сбоку - корабельная койка, на которой спала большая серая
кошка. С другой стороны стоял стол, в середине комнаты - кресло-
качалка, у окна - стул, а на полке кричащее во все горло радио. На
стенах висели рыболовные снасти, весла, ружья и разные
инструменты. Все было начищено, надраено, как положено у моряков.
    Тим разложил вкусно пахнущую еду в миски, которые Клинт
поставил на стол. Затем разлил в большие белые кружки черный кофе
из кофейника.
    - Принимайся за дело, сынок! - прокричал он. Они придвинули
стулья к столу. - Радио хорошо слышно? Клинт прокричал в ответ,
что хорошо.
    - Я-то не очень его слушаю. Как встаю утром, сразу включаю, и
оно играет весь день. Если слушать, то оказывается - передают
страшную ерунду, но музыку иногда приятно послушать. Такова жизнь,
сынок! Ты хочешь знать, как дожить до ста лет?
    - Да.
    - Живи спокойно и не лезь в бутылку из-за всякой чепухи. Жить
- это все равно что идти через большую комнату. Побежишь - и
быстро ее пересечешь. Давай-ка положу тебе еще.
    Поев, они придвинули стулья к окну, и Тим продолжал
рассказывать Клинту, как дожить до ста лет.
    - Живи спокойно! - перекрикивал он радио. - И ты проживешь
долго, и люди тебя будут больше любить. Я никогда не уважал
слишком шумных людей. Я-то видел, как они приходили и уходили. Чем
больше они шумели по приходе, тем тише уходили. Вот, например,
Харгроувы, которые выстроила вон тот дом в девяносто первом году.
Слуги, лошади, экипажи, а дорог-то там почти не было. Большая
парусная яхта и катер с паровым мотором. Трубили в горн, когда
собирались к столу. А где теперь эти Харгроувы, сынок?
    Клинт и не слышал о них ни разу.
    - Это было, когда здесь прокладывали железную дорогу. Там,
где наш магазин, собирались выстроить второй Нью-Йорк. Слыхал? В
горах задумали выстроить город! Это было еще до твоего рождения,
сынок. А когда паника девяносто третьего года затронула и железную
дорогу, все отсюда разбежались. С тех пор в большом доме на том
берегу тихо стало. Правда, как-то ночью кто-то там принялся
выводить на горне мелодию. А на следующий день все оттуда
уехали...
    Клинт рад был бы слушать старика и дальше, но Тим уже спал в
своей качалке, и серая кошка уснула у него на коленях. Клинт
приглушил радио. "Дельфин" тихонько тыкался носом о крыльцо,
напоминал, что пора уезжать. Сквозь заднее окошко в комнату
пробрался косой луч солнца. Как только Тим проснется, Клинт
попрощается с ним.
    Золотистый луч сгустил воздух, он стал похож на морскую воду,
насыщенную планктоном. Казалось, будто они сидят в подводной
пещере. Старый Тим спит в кресле, а Клинт с Бастером расположились
на полу. Луч солнца добрался до груди Бастера и осветил его
усатую, будто улыбающуюся морду. По радио передавали вальс, и
тюлень раскачивался в такт музыке.
    Луч добрался до качалки и стал опускаться: солнце садилось за
горы. А тут и музыка кончилась. Старый Тим все спал.
    Клинт встал:
    - Пора, Бастер.
    Выйдя, он увидел в лодке ящик Декеров. Он втащил его в дом и
бесшумно поставил на стол, боясь разбудить старика.
    - Больше еды у нас нет, - сказал он тюленю, отвязывая лодку.
- Если мы не сумеем сами раздобыть что нужно, придется питаться
планктоном. Может, хочешь влезть в лодку?
    Бастер с удовольствием уселся на корме и, пока они выходили
из бухты, все еще покачивал головой, словно слышал откуда-то
музыку вальса.


КОНЕЦ ЛЕТА

    Держа круто к ветру, "Дельфин" шел мимо Тоандоса прямо на
закат. Последнюю ночь Клинт с Бастером провели в Заливе Пиратов.
Бастер, который не знал, куда они держат путь, плыл в сотне ярдов
впереди ялика, то и дело оглядываясь, чтобы видеть, в какую
сторону свернет Клинт после Оук Хед.
    В поле зрения была только большая, красного дерева яхта; она
шла с юго-запада, нос ее зарывался в каскад брызг. Возможно, она
направлялась в Сиэтл и на ней были те самые люди, о которых старый
Тим сказал, что они вечно куда-то спешат.
    Если яхта будет так держать, она пройдет в миле от них с
южной стороны и к тому времени, когда Клинт с Бастером разобьют
себе на ночь лагерь, уже уйдет из залива.
    Ветер не менялся, и тихо шипела вода по обе стороны от
"Дельфина". Не то что стремительная атака яхты... Клинт поднял
глаза и удивился, увидев яхту всего в нескольких сотнях ярдов от
"Дельфина". На бешеной скорости она мчалась к ним и вот уже
поравнялась с Бастером, голова которого темнела над поверхностью
озаренной закатом воды. Клинт не ожидал, что яхта пройдет так
близко...
    - Бастер!
    Из окошка на мостике яхты высунулось дуло винтовки. Клинт
схватил свое ружье, прицелился в точку между яхтой и головой
Бастера и спустил курок.
    Пуля ударилась о году в нескольких ярдах от Бастера и
рикошетом отскочила к корме яхты.
    Голова тюленя исчезла, и в тот же момент донесся громкий
выстрел с яхты.
    Придерживая руль локтем, Клинт перезарядил ружье.
В Бастера они не попали, он был уверен, но пусть попробуют еще
хоть раз!
    Шхуна была в сотне футов от "Дельфина". На палубу высыпали
люди, и рыжеволосый яхтсмен с винтовкой в руках кулаком погрозил
Клинту:
    - Дурак!
    - Дурак!
    Яхтсмен и Клинт выкрикнули свои ругательства одновременно.
    Яхта промчалась мимо, и Клинт пошел у нее в кильватере.
Тяжелая зыбь выбила ветер из парусов, и ялик закрутило в мощном
водовороте. У яхтсмена не хватило ума пройти мимо крохотного
суденышка на малой скорости и безопасном расстоянии. Он, вероятно,
решил, что Клинт тоже пытался убить тюленя и тем самым помешал
ему.
    - Дурак!
    Клинт обрадовался, когда Бастер, целый и невредимый, с рыбой
в зубах, вынырнул рядом с лодкой. Они пошли к Заливу Пиратов, но
мысли Клинта вновь вернулись к рыжеволосому яхтсмену с винтовкой.
Слишком много на свете людей, которые считают своей обязанностью,
завидев животное, убивать его. Значит, чуть Бастер высунет голову
из воды, его могут тут же убить.
    Тревога не покидала Клинта до тех пор, пока он не разбил свой
лагерь в Заливе Пиратов. Прежде всего он принялся варить на костре
лосося. Он поймал его возле Вайнлэнда, и тюлень свою долю съел
сырой. Ожидая, пока лососина сварится, Клинт беседовал с Бастером.
    - Именно здесь, - говорил он, - я лежал на песке, когда
впервые услышал твой голос. Сначала я решил, что это ягненок, хотя
голос твой напоминал звук тоненького жестяного рожка. Ты
возмущался, что мама долго не приходит. А когда я подошел к тебе,
ты решил, что я твоя мама.
    "Ур-р! Ур-р!"
    - Теперь ты уже вырос, - продолжал Клинт. - Ходишь в
экспедиции, ловишь лососей и попадаешь в беду. И можешь проплыть
весь путь почти от Аляски до дому. Почему ты не остался там и не
стал диким тюленем?
    Бастер придвинулся ближе, положил голову Клинту на колени и
заглянул ему в лицо. Клинт больше не стал его спрашивать.
К тому времени, когда лососина сварилась, начала затухать вечерняя
заря за Олимпиком на противоположном берегу.
    Клинт ел прямо руками, отрывая от куска нежные розовые
полоски и бросая их Бастеру.
    - Тебе не полагается есть вареную пищу, - говорил он.
    "Ур-р!"
    Когда они покончили с лососиной, Клинт улегся возле костра,
прислонившись головой к шелковистой спине Бастера. Он положил
босую ногу на колено другой ноги и подвигал пальцами.
    - Вот это жизнь!
    Он не знал, восхищается ли такой жизнью Бастер: тюлень всегда
лежал не шелохнувшись, когда спина его служила Клинту подушкой.

    В сгущающихся сумерках прямо над ним зажглась одна звезда,
потом другая. До него доносился плеск волн, а в лесах над ним
ухала сова. Вскоре он мог различить целые созвездия: Орион,
Большую Медведицу и Плеяды, похожие на маленьких рыбок в небе. Он
сел и увидел отраженные в воде звезды. А в нескольких милях вдали
на фоне темного берега светился продолговатый желтый прямоугольник
- крыльцо его дома. Он подкинул в огонь еще дров, чтобы отец с
мамой наверняка увидели его костер.
    - Пора забираться в мешок, - сказал он Бастеру, когда костер
начал догорать.
    Тюленю мешок был не нужен - у него был свой собственный,
теплый и пушистый. Клинт влез в спальный мешок, застегнул
"молнию".
    - Спокойной ночи, Бастер!
    Бастер подполз поближе к мешку, положил голову на песок и
заснул - или сделал вид, что заснул.
    Клинт еще некоторое время наблюдал за звездами, потом
повернулся на бок. А в следующий момент Бастер уже тыкался в него
носом, стараясь разбудить. Он протер глаза и огляделся.
    В белом утреннем тумане у самой кромки воды стояли похожие на
высокие тени две большие белые цапли и громко кричали, словно
споря, в какую сторону им лететь.
    Бастер смотрел на Клинта. "Глупые птицы стоят там, на берегу.
Давай напугаем их", - казалось, говорил он.
    Клинт покачал головой:
    - Тс-с!
    Так и не окончив свой спор, громко хлопая крыльями и махая
длинными ногами, цапли взмыли вверх.
    Теперь Бастер мог говорить, и он принялся уговаривать Клинта
влезть в воду.
    - Ладно, старина, - согласился Клинт. - Но сначала я разведу
костер. Мне нужно будет согреться, когда я вылезу из воды.
    Вода только сначала казалась холодной. Клинт поплыл
наперегонки с Бастером к "Дельфину" - прилив отогнал ялик далеко
от берега. "Дельфин" стоял на глубине, наверное, футов в десять.
Клинт проплыл всего половину дистанции, когда встретил Бастера уж
на обратном пути. Поэтому он вернулся на большую глубину и нырнул
на дно. Дно густым слоем покрывали устрицы; раковины их были чуть
приоткрыты, а мантии трепетали. Планктон, которым они питались,
был похож на пыль на воде. Но пыль эта была далеко не простая:
именно благодаря ей существовало все живое в океане.
    Он высунул голову, вдохнул воздух и снова погрузился на дно.
На этот раз и Бастер подплыл к нему, чтобы тоже посмотреть на
устриц. Казалось, тюлень всегда особенно был доволен, когда они
встречались под водой. Он, наверное, надеялся, что в один
прекрасный день Клинт наконец научится плавать как следует.
    На этот раз, однако, его надежды не оправдались. Клинт
выскочил из воды и, дрожа от холода, побежал к костру.
    Когда он согрелся и обсушился, его снова обуяли мечты о
подводных исследованиях, и, готовя к завтраку лососину, он
рассказывал Бастеру:
    - Знаешь, что я сделаю? Я накоплю денег и куплю себе
акваланг. Это такой прибор, который позволяет иметь запас воздуха
под водой. Можно пробыть на глубине целый час. Вот тогда мы
потягаемся с тобой, Бастер! Что ты на это скажешь?
    Бастер съел свой кусок сырой лососины и, по-видимому, нашел
эту мысль превосходной.
    - Правда, вид у меня будет довольно странный с маской на лице
и весь я буду в трубках от баллонов с воздухом за спиной, но ты к
этому быстро привыкнешь, правда?
    "Ур-р! Ур-р!"
    - Обязательно привыкнешь! - Клинт кинул ему еще кусок рыбы. -
Вот это называется сушей, Бастер, - объяснял Клинт, показывая на
берег. - Океан же в семь раз больше, чем суша. Еще много морей
предстоит исследовать. Мы только начинаем. - Тут он вспомнил о
вещах повседневных и добавил: - Но сегодня - последний день нашей
экспедиции. Нам нужно что-нибудь привезти домой. Начнем с ловли
лосося, а с отливом будем искать моллюсков.

    На закате "Дельфин" подходил к причалу Барлоу. Бастер плыл
рядом. Отец и мама ждали на берегу. Собаки взволнованным лаем
приветствовали путешественников. Джерри даже бросился в воду.
Клинт не ожидал такой встречи. Будто он вернулся из кругосветного
плавания.
    Он отдал паруса и, когда лодка ткнулась носом в песок,
выпрыгнул, чтобы помочь отцу вытащить ее из воды. Все говорили
одновременно, отец пожимал Клинту руку, мама обнимала его, а
Бастер лаял вместе с собаками, которые танцевали вокруг людей и
тюленя.
    - Таким худым и загорелым я еще никогда тебя не видела, -
сказала мама.
    - И здоровым, - добавил отец.
    Вместе с Клинтом они вытащили все лагерное снаряжение, мешок
с моллюсками и большого королевского лосося, которого Клинт,
совсем уж было отказавшись от борьбы, забагрил всего в миле от
дома. Когда они все вместе двинулись домой, у Клинта было такое
ощущение, будто он возвратился после долгого-долгого отсутствия и
понял, как дома хорошо.
    - Как дела? - спросил он. - Пари держу, что без меня и
Бастера у вас было гораздо меньше хлопот.
    - Конечно, мы справлялись, - улыбнулась мама, - но мы скучали
без вас.
    - Что нового, с тех пор как мы уехали? Казалось, прошло так
много времени, что весь мир мог перемениться.
    - Я продал те бревна, что были в бухте, - принялся
рассказывать отец, - и получил за них немалые деньги. Мама
покупает морозильник, а я - новую шляпу. Наверное, и тебе что-
нибудь перепадет.
    - Сейчас ему нужна только еда, - вмешалась мама. - Я еще
никогда не видела его таким худым. Как хорошо, что у меня уже
готов обед!
    В доме все казалось одновременно и знакомым и незнакомым.
Клинт был так взволнован, рассказывая о своих приключениях, что
даже не присел, пока мама не подала на стол.
    Он совсем забыл, что на свете существует почта, но рядом с
тарелкой лежало в ожидании его открытое письмо.
    - Это от профессора Уиллса, - сказала мама. - Оно написано
нам, но там есть и для тебя тоже.
    В начале письма профессор рассказывал о том, как они живут в
Калифорнии и когда намерены вернуться в Сиэтл. Потом он писал:

    Насколько мне помнится, в этом году Клинт должен учиться в
восьмом классе. Не знаю, каковы ваши планы, но у него неплохие
начинания в науке, и опытный преподаватель естествознания мог бы
оказать ему весьма существенную помощь.
    Если вы решите послать Клинта учиться в Сиэтл, мы с миссис
Уиллс будем рады принять его в нашем доме. Я уверен, он легко с
нами поладит, а моя библиотека ему очень пригодится.
    У Прокторов, что живут рядом, четверо детей примерно того же
возраста, как Клинт, и все они очень любят море и рыбную ловлю.
Клинт обязательно с ними подружится.
    У Мартинов, которые тоже живут поблизости, есть небольшая
яхта...

    Клинт оторвался от письма и взволнованно объяснил:
    - Я встретил Мартинов на пути в Тритон Коув. Они меня узнали
из-за Бастера. Они мне очень понравились. Он с удовольствием
дочитал письмо до конца.
    - Вот это да!
    - И я так думаю, - согласилась мама. Отец тоже кивнул.
    - Более того: поскольку бревна проданы, мы можем это
осуществить.
    - Ура! - вскочил Клинт.
    В окно постучали; он повернулся и увидел довольную морду
Бастера, который ластом стучал по стеклу. На дворе уже почти
стемнело, и тюлень, казалось, смотрит сквозь воду, напоминая
Клинту о себе.
    - А что будет с Бастером?
    - Нельзя же, чтобы тюлень мешал твоему образованию! -
рассердилась мама.
    Но отец, улыбнувшись, сказал:
    - Через несколько дней начинаются занятия. Где бы ты ни был,
все равно Бастера придется держать взаперти все девять месяцев.
    Но Клинт не хотел с этим смириться.
    - Я могу этот год не ходить в школу. Я научусь многому...
    - Нет! - резко сказала мама. Отец опять улыбнулся:
    - Боюсь, на следующий год будет стоять та же проблема.
    - Если я буду учиться здесь, я смогу следить за Бастером...
    - Это значит - держать его взаперти и не давать ему делать
то, что он захочет.
    Они ничего не желали понять.
    - Я знаю, что нельзя держать Бастера на цепи. Но его уже
пытались увезти...
    - Верно, - согласился отец. - Но никто не виноват, что из
этого ничего не получилось. Я не рассчитывал, что он так привязан
к людям.
    - В этом-то и дело. Он любит людей, он умный и веселый. Отец
кивнул:
    - И где бы его ни выпустить, он все равно вернется сюда, если
только его не убьют по дороге...
    - Так что же делать?
    - В твое отсутствие к нам приезжал Фрэнк Ивс, - спокойно
ответил отец. - Он слышал про Бастера...
    Мистер Ивс был владельцем большой шхуны со специальным
снаряжением - он ловил животных и рыб для аквариумов и зоопарков.
    - Фрэнк сказал, - продолжал отец, - что будет рад взять
Бастера и найдет для него хорошее место...
    - В зоопарке? - спросил Клинт.
    - А почему бы нет? Бастер любит людей, но, если он будет на
свободе, большинство из них попытаются его убить. И те же люди
будут к нему хорошо относиться, если он окажется в бассейне. Там
он будет в безопасности, и ему не придется разочаровываться в
людях.
    - Это самое лучшее для него место, - добавила мама.
    - Я не хочу отдавать его!
    Но тут Клинт вспомнил вырвавшуюся из заката яхту красного
дерева и рыжеволосого яхтсмена с винтовкой. Таких было сколько
угодно, и Бастера могли убить в любой момент.
    Клинт сделал глубокий вздох, словно уходя под воду.
    - Мистер Ивс может взять Бастера, папа. Лицо матери медленно
осветилось улыбкой:
    - Ты становишься взрослым, Клинт! Мы так гордимся тобой!
    - Правильное решение, - одобрил отец.
    - Но мы не возьмем за него деньги, - твердо сказал Клинт.
    - Нет, сынок.
    - И мистер Ивс обещает, что подыщет для него самое лучшее
место?
    - Я позабочусь об этом, сынок.
    - И еще, папа...
    - Что, сынок?
    - Я не хочу видеть, когда его заберут.
    Отец кивнул.
    Бастер отошел от окна. Клинт еще раз взглянул на письмо
профессора Уиллса. Новый мир открывался перед ним, но он
чувствовал себя в нем одиноко и неуютно, ибо этот мир,
распахнувший сегодня перед ним свои двери, нанес ему и первый
ошеломляющий удар.


МАЛЕНЬКОЕ МОРЕ

    Еще несколько месяцев назад от одной только мысли, что ему
предстоит обедать с тетей Гарриет, Клинт мог сбежать в лес.
Правда, и сейчас эта перспектива не особенно его прельщала, но он
обязан был принять ее приглашение, поскольку именно тетя
способствовала его переезду в Сиэтл. Даже ради того, чтобы хоть
разок взглянуть на океанографическую лабораторию, куда он пришел
сейчас с профессором Уиллсом, стоило пообедать с тетей.
    Они пришли, когда работы в лаборатории уже кончились. Но и
после окончания работ там циркулировала в бассейнах вода, а живые
существа росли и менялись почти на глазах. Это было волшебное
место, где можно было видеть, что происходит на дне океана, и
сквозь стекло заглянуть в будущее. В одном бассейне лежал кусок
того огромного электрического кабеля, который должен лечь на дно
Пюджет-Саунда. Работы эти еще не были завершены, но кабель лежал в
соленой воде, и к нему уже прилепились сотни морских уточек. Опыт
этот проводился для того, чтобы найти лучший способ защиты
стальной оболочки кабеля от коррозии. Когда Клинт смотрел в
бассейн подолгу, ему казалось, что он находится под водой.
    Но самым привлекательным местом оказалась мастерская и
подвале, где изготовляли и чинили снаряжение для морских
экспедиций. В одном углу мастерской на большой платформе
разместился макет Пюджет-Саунда со всеми его каналами, мысами и
островами. Там были приборы, заменяющие солнце и луну. Если
включить их, то начинался прилив или отлив, в зависимости от того,
что вам нужно в данный момент изучать. По каналам бежала соленая
вода, а из рек, что стекали с гор, поступала пресная вода. Макет
был в двадцать футов длиной, цикл прилива исчислялся в минутах.
    Профессор Уиллс взглянул на часы:
    - У нас есть время посмотреть прилив, пока твоя тетя заедет
за тобой. Что тебе хочется увидеть?
    - Хорошо бы посмотреть, что происходило сегодня утром, -
ответил Клинт.
    - Ничего нет легче!
    Профессор взглянул на таблицу приливов, завел солнце и луну и
включил макет.
    Вода не спеша двинулась в Адмиралтейскую бухту, разделившись
на два течения у мыса Ветреной Погоды: одно течение направилось в
Худский канал, а другое - по основному руслу Пюджет-Саунда.
    В другое время Клинт старался бы наблюдать за всеми бухтами
одновременно, но на этот раз он последовал за приливом в Худский
канал, а потом - к югу вдоль Тоандоса. В конце полуострова вода
свернула на юго-запад и у Оук Хеда снова разделилась - одна часть
продолжала идти на юго-запад, а другая двинулась на север, к
Заливу Пи