га постепенно поднималась вверх. Примерно в  полутора  милях  выше  дома
мистера Артура Роджерса была дорога, которая в будущем  также  соединила  бы
центр города с шоссе, но пока эта Лайз-стрит только проводилась  и  даже  не
было мостика через овраг, и поэтому по ней никто  не  ездил.  Участки  земли
вдоль улицы были почти все проданы, и местами уже даже начато  строительство
коттеджей. Лайз-стрит должна была стать трассой в скором будущем.
   Слева  дом  от  дороги  отделяла  зеленая  изгородь,  а   за   прекрасным
двухэтажным домом был павильон, где было царство детей  мистера  Роджерса  -
семнадцатилетнего Эла и пятнадцатилетней Сюзи.  Здесь  иногда  круглосуточно
гремела светомузыка, и молодежь  извивалась  ей  в  такт.  Если  гости  мэра
ставили свои машины на большой площадке перед домом, то  молодежь  оставляла
свои транспортные средства - ревущие мотоциклы - за зеленой  изгородью,  где
всегда находилось около  десятка  мотоциклов  самых  разнообразных  марок  и
фантастических расцветок.
   Я приехал на вечер  к  мистеру  Роджерсу  несколько  раньше  назначенного
времени, поставил свой "ягуар" в углу у зеленой изгороди, чтобы он не  мешал
вновь прибывавшим гостям. Дело в том,  что  я  хотел  немного  поговорить  с
мэром. Несмотря на свои либеральные взгляды,  Артур  Роджерс  происходил  из
аристократии, и сам не очень-то любил таких выскочек,  как  Гарри  Моулз,  и
разговор с ним входил в мои планы.
   Меня встретил его секретарь Джонни  Лотшоу,  парень  лет  тридцати  пяти,
крепкого сложения, ростом немного более шести футов, с вьющимися каштановыми
волосами и  серыми  умными  глазами.  У  нас  с  Джонни  сложились  неплохие
дружеские отношения. Узнав, что  я  хочу  побеседовать  перед  вечеринкой  с
мэром, он на минуту удалился, а потом провел меня  вглубь  дома,  в  кабинет
мистера Роджерса. После взаимных приветствий,  мэр  предложил  мне  сесть  в
кресло, устроившись в другом с сигарой в руке.  Весь  его  облик  говорил  о
человеке умном и  уверенном  в  себе.  Седые  волосы,  неторопливые  плавные
движения, благородная осанка всегда оказывали воздействие  на  беседующих  с
ним людей. Я закурил сигарету и кратко, не затрагивая имени Джулии,  изложил
наши отношения с Гарри Моулзом, закончив свои высказывания словами:
   - Вы знаете, мистер Роджерс, я никогда не был трусом, но прошу вас,  зная
вашу честность и благородство, проконтролировать лично  расследование,  если
что-нибудь со мной случится.
   - Нет, нет, - он задумчиво вертел сигару между холеными пальцами. - Я  не
думаю, что мистер Моулз  может  пойти  на  такое...  Физическое  уничтожение
шерифа... - Он сделал паузу. - Нет, это невозможно... Или почти  невозможно.
Я думаю, что будет лучше мне завтра же поговорить с ним.
   - Я думаю, что  этого  не  стоит  делать,  мистер  Роджерс,  -  сказал  я
осторожно. - Этим вы можете поставить и себя под удар.
   Он усмехнулся.
   - А вы думаете, что я чего-то боюсь? - спросил он с иронией. -  Нет,  это
как раз то, что нужно... Во всяком  случае,  он  не  решится  на  физическое
уничтожение вас, меня и других, только из-за какой-то ссоры...
   - Может быть вы и правы, - сказал я. - Прошу простить меня,  что  даже  в
такой вечер, когда вы были настроены отдыхать, я  был  вынужден  говорить  с
вами о делах.
   - Пустяки, Сид, пустяки...
   В этот момент в  кабинет  вошел  Джонни  Лотшоу  и  доложил,  что  начали
съезжаться гости.
   - Прошу извинить меня, шериф, но мне  надо  встречать  гостей,  -  сказал
мистер Роджерс, поднимаясь.
   - Это я должен просить у вас  извинения,  что  занял  ваше  время  своими
проблемами.
   - Оставим пока все, а сейчас наша задача просто  весело  провести  время.
Кстати, мистер Моулз тоже обещал быть у меня.
   Мы вышли из кабинета, и мистер Роджерс прошел в  холл  встречать  гостей.
Его  жена,  миссис  Джейн  Роджерс  в  темнозеленом   вечернем   платье,   с
ниспадающими на плечи медными волосами, выглядела гораздо моложе своих  лет,
выступая в роли радушной хозяйки.
   Я  молча  прохаживался   по   комнатам,   обмениваясь   приветствиями   с
прибывавшими гостями. Наконец, прибыл и начальник  полиции  лейтенант  Френк
Рейлан. Это был невысокий, его рост едва ли достигал и шести футов,  плотный
мужчина около пятидесяти  лет.  Он  был  довольно  честным  копом,  но  имел
пристрастие к выпивке, хотя упорно скрывал это от окружающих. Он мог  выпить
много, но никто не видел его пьяным. Однако работать с ним было легко -  это
был мастер своего дела.
   - Хелло, Сид, - сказал он, направляясь ко мне и протягивая  свою  крепкую
руку. - А то  я  уже  думал,  что  мне  придется  скучать  в  этом  светском
обществе...
   - О, Френк, наши мысли почти совпали, - ответил я,  пожимая  его  твердую
сильную руку, - а поэтому я думаю, что нам следует начать вечер с  посещения
бара мистера Роджерса.
   - Неплохая мысль, Сид, - пророкотал он.
   Мы направились к бару. Слуга подал нам  два  стакана  с  бурбоном,  и  мы
отошли в сторону. Мы просто тянули  виски,  курили,  изредка  перебрасываясь
словами. Когда наши стаканы опустели, я сходил и заменил их на полные. Гости
развлекались каждый по-своему. Изредка я отходил от лейтенанта,  подходил  к
группам гостей, перебрасывался несколькими фразами  и  вновь  возвращался  к
Френку Рейлану. Было уже около десяти часов вечера, а мистер Моулз  все  еще
не появлялся. После четвертого стаканчика бурбона я сказал Френку, что  хочу
выйти на свежий воздух.
   - Ну что ж, сходи, проветрись, - ответил он,  усмехаясь,  -  перед  новой
схваткой с бурбоном.
   - О'кей, - ответил я. - У меня сегодня именно такое настроение.
   Я подошел к двери, достал пачку сигарет и обнаружил, что там не  осталось
ни одной сигареты. Я стоял в нерешительности. Ко мне подошел Джонни Лотшоу.
   - Что привело в задумчивость шерифа? - спросил он, улыбаясь.
   - Да вот сигареты кончились, - ответил я.
   Он полез в карман, но я сказал:
   - Джонни, ты ведь знаешь, что я курю только "Лорд".
   Придется сходить за сигаретами в машину. - Я направился к выходу, а потом
остановился. - Когда обещал приехать мистер Моулз?
   - К десяти часам, а сейчас уже, - он взглянул на часы, - 21.47.
   - О'кей, я с ним поговорю, - ответил я.
   - А может быть не стоит, Сид? - успокаивающе спросил он.
   - Возможно, - ответил я и нетвердой походкой направился в парк.
   - Джонни... - еще раз тихо позвал я стоящего на  крыльце  Джонни  Лотшоу,
вышел от машины в полосу света и махнул ему рукой. Он  заметил  мой  знак  и
направился ко мне. Когда он подошел, я взял его за  руку  и  увлек  к  своей
машине.
   - Смотри, - сказал я,  указывая  рукой.  Недалеко  от  машины  у  зеленой
изгороди  в  отблесках  луны  на  скамейке  сидела  парочка  и  самозабвенно
целовалась. - Они могут поставить мировой рекорд в этом  виде  спорта,  -  с
усмешкой сказал я. - Почти десять минут не отрывали губы друг от друга.
   - Конечно, Сид, это достижение, - согласился Джонни.  -  Но  мы  с  вами,
надеюсь, ничего не видели. Это, кажется, Сюзи Роджерс...
   - Разумеется, Джонни, - ответил я. - Я бы и не позвал  другого  даже  под
действием бурбона, которое, кажется, уже проходит.
   - Вот и отлично. Пошли в дом и продолжим, - усмехнулся Джонни.
   - Пошли, - ответил я, бросая докуренную сигарету. - А мистер Моулз еще не
приехал?
   - Нет, - ответил он, вновь взглянув на часы. - Уже 22.05.  Не  похоже  на
его обычную пунктуальность.
   Мы вошли в дом, и я направился к лейтенанту  Рейлану,  который  продолжал
"борьбу в одиночку". Едва я подошел к нему со стаканом в  руке,  как  к  нам
быстрым шагами приблизился Джонни Лотшоу, его лицо выражало тревогу.
   - Простите,  лейтенант,  -  сказал  он.  -  Ограбление  с  покушением  на
убийство.
   - Что-о-о? - взревел лейтенант.
   - Тише, пожалуйста, - мягко сказал Джонни. - Не надо беспокоить гостей. -
Ограблен и тяжело ранен мистер Моулз... За вами вышла машина. Мистер Роджерс
тоже поедет с вами, но только тихо...
   Казалось, что лейтенант мгновенно протрезвел. Опьянение покинуло и  меня.
Мы направились к выходу. За нами последовали мистер Роджерс и Джонни Лотшоу.
Гости продолжали веселиться, не обратив внимания на наш уход.
   Две машины  быстро  пронеслись  по  Хоул-стрит,  притормозив  у  высокого
здания. Там уже была полиция. Когда мы вошли в холл, то увидели  сидящего  в
кресле еще не пришедшего в себя охранника в окружении полиции. Мы  поднялись
в скоростном лифте на двенадцатый этаж. В кабинете мистера  Моулза  в  одном
кресле сидел его телохранитель Джо Науман, бывший боксерпрофессионал. На его
светлом пиджаке была кровь. Он  оглядывал  всех  бессмысленным  взглядом.  А
вокруг мистера Моулза, сидевшего в другом кресле, суетился врач, перевязывая
ему голову. Увидев нас, вошедших в кабинет, он вдруг рванулся из рук врача и
закричал, брызжа слюной, указывая на меня рукой:
   -  Это  все  ты,  вонючий  ублюдок,  пытался   убить   меня   и   похитил
драгоценностей и денег почти на  четыре  миллиона  долларов!  Я  убью  тебя,
паршивая собака!
   Его с трудом удержали и водворили в кресло.
   - Мистер Моулз, - сказал я ледяным тоном, - наши личные счеты не дают вам
права клеветать на меня и оскорблять при исполнении служебных  обязанностей.
Не забывайте, пока я еще шериф.
   - Успокойтесь, господа, успокойтесь, - вмешался мистер Роджерс. -  Мистер
Моулз, ваши обвинения абсолютно не обоснованы. Шериф не покидал моего дома с
семи часов вечера...
   - Это так, - подтвердил лейтенант. -  Поэтому,  мистер  Моулз,  не  стоит
горячиться  и  оскорблять  шерифа,  хотя  я  и   понимаю   ваше   теперешнее
состояние...
   - Господа, - обратился к нам врач, - прошу вас, не обращайте  внимания...
У него травма черепа, а поэтому  в  больном  мозгу  могли  возникнуть  любые
ассоциации.
   - Какие там к черту ассоциации! - ревел Гарри Моулз. - Сначала я  говорил
с этим ублюдком по телефону, а потом он был здесь, оглушил  меня  и  очистил
сейф, в котором лежали драгоценности моей дочери, жены брата  моего  зятя  и
деньги...
   - Раз это не следствие больного воображения, - еле сдерживая гнев, сказал
я, - а просто голословное утверждение, клевета,  то,  мистер  Моулз,  я  даю
перед всеми слово, что в течении месяца я раскрою это преступление  и  верну
вам эти поганые побрякушки и вонючие деньги, но зато привлеку вас  к  ответу
по всем законам штата за публичное оскорбление шерифа и тогда вам  никто  не
поможет: ни ловкие адвокаты, ни милосердные судьи. Хоть я и  не  имею  ваших
капиталов, но вы оскорбили меня при исполнении служебных обязанностей, а это
уже грозит вам тем, что  вы  проведете  лет  пять  вдали  от  привычной  вам
обстановки, чтобы в следующий раз подбирали выражения...
   Видно было, что смысл моих слов и слов мэра постепенно доходили до него.
   - Возможно я и погорячился, - уже тихо сказал он. - Но что будет, если по
истечении месяца вы не вернете мне деньги и драгоценности, шериф?
   - Тогда я откажусь от своей должности, признав, что не  могу  справляться
со своими обязанностями. Однако, - обратился я к  мэру,  -  мистер  Роджерс,
прошу вас, чтобы вы убедили мистера Моулза не  чинить  нам  препятствий  для
бесед с членами его семьи и гостями. Это может пролить свет на происшедшее.
   - О, разумеется, мистер шериф  и  лейтенант,  -  шутовским  тоном  сказал
Моулз, - двери моего дома будут открыты для вас в любой час, но... только  в
течение месяца, -  закончил  он,  морщась  от  боли,  которую  испытывал  от
обработки раны врачом.
   - О'кей, мистер Моулз, но  потом  уже  не  ищите  лазейки,  вам  придется
ответить за все ваши слова, - закончил я.
   Вот так все и началось в тот роковой вечер...
 
 
   Глава 5
 
   Спустя  три  дня  мы  сидели  с  лейтенантом  в  его  кабинете,   подводя
предварительные итоги.
   - Итак, - суммировал лейтенант собранные нами сведения, -  дело  обстояло
следующим образом. Кто-то позвонил  мистеру  Моулзу  по  междугородней,  что
подтверждает его секретарь. Это он  взял  трубку  и  услышал  женский  голос
девушки с  коммутатора,  спрашивающей  мистера  Моулза.  Затем  Гарри  Моулз
утверждает, что говоривший с ним мужчина представился твоим именем,  говорил
голосом, похожим на твой, однако под присягой он этого утверждать не  может.
Этот голос срочно вызвал его в контору на Хоул-стрит, где пытались  похитить
драгоценности. Кстати, ни драгоценности его дочери, ни жены брата  его  зятя
не застрахованы, хотя,  кажется,  вторые  застрахованы,  но  точно  пока  не
говорят.
   - Да, и алиби-то у них всех какие-то слабые, - заметил я.
   - В этом ты прав, - продолжил лейтенант Рейлан, - алиби у  всех  довольно
слабые, кроме только Джулии, которую отец в субботу утром отправил в  Майами
к тетке. И, хотя все люди проверенные, но... - Он сделал паузу.
   - Кстати, - вставил я, - я ведь тоже отлучался из дома  мэра  примерно  в
это время. Ходил за сигаретами в машину, ну и там  немного  задержался.  Так
что на некоторый период времени у меня нет алиби, а  мистер  Моулз  публично
объявил меня преступником...
   Френк Рейлан внимательно посмотрел на меня.
   - Я рад, Сид, - сказал он, - что ты затронул этот вопрос.
   Но у тебя действительно железное алиби. Во-первых, ты отсутствовал  всего
около 17 минут. Это под присягой  могут  подтвердить  многие,  в  том  числе
Джонни Лотшоу и я. Сержант Хаберт видел,  как  мимо  "Лайонс-бара"  пролетел
мотоцикл в сторону шоссе N 140 по Хоул-стрит. За рулем сидел парень в черной
куртке,  с  черными,  выбивающимися  из  под  шлема  волосами.  Я   проделал
эксперимент: за рулем мотоцикла, как сказал сержант, мотоцикл был  "Тойота",
причем гоночный, сидел  гонщикпрофессионал.  От  дома  мистера  Роджерса  до
конторы Моулза с минутной остановкой возле дома, и  обратно  по  Хоул-стрит,
шоссе N140, затем по шоссе N  1  и  обратно  до  дома  мистера  Роджерса  он
промчался за 29 минут 40  секунд.  Причем,  я  повторяю,  он  остановился  у
конторы мистера Моулза всего на минуту. А уложиться в 17 минут он не смог...
   - Да, лейтенант, но вы забыли о Лайз-стрит, - заметил я.
   - О'кей, Сид, мы не забыли, но он смог перелететь  через  овраг  днем,  а
ночью ему пришлось перетаскивать мотоцикл, и на это у него ушло 34 минуты...
Вот так-то. Да, еще есть два момента: он был в прекрасной форме, а ты,  если
бы это даже было возможно, был под действием бурбона, а второй момент  -  мы
попытались проехать к конторе и обратно одним и тем же  путем,  предположив,
что сержант видел другой мотоцикл. На это ушло ровно 18 минут, но в гору  он
был вынужден идти с включенным  двигателем,  а  Сид  Роджерс  и  его  дружок
клялись, что слышали шум двигателя  и  видели  свет  фар  проезжавших  машин
только дважды, и то после времени ограбления мистера Моулза... Так  что  это
смог бы сделать ты, будучи самим  дьяволом...  Но  ввиду  того,  что  ты,  к
сожалению, только человек, то это просто невозможно, и  я  уверен,  что  ты,
выпив, просто засмотрелся на парочку. - Френк встал, подошел к шкафу, достал
бутылку виски и два стакана, плеснул в них виски и один из них протянул мне.
Я взял стакан, а он закончил словами: - К тому же, если бы это был ты, то  у
тебя хватило бы ума убрать  единственного  свидетеля  и  своего  теперь  уже
далеко нелегкого врага Гарри Моулза... Я ведь в курсе ваших отношений...
   - Да-а, - протянул я, отпив виски и закуривая,  -  такого  шанса,  честно
говоря, я бы не упустил... А вообще-то похоже  на  работу  Френка  Брейга...
Только он работал в одиночку, причем по деньгам и драгоценностям.
   -  Я  думал  об  этом,  Сид,  -  проговорил  лейтенант,  -  но   у   него
великолепнейшее алиби: он только сегодня вышел из тюрьмы Чикаго, где отдыхал
месяц за развлечения в баре...
   - Хорошо, Френк, - сказал я, - но давай продолжим подводить наши итоги.
   - Да, - ответил он, наливая себе еще виски, - преступник  вызвал  мистера
Моулза, который ожидая встретить в своей конторе  тебя,  шериф,  и  полицию,
взял с собой только своего телохранителя Джо Наумана.  Когда  он  приехал  в
контору и вошел в вестибюль, его встретил охранник Майк Бэтвил и проводил до
лифта. Когда он ожидал возвращения лифта, открылась дверь и кто-то вошел. На
допросе он показал, что даже не поспешил повернуться на звук, так как  знал,
что ключи от двери и секретной  сигнализации  знакомы  весьма  ограниченному
кругу лиц...
   - Простите, Френк, - перебил я, - кто-нибудь из ваших людей в  это  число
входит?
   - Из лиц, не  являющихся  хозяевами  этого  "маленького  домика",  только
руководители фирмы по техническому обслуживанию замков и  сигнализации.  Для
прочих посетителей днем и вечером существуют охранники, причем, в этот вечер
второй охранник сидел в служебном помещении и ничего не  слышал,  что  может
стоить ему места работы.
   - О'кей, так что же сообщил потерпевший?
   - Ты же сам,  Сид,  все  это  прекрасно  знаешь.  Он  сказал,  что  когда
обернулся, к нему уже приблизился высокий парень в черной куртке с  надписью
"Малборо", в огромных мотоциклетных очках, закрывающих  почти  все  лицо,  и
шлемом на голове, из-под которого выбивались длинные черные волосы. Он  даже
не успел вскрикнуть, как получил удар по  голове  и  свалился.  Неизвестный,
вероятно, поднялся вверх на лифте. Когда дверцы лифта отворились, то как раз
у лифта, спиной к нему стоял Джо Науман, который получил такой  же  удар  по
голове, не успев  даже  повернуться.  Преступнику  сопутствовала  удача.  Он
прошел в кабинет мистера Моулза в тот  момент,  когда  сейф  был  открыт,  и
спросил его: "Ну что, все на месте?"  Мистер  Моулз  опять-таки  принял  его
голос за твой и, не оборачиваясь,  ответил:  "Черт  бы  побрал  твои  шутки,
все..." После этого он тоже получил свою порцию удара по черепу... Когда  он
очнулся, сейф все еще был открыт. Преступник ударил его легче всех.  Он  сам
позвонил в полицию. Но к этому времени сейф был пуст.
   -  Отличная  работа,  -  задумчиво  сказал  я.  -   А   сколько   времени
потребовалось преступнику на всю эту операцию?
   - По нашим подсчетам не  более  пяти  минут,  -  ответил  Рейлан,  -  но,
возможно, и больше. Мы даже нашли свидетеля, который видел у здания  конторы
мотоцикл спортивного типа "Тойота", но он не видел его хозяина.
   - Итак, - подвел я  итог,  -  исходя  из  показаний  прохожего,  сержанта
Хаберта и охранника Майка Бэтвила, нападавшим был высокий  парень  в  черной
куртке, шлеме и очках, с длинными черными волосами. Хотя черные волосы можно
легко имитировать, а длину несколько прибавить, можно сказать одно, что этот
парень не лишен физической силы, выдержки и дерзости, и приехал на  дело  на
мотоцикле "Тойота". Следов на полу и отпечатков пальцев  постороннего  нигде
не найдено. А что в отношении мотоцикла?
   - Мотоцикл нашли на другой день почти в центре города, а украден он был у
пляжа утром в субботу. Все это говорит о хорошо  продуманной  операции  и  о
человеке, который заранее все подготовил  и  знал,  что  в  сейфе  находится
прекрасный фрик...
   - Да, Френк, а поэтому позволь мне еще  раз  потрясти  окружение  мистера
Моулза, - заключил я.
   - О'кей, я думаю, что это не помешает.
   - И еще, Френк, я думаю, что стоит передать всем точный список украденных
драгоценностей.
   - Это уже сделано, Сид, - ответил лейтенант,  в  очередной  раз  наполняя
свой стакан и протягивая руку с бутылкой к моему стакану.
   - Если что всплывет,  то  дай  мне  знать  первому,  а,  Френк,  идет?  -
проговорил я, пока он наливал мне виски.
   Он немного помолчал, поставил на стол бутылку и сказал:
   - Я это сделаю не только из дружеского отношения к  тебе,  но  еще  чтобы
насолить этому подонку Гарри Моулзу, если  только  у  тебя  хватит  смелости
начать с ним судебный процесс...
   - О, в этом можешь не сомневаться. У меня нет другого  выхода,  чтобы  за
все отплатить ему. И еще, если можешь,  узнай  по  своим  каналам  все,  что
возможно о гост