дя  и  целуя  ее  истощенную
руку.
   - Не храбрись, мой мальчик, - сказала  она,  погладив  другой  рукой  мои
волосы. - Я ведь читала в газете о происшествии в вашем тихом городке.
   - О, Элис, уже все в порядке. Я  скоро  представлю  преступников,  получу
награду и повышение, а там женюсь.
   - Женишься? - Она подозрительно посмотрела на меня.
   - Конечно. Джулия шлет тебе привет,  но  только  пока  не  могла  к  тебе
приехать. Да и показывать ей тебя в  таком  виде  не  стоит.  Доктор  Стейли
сказал, что теперь у тебя дело пойдет хорошо.
   - Хорошо... - как эхо повторила она. - Нет, Сид, я не выйду из госпиталя,
но постараюсь хоть немного привести себя в норму, чтобы ты  мог  приехать  и
познакомить меня со своей невестой.
   - Хорошо, Элис. Через пару недель я приеду к тебе с  Джулией.  А  пока  я
некоторое время проведу у тебя на ферме.
   - У себя, Сид, у себя, - поправила она меня. - А - тебе  не  нужно  ехать
назад?
   - Нет, Элис, у меня собралось слишком много фактов и будет очень  хорошо,
если я смогу немного поразмышлять в тишине.
   - Тогда я буду рада видеть тебя каждый день, мой мальчик.
   Я провел в Мейконе три дня. Состояние Элис несколько улучшилось.  Точнее,
как сказал доктор, кризис прошел, но состояние  осталось  безнадежным.  И  я
вернулся назад в Делрэй-Бич.
 
 
   Глава 7
 
   Заканчивалась  вторая  неделя  нашего  расследования,  то  есть  половина
отведенного мне срока, когда меня вызвал лейтенант Рейлан.
   Я снова был в его кабинете. Он закрыл за мной дверь и  плеснул  в  стакан
виски.
   - За успех, Сид, - сказал он, поднимая свой стакан. Я видел,  что  что-то
случилось важное, а поэтому поддержал компанию.
   - Так что же случилось, Френк? - спросил я, выпив виски.
   - Случилось много, и я все,  как  обещал,  отдаю  тебе,  -  начал  он.  -
Во-первых, найден браслет, идущий под N11 в списке cапфир с бриллиантами. Он
оказался у одной актрисы из Голливуда. Она,  конечно,  посредственность,  но
имеет довольно-таки броскую внешность. Правда, говорит, что он у нее  уже  с
рождества, но это уже твое дело. И второе, в  ночь  совершения  преступления
Арчи Хоук не был дома. Его видели с - какой-то женщиной  в  Майами  у  клуба
"Зорро", пользующегося не самой лучшей репутацией. Но это была не его  жена.
А вот кто - это тебе и предстоит выяснить, так как я  не  захотел  вспугнуть
мальчика.
   Ну как, доволен?
   - Еще бы! Ты оказал неоценимую услугу. Я  прокручу  эту  актрису  и  Арчи
Хоука. Понимаешь, получается опять  мужчина  и  женщина.  Звонил-то  женский
голос...
   - А кто еще? - настороженно спросил Рейлан.
   - Дело в том, что я  узнал  одну  интересную  вещь.  Миссис  Стелла  Хоук
вернулась домой в ночь ограбления после полуночи...
   - Вот это дела! - проговорил Френк Рейлан, наливая виски. - Выходит,  что
почти ни у кого  из  этого  семейства,  знающего  о  существовании  и  месте
хранения драгоценностей, нет алиби. Это уже  интересно.  Кстати,  Сид,  твоя
версия в отношении охранника Майка Бэтвила неправдоподобна. Он не мог  этого
совершить или быть в этом замешанным.
   - Почему? - спросил я заинтересованно.
   - У него семья, трое детей, твердый заработок. К тому же, он не  из  тех,
кто привык рисковать.  Ему  все  дают  самые  прекрасные  характеристики,  а
порядочные люди не способны на преступления.
   - Вы в этом уверены, Френк?
   Он испытывающе посмотрел на меня.
   - Да, уверен. Конечно, если их не доведут до отчаяния, вынудив  совершить
преступление. Хотя это и не всегда может служить оправданием.
   - В этом, пожалуй, вы правы, - задумчиво сказал я.
   - А что тебе дал Хенк Брейг? - спросил лейтенант.
   - Пока немногое, но твердо пообещал сотрудничать  со  мной  хотя  бы  для
того, чтобы насолить мистеру Моулзу. У них старые счеты, и когда Хенк узнал,
что я могу доставить массу неприятностей Гарри  Моулзу  в  случае  раскрытия
преступления, он согласился помочь. Как он это сделает, оговорив, что никого
не выдаст, я пока не представляю. Но посмотрим...
   - И ты ему веришь? - спросил лейтенант.
   - Представь себе, верю. Во-первых, Хенк не бросал пока слов на  ветер,  а
во-вторых, ему очень хочется досадить Гарри Моулзу, а  другого  пути  он  не
видит. Лично связываться ему  с  Моулзом  невозможно:  он  снова  угодит  за
решетку, а вот упрятать туда своего врага за оскорбление шерифа  -  это  уже
шанс...
   - Возможно, ты и прав, но хуже от помощи  Хенка  не  будет.  Вдруг  и  он
что-то нам подкинет. Ты когда думаешь лететь в Нью-Йорк?
   - Вероятно, послезавтра утром, - ответил я. - Завтра я хочу поговорить  с
миссис Стеллой Хоук.
   - Со Стеллой Хоук? Но о чем?
   - Хочу выяснить, где и что она действительно делала в субботний вечер.  В
первой нашей беседе она упорно утверждала, что провела весь вечер и всю ночь
в спальне со своим мужем, который, как вы сказали, был  в  клубе  "Зорро"  в
Майами.
   - Да-а,  -  удивленно  протянул  лейтенант.  -  А  почему  ты  не  хочешь
поговорить с ней сегодня?
   - Сегодня мне еще надо узнать кое-какие детали. Кстати, вы можете, Френк,
устроить так, чтобы эта девчонка из Голливуда встречала  меня  в  аэропорту.
Ну, скажем, как режиссера...
   - В этом нет смысла, Сид. Придется вам потерять пару дней в Нью-Йорке, но
изъять у нее браслет и допросить, пообещав много неприятностей, ну, в общем,
построже. Если окажется, что браслет действительно из  коллекции,  то  можно
будет потянуть ниточку...
   - О'кей, Френк, я буду твоим должником, - ответил я.
   На другое утро я позвонил  в  резиденцию  мистера  Моулза  и  попросил  к
телефону миссис Стеллу Хоук. На другом конце провода  несколько  минут  была
заминка, но потом в трубке раздался раздраженный голос Стеллы:
   - Я слушаю, говорите.
   - Добрый день, миссис Хоук. Это говорит шериф Керт.
   - Я слушаю, шериф.
   - В нашу первую беседу в кабинете вашего отца вы неправильно ответили  на
ряд вопросов. Теперь я располагаю фактами, чтобы не дать вам  ошибиться  еще
раз. Как вы предпочитаете, миссис Хоук, вы сами навестите  меня  в  кабинете
часа в три дня или мне вызвать вас через прокурора?
   - Да как вы смеете?!
   - Смею, миссис Хоук, - перебил я ее. - Если  бы  я  не  располагал  рядом
неопровержимых доказательств, то  не  посмел  бы  беспокоить  семью  мистера
Моулза...
   На некоторое время воцарилось молчание, наконец, она сказала:
   - Хорошо. Я буду у вас около трех часов, - и повесила трубку.
   Я положил трубку и еще раз тщательно продумал весь ход беседы со  Стеллой
Хоук. Кажется, осечки не должно быть, но  оказалось,  что  всего  я  не  мог
предусмотреть.
   Ровно в три часа в мой кабинет резко вошла Стелла Хоук.
   - Что это за шутки, шериф? - начала она вместо приветствия.
   - О, это не шутки, миссис Хоук, -  спокойно  произнес  я.  -  Прошу  вас,
садитесь, и мы с вами побеседуем.
   Она села на стул, перекинула ногу на ногу, достала  золотой  портсигар  и
закурила. Внешне она была спокойна, только легкое подрагивание сигареты в ее
длинных холеных пальцах выдавало ее волнение.
   - Я слушаю вас, шериф, - сказала она.
   - Понимаете, миссис Хоук, есть неопровержимые доказательства того, что  в
ночь ограбления вас не было дома.
   - Это слова Джо Наумана? - усмехнулась она.
   - Нет, миссис Хоук, - усмехнулся и я. -  Нет,  я  на  дохлую  лошадку  не
ставлю. Есть свидетели, которые подтвердят, когда вы выехали из  дома  в  ту
субботу, и которые видели вас вне дома, когда вы, по вашим  словам,  были  в
спальне. К тому же, вы кое-что забыли, - я вытащил из кармана  тюбик  губной
помады и положил его на стол. - Или вы скажете, что это не ваша?
   Лишь на какую-то долю секунды что-то мелькнуло в ее глазах, но затем  она
вновь  овладела  собой  и  отвечала  тем  же   ровным,   чуть   с   оттенком
превосходства, голосом:
   - Конечно, моя. Я думаю, что вы случайно захватили эту  помаду  во  время
своего последнего визита к нам. - Она усмехнулась. - Я  повторяю,  случайно,
так как даже не могу допустить мысли  обвинить  всеми  уважаемого  шерифа  в
краже. От своих же слов я  не  откажусь:  -  я  находилась  в  спальне,  что
подтверждает и мой муж, или вам этого недостаточно?
   - Мне было этого достаточно, миссис Хоук, но... - Теперь я сделал  паузу,
затягиваясь сигаретой и наблюдая за ней. Она выдержала это время, а  поэтому
я  закончил:  -  Но  не  могли  бы  вы  мне  ответить,  как  ваш  муж  может
свидетельствовать, что вы находились в спальне, когда он сам в ту ночь был в
клубе "Зорро" в Майами?
   Она промолчала, а я продолжал:
   - Конечно, это не самый фешенебельный, но достаточно посещаемый  клуб,  а
поэтому его и сопровождавшую его женщину... Простите, миссис Хоук, но я хочу
вас сразу предупредить, что это были не вы. Да, и сопровождавшую его женщину
видело довольно большое количество людей.
   В ее глазах мелькнули искорки страха и ненависти.
   - А где же эти люди, шериф? - вызывающе спросила она.
   - О, не спешите, миссис Хоук, если я доведу расследование до конца и  дам
делу официальный ход, то все свидетели будут на месте. Тем более, что вашему
отцу звонил женский голос...
   - С тем же успехом вы могли подозревать Джулию, - усмехнулась она.
   - Нет. Джулия была в это время в Майами.
   - А это так далеко?! - деланно удивилась она. - Значит,  для  Джулии  то,
где она находилась, - алиби, а для  моего  мужа  это  повод  к  обвинению  в
преступлении. За сколько можно доехать из Майами в Делрэй-Бич?
   - Ну, минут за сорок, - не ожидая такого напора, ответил я.
   - Вот видите, шериф, это не логично. Тогда  вам  придется  подозревать  и
Джулию, или вам этого не хочется?
   - Дело в том, миссис Хоук,  что  есть  и  еще  некоторые  обстоятельства,
которые свидетельствуют не в вашу пользу. И только уважение  к  вашему  отцу
остановило меня от передачи всех данных прессе.
   - С каких это пор вы, шериф, стали уважать моего отца? - усмехнулась она.
- И вообще, что вы хотите добиться своей беседой со мной?
   - Я вижу, что вы достойный противник, миссис Хоук, - сказал я, - и должен
это признать, а поэтому у меня к  вам  есть  деловое  предложение.  Вы,  как
старшая дочь, говорите с отцом, чтобы он дал согласие на наш брак с Джулией,
ну а мне уже будет как-то неудобно выносить все наши семейные  недоразумения
на суд прессы и общественности.
   - Это что, шантаж? - спросила она.
   - О нет, только деловое предложение, - ответил я.
   - И кто еще знает все эти ваши данные? - спросила она.
   - Пока, - я выделил это слово, - только я.
   - А лейтенант Рейлан? - спросила вновь она.
   - Нет, я повторяю, пока только  я.  Я  все  это  узнал  по  своим  личным
каналам.
   Она на некоторое время задумалась, а потом сказала:
   - Простите,  шериф,  но  мне  нужно  время,  чтобы  обдумать  создавшуюся
ситуацию. Надеюсь, что день отсрочки до того дня, когда я назову  вас  своим
родственником, не будет для вас слишком большим сроком?
   - Иными словами, - сказал я, - вы хотите получить  день  на  размышления,
да?
   - Вы поняли совершенно верно. Я отвечу вам завтра. Вас это устраивает?
   - Вполне. Но если меня не будет в Делрэй-Бич, то можете начать переговоры
со своим отцом. А потом, когда я вернусь, уведомите меня.
   - А далеко вы собираетесь уехать, если это не секрет? - спросила она.
   Я хотел ответить,  что  в  Нью-Йорк,  но  какое-то  чувство  осторожности
заставило меня изменить ответ.
   - Я хочу поехать проведать свою  тетушку  в  госпитале  в  Мейконе,  если
сегодня ночью доктор Стейли вновь  позвонит  и  сообщит,  что  ее  состояние
ухудшилось. - Я усмехнулся. - Как  видите,  я  вам  все  сообщаю  уже  чисто
по-родственному...
   Ее лицо все так же ничего не выражало, скрываясь под маской надменности.
   - И последний вопрос, шериф, - сказала она,  -  надеюсь,  эта  беседа  не
записывалась на магнитофон?
   - Зачем? - удивился я, хотя знал, что магнитофон включен.  -  Мы  ведь  с
вами неглупые люди. Я уже сказал,  что  вы  вполне  достойный  противник,  а
поэтому я думаю, что мы сможем спокойно договориться...
   - Ну что ж, до завтра, шериф, - сказала она, поднимаясь. - И я думаю, что
мы сможем договориться, - и зловещая улыбка на  мгновение  мелькнула  на  ее
лице.
   Когда за ней закрылась дверь,  я  облегченно  вздохнул  и  подумал:  "Да,
крепкий орешек... И не глупа. Но,  кажется,  она  поняла,  что  единственный
выход сохранить семейные тайны, а она не хочет предавать их гласности, - это
заключение со мной мирного договора".
   Затем я снял трубку и заказал себе билет до Нью-Йорка на утро.
   Вечером я возвращался к себе домой пешком из "Лайонсбара" после очередной
встречи с Хенком Брейгом. Я вспомнил беседу со Стеллой. Пока, на  удивление,
все шло хорошо. "А прав ли я?" - задал я себе вопрос и  тут  же  ответил  на
него, вспомнив слова лейтенанта Рейлана, что даже порядочные  люди  способны
совершить  преступление,  если  их  вынудят  к  этому  обстоятельства.  Меня
вынудили, и если я сейчас не сломлю Гарри Моулза, то, не говоря уже  о  том,
что я никогда не смогу даже и мечтать о Джулии, мне придется бросить  все  и
довольствоваться одиночеством на ферме Элис, которая достанется мне после ее
смерти. Такая перспектива меня явно не устраивала, а потому я даже не придал
значения словам Стеллы Хоук о шантаже. Я понял, что этот мир,  к  сожалению,
не переделать, годы мои идут, и надо все же брать то,  что  возможно.  Может
быть, даже я в этот момент был  отчасти  согласен  с  гнилой  теорией  Гарри
Моулза: "Не упусти свой шанс..." Конечно,  нельзя  быть  пожирателем  людей,
идти вперед, уничтожая все, но и  нельзя  давать  себя  заживо  съесть  этим
двуногим хищникам. С такими мыслями я подошел к порогу своего дома и опустил
руку в карман за ключом, когда слева от  меня  ослепительно  вспыхнули  фары
машины, и она на полной скорости рванулась вперед. Я инстинктивно сделал еще
шаг вперед и, повернувшись к машине боком, поднял левую руку, заслоняя глаза
от слепящего света  фар.  В  этот  момент  из  надвигавшейся  быстро  машины
раздался хлопок, и я почувствовал толчок в левый  бок  и  боль.  Моментально
понял, что это был выстрел, хотя четко я его  не  слышал,  а  поэтому  упал,
чтобы не дать противнику выстрелить еще раз, и сунул руку в плечевую кобуру.
Но когда я  выхватил  пистолет,  сигнальные  огни  машины  уже  скрылись  за
поворотом. Я лежал, приходя в себя. "Это уже что-то новое в нашем  городе  -
покушение на шерифа", - подумал я. Я поднялся с земли, открыл дверь и прошел
в квартиру. Включил свет и все понял: пуля небольшого калибра попала  мне  в
пистолет. Пробив пиджак, она угодила в револьвер, оставив  на  нем  след,  и
рикошетом пробила пиджак вторично, уйдя в сторону. Мне стало интересно,  кто
бы это мог так стрелять? Я взял фонарик в левую руку, револьвер в  правую  и
вышел на улицу. Пройдя к тому месту, где, по моим расчетам, стояла машина, я
обнаружил, что нет практически никаких следов на асфальте. Я  уже  собирался
вернуться в дом, когда в кругу света  фонаря  мелькнул  какой-то  предмет  Я
нагнулся и поднял еще теплый окурок сигары, который мне что-то напоминал. Но
что? Этого я вспомнить не мог...
   Я вернулся домой. Мой телефон  надрывался.  Я  сначала  протянул  руку  к
трубке, но потом подумал, что, вероятно, это  убийца  проверяет  итог  своей
работы. Это было вполне вероятно, и  поэтому  я  не  снял  трубку.  Я  решил
провести игру нервов. Погасив в квартире свет, взял бутылку виски, сигареты,
стакан и устроился в кресле,  положив  под  руку  револьвер.  Ждал,  пытаясь
припомнить, где я видел подобные сигары? Ждал долго.  Еще  раза  два  звонил
телефон, а потом замолк. Я продолжал ждать, но  ничего  не  произошло,  и  я
незаметно заснул в кресле. Проснулся от боли в шее. Видимо, спал в неудобной
позе. Я взглянул на часы. Было без пяти шесть утра, а поэтому я решил больше
не ложиться спать, а принять душ и отправиться в аэропорт Майами.
 
 
   Глава 8
 
   Самолет взмыл в воздух и взял курс  на  Майами.  Я  удобнее  устроился  в
кресле и  стал  мысленно  перебирать  все  то,  что  мне  удалось  узнать  в
Нью-Йорке.  Первой,  с  кем  я  встретился,  была  Лизи  Фойгт,   та   самая
посредственность Голливуда, у которой видели  браслет  из  коллекции  Стеллы
Хоук. Да, это была пустая куколка. Единственной выдающейся частью у нее  был
бюст, открытый сверху для всеобщего обозрения, и казалось, что он  прилагает
все усилия, чтобы с треском разорвать сковывающие его куски  материи,  чтобы
предстать во всей красе. У нее были  довольно  красивые  бедра  и  ножки,  а
личико обычной куклы, с фарфоровыми, ничего не выражающими глазками голубого
цвета, в обрамлении спадающих на плечи светлых волос. Ко всем  ее  описанным
достоинствам, я вскоре в разговоре выяснил, что  она  к  тому  же  предельно
глупа. Она не запиралась и показала мне браслет, который, по ее  словам,  ей
подарил на Рождество Арчи Хоук,  как  своей  любовнице.  Правда,  о  мужских
достоинствах самого Арчи она была весьма  нелестного  мнения,  но  он  часто
помогал ей получить ту или иную роль, делал подарки, но  вот  такой  браслет
подарил только на Рождество, вероятно, потому, что она хотела его оставить.
   Я задал ей ряд вопросов о Стелле  Хоук  и  Дике  Лоренсе.  О  Стелле  она
говорила, как и любая женщина о другой, имеющей неоспоримые  достоинства,  с
нескрываемой неприязнью. По ее словам, это очень хитрая и жестокая  женщина,
которую интересуют только личные выгоды. Ради этого Стелла  могла  пойти  на
все. "На все..." - повторил я еще раз про себя, вспоминая  разговор  с  Лизи
Фойгг. Эти слова наталкивали меня на что-то важное, но на что? Какая-то нить
ускользала от меня. Я еще раз вспомнил начало беседы с Лизи, но  ни  на  чем
особенном сосредоточиться не мог. И я  стал  вспоминать  дальнейшую  беседу.
Когда я начал спрашивать о Дике Лоренсе, в ее бессмысленных глазках появился
признак жизни, и она с восторгом сказала: "О,  это  настоящий  мужчина!  Да,
настоящий!" Мне удалось выяснить, что  Дик  Лоренс  так  же  исследовал  все
выпуклости и  впадины  ее  тела,  причем,  довольно-таки  успешно,  а  потом
переложил ее  в  постель  Арчи  Хоука,  объяснив  ей  всю  выгоду  от  этого
мероприятия. Она без тени смущения  описала  все  довольно-таки  красочно  и
подробно, закончив словами:
   - Он не столько думал о моей выгоде, как о своей...
   - Почему? - удивился я.
   - Потому что он открыл себе путь в спальню Стеллы Хоук, предоставив  меня
ее бесценному мужу. - И она захихикала.
   - Так Стелла Хоук любовница Дика Лоренса? - спросил я.
   - Конечно, хотя они упорно стараются это скрыть. Но я-то знаю точно...
   Еще тогда, во время разговора, вновь что-то упущенное  мелькнуло  в  моем
мозгу, и вот сейчас не только мелькнуло, но и осталось... Все становилось на
свои  места.  Окурок  сигары,  подобранный  мною  возле  своего  дома  после
покушения. Как он тогда не навел меня на мысль, что  за  рулем  сидел  никто
иной, как Дик Лоренс? Да, именно он доставал такие сигары и закуривал  тогда
в кабинете мистера Моулза при нашей первой встрече. Но в машине был и второй
человек. Этой второй была Стелла Хоук. Да,  именно  она.  Я  вспомнил  слова
Джулии о том, что эта истеричка может выстрелить.  Джулия  оказалась  права:
она выстрелила, и, надо сказать, выстрел был превосходный, учитывая скорость
машины, ночь и малый  калибр  пистолета.  Только  случайно  плечевая  кобура
спасла меня  от  исчезновения  из  этого  мира.  Случайность...  Да,  только
случайность. Но что она хотела так упорно скрыть? Скорее всего свою связь  с
Диком. Только ли? Где  они  были  ночью,  во  время  преступления?  Все  это
становилось весьма  интересным,  хотя  доказательств  ее  преступления  было
недостаточно. Да, Дик Лоренс прогуливался мимо моего дома, но... еще днем, и
обронил окурок сигары. Да, возможно кто-то и покушался на  шерифа,  но  кто?
Разумеется, что у Стеллы Хоук, да и у Дика Лоренса на это вре