- Что-то случилось? - с трудом ворочая одеревеневшим языком,
пролепетала я.
      - Это касается Кипарисова. Мне надо срочно с тобой поговорить. Не
возражаешь, если я сейчас подъеду?
      - Подожди, я еще не одета.
     Я прикусила язык, а на другом конце провода раздалось недоуменное
сопение.
      - Да ты никак пьяна, Жанна. Что ты мелешь? Черт возьми, приеду -
разберусь.
     Рощин бросил трубку, а я, наверное, еще с десять минут стояла,
тупо рассматривая замолчавший телефон. Потом заставила себя
очнуться и решительно начала приводить в порядок все, включая и
собственную персону. Через сорок минут Рощин позвонил в дверь. К
этому времени я успела почти все убрать почистить или выбросить.
Так что главный прокурор не увидел и следов от моей вечерней
оргии.
     Рощин грузно втиснулся в гостиную. Осторожно присел на диван:
пружины протестующе взвизгнули, но более ничего не случилось. Я
предложила ему кофе. Он, как ни странно, согласился, хотя обычно
его терпеть не может.
      - Так что же случилось? - не выдержала я.
      - О, ты попросту не поверишь, - Рощин широко улыбнулся, его
добродушное лицо просто засияло. - Кипарисов таки раскололся.
      - Как? - я остолбенела.
      - Да, не можешь ты по достоинству оценить возможности главного
прокурора Москвы. Если кто-то пытается скрыть от него правду, ему
приходится несладко. Я расколол его на утреннем слушании, оно
закончилось как раз в полдень. Адвокат Кипарисова взмолился об
отсрочке до завтрашнего дня. Собственно, почему я и здесь.
      - Да, но...
      - Привел кое-какие твои доводы в поддержку собственных позиций.
Блефовал конечно по-крупному, и будь Кипарисов поспокойнее, в
ловушку он бы не попался. Да я и начал над ним измываться только
видя, что он психует. Он весь извелся. Потом расплакался даже,
когда говорил, что раскаивается в содеянном. Так слушай, что он
наговорил. Все его показания еще предстоит проверить, но это дело
десятое. После заседания его оттащили в мой кабинет на допрос, где
он и поведал кое-что интересное по твоему делу. Действительно, ты
оказалась во многом права. Это его идея - стукнуть Надежду Лайме.
Зная, что она в третий раз переписывает завещание, он решил
воспользоваться случаем. Тем более, что они - любовники. И судя по
всему перестарался, хотя и не заподозрил этого. Что сделала Лайме
тебе известно куда лучше, чем мне.
     Кипарисов решает воспользоваться услугами наемного убийцы, с
которым его сводит некто Симон Петраков. Его тоже ищут и есть
надежда, что найдут. Сперва он хотел заняться этим сам, но после
знакомства с Гермашевским решил перепоручить выполнение задания
ему. Удачно - рыбка заглотнула наживку и теперь через того же
самого Петракова Юрий знакомиться с будущим убийцей. Кстати,
последнего зовут Травин Сергей. Судим еще в боевой юности. Ну, с
той поры много воды утекло и теперь, я уверен, на вооруженное
ограбление он уже не пойдет. Кстати, минут тридцать назад к его
поиску подключилась и небезызвестная Петровка.
      - А что же с Гореславской-младшей?
      - Не знаю. Кипарисов слова об этом не сказал, как я не старался.
Впрочем, на пожизненное он уже наговорил.
      - Да.
      - Все-таки, ты хорошо поработала, Жанна. Отпуск не прошел зря, -
прокурор усмехнулся и налил еще кофе.
      - Хорошо бы еще получить доказательства вины Травина в отношении
Лиды Гореславской. Без этого дело...
      - Травину на расстрел уже хватило, - сухо ответил Рощин. - Не думаю,
чтобы за него кто-то ходатайствовал перед судом.
      - Я не о нем. Самой просто интересно.
      - Как знаешь, - лениво ответил прокурор. - Я бы на твоем месте
отгулял последние дни с чистой совестью.
      - Я так и хочу. Только сперва разберусь с Гореславской.
      - А почему ты уверена, что это идея Кипарисова? - неожиданно
спросил Рощин. - Только исходя из их отношений? Это же смешно,
Жанна. Неужели, даже, если вдруг выяснится, что Лида - его дочь,
он станет ее убивать, уничтожая следы. Да и не слишком ли поздно.
Неужели ты не понимаешь, что на ложном пути. Ты уже сделала свое
дело, теперь им занялась Петровка. Выше головы не прыгнешь,
Жанна, - неожиданно закончил он.
     Я молчала. Неожиданно он снова поднял на меня глаза и продолжил:
      - Тебе очень хочется знать все. Для следователя это прекрасный
дар, но ты не умеешь им правильно пользоваться, Жанна. И, скорее
всего, не научишься, - прокурор погладил себя по волосам. - Так
послушай мой совет, Жанна: остановись. Хотя бы здесь и сейчас.
Ведь рано или поздно тебе придется это сделать. Так что лучше
будет, если ты узнаешь, что это такое.
     Я поняла прокурора. И потому ответила примерно в его духе:
      - Хорошо. Только перед этим я денька два поломаю голову над этим.
Нет - брошу, да - увидим, что будет.
      - Ты не мне обещай, Жанна, - холодно сказал Рощин, вставая, -
поговори с собой.
     Он поблагодарил за кофе и вышел.
     Мне стало досадно, что я обидела его. Но очень уж не хотелось
бросать начатое на полпути.
     Остаток дня я промучилась в полном бездействии. А утром мне
позвонил все тот же Рощин.
      - Жанна, - мрачно произнес он, - как ни странно, но нам нужна твоя
помощь. Ты не могла бы оторвать денек от своего драгоценного
отпуска и подъехать в прокуратуру?
     Мне осталось только согласиться, поскольку, судя по заговорщицкому
тону, Рощин явно решил разделаться с навязанной вчера ему идеей.
     Через полчаса я была на месте. Там меня уже ждали.
      - Заходи, Жанна, - Рощин стоял рядом с дверью, очевидно, не в силах
усидеть на месте. - Прошу знакомиться, - он обратился ко всем
присутствующим и сообщил:
      - Это Жанна Васильева, наш следователь. Стаж ее хотя и невелик, но
качество работы выше всяких похвал. Ни одного проваленного дела
еще не было.
     Я почувствовала, что начинаю медленно и неуклонно заливаться
краской. Тем более от такого нахального вранья.
      - А это, - продолжал Рощин, представляя одного из поднявшихся мне
навстречу людей, - подполковник Георгий Левин, начальник
следственного отдела. Майор Анатолий Крушинин, майор Иван Жолобов,
старшие оперуполномоченные.
     Представители угрозыска дружно кивнули головами и так же дружно
сели. Дисциплина, одним словом. Правда, дифирамбы, расточаемые в
мой адрес прокурором немало на них не подействовали, скорее
наоборот, сделали их более осмотрительными. Так что следующие
после представления полчаса Рощин потратил впустую.
     Я присела в кресло. Рощин, наконец, объяснил мне, для чего же он
вытащил меня из дому. Не успел он закончить, как на меня обрушился
поток вопросов. Более всего ситуация напоминала допрос с
пристрастием. Где-то с полтора часа доблестные муровцы вытягивали
из меня необходимую информацию, что-то конспектируя для себя в
блокнот. Судя по всему, Петровка всерьез заинтересовалась этим
делом. Конечно, может у них невыполнение плана по количеству
раскрытых преступлений, кто знает. Но и найти убийцу в
многомиллионном городе - задача не из легких. Если он еще в
Москве.
     Я раскололась настолько, насколько смогла, вспомнила во всех
подробностях услышанные разговоры, содержание некоторых документов
и развернула перед этой мрачной аудиторией свой вариант
случившегося. Высказала и несколько версий будущей охоты на
Травина. И все, абсолютно все было застенографировано. После чего
они покинули поле боя, как-то слишком по-английски. Но о
проведении розыскных работ обещали информировать.
     Настроение у меня было отвратное. Тоже можно было сказать и о
Рощине.
      - Да они найдут его и без нашей помощи, - мрачно произнес прокурор,
выражая общие мысли. - Могли бы и не являться без приглашения.
     Я поддакнула и начала прощаться. Рощин весь свой словарный запас
уже исчерпал, поэтому и попрощался со мной молча кивком головы.
     Через пару дней преступника поймали на одной из бесчисленных дач в
подмосковном поселке Малаховка. Взяли и его брата. Сперва за
укрывательство, а после обыска припаяли и хранение наркотиков.
     Вечером того знаменательного дня мне позвонил Рощин. Он был в
необычайно приподнятом настроении.
      - Очень интересно, Жанна, - сказал прокурор вместо слов
приветствия, но твое дело закрыто полностью. На сто процентов.
Травин неожиданно для всех признался в убийстве Лиды Гореславской.
      - Надо же, - промямлила я, не ожидавшая совершенно такого поворота
дела.
      - И кстати, - продолжил он, - никакого отношения к тебе и твоему
Гермашевскому убийство не имеет.
      - То есть как?
      - А вот так. Согласно показаниям самого Травина данное
происшествие - случайность и не более. Он ошибся, приняв Лиду
Гореславскую за другую девочку, кстати, того же возраста и тех же
данных, которую должен был отправить по заказу некоего Осипова.
Петровка его еще не нашла.
      - Но как он раскололся?
      - Абсолютно добровольно. Может решил о себе славу такую оставить,
в назидание, что ли. Ведь ему и так максимум положен, он этого не
отвертишься.
      - Да, такого не будут миловать.
      - Поэтому он попросился к дежурному следователю и сообщил ему все
как есть, на духу.
      - А может с кем счеты решил свести?
      - Что ж, и такое возможно, - согласился Рощин. - Кому же охота в
одиночку сидеть.
      - Да, а что узнали о случившемся?..
      - Штука такая вышла. Сначала предполагалось девочку эту похитить,
но что-то спутало все планы то ли клиент несговорчивый попался, то
ли еще что, но будущую заложницу пришлось волей-неволей уложить.
Сам Травин мало что об этом всем знал, потому пока в деле одни
догадки. Ему поручили, он исполнил. Так что пусть всем этим
Петровка занимается. Надо же ей хоть иногда поработать.
      - Действительно, - поддакнула я.
      - Так что приглашай всех на пирушку, - предложил Рощин. - И меня не
забудь. Хотя тебе и расслабиться некогда - через пару дней на
работу пора.
      - Не говори, - вздохнула я.
      - А вот мне опять внеочередной отпуск дали, - Рощин рассмеялся. -
Да, чуть не забыл. Когда выйдешь на работу, сразу зайди ко мне.
      - Что случилось?
      - Я тебе одно дельце припас. Точно под твой размер. Ничего толком
неизвестно, но Петровка благополучно столкнула нам.
      - Понятно.
      - Можешь себя поздравить - дело опять о наследстве.
      - Не может быть.
      - Ну я же сказал, под твой размер.
      - Хорошо, - вздохнула я. - Тогда заходи сейчас ко мне. Может еще кто
придет.
      - Уволь, Жанна, сейчас не могу. Разве что завтра.
      - Завтра я не могу.
      - Что такое?
      - Мне нужно будет поговорить с одним человеком. Помнишь, я тебе
рассказывала о любопытном трактористе, вместе с которым я искала
труп Надежды Лайме.
      - Ну.
      - Должна же я рассказать ему эту историю. Обещала. Да и вещи из
деревни забрать надо.
      - Ну ты даешь, Жанна.
     Рощин отключился.
     Я посмотрела на часы. До закрытия магазинов оставалось еще
порядочно времени. Поэтому я быстро собралась и отправилась
покупать новую записную книжку, для предстоящего дела. В конце
концов, отпуск почти закончился и теперь предстояло снова входить
в рабочее состояние.
     По возвращении я позвонила Стекловой.
      - Лен,  выкладывай, как свое дельце ты выиграла, - с ходу начала я.
      - Мне довольно странно видеть такой необыкновенный интерес к моей
персоне, - она была немного польщена. Все-таки, не каждый день
пристают с подобными расспросами. Тем более услышать такое из моих
уст. Раньше я ограничивалась дежурными поздравлениями и советами
все бросать и идти в частный сектор, где адвокатам гораздо больше
платят.
      - Ты сейчас чем занимаешься? - вместо ответа поинтересовалась я.
      - Отдыхаю, а что?
      - Заезжай ко мне. Отпразднуем удачное завершение моего дела.
      - Полностью?
      - Конечно. Приедешь - расскажу во всех подробностях. А ты заодно
расскажешь о своем.
      - Договорились. Сейчас схожу за записной книжкой и выезжаю. Дело у
меня довольно хитрое вырисовывается.

     1993, 1994г.