ице.


ГЛАВА 3

     - Иди в дом, - последовало новое указание.
     Питер  подчинился. Давным-давно, в колледже, он по праву считался одним
из  лучших  полузащитников  в футбольной команде*. Перед самой игрой нервное
напряжение  становилось непереносимым. И только после первого столкновения с
соперником  нервы  успокаивались,  и  он  мог  показать все, что умел. То же
самое  имело  место  и  сейчас.  Встреча  с  опасностью  произошла, реальной
опасностью.  И  тревога,  от которой потели руки и немели мышцы, исчезла. Ее
заменила холодная, расчетливая злость, особая злость, готовность к бою.
     ______________
     *  Имеется  в  виду  американский  футбол.  (Здесь  и  далее примечания
переводчика.)

     Он  прошел  мимо  пожилой  женщины.  Почувствовал запах ее экзотических
духов. Когда он приблизился к парадной двери, девушка отступила в сторону.
     - Привет, красавчик, - ухмыльнулась она.
     Питер  вошел  в дом, вооруженные мужчины последовали за ним. Переступая
порог, он замешкался, и ему тут же наподдали ружьем.
     - Пошевеливайся!
     Он  оказался  в  огромном  холле.  Мебели  не  было, но стены до самого
потолка,  высотой  не  меньше  пятнадцати  футов,  были увешаны картинами. С
девяти  из каждого десятка на Питера смотрела женщина, которую он только что
видел  у  горшков  с орхидеями. Но гораздо более молодая. В картинах не было
ничего  сексуального.  Остальные  изображали детей и животных. Почти на всех
находилось  место  вазам  с фруктами и овощами, четко выписанными, необычных
цветов.  Тьюзди  Рул,  возможно,  не  стремился  к  разнообразию сюжетов, но
рисовал  он  мастерски.  Питеру  еще  не доводилось видеть так много хороших
картин, собранных в одном зале.
     - К двери в дальнем конце, - не унимался голос.
     Питер  шел  медленно,  не  отрывая глаз от экспонатов этой удивительной
галереи. Вновь его подтолкнули.
     Дверь  вела  в большую комнату, уставленную полками с книгами. На столе
посреди   комнаты   высилась   груда  детских  моделей  самолетов,  легковых
автомобилей,  грузовиков, танков, орудий. Перед огромным окном, выходящим на
север,  стоял  мольберт  с  незавершенной картиной. Та же женщина, только на
тридцать  лет  моложе.  Палитра  блестела  свежими красками, десятки тюбиков
разных цветов ждали на рабочем столике у мольберта.
     - Ладно, старичок, можешь опустить руки и обернуться.
     Питер опустил руки, повернулся к своему врагу.
     Мужчина,  отдававший  приказы,  улыбался.  Моложавый,  черноволосый,  с
мягкими   кошачьими   движениями,  решительными  серыми  глазами.  Дуло  его
винчестера смотрело Питеру в грудь.
     - Не следовало тебе возвращаться.
     Позади  застыли  еще  трое  мужчин,  с  ружьями  на  изготовку.  Худые,
жестокие  лица.  Не  старше двадцати двух, двадцати трех лет, подумал Питер.
Появилась   рыжеволосая  девушка,  того  же  возраста,  источающая  какое-то
животное возбуждение.
     - Этот совсем другой, К.К.
     Черноволосый кивнул, не сводя глаз с Питера.
     - Ты прибавил нам хлопот, старичок.
     Те  трое  олицетворяли  грубую  силу, но этот, названный девушкой К.К.,
отличался  грациозностью танцовщика. Умный, резкий, решительный. Остальные -
обычные громилы. Главная опасность исходила от К.К.
     - Мы  должны решить, что с тобой делать, старичок, - продолжил К.К. - А
пока  мы  будем  решать,  прими  к  сведению, что девушка, которую ты ищешь,
здесь,  в этом дворце, в другой комнате, под надежной охраной. Если кто-либо
попытается  выбраться  отсюда,  ей  расшибут  голову,  как,  впрочем, и этой
потрясающей  старушенции,  что смотрит на нас со всех стен. Три шага вниз по
проселку и им конец. Ясно?
     - Ясно, - спокойно ответил Питер.
     - Я  попрошу  маэстро  объяснить  тебе  ситуацию,  потому что мы должны
следить  за  округой. В лесу полно идиотов, мечтающих о том, чтобы нажать на
спусковой  крючок,  -  он  повернулся  к  мужчинам. - Бен, пригони "ягуар" и
поставь его в гараж.
     Высокий блондин вышел из комнаты.
     - Труди, пригласи сюда маэстро.
     Девушка последовала за блондином.
     - Дьюк,  присмотри  за  мамашей,  пока  маэстро  будет  излагать нашему
другу-журналисту историю, которую ему никогда не удастся напечатать.
     Ушел  и  второй  мужчина,  гибкий,  черноволосый,  с  мертвенно-бледным
лицом.
     - А  нам пора на наблюдательный пост, Джейк, - обратился К.К. к гиганту
с  чуть  рыжеватыми  волосами.  -  Не думай, что мы так уж беспечны, Стайлз,
оставляя  тебя одного. Если ты попытаешься удрать, произойдет то, что я тебе
обещал. Старик сейчас придет. До встречи.
     И Питер остался один.
     Из  глубин  дома  донесся  перезвон гитарных струн, чуть гнусавый голос
затянул  популярную песенку. Мраморный пол в холле гулко отзывался на каждый
шаг К.К. и его спутника.
     Питер   подошел   к  большому  окну.  Лес  подступал  прямо  к  зданию,
расстояние  до  ближайших  деревьев  не  превышало  пятнадцати  или двадцати
ярдов.  Зеленая листва манила к себе. Тридцать секунд, и его уже не найти...
Возможно,  до него долетел бы звук выстрелов, обрывающих жизнь Линды Грант и
натурщицы  Тьюзди  Рула.  Он не сомневался, что К.К. выполнит свое обещание.
Они попали в руки молодых маньяков.
     - Полагаю,  я  виноват  в  том,  что вы здесь, - от неожиданности Питер
вздрогнул.
     За   спиной  стоял  Тьюзди  Рул.  В  потрепанных  шлепанцах,  он  ходил
совершенно бесшумно.
     - Вы? - переспросил Питер.
     - Только  я, - в этот момент он напоминал Питеру старое дерево, готовое
рухнуть   при   следующем   порыве  ветра.  Черные  глаза,  прятавшиеся  под
кустистыми  бровями,  переполняли  боль  и  печаль. - Я затеял с вами игру в
слова,  упомянул  о  гниющей дряни, которая попадает к нам. Честно говоря, я
не хотел, чтобы вы меня поняли.
     - Тогда зачем?
     - Чтобы  потом  сказать себе, что пытался спастись, - старик отвернулся
к незаконченному портрету.
     - Я  думаю,  пока  у  нас  есть такая возможность, вы должны рассказать
мне, что здесь происходит.
     - Мы  все  ждем смерти. Эмили, и я, и та девушка, которую они притащили
из города. Линда.
     - Вы довольно спокойно описываете совершенно безнадежную ситуацию.
     - А  что  мне  делать, рвать бороду клочьями? Мое время уже пришло. Мне
семьдесят восемь лет, Стайлз. Но не Эмили. Не Линды.
     - Саутворт мог бы помочь.
     - Вы  удивляетесь,  почему  я  молчал?  Потому  что один из них, Джейк,
стоял  в  холле,  приставив  дуло  ружья  к  голове Эмили, а другой, Джорди,
держал на мушке Линду. А где Саутворт? Вы вернулись без него.
     - Началась стрельба. Он пошел узнать, что там такое.
     - Ему известно, что вы решили вернуться сюда?
     - Нет. Я подумал об этом после его ухода.
     Тьюзди кивнул.
     - Поэтому мы до сих пор живы. Когда вас начнут искать?
     Питер задумался.
     - Видите  ли,  я  собирался  уезжать,  когда стало известно о похищении
Линды  Грант.  Я жил в доме приятеля. С экономкой я попрощался. Все мои вещи
в  багажнике  "ягуара". Я предложил Саутворту подвезти его. Он отдал кому-то
свою машину. Если я не появлюсь в городе, все подумают, что я уехал.
     - А если вы не приедете домой?
     - Меня там ждут еще через месяц. Так что никто не хватится.
     Тьюзди достал трубку и начал неторопливо набивать ее табаком.
     - И  Саутворт,  скорее  всего, больше не приедет сюда. Он уверен, что я
смогу постоять за себя. Смех, да и только.
     - Как это произошло, мистер Рул?
     - Пожалуй,   нам   пора  обращаться  друг  к  другу  по  именам.  Чтобы
отличаться от этих крыс и...
     - Пожалуйста, к делу, Тьюзди, - оборвал его Питер.
     - Они  пришли  три  недели  тому  назад.  Четверо  парней  и эта рыжая.
Столкнулись  с нами, мной и Эмили, в лесу. Никакого оружия, ничего опасного.
Просто пятеро голодных людей.
     - Но сейчас они все вооружены.
     - Мои ружья, мои патроны, - Тьюзди печально покачал головой.
     - Значит, вы встретили их в лесу?
     - Они  сказали,  что  получили  повестки и убежали от призыва. Не хотят
служить  в  армии.  Думайте  обо мне, что хотите, Питер, но я проникся к ним
сочувствием.  Будь  я  в  их  возрасте,  никто  не  смог  бы  заставить меня
участвовать в этой идиотской войне во Вьетнаме.
     - Девушка?
     - Они  зовут  ее  Труди.  Где-то  они  ее подцепили. Она спит со всеми,
маленькая  потаскушка.  Моя  беда,  Питер,  в  том, что я всю жизнь выступал
против  общепринятого.  Только  в мое время, как я понимаю, это было гораздо
проще.  Я убежал в Париж, чтобы стать художником. Я читал Лоуренса. Я решил,
что  секс  никак  не  должен  увязываться  с бракосочетанием, и так далее. Я
бунтовал  против  признанных художников. Сегодня я так же устарел, как они -
в  те  годы.  Я  участвовал  в  демонстрациях протеста против тех, кто хотел
запретить  произведения  таких  писателей,  как Джеймс Джойс и Генри Миллер.
Теперь  по их книгам ставят фильмы. О, я был революционером. Эмили и я живем
в  грехе  пятьдесят лет! Бунт против обывательства. И мы ближе и дороже друг
другу,  чем девять десятых семейных пар всего мира. Мы всю жизнь проговорили
о  нашей  свободе.  Верность, утверждали мы, совсем не важна. Она для глупых
конформистов.  Но  Эмили  и  я никогда не изменяли друг другу. Мы напоминали
себе  каждый  день,  что  никто  не  заставляет  нас хранить верность, но не
хотели  ничего иного. Все эти годы мы любили друг друга, хотя говорили себе,
что  любовь  -  буржуазная  выдумка.  Бунтарство  вам  по душе, Питер. Эмили
бунтовала  против  ханжества.  Она  была  натурщицей. Когда в нашу парижскую
квартиру  приходили  гости,  она приносила еду и напитки обнаженная. Сегодня
на ней гораздо больше одежды, чем на девушках на пляже.
     - Думаю, вам лучше вернуться к К.К. и его приятелям.
     - Я  и говорю о них. Они пришли сюда, бунтуя против войны, насилия. Так
они  утверждали.  Мы  пригласили  их  в  дом. Казалось, мы вновь окунулись в
прошлое.  Молодежь  восстала против заведенного порядка. Они сказали, что их
ищут.  Я обещал им помочь. Девушка, как вы уже поняли, принадлежала им всем.
Мы  думали,  что  это та самая свобода, о которой писал Лоуренс полвека тому
назад.  У  нас  с  Эмили  все  было по-другому, но мы решили, что одобряем и
такие отношения. Свобода есть свобода.
     Возникли  трудности  с пропитанием. Но я нашел выход. Теперь я ездил за
продуктами  не  только  в Барчестер, но и в окрестные городки, так что никто
не  догадывался,  что  я  покупаю  их  больше, чем обычно. Несколько дней мы
млели  от счастья, слушая их рассказы об ужасном мире, в котором им довелось
жить.  В одну из поездок я купил батарейки к моему транзисторному приемнику.
Я  подумал,  что  музыка  придется  очень кстати. Тем более что один из них,
Джордж,  вы  его  еще  не  видели,  упомянул  в  разговоре,  что очень любит
народные  песни. Он все время сокрушался о том, что гитару пришлось оставить
дома.
     В  тот  же вечер после обеда мы включили радио. За столом мы сидели при
свечах,  электричества  у  нас  нет. Парни по очереди танцевали с Труди. Все
веселились.  И  тут  музыкальная  передача  прервалась  специальным выпуском
новостей.   Полиция   сообщала,   что   банда   из   пяти   молодых   людей,
терроризировавшая  маленький городок неподалеку от Бреттлборо и хладнокровно
убившая   там   семью  из  шести  человек,  судя  по  всему,  сумела  обойти
выставленные на дорогах кордоны и покинула территорию штата.
     Вновь  зазвучала  музыка,  но никто не пошевельнулся. Тут я понял, кого
приютил у себя. Неделей раньше все только и говорили об этой трагедии.
     - Я помню, - у Питера дернулась щека.
     - Членов  семьи  ограбили,  избили,  искололи ножами, девушку-подростка
изнасиловали,  а  затем  всех  облили бензином, и они сгорели заживо, - зубы
Тьюзди  впились в чубук. - Вот какими оказались мои юные революционеры! - по
телу  его  пробежала  дрожь.  - Я встал из-за стола и направился к маленькой
комнате,  где  хранились  мои  ружья.  Но  не  дошел до двери, как вся свора
набросилась на меня.
     К.К.,   его  зовут  Карл  Крамер,  разобъяснил  мне  что  к  чему.  Да,
подтвердил  он,  это  их дело. Они намеревались оставаться в "Причуде", пока
полиция  не  прекратит  поиски. Они взяли мои ружья и патроны. Только теперь
они  собирались  охотиться  не на животных. Мне приказали каждый день ездить
за  продуктами  и  прислушиваться  к разговорам. И я ездил, потому что Эмили
была в их руках. Как бы вы поступили на моем месте, Питер?
     - Не знаю.
     - Я  не  сомневаюсь,  что  они  убили  бы  Эмили.  Стоило  хоть  одному
полицейскому  появиться  в  "Причуде",  мы  бы  умерли. Если б я обратился к
властям  и  в  Барчестер  прислали  бы всю национальную гвардию штата, Эмили
рассталась  бы  с  жизнью  до  того, как первый гвардеец вышел бы на опушку.
Когда приехали вы с Саутвортом, мы были на волоске от гибели.
     - А эта девушка, Линда Грант?
     - Слабое  звено  в  их  цепи  -  Джордж, Джордж Мангер. Мне кажется, он
наркоман.  Он  никак не мог успокоиться, что не взял с собой гитары. Прошлой
ночью  он  спустился  в  Барчестер.  В полночь городок уже спал. Насколько я
могу  догадаться,  он увидел рекламное объявление в местной газете о продаже
гитары  в  магазине  Линды.  Я  привозил  для  них  газеты. Убийца, бредящий
музыкой!  Он попытался проникнуть в магазин. Линда, вероятно, услышала шум и
вышла  посмотреть,  что  там  творится.  Джордж  схватил  ее, связал, разбил
витрину, взял гитару, а затем вернулся сюда, вместе с Линдой.
     - Почему?
     - Они  считают, что Джордж струсил. Ему следовало убить ее на месте. Но
он  твердил,  что привел Линду для себя. Я подумал, что К.К. его пристрелит.
Но  нет.  Они,  однако, сообразили, что начнутся поиски Линды. И поняли, что
кто-нибудь  обязательно  приедет в "Причуду". Их единственный шанс состоял в
том, что мне удастся отделаться от незваных гостей.
     - А если бы нет?
     - Они  убили  бы  Линду  и  Эмили,  затем - меня и отстреливались бы до
конца.  Разумеется,  они  не стремятся к этому. Наоборот, еще мечтают о том,
чтобы  уйти  безнаказанными.  Чем  дольше  они просидят здесь, тем вернее их
шанс ускользнуть от правосудия.
     - Разве они не боятся, что вы и Эмили расскажете обо всем полиции?
     - Не  будьте  наивным. Нас не оставят в живых. Они покончат с нами, как
только решат, что пора уходить. Да и вас ждет та же участь.
     - Если  вам  это  ясно, почему не обратиться к Саутворту? Разве сегодня
умереть труднее, чем завтра?
     - Да,  -  старик  смотрел  на  мольберт.  -  Нам  с Эмили дорога каждая
минута.  Пара  часов,  несколько  дней. Саутворт ничем не поможет ни нам, ни
вам с Линдой.
     - Время - единственный оставшийся у нас шанс.
     - Время  есть  время,  -  покачал  головой  Тьюзди. - Шансов у нас нет.
Извините,  но  таковы обстоятельства, - черные глаза уставились на Питера. -
Разумеется,   вы  можете  попытаться  бежать.  Возможно,  вам  это  удастся.
Возможно,  что  нет.  Но  для остальных ваш побег будет означать смерть. Нет
нужды беспокоиться о нас, если вы уверены в успехе. Я вас винить не буду.
     - Тут  есть  над  чем  подумать, - насупился Питер. - Если шансов у нас
нет,  неплохо  позаботиться  о  том,  чтобы  их  не  осталось  у наших новых
"друзей".
     - Я  мог  предпринять  этот шаг давным-давно. Могу пойти на это завтра,
когда  поеду  за продуктами. Саутворт окружит "Причуду". Это будет конец как
для нас, так и для них.
     - Давайте подумаем об этом.
     - Я  думал,  - мрачно ответил Тьюзди. - И решил, что я и Эмили не будем
торопить  события,  -  он  повернулся к двери. Слух его не подвел. В комнату
вошла любимая им женщина.
     Она  принесла  поднос с кофейником и двумя чашками. Грациозные движения
тела,  почти  обнаженный  торс.  Морщины на загорелом лице, вызванные частым
смехом  и  лучами  солнца. Ее спокойствие передавалось окружающим. Что бы ни
маячило впереди, Эмили не боялась.
     - Я  подумала,  что  ты хочешь кофе, - она поставила поднос на стол, ее
пальцы пробежались по бороде Тьюзди.
     Гигант наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
     - Они отпустили тебя?
     - О,  они  всем  довольны,  -  Эмили  повернулась к Питеру. - Мы еще не
представлены друг другу, Питер. Я - Эмили Уилсон Рул.
     В  действительности,  просто  Эмили  Уилсон,  но  все уверены, что мы с
Тьюзди  расписались  пятьдесят  лет тому назад и мне проще получать почту на
его фамилию.
     - Рад видеть, что вы не напуганы.
     - О,  еще как напугана, - Эмили радостно улыбнулась. - Я совсем не хочу
умирать.  Благодаря  Тьюзди я с нетерпением жду каждого следующего дня нашей
жизни, - она посмотрела на старика. - А что было до Тьюзди, я не помню.
     - Вы   можете   объяснить,  каким  образом  им  удается  контролировать
ситуацию?
     - До  сегодняшнего  дня  они  держали  меня заложницей, чтобы заставить
Тьюзди  ездить  за покупками. Один из них постоянно находился рядом со мной,
направив  на  меня  ружье. После возвращения Тьюзди, они охраняли нас обоих.
Появление  Линды  все изменило. Казалось бы, им потребуется еще один сторож,
но для юного Карла наши с Тьюзди мысли - открытая книга.
     - Как это?
     Гигант откашлялся. Обнял Эмили за плечи.
     - Он  знает, как драгоценна для нас жизнь. Но не сомневается в том, что
мы не бросим Линду ради собственного спасения.
     - И  в  то  же  время вы уверены, что они убьют вас, если вы откажетесь
выполнять их требования?
     - Тех  людей  они  убили  ради  забавы,  - ответила Эмили. - Они украли
двадцать  два  доллара  да  дешевенькое  ожерелье. Они убили бы и нас, чтобы
поразвлечься,  но  мы  им  нужны.  Пока они не могут уйти отсюда, они должны
есть.
     - Если  я  не  появлюсь  в  городе  день  или  два, кто-нибудь придет в
"Причуду",  чтобы  узнать,  не  случилось ли чего с нами. В Барчестере живут
добрые,  порядочные  люди.  Если мы вдруг исчезнем, они забеспокоятся. И при
этом  они  знают,  что мы не жалуем посторонних. Так что, пока я приезжаю за
продуктами,  табаком,  вином и прочими мелочами, никто не станет искать их в
"Причуде". Пока они прячутся, им без меня не обойтись.
     - Как обращаются с девушкой?
     - С  Линдой?  -  Эмили пожала плечами. - Джордж Мангер, тот парень, что
притащил  ее  сюда,  свихнулся, Питер. Он поет ей целый день! За исключением
того  момента,  когда  приехали  вы  с Саутвортом. Тогда он отложил гитару и
приставил дуло ружья к ее голове.
     - Рано  или  поздно  они  набросятся  на  нее,  - добавил Тьюзди. - Они
заскучают и разорвут ее на куски. Линда очень красивая.
     - И вы это допустите?
     - Вы  сумасшедший,  Питер?  - вмешалась Эмили. - Если мы только пикнем,
они заставят нас смотреть на то, что будут вытворять с Линдой.
     - А потом вы с нетерпением будете ждать прихода следующего дня, Эмили?
     - Хватит, Питер, - прорычал Тьюзди. - Не будем об этом.
     - Я   только  пытался  показать  вам,  Тьюзди,  что  у  вас  есть  хоть
маленькая, но власть, во всяком случае, пока вы им нужны.


ГЛАВА 4

     Кофе  оказался  крепким  и горячим. Он как бы напоминал о существовании
реального мира, из которого они так внезапно выпали.
     Сейчас  они  сидели  и  разговаривали,  а  пять секунд спустя могли, по
чьей-то  прихоти,  лежать  на  полу, изрешеченные пулями. Слишком деликатным
выходил  баланс  сил.  К.К.  и  его  дружки не могли обойтись без Тьюзди, но
существовала  черта,  перейдя  которую,  они  не смогли бы заставить старика
помогать  им  и  тогда  из  охотников они превращались в добычу. Пока Тьюзди
мирился  со  своей  совестью,  оставались  в живых и пленники. Но стоило ему
взбрыкнуть, и началась бы кровавая бойня.
     Питер  глянул  на  северное  окно  и  узкую  полоску  лужка, отделявшую
"Причуду"  от  леса.  Двадцать  секунд  -  и  он  уже меж деревьев. Реальная
возможность  побега. Если по нему откроют огонь, выстрелы