я пыталась.
     "Нормально, ничего особенного, - подумала я, - ну не муж. Приехала не с
мужем,  умер не от  инфаркта, а я - не детектив.  Мне  нет до этого никакого
дела."
     И тут  же,  в  полном соответствии  с  собственными  мыслями, осторожно
поинтересовалась:
     - Так что же с ним произошло? Сердечный приступ?
     Высказав свою страшную тайну, Тамара  сразу успокоилась. Слезы высохли,
на щеках появился румянец, она взяла с моей прикроватной  тумбочки зеркало и
спросила:
     - Нет ли у тебя помады?
     При  этих  словах  мрачный Денис  направился к двери,  бросив на  ходу:
"Пойду проветрюсь..."
     Мы остались одни.  Тамара полезла в карман джинсов, достала  сигареты и
жадно  закурила. Я протянула ей помаду,  но она лишь  махнула рукой,  словно
говоря, что уже без надобности и сделав глубокую затяжку, сказала.
     - Ну надо же, чтобы так все вышло! Облом! В сущности, ведь я его совсем
не  знаю...  Он был жутко богатым. Видишь, - она потрогала массивную цепочку
на шее, -  это его подарок. Что  ты хочешь, строительный подрядчик. Он  стал
обхаживать меня с самого начала.
     - А муж?
     - А что муж? Вечно хнычет, что его, инженера высшей категории, не берут
на  работу.  Что  иврит  не  дается. Вместо  того, чтобы  как-то  подняться,
поступить  на  курсы,  сесть  за  книжки  -  взял  и  укатил  к  мамочке  на
заработанные мною деньги. Я  что, гнала его  работать дворником? Работаю - и
хорошо, ты только  учись. Мне повезло с работой, и тебе повезет. Я же до сих
пор люблю  его!.. А может  и нет,  -  она махнула рукой. - По  крайней мере,
разводиться не хочу, у нас дети.
     - А где они сейчас?
     - У моей мамы.
     Мы замолчали. Тамара докурила сигарету, но уходить не спешила. Я решила
выпить чаю.
     - Чай будешь?
     - Буду, - она кивнула.
     Выложив на стол пачку печенья, шоколад, я бросила в чашки с кипятком по
пакетику чая и протянула Тамаре.
     - Расскажи, как это все случилось, - попросила я.
     -  В  принципе, это  Йоси был инициатором  нашей поездки сюда. Я только
сняла коттеджи и собрала людей.
     - А кто выбрал этот кибуц?
     - Все получилось совершенно случайно.  Йоси читал рекламные объявления.
Многие кибуцы предлагали свои услуги: дома  отдыха, пляж, поездки на джипах.
Он выбрал "Сиртон", так как здесь прекрасные условия, природа и не дорого.
     "Если не считать такого маленького дополнения к сервису, как убийство",
- подумала я про себя.
     Тамара снова затянулась и продолжила рассказывать:
     -  Ты вспомни, Валерия, какой  он был  веселый и  довольный,  когда  мы
ехали. Все время шутил, даже прошептал  мне на ухо, что вечером покажет  мне
класс. Только когда мы уже выходили из домика, он стал нервничать и торопить
меня. Мужики всегда нас погоняют, когда нужно выходить из дома.
     - Ага, а сами рыщут по дому  в поисках носков и орут как  оглашенные, -
добавила я.
     - Я заволновалась  уже в  зале, когда  Йоси  отсутствовал почти  час. В
комнате его не было. Я позвала  его,  но он  не отвечал. Тогда я заглянула в
ванную и... Он лежал на полу,  голый,  а  рядом валялась крышка от баночки с
лекарством.  А  сама баночка - она небольшая, там было всего  три таблетки -
стояла на полке под зеркалом.
     - И что это было за лекарство? - я была заинтригована.
     - Виагра...
     Да уж, история.  Все, что я  знала об этом новомодном лекарстве, только
то,  что  оно жутко дорогое и  принимать его нужно  за час до полового акта.
Видимо, у  Йоси  были  проблемы, он  не  хотел  о них рассказывать.  А  кому
захочется  об этом  говорить? Вышел с праздника, пошел приготовиться,  чтобы
быть во  всеоружии и... что-то произошло.  Но, убейте  меня, я  не видела во
всем этом  никакого  криминала. Может быть, виагра спровоцировала  сердечный
приступ, иди знай, как она действует на пятидесятилетних импотентов! А может
быть,  ее нельзя употреблять после мацы, она с мацой  в какую-нибудь реакцию
вступает?
     - Что  было  потом? -  спросила я, не желая  делиться с Тамарой  своими
умозаключениями.
     - Я повела себя, как последняя идиотка. Схватила баночку, потом подняла
с пола  крышку, потом выскочила на улицу, стала орать,  звать на помощь. Тут
же набежали люди, потом приехала полиция... Ну а дальше ты сама знаешь.
     - А где эта злополучная баночка?
     -  Она  там, я  ее  оставила. Нельзя  же трогать  улики, -  пожала  она
плечами. Надо же, криминалистическое воспитанием путем просмотра  детективов
дает иногда положительные плоды.
     В тот момент,  когда я хотела продолжить "допрос",  вошел Денис. Тамара
встала и, попрощавшись, вышла.
     - Что надумала, сыщица? - спросил он, откидывая в сторону одеяло.
     Вместо ответа я спросила:
     - Слушай, Денис, что ты знаешь о виагре?
     -  Что-о?! - картинно возмутился он. - Мадам в  депрессии?  Мадам хочет
допингу? Это на тебя так влияют последние происшествия?
     - Глупости!  - рассердилась  я и бросила в него  подушку. - Я тебя  как
человека спрашиваю, а ты на личности переводишь!
     - А что? - удивился Денис. - Я тоже личность... А ты в нашу первую ночь
в отпуске заводишь речь о средствах,  повышающих потенцию. Как прикажете вас
понимать?
     -  Тамара сейчас  мне рассказала, что  Йоси за  час  до  смерти  принял
таблетку виагры.
     - Тогда этот Йоси не только импотент,  но и идиот! Кто же говорит своей
любовнице о том, что идет принимать виагру?!
     - А  он  и  не говорил, - возразила я, - она сама увидела.  Он с  собой
привез баночку.
     - Ладно, - Денис притянул меня к себе,  - иди ко мне.  Надеюсь,  виагра
нам сегодня не понадобится...

x x x
     На  следующее  утро я  с  опасениями,  терзавшими  душу,  направилась в
столовую  завтракать.  Денис  лишь   спросонья   пробормотал:  "Принеси  мне
чего-нибудь" и уткнулся в подушку. Весеннее солнышко припекало, как будто на
дворе  стоял  июль, цвели  пионы  на клумбах,  кибуцные  пенсионеры  сновали
туда-сюда  на  моторизированных  трехколесных   велосипедах,  и   ничто   не
напоминало о трагедии пасхальной ночи.
     В  фойе, здания столовой висел большой траурный плакат  в черной рамке.
"Неужели успели так быстро? - подумала я. - Не может быть!" Подойдя поближе,
я увидела фотографию пожилого незнакомого мужчины.
     Под   фотографией   черными   буквами  было   написано:   "От   тяжелой
продолжительной болезни  в  Нью-Йорке,  на  семьдесят  восьмом  году  жизни,
скончался известный писатель, лауреат Пулитцеровской премии,  автор  романов
"Ветер Иудеи" и "Мост через реку Иордан", Исаак Брескин  (да  будет память о
нем  благословенна). Кибуц "Сиртон" выражает соболезнование своему товарищу,
Аврааму Брескину по поводу смерти отца.
     "Вот это да!  -  изумилась я.  - Жизнь  преподносит  сюрпризы  один  за
другим. Как интересно жить на белом свете, когда вокруг умирают другие..."
     Народ  спешил  в столовую,  некоторые  останавливались  около  плаката,
другие мельком  бросали взгляд и шли  дальше. Возле меня остановился пожилой
кибуцник.
     -  Ай-ай-ай, - покачал  он головой, -  ведь наш Абрамчик - единственный
сын своего  папы.  Какие он  писал  рассказы  на  идише! Ди  рецд аф идиш? -
спросил он меня.
     - А биселе.
     Откуда я могла знать идиш, если на нем говорили лишь бабка  с дедом, да
и то так, чтобы внучка не поняла.
     В  большом  обеденном  зале  стоял  ровный   гул.  Большие  подносы  из
нержавейки были  заполнены творогом. Я  насчитала  четыре вида. Взяв немного
сырковой массы с изюмом, я добавила крутое яйцо, апельсиновый сок, несколько
черных  маслин  и  села  за  большой стол, за  которым  уже  сидели  четверо
кибуцников.  На  столе в двух плетенках  лежали маца и свежие  булочки. Взяв
одну из них, я принялась за еду.
     Разговаривали степенно и неторопливо. Не сильно вслушиваясь в беседу  и
поняв по отрывкам фраз, что речь идет о  сыне  лауреата  премии Пулитцера, я
решила внести свою лепту:
     - Насколько мне кажется, ваш кибуц скоро разбогатеет...
     - Почему? - удивились мои соседи.
     -  Ну как  же, из ваших  слов  я поняла, что  у покойного  писателя был
только  один сын? Значит все наследство и авторские права останется ему и он
отдаст их в кибуц. Верно? У вас же такие правила?
     Кибуцники  переглянулись.  По  выражению их лиц я поняла,  что  ляпнула
что-то  не  то.  В  очередной  раз...  Как  бы  спохватившись, один  из  них
пробормотал:  "Возможно, возможно..." -  и они  быстро  перевели разговор на
нечто нейтрально-тракторное.
     Ковыряясь вилкой в сырке, я кляла  себя за очередную глупость. Ну разве
можно  быть такой наивной? Поверила во  всеобщее  равенство и братство! "Что
положено цезарю, то не положено воспитательнице Анат..."

x x x
     Израильское разгильдяйство не действует  выборочно. Поэтому следователь
приехал не в восемь, а в начале одиннадцатого, и мы  тем  временем слонялись
вокруг местного  клуба, топтали  траву  и ругались  по  поводу  испорченного
отдыха.
     Следователь явился в  сопровождении уже знакомого нам секретаря  кибуца
Боаза и зашел в клуб.
     Нас впускали по одному. Первой Боаз пригласил Тамару.
     Белесая Паола удивленно спросила по-английски:
     - О чем он будет меня спрашивать? Я же не знаю иврита.
     Давид, обнимая ее за плечи, мрачно добавил:
     - Ты еще шведского консула позови. Пусть полюбуется.
     - Что вы волнуетесь? - не выдержала я. - Он только спросит и все.
     - Как долго  это  все будет  продолжаться?.. -  простонал Рон.  - я уже
видеть этот кибуц не могу! Скорей бы домой.
     Дверь отворилась и из  клуба  вышла заплаканная  Тамара. Мы бросились к
ней:
     - Что случилось?
     - Тебя что, обвиняют?
     Тамара замахала на нас руками:
     - Женю арестовали!.. - зарыдала она в голос и упала ничком на траву. Ее
плечи мелко тряслись.
     - Что она сказала? Валерия, переведи,  - просили меня мои ивритоязычные
друзья. Денис перевел, но от этого легче не стало.  Кто такой Женя, у нас не
было никакого понятия.
     - Это мой муж! - сквозь всхлипы пробормотала Тамара.
     - Как муж? - я была в недоумении.
     - Ничего не понимаю. - Давид подошел поближе. - Твой муж не умер?
     -  Муж  в  Кишиневе.  Это город такой  в  бывшем Союзе,  -  пояснила я,
опасаясь, что мои друзья не слыхивали о существовании Молдовы.
     Некоторое  время  Давид молчал. По  лицу было  видно,  что  он пытается
увязать Кишинев с покойным Йоси.
     - Тогда как его  арестовали? - поинтересовался Денис.  - Или молдавская
полиция действует настолько оперативно?
     После Тамары  на  допрос позвали  почему-то  Рона - видимо его  длинные
патлы  вызвали  у  секретаря  кибуца  подозрение.  Рон   нехотя  поднялся  с
пальмового  пенька  и направился в клуб. Мы проводили  его  взглядом и снова
повернулись к Тамаре.
     -  Он  здесь, - Тамара понемногу приходила  в  себя, -  уже  два дня. И
арестован по подозрению в убийстве Йоси. У него нет алиби.
     - Постой, - остановил ее Денис, - так Йоси все-таки убили?
     - Отравили, -  отрешенно  сказала  она,  - цианистым калием. Или он сам
отравился.
     Догадка молниеносно пронеслась у меня в мозгу:
     - Так это было не лекарство! - торжествующе произнесла я. - Яд!
     - Понесло... - сокрушенно заметил мой друг.
     Рон  вышел, за ним  с промежутками в пять минут, зашли все остальные. Я
была предпоследней.
     Процедура  оказалась скучной  и  тривиальной.  Следователь,  небольшого
роста плотный  мужчина с залысинами, задал мне  несколько ничего не значащих
вопросов.  Ответив: "Нет,  не  видела, не была  знакома, не имею понятия кто
убил и за что...", - я расписалась в протоколе и вышла на свежий воздух.
     Последним зашел  Денис и через несколько минут допрос был закончен. Тем
временем новость, которую сообщила Тамара, захватила всех.
     Мы уселись вокруг пенька и начали обсуждать. Пришлось Тамаре выложить и
про виагру, и про баночку. Я только молилась, чтобы она не сказала, что одну
таблетку дала мне.
     - А откуда ты его вообще знаешь? - вдруг спросил Тамару Давид.
     - Он иногда заглядывал в наш предвыборный штаб. Там и углядел меня.
     -  Интересно, - произнес в раздумье Марк, - что "марокканцу"  делать  в
"русском" штабе? Уж не думал он, что у него есть шансы?
     -  Много ты  знаешь, -  возразила она ему,  -  Откуда ты взял,  что  он
"марокканец"?  Его фамилия Шлуш  и  его предки  совсем не  из Марокко,  а из
Алжира,  очень  богатая  семья,  они   даже  построили  один  из   кварталов
Тель-Авива.  А  "марокканцев"  в  штабе,  между  прочим,  тоже  было  видимо
невидимо...
     -  А вот  именно на него ты и  обратила внимание, - я поспешила  внести
свою лепту.
     - Ну  и  что! -  ответила  Тамара  с вызовом. Видимо ей неприятно  было
находиться в  центре  нашего внимания. - Йоси совсем не был похож на выходца
из Северной Африки.
     Мне, чтобы не усугублять, осталось лишь кивнуть в ответ.

x x x
     Было  время обеденного перерыва. Мимо  нас  сновали  кибуцники, изредка
бросая равнодушный взгляд. Нам тоже было пора собираться и идти в столовую.
     - Кажется я видел того, кто выходил из вашего  домика, Тамара,  - вдруг
неожиданно сказал Марк.
     - Как?! - мы все встрепенулись.
     - У меня зазвонил телефон... - начал Марк.
     Мы  переглянулись. Нам всем была известна страсть Марка говорить часами
по своему мобильнику.
     - Чтобы не  мешать,  я вышел из  зала и пошел вниз  по тропинке.  Я так
увлекся  разговором  -  звонила  моя подруга.  Она  обиделась  на то, что  я
встречаю Песах без нее. Из-за  моих оправданий я  и не заметил, как очутился
возле гостевого домика.  В  одном  из  них горел  свет. Это  был ваш  домик,
Тамара.
     - И что было дальше?
     - Свет потух, потом я услышал какой-то неясный шум. Это не произвело на
меня  никакого  впечатления,  так  как  я  был увлечен разговором.  А  через
несколько  секунд  после того, как погас  свет,  дверь тихонько отворилась и
оттуда вышел человек...
     Мы затаили дыхание.
     - Причем,  это  я  сейчас понимаю, а  не тогда, он  вышел совершенно не
торопясь, не оглядываясь, и пошел прочь от домика.
     - А как он выглядел? - я не смогла удержаться от вопроса.
     -  Не  знаю, темно  было, -  ответил  Марк.  - Он  среднего  роста, это
единственное, что я могу сказать. Ах, да... Еще на нем была белая ермолка.
     - Ну, -  хмыкнул Денис,  - разве это  примета? Да в пасхальную ночь все
надевают ермолки.
     -  А сейчас он ее снимет, и  все...  -  задумчиво протянул Давид. - Иди
знай, кто это был.
     - Марк, а следователю ты сказал об этом? - спросила я.
     - Черт! Надо же - забыл! - он хлопнул себя по лбу. - Ведь я вспомнил об
этом, когда достал телефон. Где он?
     - Уже ушел, но ты можешь взять у Боаза его номер  телефона и позвонить,
- предложил Давид.
     -  Не  хочу, - Марк  вдруг  комично  скривил  физиономию,  -  он  такой
противный...
     -  Что значит  не  хочу?.. - продолжал настаивать  Давид. -  Это же  не
просто так! Убит человек, ты,  вероятнее всего, видел потенциального убийцу,
и не сообщить в полицию? Где твое чувство ответственности?!
     -  Что ты ко мне прицепился?! - Марк не на шутку разозлился. Он вскочил
с места, лицо его покраснело, он был готов наброситься на журналиста. - Если
ты такой  правильный,  то сам  и  иди, а я сюда отдыхать приехал и причем за
свои деньги.
     Вокруг начали собираться кибуцники. Марка принялись успокаивать со всех
сторон. Он вроде бы  поостыл, махнул рукой и в сопровождении Рона направился
в столовую.
     Настроения что-то проглотить  не было  никакого. Денис сидел напротив и
читал газету.  Газета была  вчерашняя, поэтому об  убийстве в  кибуце  в ней
ничего не говорилось.
     Он отложил газету в сторону и внимательно посмотрел на меня.
     - Ну что, Лерочка, поедем домой или останемся отдыхать?
     Меня  обуревали  противоречивые  чувства.  С  одной стороны, тут  убили
человека  и все наши попутчики уже паковали  чемоданы. А с другой стороны, я
этого  отпуска  ждала  неизвестно  сколько.  Вся  эти предвыборные  баталии,
преподавание  иврита пожилым  советским  деятелям, стремящимся на  командные
посты в муниципалитет какого-нибудь  Тель-Мухосранска отняли у  меня столько
сил и здоровья, что  я  просто была  обязана хорошо  отдохнуть. Приближалось
суровое лето, со  зноем  и  суховеем.  Буду потеть  и страдать  от жары. Так
почему  не  насладиться  приятными  деньками на  природе, если к  тому же  и
"уплочено",  как  сказал бы кот Бегемот. Ведь я - Телец,  а Тельцы к деньгам
относятся трепетно...
     - Остаемся,  - твердо  сказала  я,  хотя в глубине  души сознавала, что
лукавлю. Уж  больно мне хотелось досмотреть драму, главным действующим лицом
был покойный Йоси.
     Неожиданно   в   зал   вошла  целая   делегация,  наряженная  строго  и
торжественно. Мужчины  в галстуках,  дамы  в  костюмах и  на  каблуках.  Они
составляли разительный контраст с кибуцниками, одетыми в рабочую одежду. Все
они  цепочкой   потянулись  к  солидному  человеку,  примерно  пятидесяти  с
небольшим лет, сидящему за угловым  столиком. У него  была  странная  борода
клочьями  двухнедельной  давности.   Делегация  подошла   к  нему,   мужчины
наклонялись  и жали руку, дамы  целовали бородатого и все оживленно говорили
по-английски.
     Несмотря  на шум  в столовой, мне  удалось разобрать отрывки. Это  были
американские  евреи,  гостившие  в Израиле.  Они  приехали  в  кибуц,  чтобы
выразить соболезнование сыну покойного писателя. Все уселись за большой стол
и принялись беседовать. Я пристально  разглядывала бородача.  Если бы не эта
ужасная борода,  которую он  не  сможет  сбрить до окончания траура,  он был
вылитый  папочка-лауреат.  Мне вдруг жутко захотелось проверить  на нем свою
теорию - подойти и спросить,  отдаст  ли он  папенькины гонорары  в кибуцный
фонд,  но я сдержалась. Учили меня в детстве не заглядывать в чужие карманы,
но, похоже, безуспешно.
     После обеда к нам  подошли  Давид  с  Паолой, попрощаться. Они  уезжали
через  полчаса.  Так  как  мы все приехали на  машине Йоси,  которую забрали
полицейские, то Давид вызвал такси. Тамара присоединилась к ним. Рон и Марк,
неразлучные  друзья,  решили  уехать утром, потому что сегодня  автобусы  не
ходили.
     Распрощавшись с Тамарой, я почувствовала  облегчение. В ней всего  было
чересчур: и пышные перегидроленные волосы, и бюст,  постоянно вываливающийся
из  маечек  на  лямочках,  и слезы водопадом...  Нет, в подруги  она мне  не
годилась!
     После сиесты, которая закон для кибуцников (даже звонить им по телефону
с  двух до  пяти  считается  моветоном),  мы  с  Денисом  пошли поплавали  в
бассейне,  полежали  на солнышке,  и вернувшись  в  наш  домик,  улеглись  в
алькове.
     Примерно  около  одиннадцати  вечера мне вдруг  захотелось  пройтись  и
подышать  воздухом.  Я  принялась уговаривать  Дениса, но  этот лежебока  не
захотел себя утруждать, и мне пришлось идти гулять одной.
     Воздух был напоен ароматом цветущего жасмина. Широкая асфальтовая аллея
внезапно  закончилась и  привела  меня на развилку, от которой отходили  три
дорожки, усыпанные гравием. Встав в позу "распутный витязь, то  есть, витязь
на распутье" я принялась  рассуждать, по какой дорожке продолжить свой путь.
Одна вела к бассейну,  другая  - к коровнику,  а вот  по  третьей  я  еще не
ходила. Она углублялась в заросли авокадо.
     Подумав,  что хорошо бы пойти и нарвать авокадо, я решительно двинулась
по третьему пути. Никаких плодов я не увидела, острые концы листьев царапали
мне руки, и вскоре  мне стало совсем  неясно,  чего я полезла в эти заросли.
Ведь не могу гулять просто так, обязательно надо "со смыслом"...
     Вскоре мне надоело  это  занятие. Я  повернула назад, так  и  не  найдя
авокадо, видимо не сезон, как вдруг неожиданно зазвонил телефон. Схватившись
за ремень джинсов, куда я обычно вешаю свой мобильник, я обнаружила, что его
там нет,  в