Дом в Кочновском горел. Уже приехали пожарники, и желтые в  солнечном
свете струи долбили крышу, стены, выдавливали окна.
     - Там человек! - задыхаясь прокричал Саша.
     - Нету там никого. Не видишь, что ли? Замок,  -  раздраженно  ответил
ему начальник пожарной команды, озабоченно наблюдавший за действиями своих
подчиненных. Ни слова  не  говоря,  Саша  вырвал  у  ближайшего  пожарника
топорик и кинулся к дому. Одним движением сбив замок, он распахнул  дверь,
из которой выкатился шар белого дыма. Когда дым уплыл, он увидел  прямо  у
порога лицом вниз лежал человек. Схватив человека под мышки, Саша  оттащил
его в сторону.
     Без погон, без орденов, в стиранной гимнастерке лежал на траве солдат
с усталым, иссеченным морщинами лицом.
     - Лариса! - криком позвал Саша. Подошла Лариса, подняла руку  солдата
- щупала пульс.
     - Он мертвый! -  сказала  она,  отпустила  руку  и,  прикрыв  ладонью
задрожавший рот, стала пятиться к толпе, к живым.
     Живые стояли в отдалении, не приближаясь. Только  Саша  был  рядом  с
солдатом. Опустившись на колени, Саша посмотрел в мертвое лицо,  молчаливо
извиняясь, и проверил карманы солдата. В нагрудном была бумага. На  бумаге
крупным почерком не особо грамотного человека было написано:
     - "Прошу того, кто найдет мое мертвое тело, написать по адресу: город
Лысьва  Молотовской  области,  Посадская  улица,  дом  десять,   Ефросинье
Петровне Одинцовой. И сообщить ей, что сын ее, Одинцов Сергей  Васильевич,
который может умереть каждую минуту, умер  наконец.  И  матери  хлопот  не
доставил. И чтоб  не  убивалась.  Одинцов  Сергей  Васильевич,  1918  года
рождения".
     Саша аккуратно сложил записку, сунул в  задний  карман,  обвел  толпу
мутным взглядом и вдруг бросился бежать.


     Инвалидный рынок был рядом. Опершись  руками  о  прилавок,  он  долго
смотрел на Петра, не говоря ни слова. Потом ударил его по красной морде. И
еще раз ударил. И еще.
     - За что, Саша? - негромко спросил Петро. Тихая тонкая струйка  крови
ползла из его разбитого носа.
     - Где нора твоего гада? - вопросом на вопрос ответил Саша.
     - Какого гада?
     - У которого ты на побегушках. Которому  ты  доносил  о  каждом  моем
шаге, одинокая скотина.
     - Ты о Сереге? - голос Петра зазвучал  угрожающе.  -  Ты  полегче  на
поворотах, парень.
     - Куда он уполз? Куда он мог уползти?
     - А пошел ты! - с отчаянной ненавистью выкрикнул Петро.
     - Слушай меня внимательно, Петя, очень  внимательно.  Сейчас  ты  мне
скажешь, где он. Я пойду туда и возьму его. Потому что он убийца и бандит,
ворующий у голодных людей, грабящий  израненную  мою  страну.  А  если  не
скажешь, я убью тебя, Петя.
     - Убивай, - согласился Петро. -  Убивай,  щенок.  Люди!  Страна!  Чем
отплатили нам люди, из-за которых мы лишались жизней? Что  сделала  страна
для того, чтобы мы  достойно  прожили  остаток  наших  дней?  На  что  нас
обрекли? На это! - Петро ударил кулаком по мешку с семечками.  -  Мы  сами
наложили контрибуцию на страну, которой  мы  завоевали  победу.  Мы.  Я  -
инвалид войны. И Серега - герой войны.
     - Пошли, - совсем спокойно предложил Саша.
     - Куда?
     - Пошли, - Саша схватил Петра за рукав и поволок за собой.
     Идти было недалеко. Солдат по-прежнему лежал на траве, и  по-прежнему
стояла молчаливая толпа. Саша приказал Петру:
     - Смотри. - Петр смотрел. Саша вынул  из  кармана  записку,  протянул
Петру и предложил: - Читай. Это было у него в кармане.
     Петр прочитал, поднял глаза на Сашу, спросил, ничего не понимая:
     - Как же так?
     - А так! Твой гад спаивал его, потерявшего надежду на все, он  держал
его взаперти и спаивал, а сам, прикрываясь его  наградами  и  документами,
дурил головы таким, как ты, грабил, убивал!
     - Как же так? - повторил Петро.  Пыхтя  мотором  и  переваливаясь  по
булыжнику, приближалась большая санитарная машина. Развернувшись и рассеяв
толпу, она подала задом  и  нависла  над  солдатом.  Из  кабины  выпрыгнул
мужчина в белом халате, достал папиросу, закурил.
     Санитары подняли заднюю дверцу и подошли к солдату:
     - Смотри. Смотри на мертвого, - еще раз приказал Саша. Петр  смотрел.
- Он просто не успел, а то бы  и  ты  был  мертвяком.  Ты  понимаешь  это,
одноногий идиот? Куда он мог уползти? Куда он уполз, Петя?
     - В Нахабино у него дом. Там он все прячет.
     - Адрес, Петя, адрес!
     - Первомайская улица. Номера дома не помню, но  он  последний,  ближе
всех к железной дороге.
     Санитары задвинули носилки с солдатом в кузов, захлопнули  дверцу,  и
машина покатила по Кочновскому. Саша шагал вслед за ней к  Красноармейской
улице, и опять рядом с ним были Лариса и Алик. А Петро  остался  один.  Он
стоял никуда не глядя и ни о чем не думая.
     Раскинув руки, Саша ждал на середине проезжей  части,  когда  "джип",
мчавшийся прямо на него,  затормозит.  Застонали  тормоза,  и  срывающийся
голос обиженно спросил:
     - Жить надоело, да?
     Саша обошел радиатор и, подойдя к дверце, ласково положил  ладонь  на
лежавшую на борту руку водителя.
     - Одолжи машину на часок, солдат.
     - А ну от машины! - закричал водитель.
     - Тогда извини, браток, - грустно сказал  Саша  и  привычным  манером
врезал шоферу по шее. Шофер ткнулся лбом в баранку и обмяк.  Саша  вытащил
его из "джипа", отволок к забору, прислонил и отдал распоряжение:
     - Лариса, приведешь парня в порядок. Алик, позвони  по  02  и  скажи,
чтобы передали подполковнику Звягину:  Александр  Смирнов  в  Нахабине  на
Первомайской улице. Ты понял?
     - Я с тобой, Саша. Передаст Лариса.
     Саша вскинул глаза на Алика и осознал, что спорить бесполезно. Вдвоем
они влезли в "джип", и оттуда Саша спросил:
     - Ты все запомнила, Лариса?
     Лариса кивнула. "Джип" сорвался с места.
     - Как ты с такой левой машину  поведешь?  -  захлебнувшись  встречным
ветром, прокричал Алик.
     - Ручником пользоваться не собираюсь. А на остальное правой хватит, -
ответил Саша. Они уже выруливали на Ленинградское  шоссе.  Насчет  ручного
тормоза Саша был излишне скромен: он в принципе не пользовался  тормозами.
Проскочив Покровско-Стрешнево и прошмыгнув в тоннель под  каналом,  "джип"
вылетел на уже сельское Волоколамское шоссе.
     Первый раз заскрежетали тормоза на переезде  через  железную  дорогу,
недалеко от станции Нахабино. Шлагбаум был закрыт,  а  у  путей  суетились
железнодорожники и люди в белых халатах. Саша  криком  спросил  ближайшего
шофера:
     - Что там, браток?
     - Да говорят, женщина из электрички выпала и под встречный поезд.
     Саша выпрыгнул из "джипа" и побежал по  путям.  Через  плечи  стоящих
вокруг глянул на  нечто  покрытое  белым.  Санитары  подняли  носилки.  На
носилках, прикрытая простыней  лежала,  откинув  не  тронутую  катастрофой
голову, мертвая Клава.
     - Клава, - то ли сказал, то ли позвал оказавшийся  рядом  Алик.  Саша
развернулся и рванулся к "джипу". Он уже включил зажигание, когда подбежал
Алик.
     - От машины! - жестко приказал Саша.
     - Игра кончилась! Ты там мне не нужен!
     Алик остался у шоссе, а "джип", вырвавшись из автомобильной  очереди,
через буераки и канавы заковылял  бездорожьем  к  железнодорожной  насыпи.
Дико воя мотором, он вскарабкался на нее, неловко подпрыгивая на  рельсах,
пересек пути и помчался на четвертой скорости к поселку.
     Второй раз заскрежетали тормоза на пристанционной  площади  Нахабина.
От резкой остановки  "джип",  пойдя  боком,  чуть  не  перевернулся.  Сашу
сначала кинуло вперед, затем назад. Девочка с козой на поводке  со  жгучим
интересом смотрела на все это.
     - Где Первомайская улица? - спросил Саша.
     - Сначала все время по Советской, - девчонка указала  направление,  -
проедете, значит, Кооперативную. А вы к кому на Первомайскую-то?
     - К бабушке! - заорал Саша. - Какая по счету Первомайская?
     Девчонка в уме подсчитала.
     - Так, четвертая, наверное.
     "Джип"  уже  несся  по  Советской.  А  потом,  резко   повернув,   по
Первомайской. Издали увидев крайний дом, Саша вел машину к нему. Не снижая
скорости, "джип" вышиб ворота и, в последний раз  взревев,  замер  посреди
двора рядом с милой клумбой, на которой росли анютины глазки. Саша  рывком
открыл  дверцу  и,  сгруппировавшись,  вывалился  из  автомобиля.  Щелкнул
выстрел. Саша был уже в  безопасности:  закрытый  "джипом",  он  сидел  на
земле, привалясь плечом к колесу.
     - Слава богу, дома! - крикнул он во всю глотку. - Боялся не застать!
     - Ты один? - поинтересовались из дома.
     - Как видишь, - ответил Саша и стремительным броском  достиг  березы,
стоявшей у забора. Выстрел опять опоздал.
     - Ты в половине, и я ухожу, - предложили из дома.
     - А что в моей половине?
     - Посмотри, - ответили  ему,  и  брошенный  из  окна  на  двор  глухо
бухнулся круглый саквояж. Саша с отвращением смотрел на его кожаные  бока.
Спросил отрешенно:
     - Вот за это ты людей убивал?
     - Ты посмотри, посмотри, что там?
     - Что ж, посмотрим, - пообещал Саша и тут же сделал новый  бросок  от
дерева к поленнице, на ходу  подхватив  саквояж.  На  этот  раз  было  два
выстрела.
     -  Портач,  -  сказал  Саша  из-за  поленницы.  -  Обойма-то   небось
единственная?
     - Тебе одной пули хватит.
     - Ты уже четыре выпустил. - Саша попробовал саквояж на вес. - Тяжелый
майдан-то!
     - Рыжье и булыжники. Так я пойду?
     - Пойдешь со временем. В браслетах.
     - Их надеть на меня сначала надо.
     - Вот об этом не беспокойся. Наденут, - успокоил того, в доме,  Саша.
И опять перебежал к березе. И снова выстрел.
     - Ты для чего бегаешь? - раздраженно спросили из дома.
     - Чтобы ты стрелял. Приедут дяди  в  синих  фуражках,  а  тебе  их  и
встретить нечем. И мне спокойнее и им  хлопот  меньше.  Но  учти,  если  в
течение десяти минут они не появятся, то я убью тебя.
     - Или я тебя. Я таких фрайеров не один десяток завалил. А нынче  я  -
духовой. Мне терять нечего.
     - Не выйдет. Со мной воевать надо. А ты  только  из-за  угла  убивать
можешь. Бойся меня, мразь, и не надейся уйти отсюда живым.
     - Сука!
     - Вот  теперь  тебе  должно  быть  понятно,  что  убивать  меня  надо
обязательно. Но не получается и  не  получится.  Рука  дрожит,  ТТ  ходит,
прицелиться некогда... - порассуждал вслух  Саша  и  вдруг,  абсолютно  не
торопясь, пошел через двор к "джипу". На этот  раз  было  четыре  выстрела
подряд. Саша спокойно присел за "джип".
     - Перезарядился, - констатировал он. - Но больше тебе это  сделать  я
не дам. В общем, наган ты зря Семенычу подкинул. Он точнее.  Хотя  все  от
стрелка зависит. А стрелок ты хреновый. Что у тебя там  на  стволе  стоит?
Стакан?
     Безумная, радостная и  расчетливая  ярость  охватила  Сашу.  Выдернув
из-за  пояса  парабеллум,  но  привстал  и  выстрелил  навскидку.   Стакан
разлетелся мелкими дребезгами. В ответ безнадежно пальнули.
     - Лампочка под абажуром, - продолжал перечислять Саша.  -  Слоник  на
комоде. Кошечка рядом. Ваза с бумажными цветами. Шишечка на кровати.
     И все перечисленное под выстрелами разваливалось на куски.
     - Понял, как надо? - сказал Саша.  -  Пошутили  и  будет.  У  меня  в
патроннике последний патрон. Для тебя. И я иду к тебе, гад. - Он  рванулся
к дому, присел под окнами. Тишина. Подождав, он стремительно кинул себя на
крыльцо,  схватился  за  ручку,  вместе  с  дверью  ушел  в  сторону  и  в
продолжении этого движения ногой ударил в ближайшее окно.  Прогремело  два
выстрела - в дверь и в окно.
     - Все. Ты - пустой, - объяснил Саша и через сумеречный тамбур  шагнул
к двери в комнату.
     Он  знал  противника.  Вышибая  дверь,  он  нырком  ушел  вниз.   Нож
просвистел над ним и вонзился в дверную раму.
     Саша  поднимался  и  поднимал  пистолет.  Тот,  кто  звался  Сергеем,
тихонько пятился.
     - Руки за голову. Лицом к стене, - устало предложил Саша. Тот покорно
все исполнил.
     Саша переложил парабеллум в левую руку, подошел, уперся стволом ему в
позвоночник, а правой  быстро  и  ловко  проверил,  что  в  карманах,  под
мышками, за поясом. Из голенища левого сапога  вытянул  запасной  нож.  Не
торопясь, отодвинул от стола, покрытого вышитой скатертью, стул  в  чехле,
сел. Приказал:
     - Обернись. Я тебе в глаза посмотрю.
     Тот, кто звался Сергеем, обернулся, бешено глянул.
     - Не нравлюсь? - тихо осведомился Саша.
     - Мне бы раньше трехнуться. Подфартило тебе, фрей.
     - Знаешь, что мне сейчас хочется?
     - Знаю. Из этой дуры мне в качан плюнуть.
     - При попытке к бегству, - пояснил Саша, поднялся  и  скомандовал:  -
Руки за спину, и пошли.
     - Не надейся. Я не побегу, - пообещал бандит.
     Они вышли на крыльцо. Светило солнышко, ласкали взор анютины глазки.
     - Бери  сидор!  -  распорядился  Саша.  Бандит  подошел  к  саквояжу,
послушно поднял его, постоял недолго, затем медленно обернул к Саше жалкое
лицо.
     - Иди, - Саша кивком указал на калитку. Бандит  обреченно  повернулся
и, волоча ноги, направился к выходу.
     Хлопнула калитка. Бандит по-бабьи взвизгнув, метнулся  в  сторону  и,
петляя, побежал через пустырь к железнодорожным путям.
     Саша ухмыльнулся жестоко и не спеша стал поднимать пистолет.
     Бандит бежал. Саша спокойно, как в тире, поднимал парабеллум.
     И вдруг Саша увидел, что навстречу бандиту как раз в створе  выстрела
поднялась маленькая фигурка.
     - Алик, уйди! - бешено закричал Саша. - Алик, не смей!
     Но Алик посмел. Он стоял и ждал бандита. Бандит остановился, поставил
чемоданчик на землю и медленно пошел на Алика. Стрелять было нельзя.  Саша
отчаянно напомнил:
     - Он левша, Алик!
     Бандит надвигался. Он был рядом. Молниеносным  движением  влево  Алик
спровоцировал бандита на выпад, а сам, уйдя вправо, правой же нанес прямой
удар в челюсть. Бандит головой пошел в землю. Но тут же тяжело поднялся  и
опять пошел на Алика. Алик  подпустил  его  поближе  и  провел  мгновенную
серию: прямой в солнечное сплетение, крюк в печень и страшный  апперкот  в
склонившийся подбородок.
     Бандит лег надолго.
     Алик стоял и ждал, когда подойдет Саша. Саша подошел и сказал:
     - Спасибо. А теперь уйди. Смотреть на это не надо.
     Поняв, Алик попятился. Он смотрел на Сашу  полными  ужаса  глазами  и
медленно пятился.
     Бандит пришел в себя и увидел черную дырку парабеллума.
     - Не убивай, - попросил он.
     Саша молчал.
     - Не убивай, - еще раз попросил бандит. Он  понимал,  что  любое  его
движение может вызвать выстрел, но,  сам  того  не  замечая,  отталкиваясь
пятками, спиной скользил по траве.
     - Не хочу убивать! - в ярости воскликнул Саша.
     На крик подбежал Алик.
     - Вяжи его, - приказал Саша. Алик  вытянул  свой  ремень,  а  бандит,
перевернувшись на живот, услужливо подставил отведенные назад руки.  Своим
ремнем Алик связал руки, а бандитским - ноги. Поднялся.
     Саша и Алик стояли  и  смотрели,  как  по  близкому  железнодорожному
полотну шел к Москве состав. В настежь распахнутых теплушках,  опершись  о
перекладины, стояли солдаты, все как один, сильно немолодые.  Они  глядели
на Сашу и Алика и, смеясь, махали им руками.
     - Демобилизация. Первая очередь, - сказал Саша.