, а также "скорую
помощь". Лейтенант Финили сказал,  что  проверит  наличие  требуемого  и
вышлет все, что окажется под рукой, и как можно скорее. Тогда же (в 3.40
или в 3.45) я попросил  лейтенанта  Финили  поставить  в  известность  о
происходящем дежурного заместителя  начальника  полицейского  управления
Артура  К.  Битема,  предоставив  последнему  право  решать,  нужно   ли
информировать об операции начальника управления и мэра или нет.
   После этого я начал расставлять людей по местам.

71

   Кассета NYPD-SIS-146-83C.

***

   Хаскинс. Примерно тогда Граф сказал...
   Вопрос. Когда именно?
   Хаскинс. Томми, я не помню точно. Была поздняя ночь или раннее  утро.
Небо вроде бы стало светлеть, а может, это мне только казалось. Так  или
иначе, я объяснил братьям Бродски, что  брать  в  квартире  4-6.  Это  и
впрямь оказалась самая настоящая сокровищница. Наш мастер  разобрался  с
огромным старинным сундуком, окованным медью и запертым на  внушительный
висячий замок. Еще он пооткрывал разные шкатулки, ящики, ящички. Отпер и
коробку для боеприпасов армейского  образца,  тоже  запертую  на  замок.
Старушки оказались припасливыми, словно белки. Смех и только! Банкам они
явно не доверяли. Мы взяли кулон с бриллиантами, рубиновое колье - камни
были жутко грязные, - но одни только эти вещицы  потянули  бы  тысяч  на
пятьдесят. С наличными  тоже  был  порядок  -  причем  попадались  такие
древние купюры, какие я в жизни не видел. Были там и  ценные  бумаги,  и
горы разных викторианских штучек - диадемы, браслеты, ожерелья, булавки,
заколки,  броши,  коллекция  табакерок,  инкрустированных   драгоценными
камнями, - все высокого качества, хотя и нуждалось  в  чистке.  Господи,
Томми, это все равно что оказаться у "Тиффани" семьдесят пять лет назад.
Какие там были умопомрачительные эмали, финифти,  стекло!  Я  просто  не
имел права их там  оставить.  Граф  велел  поторапливаться,  и  пришлось
махнуть рукой на ковры и мебель, хотя за один  лишь  шератонский  столик
любой  музей  мира  заплатил  бы  бешеные  деньги.  А  какой   там   был
восхитительный персидский ковер - маленький, не больше, чем три на  пять
футов. Я решил захватить и  его  и  велел  Билли,  тому,  у  кого  мозги
набекрень, взять его под мышку и тащить в грузовик.
   Вопрос. Где был в это время Андерсон?
   Хаскинс. То тут, то там. Повсюду.  Он  проверил  мальчишку-калеку  из
квартиры 5-а, потом вышел на веранду посмотреть, что происходит  вокруг.
Потом он пошел взглянуть, как  обращается  с  жильцами  этот  монстр  из
Детройта в квартире  4-а.  Он  помогал  братьям  перетаскивать  добро  в
машину, он прошел через пустые квартиры -  проверял,  не  забыли  ли  мы
чего. Он был все время в деле, молодец! Когда я закончил  квартиру  4-6,
он велел мне спуститься в подвал, проверить, дрыхнет ли  еще  техник,  и
заодно посмотреть, как там наш  негритос  в  вестибюле.  Я  спустился  в
подвал - техник храпел вовсю.
   Вопрос. Вы взяли что-нибудь из его квартиры?
   Хаскинс. Нет, ее уже вычистили. Мы взяли только старинный трельяж.
   Вопрос. Техник утверждает, что ему только что заплатили жалованье и в
бумажнике у него было около ста долларов,  которые  исчезли.  Вы  их  не
брали?
   Хаскинс. Томми, зачем так? Я, конечно, не  самый  честный  человек  в
мире, но я не мелкий воришка.
   Вопрос. При обыске в участке  у  вас  обнаружили  в  бумажнике  около
сорока долларов. Кроме того, во внутреннем кармане пиджака  у  вас  было
около ста долларов в комке. Не те ли это доллары?
   Хаскинс. Томми! Это невозможно!
   Вопрос.  Ладно,   что   случилось   потом,   после   того,   как   вы
удостоверились, что техник все еще спит?
   Хаскинс. Граф велел мне взглянуть на Ската Джонсона  в  вестибюле  на
обратном пути. Скат сидел в швейцарской, так что с  улицы  его  не  было
видно. Я спросил его, все ли в порядке.
   Вопрос. Что он ответил?
   Хаскинс. Ответил,  что  не  видел  ни  полицейских  машин,  ни  пеших
патрульных. Он сказал, что мимо прошел только человек с  пиджаком  через
руку и газетой под мышкой - по другой стороне. Он сказал,  что,  проходя
мимо дома, человек даже не повернул головы, так что вроде все в порядке.
Но я почувствовал, что на душе у Ската кошки скребут.
   Вопрос. Почему вы так решили?
   Хаскинс. Видите ли, до этого  он  изъяснялся  исключительно  рифмами,
иногда страшно смешно. У него был талант! Но теперь он говорил как мы  с
вами и его прежнюю веселость как ветром сдуло. Когда мы ехали  на  дело,
он всю дорогу потешал нас, но теперь приуныл. Я спросил, в чем дело.  Он
ответил, что и сам толком не понимает, но  -  это  его  слова  -  "стало
попахивать". Я пошел наверх и доложил Графу,  что  Скат  не  заметил  ни
патрульных машин, ни  пеших  полицейских,  но  что-то  нервничает.  Граф
кивнул и велел братьям поторапливаться. Мы в общем-то уже  закруглялись.
Еще какие-нибудь полчаса - и привет! Я не боялся. Напротив, у меня  было
отличное настроение. Все оказалось куда лучше,  чем  мы  могли  мечтать.
Хотя мне полагалась заранее оговоренная сумма,  а  не  процент  от  всей
добычи, я радовался, что все так славно получается. Я впервые участвовал
в чем-то подобном и надеялся, что Граф и в следующий раз возьмет меня. А
кроме  того,  как  я  уже  сказал,  мне  удалось  кое-что  прикарманить.
Пустячок, конечно, а приятно. В общем, я заработал очень неплохо.

72

   Из отчета капитана Эдварда Деланы. NYPD-EXD-1-9-1968.

***

   В моей служебной записке № 536 от 21 декабря 1966 года я настоятельно
рекомендовал офицерскому составу полиции Нью-Йорка от лейтенанта и  выше
проходить курсы обучения тактике малых пехотных  соединений  (до  роты),
существующие на ряде военных баз США, а также в Куонтико, Виргиния,  где
проходят подготовку будущие офицеры морской пехоты.
   В  годы,  когда  я   служил   патрульным   (1946-1949),   подавляющее
большинство преступлений совершалось  одиночками,  и  полиция  Нью-Йорка
строила свои действия так, чтобы им препятствовать.  В  последние  годы,
однако, характер преступлений в нашем городе, равно как и  в  стране  (а
может, и вообще в мире), существенно изменился.
   Теперь мы в основном имеем дело не с правонарушителями-одиночками,  а
с хорошо  организованными  преступными  группами,  транснациональными  и
международными синдикатами. Большинство  из  них  имеет  военизированный
характер. Любопытно, что  организация,  известная  под  названиями  Коза
Ностра, Синдикат, Мафия и т. д., широко использует военную  терминологию
для  обозначения  своих  членов  -  "дон"  (соответствует  генералу  или
полковнику), "капо" (майор или капитан), "солдат" (рядовой) и т. п.
   Исходя   из   военизированного   характера   современных   преступных
группировок,  я  и  написал  вышеупомянутую   служебную   записку,   где
подчеркивал     необходимость     приобретения     офицерами     полиции
военно-тактических  знаний,   а   также   ежегодного   прохождения   ими
двухнедельных семинаров, позволяющих быть в курсе новейших  тенденций  в
этой области. С тех пор как  в  1953  году  мне  было  присвоено  звание
лейтенанта, я по собственной инициативе посещаю такие курсы и семинары.
   Поэтому я рассматривал ситуацию, сложившуюся в доме 535 по  Восточной
73-й улице ранним утром первого  сентября  1968  года  как  классическую
военно-тактическую  задачу.  Вверенные  мне  люди  (их  число  постоянно
увеличивалось) в 3.45 занимали  "равнину",  в  то  время  как  противник
расположился на высоте (пятиэтажный дом). Война - это география! В таких
ситуациях очень полезны учебники по тактике уличного боя,  изданные  для
внутреннего пользования ВС США (USA-45617990-416 и USA 917835190-017).
   Хотя лобовая атака была в принципе  возможна  (если  не  считаться  с
возможными жертвами), я решил, что лучшим  решением  будет  вертикальное
развертывание. Этой  тактики  придерживались  немцы  во  второй  мировой
войне, забрасывая  в  тыл  противника  парашютный  десант.  Этот  подход
получил дальнейшую разработку во время полицейской акции  США  в  Корее,
когда были использованы вертолеты. Традиционно атака  рассматривалась  в
двух измерениях, за последние десятилетия к ним добавилось третье.
   Произведя пешую разведку по 73-й улице, я обратил внимание, что рядом
с домом 535 располагался 16- или 18-этажный жилой  дом.  Он  прилегал  к
восточной части осажденного нами дома. Я сразу понял, какие преимущества
это сулит для вертикального развертывания. Можно было высадить десант  с
крыши более высокого здания, а  если  нам  будет  сопутствовать  везение
(важный фактор  в  любых  начинаниях),  то  можно  было  бы  переправить
десантников с седьмого  или  шестого  этажа  более  высокого  здания  на
веранду дома, занятого противником.
   Оказавшись на крыше или верхнем этаже дома  535,  полицейские  должны
были, по моим расчетам, шумно заявить о своем  присутствии  и  заставить
грабителей отступить на улицу. Я не  собирался  приказывать  десантникам
(их должно было быть от силы пятеро), высадившись в доме 535, вступать в
бой с противником. Их единственной задачей было вытеснить их  на  улицу,
не ставя под угрозу жизнь тех невинных жертв, что оказались в тот момент
в доме.
   Главное было лишить противника  преимущества  высоты.  Рассчитав  все
тщательным образом, я решил разместить полукругом перед фасадом дома 535
четыре патрульные машины (по два человека  в  каждой)  и  две  машины  с
прожекторами, приказав моим людям находиться в укрытии (в данном  случае
в машинах) и не стрелять первыми.  Кроме  того,  я  собирался  поместить
шестерых человек сзади дома 535, а именно на мощенном бетонными  плитами
открытом пространстве на  задворках  дома  536  по  Восточной  Семьдесят
четвертой улице. Этой группы, на мой взгляд, должно было хватить,  чтобы
не дать противнику отступить в этом направлении. То, что одному человеку
все-таки удалось на какое-то время ускользнуть от нас,  никоим  образом,
как мне кажется, не ставит под сомнение правильность моего плана.
   К этому времени отряд особого назначения прибыл в  мое  распоряжение.
Взвод в количестве двадцати человек под  командой  чернокожего  сержанта
приехал в автобусе. Во взводе было еще двое негров.
   Мои дальнейшие рассуждения могут кому-то показаться необязательными и
даже  неуместными,  учитывая  этническую  и  расовую   напряженность   в
Нью-Йорке.  Однако  мне  кажется,  что   эти   выводы,   основанные   на
двадцатидвухлетнем  опыте   работы   в   нью-йоркской   полиции,   могут
пригодиться моим коллегам, оказавшимся в сходной ситуации,  и  потому  я
считаю нужным поделиться ими...
   Говорят, что все люди рождаются равными. Возможно, это  действительно
так - перед Богом, и часто, хотя и не всегда, перед Законом. Однако люди
отнюдь не  равны  между  собой  с  точки  зрения  этнических  и  расовых
характеристик,  физических  и  умственных   возможностей   и   моральных
установок. Конкретные этнические и расовые  группы  -  негры,  ирландцы,
поляки, евреи, итальянцы и  т.  д.  -  обладают  некоторыми  врожденными
качествами. Некоторые из них в глазах  человека,  занимающего  командный
пост, являются преимуществами, другие - недостатками. Но  если  командир
вообще не принимает их во внимание (например, из ошибочной веры в полное
равенство людей), то он виновен в нарушении воинского долга.  Последний,
на мой взгляд, как раз и состоит  в  том,  чтобы  разрешать  сложившиеся
конфликтные ситуации, распоряжаясь наилучшим образом как людскими, так и
материальными  ресурсами,  имеющимися   в   наличии,   трезво   оценивая
возможности своих подчиненных.
   Мой опыт учит, что чернокожие хороши  в  ситуациях,  когда  требуется
проявить мужество и отвагу. Особенно удачно они действуют вместе,  когда
негры составляют единую группу. Поэтому  я  приказал  негру-сержанту  из
взвода особого назначения взять еще двух чернокожих, добавить к ним двух
белых и  начать  вертикальное  развертывание.  Эта  группа  должна  была
высадиться на веранду дома  535  и  заставить  противника  отступить  на
улицу.
   Негр-сержант сказал: "Есть!",  и  после  небольшого  обсуждения  было
решено, что его люди возьмут  с  собой  автомат  Томсона,  два  ружья  с
пластиковыми пулями, револьверы, дымовые шашки, гранаты. Кроме того, эта
группа была снабжена  портативной  рацией,  чтобы  сообщить  мне,  когда
десант будет высажен на веранду дома  535.  Группой  командовал  сержант
Джеймс Л. Эверсон (жетон 72897535), который, на мой взгляд,  заслуживает
благодарности в приказе.

73

   Из отчета сержанта Джеймса Л.  Эверсона  (жетон  72897535).  Документ
NYPD-JLE-1-9-1968.

***

   Я  получил  инструкции  от  капитана  Эдварда   Делани,   занимавшего
командный пост в табачном  магазине  на  углу  Восточной  73-й  улицы  и
Йорк-авеню. Я взял с  собой  четырех  человек  из  моего  взвода,  и  мы
отправились на угол Восточной  73-й  и  Ист-энд-авеню.  По  распоряжению
капитана Делани, мы воспользовались патрульной машиной. По  прибытии  на
указанный перекресток я оценил обстановку и пришел к выводу, что в  дом,
прилегающий к № 535, лучше проникать поодиночке. Первым вошел я, затем с
интервалом в 60 секунд за мной последовали мои подчиненные.
   В вестибюле я обнаружил спящего дежурного.  Это  был  не  швейцар,  а
подменявший его техник-смотритель. Я разбудил его и объяснил ситуацию. К
этому времени все четверо моих людей уже подошли. Техник сообщил, что на
веранду дома 535 удобней  всего  проникнуть  через  окна  квартиры  6-в,
выходившие на дом, где действовала преступная группа. Мы были  вооружены
револьверами, автоматом, двумя ружьями с пластиковыми пулями, шашками  и
гранатами. Техник проводил нас в квартиру 6-в.
   Хозяин квартиры - мистер Ирвинг Мандельбаум, холостяк. В его квартире
находилась незамужняя Гретхен К. Стробел. В случае необходимости  против
Ирвинга Мандельбаума можно было выдвинуть обвинение в незаконной половой
связи (согласно уголовному кодексу  штата  Нью-Йорк).  Однако,  учитывая
содействие, оказанное мистером Мандельбаумом представителям нью-йоркской
полиции, я не выдвигаю такого обвинения.
   Мисс Стробел ушла в ванную, а я  и  мои  подчиненные  начали  высадку
через окно спальни на веранду  дома  535.  Когда  все  мы  оказались  на
веранде, я  связался  по  рации  с  капитаном  Делани.  Слышимость  была
отличной. Я доложил, что мы уже на месте. Капитан Делани велел подождать
две минуты и приступать к действиям.

74

   Из отчета капитана Эдварда Делани. NYPD-EXD-1-9-1968.

***

   Примерно в 4.14 со  мной  на  связь  вышел  сержант  Эверсон.  Должен
отметить, что новые передатчики 415XI6C действовали превосходно. Эверсон
сообщил, что он и его взвод находятся на веранде дома 535. Решено  было,
что через две минуты он начнет "шумовую атаку". К этому  времени  в  мое
распоряжение поступили  далеко  не  все  затребованные  мной  людские  и
материальные ресурсы. Однако я счел за благо начать действовать  с  тем,
что имел, чем ждать оптимальных условий, которые создаются крайне редко.
Я направил патрульные машины Г-6 и Г-14 (по два  человека  в  каждой)  к
дому  535  со  стороны  Йорк-авеню  и  машины  Г-8  и  Г-24  со  стороны
Ист-энд-авеню.  Те,  что   двигались   от   Йорк-авеню,   следовали   за
машиной-прожектором SC-147 (вторая машина к тому  времени  не  прибыла).
Пять машин расположились полукругом у входа в дом 535.  После  того  как
патрульные укрылись за своими машинами,  вспыхнул  прожектор  и  осветил
дом. Прибытие дополнительных патрульных машин  (благодаря  оперативности
лейтенанта Джона  К.  Финили)  позволило  мне  поставить  их  на  концах
Семьдесят третьей улицы (Г-19 - в районе Ист-энд-авеню, Г-32 - в  районе
Йорк-авеню).
   Я находился в первой машине  (Г-6),  направлявшейся  к  дому  535  со
стороны Йорк-авеню.
   Я дал приказ, повторив  его  несколько  раз,  не  стрелять  без  моей
команды.

75

   Магнитофонная   запись    NYDA-146-IIIF-114-6.    Допрос    Джеральда
Бингема-младшего.

***

   Вопрос. Который был час?
   Свидетель. Точно не знаю. Пятый час утра.
   Вопрос. Что тогда случилось?
   Свидетель. Внезапно в мою спальню ворвались пятеро  полицейских.  Они
проникли через застекленную дверь. Трое из них были цветные. В том числе
и тот, кто вошел первым. Все вооружены. У первого в руках  был  автомат.
Он спросил меня: "Кто ты?"
   Я ответил: "Джеральд Бингем-младший. Я живу в этой квартире".
   Он взглянул на меня и сказал: "Это ты оповестил о налете?" -  "Да,  -
сказал я. - По коротковолновому передатчику".
   Он ухмыльнулся и сказал: "Ну, давай на веранду".
   Я сказал ему, что не могу передвигаться, потому что грабители забрали
мою коляску и костыли.
   Он сказал: "Ладно, оставайся здесь. А где они?"
   "Скорее всего, на четвертом этаже, - сказал я. - Прямо под нами".
   "Хорошо, - сказал он. - Мы с ними разберемся. А ты оставайся здесь  и
лежи тихо".
   Они стали уходить, а я крикнул вслед: "Пожалуйста, не убивайте  его",
- но, по-моему, они не услышали.

76

   Кассета NYPD-SIS-146-83C.

***

   Хаскинс. Мы обрабатывали квартиру 4-6. Дело  близилось  к  концу.  До
победы было рукой подать. И вдруг все рухнуло.  Выстрелы  наверху.  Шум.
Стрельба. Взрыв. Крики: "Вы окружены! Руки вверх! Бросайте оружие или вы
покойники! Мы вас сцапали!" - и прочая  ерунда.  Я  намочил  штаны.  Да,
Томми, я открыто признаю: намочил штаны. Затем мы побежали. Сначала  наш
технарь - по черной лестнице, затем братья. За ними я.  Я  только  успел
заметить, что этот бандит из Детройта подбежал к  окну  квартиры  4-а  и
выстрелил через окно.
   Вопрос. Был ли ответный огонь?
   Хаскинс. Нет... Впрочем, точно я не знаю. Я  выскочил  в  фойе  между
двух квартир, побежал вниз по лестнице. Я видел и слышал, как он стрелял
в окно квартиры 4-а, но ответного огня с улицы не заметил.
   Вопрос. Где был в это время Андерсон?
   Хаскинс. В фойе на четвертом этаже. Стоял как вкопанный.

77

   Из отчета капитана Эдварда Делани. NYPD-EXD-1-9-1968.

***

   Атакующие  силы  заняли  позиции.  Как  только  десант  приступил   к
действиям, прожектор, как я и приказывал, осветил фасад. Почти сразу  же
с четвертого этажа раздался выстрел.  Я  крикнул  своим,  чтобы  они  не
стреляли.

78

   Из показаний Эрнеста Генриха Манна. NYDA-EHN-108B.

***

   Как только поднялся шум, я понял: это конец. Медленно и тихо я  начал
спускаться по черной лестнице, вошел в вестибюль, снял маску и  перчатки
и сел на мраморный пол подальше от парадного входа. Я прислонился спиной
к стене, поднял руки над  головой  и  стал  ждать.  Я  терпеть  не  могу
насилия.

79

   Из отчета капитана Эдварда Делани. NYPD-EXD-1-9-1968.

***

   Мы все еще не сделали ни одного выстрела. Затем внезапно из  парадной
двери на улицу  выбежал  человек  в  маске,  стреляя  из  револьвера  по
машинам. Я дал приказ открыть огонь, и он упал.

80

   Фрагмент кассеты NYPD-SIS-146-83C.  Допрос  Томаса  Хаскинса  Томасом
Броди, детективом второго класса.

***

   Хаскинс.  Когда  мы  спустились  на  первый  этаж,   братья   Бродски
направились через черный ход к машине. Я  пошел  в  вестибюль.  Там  уже
сидел на полу без маски наш технарь, подняв руки над головой. Мне  стало
нехорошо. Затем я увидел, как негритос выхватил револьвер  и  кинулся  в
парадную дверь. Он только выругался и исчез в  дверях.  Потом  загремели
выстрелы, и я понял, что его убили. Признаться, я понятия не  имел,  что
делать. У меня было что-то вроде истерики. Понимаете меня, Томми?
   Вопрос. Да, но что вы все-таки сделали? Хаскинс. Это может показаться
глупостью, но в тот момент, увы, я плохо соображал,  -  я  повернулся  и
пошел к черной лестнице и стал опять по  ней  подниматься.  На  площадке
второго этажа стоял Андерсон. Вопрос. Что он делал?
   Хаскинс. Ничего. Стоял и все. Тихо и молча. Я сказал: "Граф,  мы...",
но он перебил очень спокойным голосом:  "Знаю.  Нич