е
зала, раздвинулся, и усиленный громкоговорителями голос произнес:
   -  Дамы  и  господа!   С   большим   удовольствием   приглашаем   вас
познакомиться с новой яркой  звездой  фирмы  "Парагон",  самой  красивой
женщиной мира, мисс Лорой Смайт!
   Вспыхнули юпитеры,  бросив  на  девушку  лучи  ослепительного  света.
Телеоператоры нацелили на нее объективы своих камер. Одетая в  роскошное
вечернее платье цвета темного изумруда, Лора с минуту стояла неподвижно.
   Из громкоговорителей полилась нежная, сентиментальная музыка. Девушка
медленно  двинулась  вперед,  спустилась  по  ступенькам  с  эстрады   и
направилась  туда,  где  стояли  Джулиус  Айвенберг  и  директоры  фирмы
"Парагон".
   Раздались аплодисменты. Это был стихийный, единый  порыв,  в  котором
чувствовались искренний восторг и удивление. Гости  хлынули  к  эстраде,
чтобы ближе разглядеть Лору Смайт.
   В относительно тихом уголке Эйб Шварц, бледное лицо которого сияло от
удовольствия, возбужденно говорил Рею Сомерсу:
   - Она ошеломила  их.  Рей,  просто  ошеломила!  И  все  это  смотрели
телезрители. А у этих стреляных газетных воробьев даже языки отнялись!
   Эйб Шварц был прав: на следующий день  большинство  газет  напечатало
большие фото девушки. Почти все газеты поместили на первых  полосах  под
жирными заголовками длинные отчеты о приеме.
   Один листок объявлял:
   "Лора нокаутировала всех!"
   Другие писали:
   "Красавица и репортеры".
   "Несравненная Лора Смайт - сенсация приема в студии "Парагон".
   "Англия экспортирует свой лучший товар - стопроцентную женщину".
   Все отчеты были написаны в восторженных тонах и единодушно признавали
Лору Смайт сказочной красавицей, а помещенные тут же фотографии, хотя не
все они  были  совершенны,  наглядно  говорили  о  том,  что  речь  идет
действительно о чрезвычайно красивой женщине.
   Пол Дарк читал газетные сообщения с большим интересом, вырезал  их  и
складывал в папку. Было совершенно очевидно, что объявления и  рекламные
телефильмы привлекут  внимание  широкого  круга  читателей  и  зрителей.
Публике хотелось увидеть своими глазами последние ступени перевоплощения
Лоры Смайт в первую красавицу мира  -  с  помощью  крема  "Бьютимейкер",
конечно. Американский корреспондент одной финансовой газеты сообщил, что
косметический  концерн  "Глория"  подписал  с  фирмой  "Черил"  договор,
который предоставляет ему право производить "Бьютимейкер" в  Соединенных
Штатах и привлечь Лору Смайт к  широкой  рекламной  кампании.  Такие  же
кампании было предусмотрено со временем провести во  Франции,  Италии  и
Скандинавских странах. Похоже было на то,  что  "Бьютимейкер"  в  скором
времени распространится по всему цивилизованному миру, - и  это  сделала
девушка, которая, несмотря на  свою  красоту,  мало  чем  отличалась  от
подопытного кролика.
   Наконец,  Дарк  решился.  Казалось,  сама  судьба  предоставляла  ему
возможность восстановить справедливость.  По  воле  случая  Бэзил  Бомон
выехал в отпуск в Алжир. Теперь он, Дарк, имеет драгоценные две  недели,
в течение которых "Обсервер"  целиком  зависит  от  него,  и  только  он
отвечает за то, что будет напечатано.
   Времени оставалось, не так уж много.  Дарк  снял  трубку  внутреннего
телефона и позвонил Бренде Мейсон.
   - Редактор бытового отдела, - ответила она.
   - Говорит Пол, - быстро, как будто куда-то торопясь, заговорил  Дарк.
- Что ты собираешься давать на своих страницах в следующем номере?
   - О, ничего особенного. Фотоочерк об  итальянских  моделях  причесок,
рассказ об антикварной  мебели  и  еще  небольшой  материал  о  новейших
способах утепления старых домов.
   - Сними все это.  Я  забираю  твои  страницы  под  репортаж  о  креме
"Бьютимейкер", - распорядился Дарк.
   Наступила длинная пауза,  затем  в  трубке  послышался  встревоженный
голос:
   - Разумно ли это, Пол? Ведь его запретил сам Хеннингер.
   - Об этом там тоже будет сказано. О всех  тайных  ходах  и  поблажках
мошенникам. Возможно, Хеннингеру репортаж не понравится,  но  "Обсервер"
никогда не боялся говорить правду...
   Он положил трубку и взял  лист  бумаги.  Большими  печатными  буквами
выписал:
   "Афера "Бьютимейкер". История, которую пытались скрыть".
   Потом выдвинул ящик письменного стола и  вытащил  из  него  разбухшую
папку  с  рукописью  и  фотографии,   которые   должны   были   нарушить
самодовольный покой Фасберже и его сообщников.
   Аманда Белл писала письмо Лоре Смайт. Письмо было  секретное,  и  она
решила написать  его  сама,  чтобы  даже  секретарша  не  узнала  о  его
содержании. В письме говорилось:
   "Дорогая мисс Смайт!
   Как вы знаете, Вам надо каждый месяц  проходить  дополнительный  курс
лечения  у  доктора  Престона,  чтобы  поддерживать  Вашу   красоту   на
постоянном  уровне.  Мы  считаем  нежелательным,  чтобы  доктор  Престон
вылетал с этой целью в Голливуд, так как поездки эти неминуемо привлекут
к себе внимание. Что же касается Вас, то вы, безусловно, могли бы каждый
месяц  приезжать  в  Лондон  под   предлогом   выполнения   определенных
договорных обязательств. Чтобы скрыть подлинную цель Ваших посещений, мы
организуем  через  рекламное  агентство  соответствующие  фотосъемки   и
прочее. В течение Вашего  непродолжительного  пребывания  в  Лондоне  вы
будете встречаться с доктором Престолом в тайном месте.
   Поскольку прошло почти два месяца с момента окончания основного курса
лечения, мы считаем, что вам следует как можно скорей приехать в Лондон.
Если  вы  подтвердите  свое  согласие  телеграммой,   я   отдам   нужные
распоряжения". 254

Глава 24

   Лора Смайт прибыла в Лондонский аэропорт  к  концу  того  дня,  когда
поступил в продажу "Обсервер" с разоблачением аферы  "Бьютимейкер".  Она
прилетела из Голливуда в сопровождении молодого  атлетического  сложения
американца Скотта  Френкела,  помощника  Рея  Сомерса,  который  получил
задание защищать Лору от английской прессы. Френкел, довольно  приятный,
почти красивый молодой человек лет двадцати трех, не имея большого опыта
в журналистских делах, умел, все же,  с  надлежащим  тактом  и  вежливой
улыбкой отвечать на вопросы репортеров. Конечно, если бы Рей Сомерс  мог
предвидеть, как встретят в Лондоне его посланца, он полетел бы  с  Лорой
сам или совсем отложил поездку.
   Представители прессы  заполнили  аэропорт.  Были  там  и  Фасберже  с
Амандой Белл, и Тони Лури с четырьмя сотрудниками рекламного  агентства.
Все они держали в руках последний номер журнала "Обсервер".
   Отряд фирмы "Черил" сосредоточился в пустой  гостиной,  перед  дверью
которой  стоял  здоровенный  полисмен,  чтобы  держать   газетчиков   на
расстоянии. Фасберже, доведенный до исступления вопросами и фотокамерами
репортеров, весь кипел от ярости. Он ходил из  угла  в  угол,  время  от
времени поглядывая на журнал, как будто не веря глазам, и что-то сердито
бормотал себе под нос.
   Аманда Белл внешне  была  спокойна.  Она  молча  сидела  в  кресле  и
внимательно просматривала журнал. Что ж. Пол Дарк нанес свой удар  точно
и ловко. Обложка с фотографией Лоры в апогее ее красоты была чудесна, но
широкая желтая полоса под нею  и  жирная  надпись  "Афера  "Бьютимейкер"
возмущала до  глубины  души.  Сам  репортаж  был  напечатан  в  наиболее
выгодном месте - в центре номера - и занимал пять щедро иллюстрированных
страниц. Дарк не пропустил ничего, поместил даже  фотокопию  вырезанного
из "Гардиан" объявления.
   Еще хуже было то, что он рассказал, как Мери Стенз  с  самого  начала
нанялась  работать  на  "Обсервер"  и  как  после  вмешательства  сверху
репортаж был запрещен. Он докопался до того, что  Фасберже  и  Хеннингер
принадлежат к одному  клубу.  Раскрыл  темное  прошлое  доктора  Джеймса
Раффа, к тому же еще детально осветил некоторые факты из  частной  жизни
Фасберже и других лиц, принимавших участие в  афере.  Подробности  опыта
были описаны весьма ярко и иллюстрированы  многочисленными  фотографиями
девушки,  которые  сделал  сам  доктор  Рафф,  с  его  собственноручными
пометками.
   На другой странице миссис Белл напала на абзац, в котором с  холодной
беспристрастностью отмечалось:
   "Как  эксперимент  в  области  чистой  биологии   этот   опыт   имеет
определенную ценность. Но представлять то, что сделано медицинским путем
на подопытной пациентке как результат применения косметического  изделия
с целью его рекламы и сбыта  -  грубое  нарушение  медицинской  этики  и
уголовное преступление в отношении неосведомленной публики".
   Аманда Белл, вздохнув, свернула журнал и поднялась. Из окна  гостиной
был виден самолет американской авиакомпании,  медленно  подруливающий  к
зданию аэропорта. Миссис Белл подошла к Фасберже, который все еще не мог
успокоиться.
   - Прибыл самолет, Эмиль, - тихо сказала она. Фасберже сердито  глянул
в окно, затем перевел взгляд на миссис Белл.
   - Пусть ее сейчас же приведут сюда, - проревел он. - И  по  дороге  -
никаких разговоров с репортерами. Чтоб полиция и  близко  не  подпускала
их. Скажите, что это связано с большим судебным процессом  о  клевете  и
что она - главный свидетель.
   Лора Смайт выходила из самолета вслед за Скоттом Френкелем. Они  были
удивлены  такой  встречей.  Кругом  стрекотали  кинокамеры,   вспыхивали
фотолампы.
   Не успела она ступить на  землю,  как  репортеры  сразу  же  ринулись
вперед. Некоторые размахивали журналом "Обсервер".
   - Мисс Смайт, "Обсервер" называет вас искусственной  красавицей.  Что
вы на это скажете?!.
   - Правда, что вы были подопытным кроликом?..
   - Вы и до сих пор работаете на Пола Дарка?..
   - Сколько заплатил вам Фасберже?..
   - Вы видели этот репортаж?..
   - Обезумели они все, что ли, эти репортеры?!  -  возмущенно  произнес
Френкел. - Что это такое?
   Фасберже, глядя в глаза девушки, подал ей свой экземпляр журнала.  Он
не сказал ни слова, но мрачное выражение его лица не  предвещало  ничего
хорошего.
   Мери  быстро  взглянула  на  обложку,  пробежала   глазами   страницы
репортажа. Достаточно было нескольких мгновений, чтобы  она  поняла  его
содержание.
   - Но ведь я считала... - начала она и запнулась, не зная, что сказать
дальше.
   - Благодарю, - процедил Фасберже со зловещей  иронией.  -  Без  ваших
доносов и фото, которые  вы  позволили  ему  сделать,  Дарк  никогда  не
осмелился бы это напечатать.
   Мери смотрела на него, едва не плача.
   - Поверьте, мистер Фасберже, я и в мыслях не имела... Я считала,  что
репортаж запрещен... С тех пор я даже не слышала ничего о Поле Дарке...
   - Сейчас вы пойдете туда, - твердо произнес Фасберже, ткнув пальцем в
направлении  главного  зала  аэропорта,  где  за  полицейским   кордоном
толпились репортеры, - и сделаете заявление для прессы. Вы скажете,  что
напечатанный в журнале репортаж ложный от начала до конца, и  что  фирма
"Черил" возбуждает судебное дело о клевете.  Вот  и  все.  Ни  на  какие
вопросы не отвечать. Понятно?
   -  Да,  понятно,  -  ответила  девушка,  сбитая  с  толку  и  немного
напуганная гневным и повелительным тоном Фасберже. - Но ведь,  по  сути,
репортаж правильный. Все оно так и было...
   Лицо Фасберже перекосилось от ярости.
   - Ваше дело сказать, что это ложь! - заревел он. - Ложь от первого  и
до последнего слова!
   Девушка неуверенно направилась к двери. В этот момент вперед выступил
Скотт Френкел и простодушно, совсем по-детски, улыбнулся.
   - Мистер Фасберже, - сказал он. - Я представитель Рея Сомерса.  Может
быть, лучше мне самому поговорить с репортерами?
   Фасберже со злостью посмотрел на него.
   - Вас это не касается, - раздраженно отрезал он. - Я справлюсь и  без
вмешательства американцев!
   Френцел смущенно отступил.
   Мери Стенз вышла из гостиной и направилась  в  главный  зал.  В  одну
минуту зал наполнился беспорядочным гомоном - газетчики, перебивая  друг
друга, выкрикивали вопросы. Но девушка стояла молча,  и  шум  постепенно
затих.
   - Господа, - произнесла Мери, стараясь преодолеть нервную дрожь. -  Я
должна сказать вам только две вещи. Во-первых, репортаж о так называемой
афере  "Бьютимейкер"  -  чистейшая  выдумка.  Во-вторых,  фирма  "Черил"
возбуждает против журнала "Обсервер" судебное дело о клевете.

Глава 25

   События  развертывались  стремительно.  В  тот   же   вечер   реклама
"Бьютимейкер" была исключена из всех телевизионных программ.  Объявлений
фирмы "Черил" недоставало и на страницах многих вечерних  газет.  Пресса
помещала только подробные иллюстрированные отчеты о прибытии Лоры  Смайт
в  Лондонский  аэропорт.  Биржевые  цены  на  акции  косметических  фирм
катастрофически упали. Были организованы отряды репортеров для получения
интервью у всех лиц, причастных к этой истории и, в  первую  очередь,  у
самого Пола Дарка.
   На следующее утро разразилась буря. Ведущие  газеты  сняли  со  своих
полос все рекламные объявления о креме и дали огромные заголовки:
   "Творцов "Бьютимейкер" обвиняют в мошенничестве!"
   "Против "Обсервер" возбуждено судебное дело!"
   "Правда о Лоре Смайт!".
   Казалось,  история  с  кремом   "Бьютимейкер"   вдруг   стала   делом
государственной важности.
   "Гардиан" сообщала:
   "Сегодня в палате общин будет сделан запрос по поводу злоупотребления
рекламой, в связи с разоблачительным репортажем  о  косметическом  креме
"Бьютимейкер", напечатанном вчера в  журнале  "Обсервер".  Рассчитывают,
что председатель Совета торговли вынужден будет назначить  комиссию  для
расследования фактов, указанных в репортаже".
   Тем временем Дарк ожидал другой бури. Целое утро он просидел в  своем
кабинете, читая и перечитывая свой репортаж,  стараясь  оценить  его  со
всех возможных точек зрения. Злободневно? Да.  Правдиво?  Безусловно.  В
интересах общества? Вне всяких сомнений. Но что будет с Мери Стенз?  Как
этот скандал отразится на ней? Впервые за много недель он  был  серьезно
обеспокоен судьбой девушки, ему хотелось увидеть ее снова. Теперь, когда
лихорадочное напряжение подготовки репортажа прошло, он стал  сознавать,
как ему все это время недоставало Мери. Но вместе с  тем  ему  казалось,
что теперь она живет в другом, далеком и недосягаемом мире.
   Ровно в половине двенадцатого на столе настойчиво  зазвонил  телефон.
Он снял трубку.
   - Дарк слушает.
   - Говорит секретарь мистера  Хеннингера.  Он  просит  вас  немедленно
зайти к нему.
   - Сейчас иду.
   Дарк положил трубку и задумчиво  закурил.  Важно  было  угадать,  что
скажет ему Хеннингер. Конечно, вряд ли он выскажет  свое  удовлетворение
поступком Дарка, но, с другой стороны, жаждать крови ему тоже как  будто
неудобно. Как бы там ни было, правда остается правдой.
   Наконец, он поднялся и нехотя направился в кабинет шефа.
   Чарлз Хеннингер сидел за  столом,  держа  перед  собой  переплетенные
пальцы рук. Холодная вынужденная улыбка  почти  перерезала  пополам  его
круглое лицо.
   - Садитесь, садитесь, мистер Дарк, - произнес он. Дарк сел и  закурил
новую сигарету. Хеннингер сказал:
   - Как я понимаю,  на  время  отпуска  мистера  Бомона  вы  выполняете
обязанности ответственного редактора?
   - Совершенно верно.
   - А теперь скажите мне, мистер Дарк, не давал ли вам Бомон  несколько
недель назад особых указаний, чтобы на  страницах  журнала  до  поры  до
времени не упоминалось ни о каком изделии фирмы "Черил"?
   - И это верно.
   Хеннингер придвинул к себе экземпляр "Обсервер", и как бы  невзначай,
перелистал  несколько  страниц.  -  Тогда  почему   же   вы   напечатали
пятистраничный репортаж под заголовком "Афера "Бьютимейкер"?
   - Раньше или позже его все равно пришлось  бы  напечатать,  -  просто
ответил Дарк. - Откровенно говоря, это действительно афера.
   - Это зависит от точки зрения, мистер  Дарк.  Понимаете  ли  вы,  что
своим безответственным  поступком  вынудили  эту  фирму  предъявить  нам
стотысячный иск?
   - Ого, даже так! - воскликнул Дарк. - Странно, как Фасберже отважился
на это?
   - И, по-моему, только вы один должны отвечать за это, что  напечатали
материал наперекор распоряжению главного редактора и не согласовали  его
со мной.
   - Каждое слово этого репортажа правдиво, - торжественно заявил  Дарк,
- и каждое слово служит  интересам  общества.  В  случае  нужды  я  могу
вызвать Мери Стенз как свидетеля. А все, что связано с доктором  Раффом,
с юридической точки зрения никак не идет на пользу фирме "Черил".
   - Меня не интересуют юридические  толкования!  Меня  интересует  факт
непослушания со стороны подчиненного мне редактора. Ни в  каком  журнале
не  будет  порядка,  если  в  его  штате  находится  бунтовщик.  Я   дал
специальные  указания,  чтобы  о  фирме   "Черил"   не   упоминалось   в
редакционных материалах. Вы же дождались, пока редактор уйдет в  отпуск,
и принялись действовать по-своему. Этим вы поставили наш концерн и  меня
лично в весьма сложное положение.
   Дарк раздраженно встал и взглянул на Хеннингера.
   - За все время своего существования "Обсервер" еще  никогда  не  имел
такой рекламы, - сердито сказал он. - Все  газеты  в  стране  подхватили
этот репортаж. Будет сделан запрос в Палате общин. Все, в  том  числе  и
сам Фасберже знают, что правда на нашей  стороне.  Фасберже  никогда  не
обратится в суд, так как отлично понимает, что  у  него  нет  для  этого
никаких оснований. Возможно, он предложит уладить дело без суда. Ведь  я
знаю, что  он  ваш  приятель,  что  вы  члены  одного  клуба  и  прочее.
Единственное, что вам надо, - это угостить его хорошим завтраком, так же
как сделал он.
   - Мистер Дарк, - с огромным самообладанием произнес  Хеннингер,  -  я
жду от вас заявления об уходе.
   Дарк вышел из кабинета и направился вниз, к Бренде Мейсон.
   - Меня уволили, - коротко сообщил он. Бренда  печально  взглянула  на
него.

***

   Мери снова жила в "Оникс-Астории". Комната была другая, но  такая  же
большая и роскошная. Виллерби тоже был там, охраняя  ее  от  репортеров.
Казалось, время повернулось вспять. Голливуд как будто отошел в  далекое
прошлое.
   Не отступал и Фасберже, непримиримый и властный  Фасберже,  в  каждом
слове которого звучали гнев и возмущение.  Но  одновременно  это  был  и
очень  настойчивый  Фасберже,  который  упрямо   добивался   ее   личной
благосклонности, несмотря на все беды, причиненные ему  разоблачительным
выступлением "Обсервера".
   - Единственное, что я ценю в людях и, особенно, в своих служащих, это
лояльность, - подчеркнуто говорил он. - Будем говорить откровенно: фирма
"Черил" способна выдержать и не такой кризис. Более всего поразило  меня
то, что именно вы стали непосредственной причиной неприятного положения,
в котором мы оказались.
   - Я уже сказала, что мне очень жаль, - вздохнула Мери. - Я никогда не
думала, что Дарк все-таки напечатает этот репортаж. Он задевает меня  не
меньше, чем фирму "Черил". В одних газетах меня  называют  фальшивой,  в
других  подопытном  кроликом.  Боюсь  даже  представить  себе,  как  это
повлияет на мои дела в американском кино и телевидении.
   - Никак не повлияет, - фыркнул Фасберже. -  Американцы  больше  всего
любят сенсации. То, что вы стали  первой  красавицей  в  мире  благодаря
курсу биохимического лечения, только усилит их интерес.  Весь  этот  шум
никак не отразится на вашей  артистической  карьере.  Другое  дело,  что
"Бьютимейкер", как товар,  теперь  не  существует.  -  Он  посмотрел  на
девушку с нескрываемой враждебностью. - Со дня  появления  репортажа  мы
уже получили  более  двух  тысяч  отказов  торговых  фирм  и  магазинов,
заказавших нам большие партии крема. И это только начало!
   Мери виновато поглядела на него, но ничего не сказала.
   Фасберже подошел ближе к ней.
   - Неужели у вас нет никакого чувства долга? - спросил он.  -  Неужели
вас не грызут укоры совести?  После  того,  как  вы  по  сути,  погубили
изделие, которое должны были рекламировать?..
   - Вы хотите, чтобы я  извинялась  весь  вечер?  Лицо  Фасберже  стало