м  стимулин,
который применяется в соединении с другими сложными  веществами.  Это  и
преобразило серенькую  некрасивую  девушку  в  ослепительную  красавицу.
Каждый  тюбик  крема   "Бьютимейкер"   содержит   определенный   процент
стимулина.
   - Удивительное чудо, - заметил Хеннингер. -  Но  если  вам  не  нужны
редакционные комментарии, так чем я могу быть полезен?
   - Вот в том-то и дело, Чарлз. Один из сотрудников журнала  "Обсервер"
потихоньку разузнал об этом деле и теперь знает нашу тайну. К тому же он
раскопал подробности, которые касаются  прошлого  нескольких  участников
опыта. Знаете, как оно бывает - почти у каждого из  нас  есть  за  душой
старые грешки.
   - Еще бы, еще  бы,  -  подтвердил  Хеннингер,  вспоминая  собственное
прошлое.
   - Мы, конечно, ничего не имеем против истины. Но  если  такой  боевой
журналист задастся целью настрочить статью, тут уж держись! Вы знаете...
- Он поглядел на Хеннингера и шепотом промолвил:
   - Этот  господин  зашел  так  далеко,  что  намекает,  как  будто  мы
действовали неэтично.
   Хеннингер нахмурился, затем хлебнул немного кофе.
   - Кто этот журналист? - спросил он.
   - Ваш редактор отдела репортажей Пол Дарк.
   - Дарк... - пробормотал Хеннингер, - Пол Дарк...  Ага,  знаю.  Цепкий
парень. Возможно, чрезмерно  горячий,  но  это  неплохая  черта,  совсем
неплохая, уверяю вас.
   - Конечно, - согласился Фасберже.  -  Я  сам  всегда  первый  отдавал
должное этому журналу. Однако в данном случае мистер Дарк портит нам все
дело. При других обстоятельствах мы ничего не имели бы против,  если  бы
тот или иной пронырливый журналист вытащил на  свет  божий  какую-нибудь
скандальную историю - ведь чем больше огласки, тем лучше.  Но  с  кремом
"Бьютимейкер" мы хотели бы избежать ее, так как это может отразиться  на
всей рекламной кампании. Опубликовать такую историю - почти то же самое,
что открыть секрет весьма сложного фокуса.
   - Значит, все-таки это фокус? - серьезно спросил Хеннингер.
   - Ни в коей мере, - торопливо ответил Фасберже. - Но нечто  наподобие
этого, вы понимаете? Как мне известно, мистер Дарк собирается напечатать
такую же, как и в  наших  рекламных  объявлениях,  серию  фото,  которые
показывают постепенное перевоплощение  девушки,  и  объяснить,  как  все
происходило. Откровенно говоря, мы предпочли бы рассказать  эту  историю
сами, по-своему. Кстати, Чарлз, мы имеем  собственный  рекламный  отдел.
Так или иначе, но я не думаю, чтобы ваших читателей очень  заинтересовал
редакционный  отчет,  который  явится  чистейшим   перепевом   рекламных
объявлений.
   - Конечно, вы правы, - задумчиво произнес Хеннингер. - Но вы  знаете,
мои  редакторы  все  время  гоняются  за  чрезвычайными,   сенсационными
историями. Такова уж политика журнала "Обсервер". Я думаю,  Дарк  просто
не понял сути этого дела, к тому же он журналист и, наверное, очень мало
знает о ваших рекламных планах.
   - Так же думаю и я, - сказал Фасберже, дружески улыбаясь. -  Конечно,
мы получаем всяческую поддержку со стороны прессы, особенно, когда  речь
идет о новом изделии. Должен признаться, я чувствую себя  даже  неловко.
Мне бы не хотелось, чтоб вы  подумали,  будто  я  стараюсь  повлиять  на
редакционную политику одного из ваших журналов.
   - Что вы, что вы! - воскликнул Хеннингер, великодушно махнув рукой. -
Я очень  рад,  что  вы  сказали  об  этом.  Такие  недоразумения  иногда
случаются, и лучше своевременно улаживать их. Я позабочусь о том,  чтобы
секрет вашего крема был сохранен.
   - Вы очень любезны, Чарлз.

Глава 17

   Перенеся папку с материалами о фирме "Черил"  в  редакцию,  Пол  Дарк
ежедневно посвящал ей  час  или  даже  больше,  просматривал  черновики,
редактировал и переписывал отдельные  места  рукописи  -  одним  словом,
решительно шлифовал ее, готовя к печати.
   Бренда Мейсон была в восторге.
   - В наши дни редко кому удается напасть на такой яркий случай наглого
обмана, - говорила она. - Этот репортаж чувствительно пошатнет репутацию
фирмы "Черил" и, наверно,  уничтожит  "Бьютимейкер"  в  самом  зародыше.
Единственная особа, которую мне искренне жаль, это  Мери  Стенз.  Боюсь,
что ее растерзают.
   - Вряд ли, - возразил Дарк, - скорее наоборот - весь этот шум  пойдет
ей только на пользу. Кстати, ее красота настоящая, и этого никто  у  нее
не отнимет. Она хочет стать  актрисой  и  имеет  для  этого  теперь  все
возможности.
   - Сама красота еще не  делает  женщину  актрисой,  -  возразила  мисс
Мейсон.
   - Но содействует этому.  Впрочем,  я  считаю,  что  у  нее  хватит  и
таланта. В известной мере этот удар по крему "Бьютимейкер" может открыть
перед  ней  широкие  перспективы.  Тысячи  людей  захотят  сами  увидеть
девушку, которую сделал  красавицей  эскулап,  отсидевший  в  тюрьме  за
подпольный аборт. Такая реклама в наше время имеет высокую цену.  Завтра
Мери Стенз может стать национальной знаменитостью.
   - Будем надеяться, что выйдет по-твоему, - пробормотала мисс  Мейсон.
- Что касается меня, так я считаю, что ее ожидают тяжелые испытания.
   - Меня это не интересует, - решительно заявил Дарк.  -  Единственное,
что имеет для меня значение, - это репортаж.
   На другой день  перед  обеденным  перерывом  его  вызвали  в  кабинет
ответственного редактора. Бэзил Бомон сидел за столом, от нечего  делать
рисуя что-то на клочке бумаги. Он указал Дарку на кресло.
   - Послушайте, Пол, - немного смущенно заговорил Бомон. - Вы  помните,
как-то на днях мы разговаривали с вами о репортаже,  посвященном  новому
косметическому изделию "Бьютимейкер" или как там его?..
   -  Да,  -  подтвердил  Дарк.  -  Работа  подвигается  успешно.  Бомон
помолчал, затем глубоко вздохнул:
   - Боюсь, что вам придется отказаться от нее.  Этот  материал  не  для
нас.
   Дарк пристально поглядел на собеседника, не совсем понимая его.
   - Это распоряжение совета директоров, - объяснил Бомон.  -  А  точнее
говоря, самого Чарлза Хеннингера. Репортаж публиковать запрещено.
   - Послушайте, Бэзил, - сердито произнес Дарк. - Ведь  это  не  просто
обычный репортаж, это серьезное разоблачение. Мы должны напечатать  его.
Вы же сами так говорили.
   Бомон пожал плечами.
   -  Понимаю,  Пол,  но  ведь  я  не  председатель  концерна  "Стайн  -
Хеннингер". Я зарабатываю себе на жизнь, так же, как и  вы.  Шеф  велел,
чтобы до его дальнейшего распоряжения на страницах журнала и  словом  не
упоминалось о продукции фирмы "Черил".
   - А знает ли Хеннингер, о чем идет речь в этом репортаже?
   - Не  мое  дело  допрашивать  председателя  концерна,  -  раздраженно
ответил Бомон. - Если он запрещает печатать какой-то материал, для  меня
это значит, что материал не должен увидеть свет.
   - Но почему? Почему?
   - Не знаю. Может быть, он один из ведущих акционеров фирмы "Черил"?
   - Надо, чтобы кто-нибудь объяснил ему положение,  -  не  успокаивался
Дарк. - Я затратил на этот репортаж много времени и знаю  наверное:  это
именно то, что нужно нашему журналу. Скажу даже больше: напечатать  этот
материал - наш гражданский долг.  Хеннингер  не  имеет  права  запрещать
такую важную публикацию.
   - Он глава концерна и  ответственный  директор,  -  спокойно  ответил
Бомон. - Он платит нам деньги и имеет право на все.
   - Но репортаж  уже  почти  готов.  Это  несерьезно.  Бомон  терпеливо
вздохнул.
   - Для нас с вами. Пол, гораздо более серьезно, будем ли мы  и  дальше
работать в журнале. Наверное, у Хеннингера есть  на  это  свои  причины:
возможно,  какие-то  политические  соображения  или  нажим  со   стороны
рекламодателей, или, может быть, он знает  каких-то  лиц,  причастных  к
этому делу.
   - Я и сам знаю нескольких таких лиц, Бэзил. Одно из  них  -  девушка,
которой мы должны уплатить за ее участие в этом разоблачении. Я не  могу
оставить ее ни с чем.
   - Ну, это не проблема. С нею заключен договор?
   - Нет. Была устная договоренность.
   - Хорошо. Мы не будем мелочными. Надеюсь, она согласится на некоторую
взаимоприемлемую сумму - скажем, в пределах двухсот или трехсот  фунтов.
Самое главное сейчас то, что шеф наложил на репортаж абсолютное вето,  и
ни вы, ни я ничего не можем сделать.
   - Разрешите мне поговорить с ним, - настаивал Дарк, - я могу показать
ему рукопись и фотографии.  Полагаю,  он  изменит  свое  решение,  когда
ознакомится с фактами.
   - Нет, - твердо ответил Бэзил. - Все  уже  решено.  Я  отвечаю  перед
Хеннингером за "Обсервер" и должен выполнять  его  приказы.  Репортаж  о
креме "Бьютимейкер" не увидит свет, потому что так сказал он,  а  теперь
говорю я. Если вы попытаетесь действовать через  мою  голову,  Пол,  это
ничего не даст вам, поверьте.
   Дарк мрачно кивнул.
   - Вот уж не  думал,  что  доживу  до  такого  дня,  когда  "Обсервер"
побоится вскрыть явный обман, - с горечью произнес он.
   - Дело не в трусости. У шефа есть свои причины. Весьма возможно,  что
это услуга какому-нибудь приятелю. Но концерном руководит он. Публикация
репортажа исключена. Понятно, Пол?
   - Понятно, - устало произнес Дарк. -  Откровенно  говоря,  при  таких
условиях мне следовало бы уйти с работы...
   - Но вы этого не сделаете. Дарк промолчал.
   - Почти все  мы  готовы  уйти  с  работы,  когда  затрагиваются  наши
принципы, - сочувственно продолжал Бомон, - но никогда этого не  делаем.
Мы все склонны на компромиссы, цепляемся за насиженное место и..,  потом
все проходит. Через несколько недель нас увлекает какое-то новое дело, и
мы радуемся тому, что не покинули работу.
   - Да, вы правы, - невесело произнес Дарк. - Да здравствует  свободная
печать! Будем бороться за истину, но только с разрешения хозяина.
   - Вот именно, -  усмехнулся  Бомон.  -  Такова  жизнь.  Сильный  гнет
слабого.
   Дарк не ответил улыбкой на улыбку.
   Дней через десять после этого, Дарк получил письмо от  Пенелопы.  Она
виделась с известной ему особой, и известная ему особа обеспокоена  тем,
что он не  делает  никаких  попыток  связаться  с  ней.  Опыт  закончен.
Известная ему особа вот-вот должна выехать на юг Франции;  но  надеется,
что он встретится с ней до отъезда. Если  Дарк  сможет  подождать  ее  в
своей машине возле отеля "Оникс-Астория" сегодня ночью,  примерно  около
часа, она будет очень рада, а он сможет  сделать  последние  фотоснимки.
Кроме того, добавляла Пенелопа  от  себя,  если  ему  захочется  немного
развлечься, дверь квартиры на Саус-Кенсингтоне для него всегда открыта.
   Дарк скомкал письмо и бросил его в корзину, затем налил себе виски. С
той поры, как на репортаж о креме "Бьютимейкер" было наложено  вето,  он
сознательно выбросил из  головы  какие-либо  мысли  о  Мери  Стенз.  Его
возмущение и обида не прошли и до сих пор, и он хотел,  чтобы  никто  не
напоминал ему об этой истории. Единственная его обязанность в  отношении
девушки, уверял себя Дарк, состояла в том, чтобы она  получила  денежное
вознаграждение за свое участие в этом деле. Вообще для нее все сложилось
хорошо с любой точки зрения, так же, как и для Фасберже и фирмы "Черил".
Рекламная кампания должна была начаться в заранее  назначенный  срок  и,
насколько Дарку известно, ни одна газета  так  и  не  смогла  добыть  ни
строчки информации.
   Однако к вечеру его мысли приняли другое  направление.  Ведь  девушка
была только пешкой в хитроумной игре Фасберже. Несмотря на  всю  роскошь
отеля "Оникс-Астория", несмотря на все  дорогие  туалеты  и  предстоящую
поездку  на  Французскую  Ривьеру,  она,  вероятно,  очень   одинока   и
растерянна, требует сочувствия и совета.
   Поздно вечером Дарк отправился на машине к "Оникс -Астории". Как и  в
первый раз. Мери опоздала. Он не видел,  как  девушка  вышла  из  отеля,
только вдруг почувствовал, что она стоит рядом с  машиной.  На  ней  был
строгий белый костюм и меховая шапочка. Она была  прекрасна,  необычайно
прекрасна, и Дарк восторженно уставился на нее, совсем забыв о том,  что
надо открыть дверцу машины. Лишь тогда, когда Мери  тихонько  постучала,
он встрепенулся и нажал на никелевую ручку, чтобы впустить ее.
   - И вы тоже. Пол, - сказала она, садясь рядом с ним.
   - Ничего не могу с собой поделать... Что он  сотворил  с  вами,  этот
доктор Рафф?.. Просто невероятно!
   - Это окончательный результат опыта, - объяснила Мери. - Слава  богу,
все уже кончилось.
   - Склоняю голову перед доктором Раффом!
   - А я считала, что вы намерены разоблачить его  дела..,  настоящие  и
прошлые.
   Дарк ничего не ответил, только повернул ключ. Мотор тихо заурчал.
   - Пол, почему вы не показывались? Мне так недоставало вас.
   - По-моему, мы согласились на том, что это опасно, - ответил Дарк,  -
и уговорились встретиться еще раз в конце опыта...
   - Я знаю. Но мне  кажется,  что  если  бы  я  не  попросила  Пенелопу
написать вам, мы так и не увиделись бы. Он опять промолчал.
   - Вы не хотите меня видеть? Дарк искоса взглянул на нее.
   - Что вы! Кто не захочет видеть вас!..
   - Не будьте циничным, - укоризненно сказала Мери. - Вы говорите точно
так, как все. Мне надоели восторги  мужчин.  Их  интересует  только  моя
внешность,  потому  что  я  красива.  Они  осыпают  меня  комплиментами,
объясняются, вертятся вокруг меня, но все это пустое!  Несколько  недель
назад ни один из них не уступил бы мне места в автобусе.  А  мне  ужасно
хочется поговорить с кем-нибудь, кто знает меня  такой,  какая  я  есть,
кому безразлична моя внешность...
   - К примеру, со мной. Вы это хотели сказать?
   - А разве я ошибаюсь. Пол?
   Он включил мотор, и машина тронулась.
   - Не знаю. Мери. Я видел все от начала до конца. Это  было  вовсе  не
плохое представление. Надеюсь, в конечном счете вы будете иметь от  него
прибыль.
   Мери потянулась к нему.
   - Вы чем-то огорчены, Пол?
   - Возможно, - согласился он.
   - Из-за меня?
   Дарк смущенно улыбнулся.
   - Сейчас, когда вы со мной рядом, я чувствую себя менее огорченным.
   - Вы говорите загадками, - сказала Мери. - Я не понимаю.
   - Меня самого окружают загадки, - ответил он. - Откровенно говоря,  я
бы охотно сейчас выпил.
   Дальше они  ехали  молча.  До  квартиры  в  Найтсбридже  добрались  в
половине второго...
   Они слегка чокнулись рюмками.
   - За самую красивую женщину в мире, - произнес Дарк.
   - За самого удивительного мужчину в мире, - ответила Мери.
   Он печально покачал головой.
   - Я думала, вы захотите сделать последние снимки, -  сказала  она.  -
Завтра я улетаю в Ниццу. Вернусь только через месяц.
   Дарк закурил сигарету и задумчиво поглядел на девушку.
   - Кто вас будет сопровождать?
   - Я еду одна. Торговые агенты  Фасберже  в  Канне  приготовили  виллу
возле Антиба. А через неделю  ко  мне  присоединится  Тони  Лури  -  она
руководит отделом сбыта фирмы "Черил" и приедет немного отдохнуть. Как я
поняла, там уже есть какие-то  друзья  Фасберже.  Ведь  он  француз,  вы
знаете?
   - Все это выглядит очень заманчиво. А что будет, когда вы вернетесь в
Лондон?
   - Не знаю, Пол. Это зависит от вас. От того, что произойдет, когда  в
"Обсервер" появится ваш репортаж. От того, как будет реагировать на него
Фасберже. Если он узнает, какую роль сыграла я...
   - Он ни о чем не узнает, - возразил Дарк. - "Обсервер" не выступит  с
разоблачением. Сверху поступило распоряжение зарезать мой репортаж.
   Девушка недоверчиво уставилась на него.
   - Вы хотите сказать...
   - Я хочу сказать, что кто-то нажал кнопку,  и  председатель  концерна
"Стайн-Хеннингер" запретил его печатать. Все, как видите, очень  просто.
Репортаж  зарезан  и  похоронен.  Фасберже  радуется,  доктор   Рафф   в
безопасности, и вам теперь беспокоиться нечего.
   - Мне очень неприятно, - сказала она. - Я знаю, как много это значило
для вас.
   Дарк пожал плечами, стараясь казаться безразличным.
   - Э.., ничего оно не значило. Просто это был хороший репортаж, вот  и
все. Я потратил на него бог знает сколько  времени.  Если  хотите,  меня
больше возмущает сам факт - то, что какой-то хозяйчик  имеет  право  вот
так, по своему желанию, запретить слова правды. Но  будем  откровенны  -
такое делается всегда и везде. Это  ловкая  коррупция,  которую  создают
телефонные  разговоры,  выпивки  в   фешенебельных   клубах,   дружеские
Похлопывания по плечу. Я работаю в "Обсервер"  уже  пять  лет  и  привык
считать, что наш журнал независимый и свободный от любых влияний. Мне  и
до сих пор тяжело поверить, что это не так.
   Мери ласково коснулась его руки.
   - Не принимайте это близко к сердцу. Пол. Кстати, может быть,  оно  и
лучше для вас и для меня, что так  сложилось.  Какой  вред  оттого,  что
фирма "Черил" безнаказанно осуществит свою рекламную  авантюру?  Женщины
будут покупать  "Бьютимейкер"  и  радоваться  этому.  Как  косметическое
средство оно будет не лучше и не хуже  любого  другого.  Столько  кругом
обмана, так зачем же цепляться именно за "Черил"? Из-за  того,  что  они
сделали меня красивой и теперь будут утверждать, что такой  может  стать
каждая  женщина,  применяющая  "Бьютимейкер"?  Да  это   же   совершенно
естественное  явление  в  этом  мире,  в  котором  мы  живем,   -   лги,
перекручивай правду, делай все, что можешь, лишь бы заманить покупателя.
   - Быть может, вы и правы, - нехотя признал Дарк.  -  У  меня  уже  не
осталось никаких иллюзий. Мери обняла его за плечи.
   - Вам надо отдохнуть. Пол, - прошептала она. - Почему бы вам тоже  не
поехать в Антиб? Мы были бы там только вдвоем - вы и я. Забыли бы и  про
фирму "Черил", и про "Обсервер". Почему вы не хотите, дорогой?
   Дарк долго и пристально смотрел на нее,  напрасно  стараясь  побороть
сомнения, затем снова налил рюмки.
   - Нет, - коротко и решительно ответил он.
   - Вы не любите меня?.. Нисколько? - спросила она.
   - Если я и люблю вас, так вовсе не потому, что вы такая  красивая.  А
впрочем, люблю я вас или нет - это не имеет никакого  значения.  Сегодня
вы козырь в руках Фасберже, и он выиграл. Сумел нажать на нужные кнопки.
   - Почему вы никак не можете забыть о Фасберже?  Теперь  все  это  уже
позади, мы оба свободны и ничем не связаны.
   - Поезжайте в Антиб и отдыхайте, - сказал Дарк. - Это даст нам  обоим
время подумать. Теперь, если не возражаете, я сделаю  последние  снимки,
которые вы обещали. Мне будет приятно  вспомнить  вас  такой,  какая  вы
сегодня.
   Он подготовил камеру, освещение  и  сделал  несколько  черно-белых  и
цветных снимков. Было три часа ночи.
   Они вернулись в отель "Оникс-Астория", и Дарк, не выходя  из  машины,
по-дружески поцеловал девушку.
   - Поезжайте, развлекитесь немного, - сказал он.
   - Постараюсь, - ответила она. - Вы не приедете?
   - Не исключено. Я сообщу вам.
   - Если мы не увидимся до моего возвращения, разыщу  вас,  как  только
приеду.
   - Вряд ли я смогу так долго ждать, - мрачно улыбнулся он. Так  они  и
расстались, вовсе не подозревая, какие ужасные и  драматические  события
ждут их в недалеком будущем.

Часть третья

КРУШЕНИЕ

Глава 18

   Вилла "Лорен" - огромное  кубическое  здание,  окрашенное  в  зеленый
цвет, стояла на самом берегу моря у подножья горной полосы на  запад  от
Антиба. Несмотря на немного старомодный вид, это было вполне современное
жилище с такими новейшими удобствами, как  кондиционированный  воздух  и
искусственно охлажденная вода.
   Вилла принадлежала мосье Жану Лайе, который разбогател  на  алжирских
винах и коньяках, и от многолетней дегустации  собственных  изделий  сам
сделался как винная бочка.
   Своей  роскошной  квартирой  в  Париже  он  и   его   жена   Клодетта
пользовались часто, но всегда раздельно.
   В летние месяцы, а при возможности и в течение целого года, Жан  Лайе
сдавал помещение избранному кругу гостей за заранее обусловленную плату.
Тогда  вилла  "Лорен"  походила  на  небольшой  неофициальный  отель   с
прислугой и удобствами, рассчитанный на десять-двенадцать человек. Таким
образом, вилла сама окупала затраты на ее содержание и ремонт, да к  тощ
еще при