ГЕНРИХ. Франсуа поведут солдаты?
 - ГИЛЬОМ. Не бойся, Генрих, они подкуплены... Ты не
огорчайся, все будет хорошо. Франсуа никогда не мог устоять перед Катериной.
 - ГЕНРИХ. Прочь! Мразь! Прочь!
 - ГИЛЬОМ. Хорошо... Хорошо... Иду...

Уходит. Катерина де Вессель.

 - КАТЕРИНА. В чем дело, Генрих? Зачем он нас сюда
привел? Мне холодно.
 - ГЕНРИХ. Катерина! Мы пропали!
 - КАТЕРИНА. Что такое? Что он тебе сказал?
 - ГЕНРИХ. Катерина, ты должна спасти меня! Слышишь?
 - КАТЕРИНА. Что же мне остается делать?!
 - ГЕНРИХ. Катерина! Я был плох с тобой все это время! Но
все переменится!
 - КАТЕРИНА. Мне становится страшно... Что тебе еще нужно
от меня?!.
 - ГЕНРИХ. Катерина... Есть некоторые дела... Катерина, я
хочу, чтобы ты уговорила Франсуа не упоминать мое имя на суде.
 - КАТЕРИНА. Что ты сказал?..
 - ГЕНРИХ. Катерина!
 - КАТЕРИНА. Я давно знала, что ты подлец... но не
думала, что ты кот...
 - ГЕНРИХ. Катерина! Это необходимо...
 - КАТЕРИНА. Ты с моей помощью погубил Франсуа; теперь ты
просишь, чтобы я его уговаривала!
 - ГЕНРИХ. Катерина, если ты не уговоришь Франсуа,- мы
погибли!
 - КАТЕРИНА. Я уговорю Франсуа? Он плюнет мне в лицо! На
большее рассчитывать нечего. Неужели у тебя так плохи дела...
 - ГЕНРИХ. Катерина! Минуты бегут... Сейчас его поведут
по дороге. Солдаты подкуплены... Только ты можешь спасти нас... Не забывай,
ты ждешь ребенка... Франсуа не устоит перед тобой!
 - КАТЕРИНА. Ты струсил, Генрих... Ты давно уже потерял
все перья, которыми я тебя изукрасила в своей душе, но на тебе оставалась
корона - ты был храбр... И вот ты в грязи. И перед кем? Перед Гильомом!
Пойди, убей его!
 - ГЕНРИХ. Не могу, Катерина, король отменил мой титул...
 - КАТЕРИНА. Да, ты был храбр, когда за твоей спиной
стояли головорезы, которых ты выменивал на золото. Молчи, я все знаю!
Вийон! Как вы смеялись над бедным Вийоном! Вам легко было чувствовать
превосходство!
 - ГЕНРИХ. Время идет! Время идет! Я умоляю тебя, уговори
Вийона, чтобы он молчал, и мы умчимся с тобой на край света. Кони за
оградой.
 - КАТЕРИНА. Трус!
 - ГЕНРИХ. Я убью тебя!
 - КАТЕРИНА. Глупости! Ты больше не граф божьей милостью.
Пусти, Генрих, идет Франсуа.

Солдаты вводят Франсуа. Катерина кидается на колени
в грязь на дороге. Солдаты расступаются. Франсуа отскакивает,
подняв вверх руки с кандалами.

 - ФРАНСУА. Прочь! Я расшибу тебе голову! Вы... собаки,
что же вы не защищаете меня?
 - КАТЕРИНА (поднимает лицо). Франсуа, ты не узнал меня?
 - ФРАНСУА. Катерина?!
 - КАТЕРИНА. Франсуа, делай что хочешь, но не упоминай
имени Генриха на суде!
 - ФРАНСУА. Давно я тебя не видел, Катерина. Ты плохо
выглядишь... Эй, стража! Оттащите ее в сторону и ведите меня в тюрьму, или
я заявлю, что вы подкуплены!
 - КАТЕРИНА. Франсуа! Спаси моего ребенка!.. Он ни в чем
не виноват... Не губи его...
 - ФРАНСУА. Ребенка надо спасти... Когда-нибудь скажи
ребенку, что его мать и человек, который мог бы быть его отцом, попали в
клоаку, думая попасть в большой свет. Ты права, я не могу тебя судить. Я
сам был таким. Прощай, Катерина. Когда-то я тебя любил.

Уходит. Входит Генрих.

 - КАТЕРИНА. Я сделала, как ты просил... Идем...
 - ГЕНРИХ. Ну, поговорила со своим Вийоном? Проснулась
старая похоть?
 - КАТЕРИНА. Генрих!
 - ГЕНРИХ. Ты издевалась надо мной, гадина!
 - КАТЕРИНА. Генрих! Генрих!
 - ГЕНРИХ. Кони двоих не унесут!
 - КАТЕРИНА. Генрих! Не оставляй меня!
 - ГЕНРИХ. Прочь! Сука! (Хлещет ее плетью.) Раз!.. Два!..
 - КАТЕРИНА (падает). Ох!

Генрих убегает. Раздается стон. Возня. Крик Генриха.

 - КАТЕРИНА. Боже, что это?

Хрип. Выбегает Пишу. Его хватают подбежавшие солдаты.

 - ФРАНСУА. Питу?!
 - ПИТУ. Франсуа! Это Генрих выдал всех Гильому-епископу!
Теперь он покойник.

Все уходят. Остается Катерина, которая встает, держись за стену.


                                 Явление 5

Тюрьма Парижа. Огромный подвал с прикованными к стенам
заключенными. Женщины. Лети.

 - ПИТУ. Я не хочу! Я не хочу! Куда вы меня тащите?
 - ФРАНСУА. Смотри, это Питу... Куда они его потащили?
 - ЖАК. Обычный конец вора.
 - ФРАНСУА. Какой это вор? Это - несчастный. Когда негде
работать, долго ли поскользнуться? Каждого вора обманул вор постарше.
 - ЖАК. Франсуа, а самого старшего?
 - ФРАНСУА. Тс-с... Ты касаешься священной особы короля.
 - ЖАК. Молчи, юродивый. Здесь уши.
 - ФРАНСУА. Здесь уши, и там уши. Уши здесь, и уши там.
Уши, что здесь нужно вам? (Щелкает, по носу мальчишку.)
 - МАЛЬЧИШКА. Папочка! Не знаешь, где уши, где нос!
 - ФРАНСУА. О! Парижские дети! Собственно, касайся короля
или нет, а придется нам покачаться...
 - ЖАК. Переменим тему. Что ты на этот раз пишешь?
 - ФРАНСУА. Пишу эпитафию, Жак.
 - ЖАК. Торопишься на виселицу?
 - ФРАНСУА. Друг Жак, неужели у тебя сомнение? Приговор
уже составлен, им остается сыграть комедию.
 - ЖАК. Понятно. И ты хочешь скрасить им неприятное
чувство.
 - ФРАНСУА. Вроде того. Вроде того. Но знаешь, именно
теперь мне не хотелось бы умирать. Мне это стало не безразлично, друг. Я
как-то не привык умирать.
 - ЖАК. Ты попробуй, Франсуа. Может быть, тебе
понравится...
 - ФРАНСУА. Я это и пытаюсь сделать в своей эпитафии. Вот
слушай:

Люди, братья люди,
Вот мы висим пятеро,
Раскачиваясь под ветром,
И вороны и дятлы выпили нам глаза!
 - ТЮРЕМЩИК. Тише, сволочь! Простите, господин судья. Я
не заметил вас.
 - БУАССОН. Ничего, мой друг. Ступай себе.
 - ТЮРЕМЩИК. Господин судья, вас проводить?
 - БУАССОН. Ступай, ступай!
 - ТЮРЕМЩИК. Слушаюсь.
 - БУАССОН. Здравствуй, Франсуа. (Ищет глазами.) Боже,
кто это? Боже мой! Франсуа!
 - ФРАНСУА. По-моему, это Буассон.
 - БУАССОН. Это я, Франсуа... Боже мой! Не думал я, что
встречусь с тобой при таких обстоятельствах. Ты сильно изменился...
 - ФРАНСУА. А ты все такой же: причитаешь, как кормилица.
 - БУАССОН. Тебе тридцать лет, а ты седой.
 - ФРАНСУА. Возраст пожилого мула.
 - БУАССОН. Нет. Ты все еще мальчик. Ты такой же
беспокойный.
 - ФРАНСУА. Спокойным я буду в могиле... И я не мальчик,
Буассон. Я просто сейчас маленького размера. Я расту и уменьшаюсь, расту и
уменьшаюсь. Больше - меньше. Больше - меньше. Тик-так, тик-так... Как
сердце.
 - БУАССОН. Все беды твои, Франсуа, в том, что ты жил
сердцем. Ты образован, но мудрость прошла мимо тебя.
 - ФРАНСУА. Да как сказать... Черное и белое я
различаю... Когда молоко запятнано мухами, например. Еще различаю цвет
крови. Сегодня для поэта вся мудрость в этих красках.
 - БУАССОН. Да, ты всегда был невоздержан на слово, и это
тебя погубило. Ну зачем ты связался с попами? Жить людям легче. Король к
тебе хорошо относился. Ты мог занять место в жизни, которое тебе подобает.
Ты заслужил бы любовь лучших людей. Ты мог бы петь как птица.
 - ФРАНСУА. Это только кажется, что птицы в клетках поют.
На самом деле они плачут.
 - БУАССОН. Ты все остришь, Франсуа. Все шутишь. Талант
недолговечен. Еще два-три года, и пересох бы ручеек твоего остроумия. Уже
сейчас он пованивает болотцем.
 - ФРАНСУА. Врешь, Буассон. Душа моя рождает только песни
любви. А остроты мои - это искры, которые высекает из моего ума сама жизнь.
До тех пор, пока сталкивается мой ум с вашим безумием,- запас острот
бесконечен.
 - БУАССОН. Твоя речь перегружена. У нормального человека
кружится голова.
 - ФРАНСУА. Ну да, тебе что-нибудь попроще. "Утлый челн
по воле волн". Что-нибудь в этом роде? Правда, Буассон?
БУАССОН. Мы люди простые...
 - ФРАНСУА. Ну да, вы люди простые. .Вам бы насчет
пожрать.
 - БУАССОН. Ты груб. Но ты обижен, и я не могу на тебя
сердиться.
 - ФРАНСУА. Это ты обижен и унижен, а не я.
 - БУАССОН. Что ты болтаешь, Вийон? Я вознесен моим
королем в меру моих заслуг.
 - ФРАНСУА. Ты не вознесен, а унижен.
 - БУАССОН. Ты всегда выворачивал понятия наизнанку, но
смысла тебе не извратить. Ты сидишь в яме, Франсуа, и я, Буассон,- твой
судья!
 - ФРАНСУА. Бедный серый Буассон. Это тебе кажется, что
ты судья. На самом деле ты холуй. Ты этим унижен и ненавидишь меня за то,
что я это понимаю... И за это ты будешь судить меня по всей строгости
законов.
 - БУАССОН. Врешь ты! Тебя будут судить беспристрастно!
Мне нет причин тебя ненавидеть!
 - ФРАНСУА. Как нет?! Ты гнул спину в канцелярии, а я
плевал на это! Ты лизал колени у начальников, а я говорил им в лицо все,
что хотел! Ты на четвереньках дополз до кресла судьи Парижа, а я в тюрьме
смеюсь над тобой! Как же нет причин для ненависти?! Ты же раб, Буассон!..
Вот я: сижу на цепи, а ведь я свободен, по сравнению с тобой, спеленутым!
 - БУАССОН. Ты!... Ты!..
 - ФРАНСУА. Видишь, тебе хочется меня вздуть, а ты не
можешь себе позволить, потому что напялил маску беспристрастности!
 - БУАССОН. Король наш наводит порядок в стране. Он
дарует людям правосудие, а ты злоупотребил дарованной свободой, и ты будешь
наказан!
 - ФРАНСУА. У дарованной свободы на спине написано
"рабство"! Действительно имеют только ту свободу, которую сами завоевывают!
Прощай, Буассон. Я занят, я готовлюсь к вечности.
 - БУАССОН. Прощай, Франсуа.

Буассон уходит. Тюремщики приносят человека.

 - ТЮРЕМЩИК. Несите мимо. Живо! Живо!
 - ЖАК. Франсуа, не гляди. Эй, придержите его там!
 - ФРАНСУА. Жак... Жак... Не старайся... Я все видел...
Это Питу... Он, вероятно, убит "при попытке к бегству"... Мухи пьют твои
губы, и рука твоя метет пыль... А ты уже начинал становиться человеком...
Они не любят лишних улик... Друзья! Я вас научу песне! Хорошей песне!
Только ее надо петь хором!
 - ТЮРЕМЩИК. Эй, Вийон... Петь запрещено.
 - ФРАНСУА. Запрещено? Тогда я пою! (Пођт.)

Все постепенно и яростно подтягивают.
Тюремщики кидаются ни смертников.
 - ТЮРЕМЩИК. Замолчать! Плетей!
 - ФРАНСУА. Пойте! Он убить вас не посмеет! Нас должны
завтра повесить! Господин король любит свежее мясо! Он хочет правосудия -
он его получит. А тебя, падаль, лишат должности и посадят сюда! Ты вонючий!
Запах крови, которым ты пропитался, не может заглушить вони из твоего рта!
Значит, ты скоро умрешь! Я уже вижу смерть за твоей спиной!

Раз! Два! Три! Четыре!
Звезда моя...
Все поют громче и громче.


                                 Явление 6

Перед занавесом Буассон и его жена.
Буассон хмур и озабочен.

 - ЖЕНА. Я очень волнуюсь за тебя.
 - БУАССОН. Не беспокойся, все будет хорошо.
 - ЖЕНА. Самое главное, не поддавайся слабости. Ты должен
забыть про этого Вийона. Перед тобой преступник, и больше ничего.
 - БУАССОН. Я знаю, дорогая, но это не так легко забыть.
 - ЖЕНА. Ты должен! Должен! Понимаешь? После тех
оскорблений в тюрьме он не может рассчитывать на твою дружбу. Он не дорожит
твоей дружбой. Он плюнул тебе в душу. Я знаю, ты целую ночь не спал. Я все
видела.
 - БУАССОН. Хорошо. Хорошо. Ступай. Вот идет Сен-Поль. Он
назначен обвинителем.
ЖЕНА. Помни все... (Уходит.)

Входит Сен-Поль.

 - НУНЦИИ. У вас все готово, господин судья?
 - БУАССОН. Вполне.
 - НУНЦИЙ. Скажу по правде, я озабочен этим процессом.
Это по вашей вине, Буассон. Если б не вы, его бы судил церковный суд. Все
ваш дурацкий доклад королю.
 - БУАССОН. Вы бы об этом не заботились. Приговор давно
готов.
 - НУНЦИЙ. Да, но его надо протащить через головы черни,
с которой заигрывает король.
 - БУАССОН. Я прошу вас не затрагивать особу короля.
 - НУНЦИЙ. Сын мой, когда римская церковь дает указания,
то им следуют без рассуждений. Кстати, ваш пост парижского судьи еще не
утвержден... От этого процесса много зависит в вашей судьбе... господин
судья.
 - БУАССОН. Слушаю, святой отец. (Уходит.)

Открывается занавес. Огромный зал суда набит народом.
Сен-Поль заканчивает речь.

 - НУНЦИИ. Итак, вы прослушали мою речь и познакомились с
документами, обличающими преступления этого богохульника, еретика, вора,
пасквилянта и убийцы! И наконец, последнее! У меня есть свидетель, который
лучше всех других прояснит дело. Вот этот человек!
 - ФРАНСУА (неистово). Жак!
 - НУНЦИЙ. Вы видите, как взвился этот бандит! Вы видите,
какой мукой искажено его лицо!.. Да, Вийон! Это Жак! Он был другом Вийона!
Он вверил ему свою простую, доверчивую душу! Он не ждал обмана. Он не мог
подумать, что ученый человек, который его к себе приблизил, есть исчадие
ада, соблазнившее одного из малых сил. Своими лукавыми речами Вийон опутал
этого простого человека, этого истинного француза, как и все вы, сидящие в
зале суда. Но чистая душа его не выдержала, столкнувшись с грязью души
Вийона, этого ложного друга бедняков. Никакая ложная наука, никакой
сатанинский дар не устоял перед чистой верой этого простого сердца. Сердцем
он понял ложь его слов! Сердцем он понял и соблазн его жалких виршей, столь
противных французскому уху. Он был слеп - он прозрел! Он болел - и он
выздоровел! Он покаялся, и святая церковь простила ему! Спросите - и он
подтвердит мои слова! Спросите - и я не боюсь услышать слово правды.

Жак рыдает.

 - БУАССОН. Свидетель Марсель по прозвищу Жак-простак.
Что вы можете показать по этому делу? Да успокойтесь.
 - ЖАК (рыдая). Как же успокоиться, когда такие слова?
Когда господин Сен-Поль говорит, слезы так сами и капают. Не бойтесь,
святой отец. Не извольте беспокоиться. Я все подтвержу, святой отец. Все
сделаю, как вы мне приказали.

Франсуа хохочет. Общий громовой хохот.

 - НУНЦИЙ. Опомнись, болван, что ты мелешь?
 - ГОЛОСА. Ой, не могу!.. Все, как вы велели!.. Ох,
господи, умираю!.. Ха-ха-ха!
 - НУНЦИИ. Когда я тебе велел, опомнись!
 - ЖАК (рыдая). Вчера, ваша милость, в камере...
 - НУНЦИЙ. Он просто глупец! Он не понимает, что он
говорит!

Жак перестает плакать
.

 - ЖАК. Как же, ваша милость, не понимаю?! Как вы велели
все подтверждать, так я и подтверждаю.
 - НУНЦИЙ. Ложь! Он мне сам признался, что Вийон его
заставил не платить налоги!
 - БУАССОН. Это было?
 - ЖАК. Было, господин судья.
 - НУНЦИЙ. Вот видите?!
 - БУАССОН. Расскажи, как это было.
 - ЖАК. Когда господин епископ взял с нас налоги за
восемь лет вперед, тогда Вийон сказал: "Жак, а почему бы тебе не перестать
платить этот дурацкий налог?"
 - НУНЦИЙ. Вот видите.
 - БУАССОН. Что ты ему ответил?
 - ЖАК. Я ответил: "Черт возьми, Франсуа, как это я сам
не догадался?!"

Общин хохот и рев.

 - НУНЦИИ. Это ложь! Он сошел с ума! Он подкуплен!
 - БУАССОН. Внимание! Прекратить шум! Свидетель, тебя
обвиняют в том, что ты подкуплен.
 - ЖАК. Это так, ваша милость.

Хохот.

 - БУАССОН. Тише! Подумай, что ты говоришь! Кто тебя
подкупил?
 - ЖАК. Господин Сен-Поль!
 - НУНЦИИ. Это ложь! Он лжесвидетель!
 - ЖАК. Это правда, ваша милость!
 - БУАССОН. Что за идиотские шутки! Отвечай, почему же ты
решился свидетельствовать против друга?
 - ЖАК. Так ведь господин Сен-Поль сказал, что приговор
все равно уже составлен. А двадцать экю - деньги большие.

Рев. Выкрики.

 - ГОЛОСА. Что делают эти люди! А! Что они делают!
 - НУНЦИЙ. Я требую прекратить допрос. Оскорблена римская
церковь.
 - ВСЕ. Долой! Долой!
 - БУАССОН. Допрос прекращен!
 - ВСЕ. Долой! Долой!
 - БУАССОН. Я прикажу очистить зал!
 - ВСЕ. Долой! Оправдать!

Вскакивает жена Буассона.

 - ЖЕНА. Буассон! Что ты делаешь? Ты губишь невинного!
 - БУАССОН. Замолчите!
 - ГОЛОСА. Молодец, девочка! Скажи ему еще!
 - ЖЕНА. Люди! Это мой муж! Он трус! Он продался этому
римскому попу!
 - БУАССОН. Стража, вывести эту женщину из зала!
 - ЖЕНА. Мерзавец! Можешь не приходить домой!
 - НУНЦИЙ. Суд удаляется на совещание!
 - БУАССОН. Незаконно! Ему не дали последнего слова!
 - ГОЛОСА. Франсуа! Молчи! Ничего не говори! Это западня!
Пусть скажет!.. Франсуа, скажи этим баранам!
 - ФРАНСУА. Стоит ли ломать комедию, когда приговор все
равно готов заранее? Посмотрите, как бегают глаза у присяжных!
 - БУАССОН. Предупреждаю вас, вы вредите себе в глазах
присяжных!
 - ФРАНСУА. Я презираю этот суд, где судьба человека
зависит не от того, какая у него вина, а от того, понравится ли он судье и
присяжным! Да в этом ли дело? Вы ныряете в пучину законов и выныриваете
оттуда с монетой в зубах, брошенной богатым убийцей! Вы куклы, и суд ваш -
кабак! Повесьте на него клок соломы!
 - БУАССОН. За оскорбление суда я лишаю вас слова!
 - НУНЦИЙ. Пусть говорит! Он честно зарабатывает себе
петлю!
 - ГОЛОСА. Франсуа, молчи! Франсуа, не губи себя! Мы тебе
верим!
 - ФРАНСУА. Детки! Сейчас это не имеет значения - у них в
кармане звенит папское золото! Вы просчитались, судьи! Моя популярность
растет пропорционально гнусности тех средств, которыми вы меня стремитесь
погубить! Ваши стражники выкрадывают конфискованные у меня стишки и продают
их за бешеные деньги!
 - ГОЛОСА. Франсуа, молчи! Франсуа, ты себя губишь из-за
красного словца!
 - ФРАНСУА. Из-за красного словца? Красное словцо - это
вся моя жизнь! Красное словцо раскрывает глаза людям! Красное словцо
протыкает надутую ложь, как игла водянку!.. Красное словцо пронзает живые
сердца и обнаруживает каменные! Услышав красное словцо, человек говорит:
"Какого черта?!" Человек говорит: "Какого черта этого нельзя и этого
нельзя?"
 - БУАССОН. Ты проповедуешь анархию? Ты изменник!
 - ФРАНСУА. Ложь! Я - душа моего народа! Я - Франция! Я
кричу от боли, и я пою от радости! Когда я иду по кабакам и пою,
распрямляются души, скрюченные, как копченые зайцы! Я - поэт! На корабле
Парижа я - "впередсмотрящий"! Слушайте! Пусть будут стихи! Вперед гляжу со
смертной высоты. С той крестовины мачты, где я распят, я вижу расцветающие
зори, земли обетованной берега... Моей прекрасной Франции корабль вплывает
в завороженную бухту... Матросы опускают паруса... И поднимают бедствия
сигнал... Несут на берег бедного Вийона... Сам господин судья, рыдая,
говорит... что он давно в душе меня любил. Что он, того гляди, меня простил
бы... Когда бы не обязанность лизать... седалище богини правосудья...
 - НУНЦИЙ. Ты скоморох... продолжай, петля близко...
 - ФРАНСУА. Я - скоморох! Но скоморохи начинают битву!
 - НУНЦИИ. Какую битву можешь вести ты, жалкий петушок!
 - ФРАНСУА. Я - петух! Но если я кричу, скоро конец ночи!
Смотри, поп, небо уже серебряное. Ты можешь свернуть петуху шею, но не тебе
остановить рассвет!! Ку-ка-р-реку!!
 - ВСЕ. Виват, Франсуа! Пощады! Помиловать!
 - БУАССОН. Я удаляю всех из зала! Стража, очистить зал!
 - ВСЕ. Долой! Что вы делаете? Проклятые! Проклятые!
Собаки!

Стража вытесняет всех из зала.

 - БУАССОН. Вот ваши штучки, Сен-Поль! Это вы позволили
ему говорить! К дьяволу! Я отказываюсь вести процесс!
 - НУНЦИЙ. Вы не имеете права!
 - БУАССОН. Я снимаю с себя званье судьи...
 - НУНЦИЙ. О... Вот как?
 - БУАССОН. Да... Так...
 - НУНЦИЙ. Прекрасно. Церковь берет на себя ведение
процесса! Буассон, вы человек конченый!
 - БУАССОН. Я плюю на вас, Сен-Поль.
 - НУНЦИЙ. Запомним... Суд удаляется на совещание.

За сценой крики. Вой толпы. Камень бьет в окно.
Звон разбитого стекла. Крики резко стихают.

 - ГОЛОСА. Король! Король! Помилование! Пощада!

Входит король.

 - КОРОЛЬ. Кто устроил этот балаган? Вы мне головами
ответите за этот суд.

Входит Суд. Сен-Поль подбегает к королю.

 - КОРОЛЬ. Кто отдал приказ разгонять народ?
 - БУАССОН. Я, ваше величество.
 - КОРОЛЬ. Болван! Вы последний раз исполняете вашу
должность! А вы, Сен-Поль? Вы хотите, чтобы взбунтовалась чернь?! Как все
это вовремя!
 - НУНЦИЙ. Ваше величество! Святая церковь не может
потерпеть, чтобы Вийон остался ненаказанным!
 - КОРОЛЬ. Трудно сказать, что может и чего не может
потерпеть святая церковь, но вас, Сен-Поль, я сотру в порошок!
 - НУНЦИЙ. Наместник Христа защитит своего слугу!
 - КОРОЛЬ. Наместник Христа кинет тебя в башню Ангела,
скотина, как только я напишу ему, что по твоей вине появилась старая ересь!
 - НУНЦИЙ. Какая ересь?!
 - КОРОЛЬ (кричит). Коммуна! Парижская! Забыл?! Пошел
вон!.. Буассон. Объявляйте приговор.
 - БУАССОН. Какой, ваше величество?
 - КОРОЛЬ. Изгнанье!
 - БУАССОН. Впускайте народ.


                                 Явление 7

Франсуа уходит. Его изгнали. Встречаться с ним нельзя.
Но в меркнущем свете дня, в бледных сумерках
к серой знакомой стене начали сходиться люди.