздался за моей спиной голос.
Я  обернулась. На пороге стояла  худенькая молодая женщина в очках и льняном
деловом  костюме.  Она  смотрела  на  меня осуждающе, а я  не люблю ни таких
взглядов, ни такого тона.
     - Представьтесь, пожалуйста. С кем имею  честь? -- самым ледяным тоном,
на который была способна, произнесла я.
     -  Елена,  совладелец  агенства и  уполномочена решать  все  вопросы  в
отсутствии Вадима, - она прошла и села за свой стол.
     -  Спасибо, - кивнула я, - может  быть, ваша  помощь мне и понадобится.
Ирина  любезно  согласилась   соединить  меня   напрямую  с  Вадимом,  минуя
передаточное звено.
     И отвернулась  от  Елены.  Ирина тем временем сосредоточенно  тыкала  в
кнопки телефона.
     - Нет, никто не отвечает, -  сокрушенно  ответила она.  --  Сотовый  на
автоответчике. Куда он мог запропаститься?
     - Когда Вадим возвращается из Иерусалима? -- спросила я.
     - Это зависит  от  того,  когда  бригада  закончит  работу. Никогда  не
известно точное время.
     -  Ирина,  дайте  мне,  пожалуйста, номер его  сотового,  я  буду  сама
дозваниваться.  А еще  лучше, позвоните  кому-нибудь  из  грузчиков.  Если с
телефоном Вадима что-то произошло, то он  вполне может поговорить по другому
мобильнику.
     - Да,  это мысль, - повеселела моя собеседница и  набрала другой номер.
-- Алло, Гена,  это ты? Привет, Ирина. Скажи, Вадик далеко? Нет? Как нет?! А
где он? Уже уехал? Без него работаете? Мало  осталось? Понятно. Нет, то есть
ничего не понятно, но не буду мешать. Бай.
     - Что случилось, Ира? -- Елена пристально смотрела на нас.
     - Вадик не в Иерусалиме...
     - А где? Он же утром туда уехал! Вместе с ребятами!
     - Гена сказал, что его там нет.
     Ирина  схватилась  за  трубку  и снова принялась  ожесточенно  нажимать
кнопки.
     Я встала со стула и направилась к двери:
     -  Зайду к  вам  попозже.  Мне  все  же надо  выянить  судьбу пропавшей
коробки.
     На улице я набрала номер Розенталя и объяснила ситуацию. Сказала, что я
еще наведаюсь  в  агенство,  так  как Вадима не нашли, и что  я  обязательно
доведу дело до конца и выясню, где коробка со светильником.
     - Валерия, подождите! -- ко мне бежала Ирина.
     - Что с вами?
     - Просто не хотела там оставаться, поэтому и вышла на улицу.
     - Вы так и не нашли Вадима?
     - Нет,  телефон молчит, а Ленка сидит туча-тучей.  Меня  шпынять стала,
выспрашивала, что это я вам наговорила  в  ее отсутствие. Ну, я  сказала ей,
чтобы она корчила из себя начальницу без меня. И ушла.
     - Куда теперь?
     -  Домой  пойду.  Ленка  вернулась,  теперь  моя  очередь.   Мы  с  ней
попеременно в конторе сидим. Одна на работе, другая дома -- очень удобно.
     И мне вспомнилось: "Здравствуйте, любезная моя Катерина Матвеевна..." -
все же как эти штампы услужливо лезут, когда их не просят!
     - Хотите, подвезу вас? Я на машине, - предложила я.
     Ирина обрадовалась:
     - Спасибо! Мне тут недалеко, но все равно по солнцу тащиться.
     - В Ашкелоне везде недалеко, - усмехнулась я. - Садитесь.
     Через пять минут мы были на месте.
     - Вот наш дом, -  показала Ирина, - с палисадником. Может, зайдете, чаю
выпьете?
     - Нет, спасибо. Лучше вот что, Ира. А вдруг  ваш муж дома? Так я посижу
в машине, а вы мне в любом случае махните, чтобы я знала.
     - Хорошо, сейчас...
     Она вышла из машины и поднялась по ступенькам.
     Не прошло и минуты,  как из квартиры раздался истошный вопль. На пороге
показалась Ирина, глаза ее обезумели от страха, она держалась за голову.
     - Что случилось? -- забеспокоилась я.
     - Вадим! Там... Мертвый!..
     - Как это?
     - В палисаднике на полу! Валерия, что делать? Кто его убил?  Ведь  меня
обвинят!
     - Почему это тебя? -- я вышла из машины и пошла к ней навстречу, хотя у
самой поджилки тряслись. -- Где он?
     - Там, за дверью.
     Войдя в  дом, я  сразу увидела лежащего в палисаднике  навзничь Вадима,
одетого в  черный  костюм для  восточных  единоборств. Под  головой блестела
красная лужа.  Ирина, опершись на косяк, кусала  ладонь,  чтобы не впасть  в
истерику.
     - Ничего не  трогай!  Я  звоню  в  полицию, -  сказала  я и набрала  на
телефоне 100.  --  Пожалуйста, приезжайте  на  улицу  Сиван,  здесь  мертвый
человек!
     - Кто вы?
     - Меня  зовут  Валерия Вишневская, я привезла  домой хозяйку дома.  Она
вошла в дом и увидела его.
     - Не уходите, мы выезжаем.
     Полицейские  приехали   на  двух  машинах.  Резко  завизжали  шины  при
торможении, где-то завыла собака. Начали собираться зеваки.
     Стоя на тротуаре перед домом, я  видела, как в дом заходят мужчины "при
исполнении". Они зорко осматривали окрестности в надежде,  что злоумышленник
не  убежал и стоит в  толпе, дожидаясь  правосудия. Один  тащил  аппаратуру.
"Фотограф", - подумала я.
     Стоявшая рядом женщина сказала, обратясь к мужчине справа от нее:
     - Я знала, что это добром не кончится. Не поделили они мужика.
     - Кто не поделил? -- спросила я, изобразив на лице недоумение.
     - Да эти две подружки. Разве можно так гаремом жить?
     - Ну,  что ты,  Манечка,  -  возразил  ей мужчина. --  Очень  приличные
барышни.  Не  ссорились  никогда.  Особенно пышненькая: "Здравствуйте,  дядя
Миша, как ваши дела..." Хорошая девушка.
     - У тебя все хорошие, - зашипела на него благоверная.  -- Не ссорились,
говоришь? Так  одна,  та что ростом поменьше, ругала его на  чем свет стоит!
Увижу, говорит, что ты к Райке клинья подбиваешь, убью нафиг! Так и сказала.
А у тебя глаза только на их прелести повернуты! Зла не хватает!
     - Подождите,  какая  Райка? -- вмешалась я в  разговор. -- Женщин зовут
Ира и Лена. Никакой Раи в доме нет.
     - Значит, была где-то на стороне! -- сказала, как отрезала, женщина. --
Уж  я-то этих кобелей знаю.  Мало ему было с  двумя  жить,  так еще  одну на
стороне завел. Вот они его и прикончили.
     - Все сразу? -- осведомилась я.
     - А это пусть полиция разбирается, мы на нее налоги платим.
     Сильно сомневаясь  в  способности  моей  собеседницы  платить налоги, я
отошла от нее и принялась обдумывать  информацию. Существует какая-то Райка,
из-за  которой  Елена  грозилась убить  Вадима.  Может, она  в  сердцах  ему
сказала,  хотя  кто  знает   после  того,  что  мы  с  Ириной  обнаружили  в
палисаднике.
     - Валерия, иди сюда! -- Ира вышла из дома и позвала меня.
     Ко мне подошел полицейский:
     - Это вы вызвали полицию? -- спросил он.
     - Да, - кивнула я.
     -  Валерия, вы опять  попали в историю?  --  услышала я знакомый голос.
Михаэль Борнштейн, следователь "убойного отдела" и мой старый  знакомый, шел
мне  навстречу.  --  Честное  слово,  когда-нибудь я  вас  посажу, чтобы  не
попадались.  Что  это  такое?  Как выезжать на  "русский" труп,  так крепнет
уверенность, что увижу вас, крутящейся неподалеку. Опять сунули свой длинный
нос куда не следовало?
     Мне оставалось только вздохнуть:
     - Михаэль, честное слово, я сама не понимаю, как это у меня получается.
Сижу себе в конторе, перевожу  разные дипломы, и бац! -- убийство.  Может, в
дипломах что-то не так написано?
     Он отвел меня в сторону:
     - Рассказывайте, как вы сюда попали?
     Мне пришлось выложить ему о визите Ирины, о странных взаимоотношениях в
их семье, о завещании, о  том, как Елена грозилась убить Вадима, приревновав
его  к  неизвестной  Рае.  Только о пропавшем  светильнике я  не рассказала.
Почему -- не знаю, что-то меня удержало, не хотела впутывать профессора.
     - А почему вы пошли сегодня навестить Ирину?  Вы же видели ее впервые в
жизни. Что вас  понесло  в эту маклерскую  контору?  -- Михаэль  уцепился за
единственную  несообразность  в  моем  рассказе.  И  он  был  прав.  Если  я
поговорила  с  клиентом,  оказала  ему  услугу,  взяла  гонорар  и  выписала
квитанцию, то  за  каким, собственно  говоря, рожном,  я потащилась  в центр
города, чтобы еще раз встретиться?
     - Я... Я вспомнила еще один  пункт в  законодательстве, а так как  была
рядом с их конторой, то решила заглянуть.
     - Или просто полюбопытствовать, не так ли? Как  это у мужчины две жены,
которые живут вместе...
     Эта догадка была мне  только  на  пользу,  поэтому  я  сделала вид, что
смутилась  и изобразила  взгляд  "что ты милая смотришь искоса, низко голову
наклоня".
     Из дома  вынесли  большой черный пластиковый  мешок, сзади шла плачущая
Ирина. Я подошла к ней.
     - Успокойся, дорогая, полиция найдет, кто это сделал!
     - А что тут искать? -- со отчаянием в голосе  ответила она.  --  Ленка,
кто же  еще? Ты  свидетель, что она вернулась в контору. Убила  и вернулась,
как ни в чем не бывало.
     - Зачем ей это надо было? Ведь завещание в ее пользу еще не подписано.
     -  А в  любом случае  ей надо было  его убить.  Если  подписал, значит,
лишний  Вадик,  зажился на свете. А не подписал, так от злости убила,  чтобы
поперек не шел! Иначе  вдруг на меня с дочкой перепишет все наше добро? -- о
том,  что Елена  вложила  свой капитал в  открытие агентства,  Ирина уже  не
помнила.
     Полицейские уехали, и мы вернулись в дом.
     - Ты позвонила Елене? -- спросила я.
     -  Не  буду,  -  буркнула  она,  вытирая  кровь  с  керамического  пола
палисадника. -- Вернется домой, сама все узнает.
     - Ну, как знаешь... Я бы позвонила, - я попыталась ее урезонить.
     -   Слушай,   Валерия,   ты  не   могла   бы   посидеть   здесь   минут
пятнадцать-двадцать, мне надо за дочкой в садик сбегать.  Мало ли что, вдруг
придет кто?
     - Хорошо,  - согласилась я, хотя просьба была мне неприятна. Оставаться
в доме, где только что произошло убийство! Что у меня других дел нет?
     - Я постараюсь быстро! -- она бросила тряпку и выбежала из дома.
     Первые  минуты  в  опустевшей  квартире   мне   показались  тягучими  и
томительными. Но  потом я встряхнулась: это же  мне удача привалила! А вдруг
коробка со светильником здесь? Нужно ее только найти и отнести профессору. И
все! А кто убил Вадима -- пусть полиция разбирается.
     Нужно  было  за  четверть  часа обшарить четыре  комнаты и  палисадник.
Хорошо еще, что коробка  -- не  булавочная  головка, по крайней мере, в щели
между мебелью и стенами заглядывать не надо.
     Ни коробки, ни похожего ничего на кусок заплесневелой бронзы в квартире
не было. Я возилась под кроватью в одной из спален, пытаясь не выпачкаться в
пыли, когда услышала:
     - Собственно говоря, что здесь происходит?
     -  Запонка закатилась, - придушенным  голосом ответила  я словами Семен
Семеныча Горбункова, но Елена, а это была она, не вняла.
     - Не морочьте мне голову!  Женщины не носят запонок. Отвечайте,  почему
вы одна в  моей квартире? -- в руках она держала нунчаки, но, скорее  всего,
пользоваться  ими  не  умела,  а  прихватила  для устрашения,  увидев  ноги,
торчащие из-под кровати.
     - Да  уж, - сказала  я, оттряхивая с себя пыль. -- И это ваша квартира!
Прежде чем вопросы  гостям задавать, лучше  бы пыль  вытерли. А  то  стыдно,
пришла гостья, заглянула под кровать, а там перекати-поле пушистое.
     -  Мне это надоело,  я вызываю  полицию! --  она полезла  в  сумочку за
сотовым.
     - Полиция уже была. Ирина ушла за  дочкой,  а я осталась сторожить дом.
Между прочим, по ее просьбе.
     - По чьей просьбе, -- удивилась Елена, -- полиции или Ирки?
     Я посмотрела на нее с интересом:
     - А вы либо отличная актриса, либо не заметили мытого пола в салоне и в
палисаднике.
     - Слушай,  перестань говорить загадками!  -- Елена от сильного волнения
принялась  мне "тыкать". - Дались  тебе полы в моей квартире. У меня времени
на мытье нет, а с Ирки толку, как с козла молока.
     Тем временем мы перешли в салон.
     -  Напрасно  вы  так  говорите,  Лена.  Кстати,  меня  зовут  Валерией.
Смотрите,  как  она  полы  от  крови   отмыла.  Ни  пятнышка  не   осталось.
Недооцениваете вы подругу.
     - От какой крови? Чего ты несешь?
     Ответить  мне не дали.  В  комнату вошла  Ира с дочкой и, увидев Елены,
немедленно расплакалась:
     - Лена, Вадика... Вадика убили!..
     Ее  маленькая дочка, увидев, что мать  плачет,  тоже пустилась в рев. Я
подхватила ее на руки и принялась успокаивать. Ребенок кричал еще громче.
     -  Кто  убил? Когда?  Почему  я  ничего  не  знала? Почему  ты  мне  не
позвонила?
     Последний вопрос заставил Иру огрызнуться:
     - Потому  и  не  позвонила! Нечего было  за  моей спиной козни строить,
завещания  писать! Сначала заставила  его  на  себя все отписать, а  потом и
прикончила!
     - Ты с ума сошла! Зачем мне его убивать? Он же ничего не подписал!
     Тут она  поняла, что проговорилась, и замолчала. Ребенок замолчал тоже.
Я передала девочку Ирине и сказала:
     -  А  теперь  серьезно, дорогие дамы. У  профессора Розенталя, чьи вещи
перевозил вчера Вадим со товарищи, пропала ценная вещь. У вас в доме ее нет,
насколько я  могла мельком  осмотреть.  Может,  вы знаете,  где она? Ведь не
исключено, или даже более вероятно, что Вадима убили из-за этого. И если вам
дорог ваш муж, то убийцу надо найти.
     - А полиция?.. -- робко спросила Ирина.
     - Ты  как маленькая,  право!  -- одернула ее Елена.  --  Валерия  верно
говорит, нужно самим мозгами шевелить. Что за вещь-то?
     - Светильник фараона. Древнеегипетский.
     - Наверное, денег огромных стоит.
     - Не думаю.  Просто вещь  имеет высокую научную ценность.  А так просто
кусок потемневшей бронзы, не более того.
     На лице Ирины проступило разочарование:
     - А я думала, он из золота...
     -  Скажите, девушки,  откуда вы  получили  заказ  на  перевозку  мебели
Розенталей?
     - Позвонила какая-то дама и сделала заказ. На иврите, - ответила Ирина.
-- Я еще  немного  удивилась, что  израильтяне  заказывают,  ведь у  нас,  в
основном, русский контингент.
     - Что за дама? -- спросила я. -- Она оставляла какие-нибудь координаты?
     - Да,  я всегда записываю. Сейчас  принесу  дневник. -  Ирина прошла  в
прихожую и достала из сумки  большой ежедневник. Пролистав  его, она указала
пальцем на одну из записей: - Вот, смотрите,  Алон Розенталь, улица Сиван 3,
четверг, восемь утра. И телефон.
     Наклонившись,  я   посмотрела  на   номер.  Это  был  домашний  телефон
Розенталей.
     - А она не назвалась?
     - Нет. А накануне, в среду, я перезвонила и уточнила, присылать бригаду
или нет. Мне ответили, присылать. И все.
     - Голос был тот же самый?
     - Не знаю, говорили на иврите.
     Про себя  я  отметила, что нужно узнать  у Алона, кто  ему  посоветовал
фирму "Воловик и Ко".
     Послышался шум подъехавшей машины.
     - Хозяйки! Принимайте гостей! -- в салон ввалились четверо грузчиков.
     - О! И Лерочка здесь! Вот уж не думали-не  гадали, - воскликнул один из
них, Геннадий.
     - А где хозяин? Где этот бездельник? Мы  в Иерусалиме пашем, как бобики
в театре Дурова, а его нет!
     Ира с Леной, как по команде, залились слезами. Гляда на мать,  завопила
Анечка.
     -  Да что случилось? Может кто-нибудь толком рассказать? -- нетерпеливо
спросил плотный коренастый парень.
     - Убили Вадима, - сказала я.
     - Как убили?! Когда?! Кто?!
     - Мы с Ириной приехали сюда, а он лежит, голова проломлена,  лужа крови
натекла. Я вызвала полицию, Ира подтерла кровь.
     -  Боже  мой!  -- ахнул  другой  грузчик, кажется,  Робик.  --  Как  же
теперь?..
     - Ладно, мне пора, - сказала я, вставая. -- Если что нужно, Ира, звони,
не стесняйся. Мой телефон ты знаешь. А я пойду. Всем всего хорошего.
     И я вышла из этого скорбного дома.

x x x

     У Алона Розенталя я оказалась через полчаса.
     - Какие новости, Валерия? -- кинулся он ко мне.
     Я  поискала  место, где можно  было  присесть,  так  как  весь  дом был
уставлен полураспакованными коробками.  К  нам  присоединилась встревоженная
Сара.
     - Плохие новости, Алон. Убит Вадим, хозяин агенства по перевозкам.
     - Как? Зачем?
     - Никто не знает.  Полиция уже была. Ему проломили голову в его доме. И
вашего светильника нигде нет.
     -  Какой ужас! -- воскликнула Сара, и я не поняла,  к чему относился ее
вскрик: к убийству Вадима или к пропаже светильника.
     - Скажите, почему  вы наняли именно  его? -- спросила я. -- Кто вам его
посоветовал?
     Алон и Сара переглянулись.
     -  Я попросила Ципи  найти компанию  по  перевозкам  в  местной  газете
"Скуп".  Она  принесла  несколько  номеров,  при  мне  позвонила по  каждому
телефону,  и оказалось,  что  это агентство берет  дешевле  всех.  Вот мы  и
попались на дешевизну.
     -  Боже  мой, ну  почему  я  не  застраховал светильник?! -- воскликнул
профессор.
     - А чем он так знаменит, Алон? -- поинтересовалась я, чтобы отвлечь его
от дурных мыслей. -- Вы еще не старый, поедете, еще накопаете.
     - Да  о чем ты  говоришь, Валерия! Это же уникальная вещь! Он сделан из
части   статуи  Осириса.  Статуя  была   посвящена  Нефертити,  и  перед  ее
изображением царица воскуривала благовония!
     Он говорил с таким убеждением, что  мне  тут  же  захотелось  спросить,
откуда он знает,  чем занималась Нефертити столько лет назад? Усилием воли я
сдержалась.
     - У вас не найдется того экземпляра "Скупа"? Хотелось бы посмотреть...
     - Да откуда, Валерия? -- Сара всплеснула руками. -- Все выкинули.
     - Может, вспомните, от какого числа была газета?
     - Двухнедельной давности, пятничная.
     - Хорошо, -  кивнула я. -- Алон, дайте мне адрес Ципи, я хочу заехать к
ней, поспрашивать немного.
     - Спасибо, дорогая!  Мы тут  с  женой совсем пали духом, особенно после
этого  страшного  известия.  Обратиться  в  полицию насчет  светильника  или
повременить? Как ты думаешь?
     - Подождите денек, вот я съезжу к Ципи, а там видно будет.
     Собственно  говоря,  чего   это  я  так  с   головой  влезла  в  поиски
злосчастного светильника, забросив дом и работу? Меня грызло чувство вины --
самое разрушающее  чувство. Мне  казалось,  что  если  бы  груженый фургон с
мебелью  не остановился возле  моего дома и из него не стали бы  вытаскивать
шкаф и  книги,  то все  бы обошлось:  светильник бы не пропал, Вадима  бы не
убили, а профессор Розенталь не хватался бы за сердце.
     Но  история  не  терпит  сослагательного  наклонения,  и  я,  занимаясь
расследованием, пыталась задушить в себе это тягостно-сосущее чувство.

x x x
     Зазвонил телефон:
     - Я имею честь говорить с мадам Кристи, снова вышедшей на тропу войны?
     - Денис, ты опять за свое?
     - Скажи мне, на тебе боевая раскраска?
     - Нет, а что?
     - Еврейский диалог у нас получается. Из одних вопросов, ты не находишь?
     - Так что тебе надо?
     -  Могу я пригласить даму сердца  в уютное местечко, дабы насладиться в
ее  обществе  гастрономическими  изысками  и отменным  вином?  Короче, жрать
хочешь?
     - Хочу! -- обрадовалась я, вспомнив, что давно ничего не ела.
     -  Тогда жду  в центре ГУМа  у  фонтана.  Ну,  ты  знаешь  где. Ровно в
полночь.
     - Денис, ты что! Какая полночь?
     - То есть, я хотел сказать, полчаса. Жду тебя через полчаса.
     "Центром ГУМа у фонтана" мы  называли площадь  перед Дворцом  Культуры,
где били  фонтаны разной высоты. Там всегда было прохладно и  свежо, прыгали
счастливые  мокрые дети и  спешила на концерты  чинная публика, наряженная в
вечерние   костюмы.  Охранников   при  входе  интересовали   больше  дамские
театральные  сумочки, в которые они заглядывали со служебным рвением, нежели
билеты,  которые  проверялись  только  перед  первым действием.  В  антракте
публика  высыпала наружу, и  на второе действие можно было спокойно пройти и
без билета, и с бомбой. Очередной "тришкин кафтан".
     Ф