его  опус  под
названием "Мафия бессмертна!". Денис очень даже любил почитывать сей роман в
туалете.
     - Да я  помню его  он написал роман, который я перевела. И  как  роман?
Вышел где-нибудь в свет?
     - Пока нет, Натан ведет  переговоры. Но мы отвлеклись от нашей темы. Мы
просто обязаны за три оставшихся месяца до выборов набрать словарный запас и
заговорить.
     - Кто это мы? Сколько человек желают изучать иврит?
     - По  данным института "Геокартография",  которому наша партия заказала
опрос общественного мнения, мы можем рассчитывать на семь мест из пятнадцати
в   местном  совете.  Так  что  группа  будет  состоять  из  семи   человек,
претендующих на реальные места.
     Речь его  была  гладкая и лилась  плавно.  Я  подумала,  что  у Валерия
Искрина есть действительно опыт работы  в какой-либо  партийной  организации
еще на "доисторической родине".
     В  принципе,  я  не учитель.  Мне легче что-либо сделать самой,  нежели
объяснить другому,  как  это  делается. Но  как  я  уже  говорила, никто  не
отказывается от лишних денег, тем более, что они совсем не лишние и я начала
работать.
     Мы  с моими перезревшими  учениками  долбили спряжение и  правописание,
уроки они делали с завидным прилежанием и только с одним я не могла бороться
- с немыслимым количеством заседаний.
     Вскоре  из  учительницы  иврита  я  превратилась  в  ведущую  протоколы
собраний и моим работодателям всегда требовались протоколы на двух языках  -
русском и иврите. Я не  роптала, просто  иногда  было  сложно придавать  той
чуши, которую будущие народные  избранники выдавали вслух, видимость деловых
предложений.
     Не знаю почему, я остановилась и внимательно посмотрела на Михаэля.
     - Валерия, мне очень интересно то, что вы рассказываете.
     Он ободряюще кивнул и я продолжила:
     -  Я  совсем оставила преподавание -  переводила на иврит  и на русский
различные письма, лозунги.  Было  даже открытое письмо нынешнему  вице-мэру.
Руководитель местного партийного центра, который сам хотел занять это место,
обвинил  его  в том, что тот переманивает  голоса  репатриантов,  обещая  им
молочные реки и кисельные берега.
     Михаэль засмеялся:
     - Нет, здесь говорят о земле, текущей молоком и медом.
     - Согласна.  Но  вы посмотрите, сейчас выбрали обоих и эти непримиримые
враги сейчас вместе заседают в муниципалитете Кирьят-Шенкина.
     - Такова  суровая  правда  жизни  и  ничего  не  попишешь,  -  вздохнул
следователь.
     Отпив  из высокого  бокала  немного  опавший  капуччино,  он  задал мне
следующий вопрос:
     -  Скажите,  Валерия, у вас  сохранились  копии  переводов,  которые вы
делали для партии?
     - Не  знаю, часть, конечно, находится в  моем компьютере  на работе, но
многие небольшие документы я переводила прямо в штабе, на ходу.  Это же были
лозунги, которые не требовали печати.
     - Нет, речь идет не о них.
     - А что, собственно говоря вы ищете?
     -  Знаете,  у меня  возникла  безумная  мысль:  может  быть  среди  тех
документов,  которые вы переводили, найдется ниточка,  ведущая к убийствам в
кибуце.
     Мысль,  действительно, была безумной.  Какое отношение могли иметь  эти
предвыборные баталии к убийству выходца из Алжира и рускоязычного музыканта?
Но почему не помочь, если Михаэль просит.
     И я ответила:
     - Хорошо. Когда вам нужны эти документы?
     - Если  можно, я съезжу с вами на вашу работу и перепишу  на дискету. У
вас найдется лишняя?
     - Поехали.
     Файлов набралось  около  двадцати.  Это все  были  письма, предвыборные
материалы. Михаэль перекопировал из на дискету, поблагодарил и откланялся. А
я осталась сидеть напротив включенного компьютера.
     И тут  мне пришло  в голову, что может быть стоит очистить память моего
Пентиума от разного хлама, накопившегося за время работы. Процесс был нудный
и вечно откладываемый на потом, но я решительно за него взялась.
     Каждый  файл прежде чем стереть, я открывала и просматривала. Если  это
был черновик перевода,  то  я его  ликвидировала,  а  если  уже  законченный
документ, то архивировала.
     Один файл, с названием "restoran" привлек мое  внимание. Это был проект
проведения предвыборной кампании в  различных залах торжеств и, в частности,
в зале ресторана "Малахит". Ответственным за сбор в этом помещении был некий
Рафаэль  Сагеев.  Дальше  шли  названия   других   залов   и   имена  других
ответственных, но их я не знала. А вот Рафаэль из  "Малахита" был мне знаком
по рассказу Рона.
     В конце документа шло резюме: не подходит по причине высокой  стоимости
аренды.
     Вдруг вновь раздался звонок и опять это была Тамара:
     - Валерия, куда ты пропала?
     - У меня были дела, извини, - странно, зачем я еще извиняюсь?
     - Когда ты приедешь?
     - Скоро. Может быть через час.
     - Буду ждать.
     Тамара уже собралась положить трубку, когда я спросила:
     - Тебе знаком такой парень по имени Рафаэль Сагеев?
     - Нет, а что? Кто он такой?
     - Он работает в ресторане "Малахит" барменом.
     - А-а, Рафик. Ну конечно. Йоси же с ним договаривался...
     - О чем договаривался?
     - Ну...
     - Ладно, дома расскажешь, а сейчас еду к тебе. Говори адрес.
     Положив трубку,  я  подумала,  что  игра  в  горячо-холодно начала  уже
немного припекать.
     Выводя машину на трассу, я вспомнила тот единственный раз, когда видела
Рафаэля Сагеева - в день празднования победы на выборах.
     Партийное начальство решило отметить его  широко, хотя вместо обещанных
семи мест, получили только пять. Мы с Денисом сидели за столиком, неподалеку
от стойки бара  и  я буквально  залюбовалась четкими и  быстрыми  движениями
бармена. Он  ловко орудовал  шейкером, подливал  туда разноцветные жидкости,
бросал кусочки льда и  при этом с его губ не сходила улыбка. В сочетаниями с
тонкими  усиками, она  выглядела, как нарисованная.  Рафаэль  часто  выходил
из-за  стойки, чтобы поднести коктейль  одному или другому партийному бонзе.
Подобострастно наклонялся так, что его ермолка плыла параллельно полу. Стой,
Валерия, ведь  и на убийце тоже  была ермолка. Хотя  кого в Израиле  удивишь
этими шапочками?..

x x x
     До Кирьят-Шенкина я доехала  за двадцать минут. Еще  десять ушло на то,
чтобы найти дом Тамары и вскоре я уже звонила в ее дверь на четвертом этаже.
     - Входи, - Тамара широко  распахнула дверь, - я детей кормлю, садись за
стол.
     - Нет, спасибо, я не голодна.
     - Как тебе нравится, Валерия, - возмущенно сказала она на ходу и тут же
не меняя тона, прикрикнула на детей: "Почему не едите?".
     - Что  нравится? - спросила я и посмотрела на детей, сидящих за столом.
Черт! Совсем забыла. Надо было купить по дороге какую-нибудь шоколадку.
     За  столом  сидели два юных  отпрыска шести и восьми лет.  Толстощекие,
светловолосые,  мальчишки как две капли воды походили  на  Тамару и, завидев
нас, принялись дружно работать ложками.
     - У меня прекрасный украинский борщ. Но я не буду класть сметану.
     - Почему? - машинально спросила я, хотя есть не собиралась.
     -  Я  поняла необходимость кашрута и теперь не буду  смешивать мясное с
молочным.
     Мне  стало  интересно.  Судя  по  внешнему  виду  Тамары  и  ее  детей,
еврейского в них была одна фамилия - Гриншпан, принадлежащая ее мужу.
     Словно угадав мои мысли, она сказала:
     - У Димки, - она показала на младшего, - нашли анемию, ну мало кровяных
шариков и выписали железо.
     - Это действительно неприятно, - но причем тут кашрут?
     - А при том, что железо находится в мясе. Надо есть говядину и индюшку.
А таблетки нельзя запивать молоком  -  от них железо сворачивается.  Мне это
аптекарша сказала.
     - Ну и что?
     -  А  то,  что молоко, если его положить в мясную пищу,  свернет в  нем
железо и никакой пользы  от еды не  будет. Поняла?  - торжественно заключила
Тамара.
     - Это  логично, - кивнула  я  в  ответ. - Только  скажи мне такую вещь.
Насколько  мне  известно,   в   состав   украинского  борща,  как  один   из
индигриентов, входит толченое сало?
     - Ну ты, Валерия, даешь! -  чуть не обиделась моя собеседница. - Как же
без него? Ведь совсем не тот вкус получится.
     - Так вот, давным-давно один раввин уже ответил на этот вопрос...
     - На какой?
     - Можно ли в борщ класть сметану?
     - Ну и как, можно?
     - Можно, если борщ  свиной. Так что  ты со  своим гемоглобином изобрела
велосипед.
     - Ох,  Валерия, больно мудреная  ты для меня.  Ведь  слова  простого не
скажешь, все с вывертом. Не поймешь, ты смеешься или правду говоришь.
     Дети, тем временем, доели борщ  и встали  из-за стола.  Тамара  сложила
посуду в мойку, и включила чайник. Я молчала, не мешая ей хлопотать.
     Когда  она  поставила  на  стол  две  чашки  с чаем  и коробку "Зефир в
шоколаде" - изделие бывших соотечественников, я спросила:
     -  Где  твой  муж,  Тамара?  Помнится, ты  говорила, что  у  него  были
неприятности с полицией из-за убийства Йоси.
     -  Там,  - она махнула рукой,  -  лежит в  спальне. У  него  депрессия.
Золовка настучала.
     - Какая золовка?
     - Сестра  его.  Я, когда с Йоси, покойником, ехать собралась, детей  ей
оставила. Мало что ли они  у нас  три месяца жили, когда приехали в Израиль.
Четверо, плюс собака. Еле  поворачивались,  пока  они квартиру  не  сняли. И
ничего.  Так она, выдра, у детей прознала, куда я поехала и тут же позвонила
в  Кишинев.  Женька  у  меня  еще  тот  ревнивец, -  Тамара  сказала  это  с
одобрительными  интонациями, - сразу заметался, в  аэропорт, и первым рейсом
сюда.  Приехал  домой,  меня  нет,  а через  полчаса полиция нагрянула и его
взяли. Только тогда отпустили, когда бедного Марика убили. Поняли, что он не
при чем. Вот с тех пор и лежит. Эх... - она отхлебнула из своей чашки.
     -  Кстати,  о Марике, он  же работал  вместе  с  Рафаэлем,  помнишь,  я
спрашивала?
     - Ну да.
     -  Когда  я  работала  перед выборами, мне  попался  один  документ  на
перевод, там была его фамилия.
     -  А чего тут удивительного? - пожала плечами  Тамара. - Этот Рафик еще
тот жук. Крутился у нас в штабе чуть ли не каждый день.
     - Что он хотел?
     - О! Таких деловаров поискать... Денег хотел,  чего же еще.  И Йоси ему
давал.
     - Что? - моему удивлению не было предела. Кажется,  дело раскручивалось
еще быстрее, чем я того ожидала. - Какие деньги? За что?
     - Валерия, ну ведь ты умная баба и не понимаешь... Йоси - подрядчик. Он
хотел  от нашей партии  выгодных заказов на строительство.  Вот  он и  давал
деньги  на  предвыборную  борьбу  с  тем,  чтобы  потом  получить  от членов
муниципалитета  голоса в  свою пользу. А Рафаэль  был  казначеем,  давал ему
расписки, все честь по чести.
     - Тамара, - почти простонала я. - Ты проверяла?  Или Йоси? А может быть
этот Рафаэль - жулик!
     -  Не  может быть! -  воскликнула она и  схватилась знакомым  жестом за
грудь.  - Ведь Йоси ему столько денег  передал! Все же расписки у меня. Этот
прохиндей их по-русски писал.
     - Ты можешь их показать?
     - Ну конечно!  -  Тамара вскочила со стула и пошла в салон. Нагнувшись,
она  вытащила из  нижнего  ящика комода  тоненькую  пачку бумажек.  Это были
расписки  на суммы от тысячи до десяти тысяч долларов.  Всего на сумму около
двадцати пяти тысяч долларов.
     -  Ничего  себе! - присвистнула я. -  Как же Йоси ему поверил?  Тамара,
неужели ты не понимаешь, что за такие деньги вполне можно убить человека?
     - Да-да, я припоминаю. В последний раз, когда мы были в ресторане, Йоси
увел Рафаэля в  сторону.  Они долго разговаривали, а  потом Йоси вернулся за
столик  злой и  раскрасневшийся. Я  еще спрашивала его,  в чем дело,  но  он
только отмахнулся. Он не любил жаловаться.
     - Тамара, я буду звонить в полицию.
     - Только не из моего дома! - вдруг послышался мужской голос.
     Из спальни  вышел  тщедушный человек небольшого роста. Одет  он  был  в
полосатую пижаму, седые волосы торчали вертикально.
     - Женя! - укоризненно сказала Тамара.
     - Что Женя, я тридцать девять лет  уже Женя, и спрашиваю тебя, когда ты
прекратишь вмешивать семью в твои отношения с любовником?!
     - Замолчи, стыдно перед гостьей! Иди себе в спальню!
     Мне стало нехорошо, я  вообще  не люблю  скандалы - я от них засыпаю. И
сейчас меня одолела зевота, которую я тщетно пыталась скрыть.
     А выяснение отношений, тем временем, перешло на новый виток:
     - Меня  все  предупреждали: не связывайся  с гойкой! А я дал тебе  свою
фамилию, привез сюда, дрянь неблагодарная!
     Маленький супруг  наскакивал  на  свою дородную половину  и хохолок  на
голове делал похожим его на бойцового петушка, побитого в боях.
     - Это ты привез меня? - заорала Тамара в ответ и принялась подталкивать
мужа  по направлению к спальне. - А кто бегал по ОВИРам? Кто сейчас работает
и не транжирит денежки на поездки в Кишинев? Кто сидит и учит иврит? Ты, что
ли? Да в тебе еврейского, как у Макашова в заднице!  Здесь, видите ли ему не
нравится! Некультурные ходят  и  Пушкина не  читают,  сплошные эфиопы!  А ты
когда Пушкина последний раз  читал? Вон, стоит, пылится, - она махнула одной
рукой,  другой продолжая  неумолимо давить мужу  на грудь,  - и эфиоп, между
прочим, на четверть!
     С этими  словами  она все-таки впихнула его  в спальню, закрыла дверь и
повернулась ко мне:
     - Нет, ты видишь? Детей жалко, иначе давно уже духу  его здесь не было.
Его еще в убийстве  заподозрили! Да Женька комара не сможет  прихлопнуть, не
то что человека, сил не хватит!
     Было непонятно, она гордится последним обстоятельством или сожалеет...
     - Тамара, мне пора, - я взялась за сумку.
     - Подожди, я с тобой.
     - Куда со мной?
     - Как куда? В полицию. Ты что, совсем забыла,  - она  схватила с комода
пачку расписок.
     "С  твоими  представлениями  все на свете забудешь",  - подумала  я про
себя, а вслух сказала:
     - Хорошо, я только позвоню следователю.
     Набрав телефон  Михаэля  Борнштейна,  я  сообщила ему, что  буду  через
четверть часа, так как у меня  есть новые  документы по делу Йоси  и  завела
машину.
     По  дороге пришлось выслушать взволнованный  монолог Тамары  о ее муже,
свекрови  и  иже  с ними.  Она  у своего  Евгения - вторая жена.  Он оставил
первую, потому что увлекся красотой  Тамары  (так выходило по ее словам  и я
была склонна верить. Известно, что тщедушным  мужчинам  нравятся полногрудые
весомые  дамы). Его первая  жена  училась вместе с  ним в  институте - не то
мелиорации, не  то  горного  дела,  в  общем,  в таком, профессия выпусников
которого   не  требовалась  в   Израиле.   Тамара   сказала  это  с   легкой
брезгливостью.
     Ну  а  потом,  когда  разразилась  война  в  Приднестровье, все  начали
собираться  в Израиль, в Америку, куда глаза глядят, только бы быть подальше
от этих ужасов. Многие родственники Тамары жили в Тирасполе и она знала  обо
всем из первых рук.
     Так, полтора года назад, семейство Гриншпан оказалось в Кирьят-Шенкине.
Дети  пошли  в  садик,   Тамара  училась  в  ульпане  языку   и  по  вечерам
подрабатывала  на уборке, а ее муж обложился русскими газетами и стал искать
вакантную должность  инженера  по  мелиорации  или горному делу.  Ни  на что
меньшее он не соглашался.
     Вскоре Тамара перестала убирать чужие квартиры, так как нашла небольшую
работу  в  турагенстве - там  требовалась  русскоязычная сотрудница.  В этом
агенстве  она и познакомилась с Йоси, пришедшим покупать неделю в  Эйлате. В
результате  знакомства,  Йоси  купил  две путевки в  Эйлат и это  был первый
отпуск Тамары в Израиле.
     Она  рассказывала,  я  вела  машину и  мне совершенно  не  хотелось  ни
осуждать ее, ни одобрять. Просто "се ля ви". Кстати о французском...
     - Тамара, а где письмо, которое передал тебе адвокат?
     - Вот оно, - Тамара порылась в сумочке и протянула его мне.
     - Хочешь, оставь  его мне, я заеду к Элеоноре, матери Дениса и переведу
тебе его?
     - Конечно.
     -  Просто  сейчас,  главное -  выяснить  связь между  этими деньгами  и
убийством Йоси.
     Михаэль ждал нас в своем кабинете.
     - Валерия, мы сегодня не расстаемся, - улыбнулся он.
     - Вот, - я положила ему на стол расписки.
     - Что это? -  он осторожно  взял одну  бумажку и повертел в руках. - Вы
знаете, Валерия, я  все больше и больше сожалею, что не знаю русского языка.
Хотя жаль, что  приходится  его  изучать,  чтобы  расследовать преступления,
совершенные новоприбывшими гражданами.
     -  Ну почему  только  для  этого,  - я усмехнулась, хотя слова  Михаэля
несколько задели меня, - можно ведь и классиков читать в оригинале.
     -  Нет,  Валерия, на  классиков  времени уже  не остается.  Все  больше
приходится читать вот это, - он показал на бумаги, лежащие на столе.
     - Это расписки, которые Рафаэль Сагеев, бармен из ресторана "Малахит" и
по совместительству, казначей  штаба  выборов, давал  Йоси.  Здесь  всего на
сумму около двадцати пяти тысяч долларов.
     - А зачем Йоси давал ему такие деньги?
     - Йоси хотел выгодных контрактов после  того, как к власти придут члены
партии репатриантов, а Рафаэль обещал ему помочь.
     - Откуда вы знаете об этом, Валерия?
     - Я сама слышала, - Тамара вступила  в разговор. - Рафик при  мне писал
эти расписки. А потом Йоси с ним ругался.
     - Вот как? - удивился следователь. - Почему же он с ним ругался?
     - Так ведь выборы прошли. А ничем этот бармен Йоси не помог. Вот Йоси и
сказал ему.
     -  Скажите,  Михаэль, а  почему  бы вам  не вызвать  этого Рафаэля и не
спросить его обо всем? - спросила я.
     - Уже вызвали, Валерия...
     - Когда?
     - Рафаэль Сагеев задержан по подозрению в  убийстве Йоси Шлуша и  Марка
Файнгольда.
     - Как?! - воскликнули мы с Тамарой вместе.
     -  У него нет алиби. В пасхальную ночь, когда  он должен был сидеть  за
праздничным  столом, в  кругу  семьи,  его не было.  Родственники, поначалу,
хотели покрыть его, но потом признались, что  Рафаэля не было дома. А сам он
не говорит, где он был.
     - Неужели? - Тамара так и впилась взглядом в следователя.
     -  Более того, при обыске, на его рабочем месте, в ресторане "Малахит",
обнаружено несколько баночек  с  лекарством  "Виагра", которыми он  торговал
подпольно и  без рецепта.  Точно  такая же  баночка  обнаружена и  на  месте
преступления.
     - Ох, говорила  я  ему, - простонала Тамара,  -  Йоси,  зачем тебе  это
нужно, я тебя люблю таким, как ты есть. А он боялся. Все-таки  возраст.  Ему
было под пятьдесят. Может, он думал, что  если не будет сильным мужчиной, то
я его брошу! Глупости какие! Бедный Йоси!
     - Успокойся, Тамара, -  я обняла ее, - видишь, убийцу нашли, он получит
по заслугам, ну что же делать...
     - Теперь, после того, как вы принесли эти расписки, стал понятен  мотив
убийства, -  сказал Михаэль. -  Шлуш, по-видимому  стал требовать назад свои
деньги, а Сагеев не  отдавал. Они повздорили и Сагеев решил убить  Шлуша. Он
подъехал в кибуц, заменил таблетку  виагры другой, заранее припасенной. Ведь
сделать это было просто - это не таблетки, а желатиновые капсулы с порошком.
Вполне  можно спокойно,  в  домашних  условиях, открыть  одну,  всыпать туда
цианистый калий и закрыть. А в баночке оставалось всего две таблетки. Значит
смертельная  попалась  бы  если не сегодня,  то  завтра...Просто  Шлушу  она
попалась первой.
     - А Марка как он убил? - спросила Тамара.
     - Марк видел убийцу, но не только. У нас уже есть показания свидетелей,
слышавших, что он угрожал  убить его,  если Файнгольд  будет  домогаться его
сестры. Другое дело, что нужно раскрыть еще одну загадку  - найти оружие, но
я думаю,  что это дело техники. Сагеев вполне может сознаться и сотрудничать
со следствием.
     - А он что, не признался?
     - Нет, Валерия, пока нет. Говорит, что не был в ту ночь в кибуце, а где
был - не говорит..