_ - вернее, которому она могла бы, если бы захотела,  -
еще столько всего сказать.
   - До свиданья, - добавила она, - до свиданья.
   Миссис Джорден меж тем взяла из ее рук муфту, перевернула ее, почистила
и продолжала сосредоточенно на нее смотреть.
   - Нет, погодите. Скажите-ка мне вот  что.  Вы  только  что  говорили  о
переменах, которые вас ждут. Вы имели в виду то, что мистер Мадж...
   - Мистер Мадж оказался очень терпеливым;  именно  поэтому  все  наконец
решилось. Через месяц мы должны пожениться и у нас будет хороший домик. Но
ведь знаете, он всего-навсего приказчик, - девушка  встретила  пристальный
взгляд миссис Джорден, - и боюсь, что теперь, когда вы попадаете  в  такое
общество, вам не захочется продолжать нашу дружбу.
   В первую минуту миссис Джорден ничего не ответила; она только  поднесла
муфту к лицу, а потом положила ее на место.
   - Понимаю, понимаю. Вам это не по душе.
   К своему изумлению, гостья увидела на глазах у нее слезинки.
   - Что мне не по душе? - спросила девушка.
   - Как что, мое замужество! Только вы, с вашим умом, - дрожащим  голосом
пролепетала несчастная женщина, - вы все ведь толкуете  по-своему.  Короче
говоря, вы остынете. Вы уже _остыли_...  -  И  в  то  же  мгновение  слезы
хлынули у нее из глаз. Она дала им  волю  и,  должно  быть,  совсем  упала
духом. Она  снова  опустилась  на  диван,  закрыв  лицо  руками,  стараясь
подавить подступившие к горлу рыдания.
   Юная подруга ее стояла перед ней все еще с суровым видом, но  изумление
ее было так велико, что она,  кажется,  начинала  уже  проникаться  к  ней
жалостью.
   - Ничего я никак не толкую и очень рада, что вы выходите замуж.  Только
знаете, вы так великолепно растолковали _мне_ все, что  могло  ожидать  _и
меня_, если бы только я вас послушала...
   Миссис Джорден испустила жалобный, тонкий, едва  слышный  стон;  потом,
утерев слезы, столь же слабым прерывающимся голосом пробормотала:
   - Это спасло меня от голода!
   Слова эти заставили молодую девушку опуститься рядом с ней на диван,  и
тут за единый миг она поняла всю нелепость и  все  ничтожество  ее  жизни.
Охваченная жалостью,  она  взяла  ее  за  руку,  а  потом  немного  погодя
подтвердила свое чувство умиротворяющим поцелуем. Они остались сидеть  так
вдвоем; держа друг друга за руки, они вглядывались в окружавшие  их  стены
сырой, полутемной, убогой комнаты и в не слишком далеко уводившее  от  нее
будущее, с которым каждая из них наконец для себя примирилась. Ни  та,  ни
другая не сказали ничего внятного касательно положения  мистера  Дрейка  в
высоких кругах, но тот упадок духа, который на какое-то время  постиг  его
будущую невесту, все разъяснил; и в том, что наша героиня вдруг увидела  и
ощутила,  она  узнала  свои  собственные  иллюзии,  и   разочарования,   и
возвращение  к  действительной  жизни.  Действительность  для   несчастных
созданий, какими были они обе, могла быть только мерзостью и  прозябанием;
ей не дано было  стать  избавлением,  взлетом.  Девушка  не  стала  больше
донимать свою подругу - для этого у нее было достаточно душевного такта  -
никакими относящимися к ее личной жизни вопросами, не настаивала  на  том,
что та должна еще ей в чем-то признаться, а только продолжала  держать  за
руку  и  утешать,  всей  этой  скупой  снисходительностью  своей  как   бы
соглашаясь с тем, что в судьбе у них много общего. Именно это и было с  ее
стороны великодушием, но, если  для  того,  чтобы  утешить  или  успокоить
плачущую, ей и удавалось подавить в себе неизбежную брезгливость, она  все
равно не могла свыкнуться с мыслью, что ее посадят за один стол с мистером
Дрейком. На ее счастье, по всему уже было  видно,  что  вопроса  о  столах
вообще не возникнет; и то  обстоятельство,  что  в  каком-то  определенном
отношении интересы ее подруги, несмотря ни на что, уводили ту  на  Мейфер,
впервые озарило особым сиянием Чок-Фарм. Что же остается от гордости и  от
страсти, если для того, чтобы по-настоящему судить о том, счастлива ты или
нет, ты должна сначала знать, с чем это счастье сравнивать? Стараясь взять
себя в руки, чтобы наконец уйти,  девушка  почувствовала  себя  совершенно
пристыженной, ей захотелось быть и бережной, и благодарной.
   - У нас будет свой дом, - сказала она, - и вы должны поскорее собраться
к нам, чтобы я могла вам его показать.
   - У _нас_ тоже будет свой дом, - ответила миссис Джорден. - Разве вы не
знаете, что он поставил условием, что будет жить у себя.
   - Условием? - Девушка все еще, казалось, не понимала, о чем идет речь.
   - Условием своего пребывания на любом новом месте. Именно  это  ведь  и
привело к тому, что он расстался с лордом Раем.  Его  светлости  это  было
неудобно - поэтому мистер Дрейк и ушел от него.
   - И все это ради вас? - Она постаралась, чтобы в  словах  этих  звучало
участие.
   - Ради меня и ради леди Бредин. Ее  светлость  мечтает  заполучить  его
любою ценой. Из участия к нам лорд Рай, можно сказать, _заставил_ ее взять
его  к  себе.  Таким  образом,  как  я  вам  уже  сказала,  у  него  будет
самостоятельное положение.
   Увлеченность, с которой говорила миссис Джорден,  казалось,  возвращала
ей силы, но тем не менее разговор их оборвался, и ни хозяйка, ни гостья не
выражали уже больше никаких надежд и не приглашали друг друга в  гости.  В
сущности, это означало, что, несмотря на все их смирение и сочувствие друг
другу, ни та,  ни  другая  не  может  отрешиться  от  мысли  о  социальной
пропасти, которая их теперь разделила. Они  медлили  с  расставанием,  как
будто виделись в последний раз; они сидели, хоть и в неудобных  позах,  но
прижавшись друг к другу, и какое-то безошибочное чувство  говорило  обеим,
что им надо еще во что-то вникнуть вдвоем. Однако к  тому  времени,  когда
предмет этот определился, наша девушка успела уже уловить его суть, и  это
еще раз вызвало в ней некое раздражение. Может быть, главным была не  сама
эта суть, а то, что после недолгой борьбы с  собой,  и  смущения,  и  слез
миссис  Джорден  вернулась  опять  -  пусть  даже  без  всяких  слов  -  к
утверждению своих связей в свете. Она все еще боялась, как бы  не  умалить
смысл того, что с выходом замуж она приобщается к высшему обществу. Ну что
же, ей проще всего было этим себя утешить; да к этому и  свелось  в  итоге
все то, чем она была для невесты мистера Маджа.



27

   Эта последняя в конце концов еще раз поднялась с места, но  и  на  этот
раз ей никак не удавалось уйти.
   - А что, разве капитан Эверард в это совсем не вмешивается?
   - Не вмешивается во что, милая?
   - Ну, в такие вот вопросы, в разные домашние дела.
   - А какое же он имеет _право_ вмешиваться, если в доме  ничего  ему  не
принадлежит?
   - Не принадлежит? - Девушка не могла скрыть своего удивления, прекрасно
понимая, что она тем самым даст миссис Джорден повод думать, что та  знает
куда больше, чем она. Что делать, были вещи, которые ей так  не  терпелось
выведать, что ради этого она даже готова была себя принизить.
   - Но почему же не принадлежит?
   - А разве вы не знаете, милая, что у него ничего нет?
   - Ничего? - Ей трудно было представить себе его в таком  положении,  но
уже одно то, что миссис Джорден была в состоянии ответить на этот  вопрос,
утверждало ее превосходство, и превосходство это сразу же  стало  набирать
силу. - А что, разве он не богат?
   Видно было, что миссис Джорден неимоверно осведомлена об этом деле  как
в целом, так и во всех подробностях.
   - Все зависит от того, что вы под этим разумеете!.. Во  всяком  случае,
_до ее богатства_ ему далеко. Что он может принести в дом? У него же ровно
ничего нет. И к тому же, дорогая моя, у него же ведь еще и долги.
   - Долги? - У его юной поклонницы, беспомощной в своем  неведении,  было
такое чувство, что ее предали. Какое-то время  она  еще  противилась  этой
истине, но кончилось тем, что ей пришлось уступить, и если бы  только  она
могла быть со своей собеседницей откровенной,  она  просто  бы  попросила:
"Расскажите мне все; я же ведь _ничего этого_ о нем не знаю!" Но  так  как
откровенности никакой между ними не было, она только сказала: - Какое  это
может иметь значение, если она так его любит?
   Миссис Джорден снова воззрилась на нее, и на этот раз  девушка  поняла,
что остается только принять все таким, как есть. Вот, оказывается, к  чему
все свелось: то, что он сидел с ней там на скамейке, под деревьями в  этот
темный летний вечер, что он опустил ей на руку свою руку, что он собирался
ей что-то сказать, если бы она только позволила; что он потом  возвращался
к ней, и не раз, что в глазах  его  была  мольба,  что  он  трясся  как  в
лихорадке; и что она при всех своих строгих правилах, при всем  педантизме
милостью какого-то чуда совершила немыслимое: отыскала нужный ему ответ; и
что потом у себя за решеткой сама  изошла  мольбой,  втайне  призывая  его
вернуться - и все лишь для того, чтобы в  конце  концов  услыхать  о  нем,
теперь уже для нее навеки потерянном, да еще через миссис Джорден, которая
слышала об этом от мистера Дрейка, а тот все узнавал от леди Бредин.
   - Она любит его, но, конечно же, дело тут не только в этом.
   Девушка на минуту встретилась с ней глазами и, уже совершенно  сдавшись
на ее милость, спросила:
   - А что же там было еще?
   - Как, неужели вы ничего не знаете? - В голосе миссис  Джорден  звучало
даже некоторое сочувствие.
   Ее собеседнице  доводилось  у  себя  в  клетке  спускаться  на  большие
глубины, но здесь она вдруг ощутила перед собой бездонную пропасть.
   - Ну, конечно, я понимаю, что она никогда его не оставит в покое.
   - А как же она _могла бы_ - подумайте только! - после того, как он  так
ее скомпрометировал?
   Тут из уст ее юной подруги вырвался крик; может быть,  самый  отчаянный
за всю ее жизнь.
   - Как! _Неужели он_?..
   - А вы разве не слыхали, какой это был скандал?
   Наша героиня задумалась, стала припоминать: было ведь  и  нечто  такое,
что она, в общем-то, знала гораздо лучше, чем миссис  Джорден.  Он  возник
перед нею снова, таким, как в то утро, когда он  пришел,  чтобы  разыскать
телеграмму; таким, как  тогда,  когда  он  выходил  из  конторы...  и  она
потянулась к нему.
   - Да, но ведь  все-таки  огласки  никакой  не  было?  -  минуту  спустя
спросила она.
   - Огласки? Конечно же нет: Но они ужасно  перепугались,  и  было  много
шума. Еще немного, и все бы открылось. Что-то потерялось, что-то нашлось.
   - О да,  -  ответила  девушка,  улыбаясь  и  словно  окунаясь  в  поток
воспоминаний. - Что-то нашлось.
   - Все это распространилось, и наступил момент, когда лорд Бредин должен
был вмешаться.
   - Должен был. Но не вмешался.
   Миссис Джорден вынуждена была признать, что этого не случилось.
   - Нет, не вмешался. А там, на их счастье, он умер.
   - Я не слыхала о его смерти, - сказала девушка.
   - Девять недель тому назад и - скоропостижно. Это  сразу  развязало  им
руки.
   - Чтобы пожениться, - этого она никак не могла понять, -  через  девять
недель?
   - Ну, не сегодня, не завтра, но, во всяком случае, непременно и, уверяю
вас, очень скоро. Все приготовления уже сделаны. Самое главное, ему уже от
нее не уйти.
   - О да, ему от нее не уйти! - воскликнула девушка. На  какую-то  минуту
все снова предстало перед ее внутренним взором, потом она продолжала: - Вы
хотите сказать, что это из-за того, что вокруг по его вине пошли сплетни?
   - Да, но не только это. Есть и еще одна причина. Он у нее в руках.
   - Еще одна?
   Миссис Джорден медлила с ответом:
   - Знаете, он ведь был _кое в чем_ замешан...
   - Замешан? В чем? - изумленно воскликнула девушка.
   - Не знаю. В чем-то плохом. Я же вам сказала, что-то нашлось.
   - Ну и что же? - изумленно спросила девушка.
   - Все могло окончиться для него  очень  плохо.  Но  она  как-то  сумела
помочь ему, что-то нашла, чем-то завладела. Говорят даже, что украла!
   Девушка снова задумалась.
   - Но ведь спасло-то его как раз то, что нашлось.
   Миссис Джорден, однако, была убеждена в своей правоте.
   - Простите, но я-то уж знаю.
   Подопечная ее очень скоро совладала с собой.
   - Вы хотите сказать, что знаете это через мистера Дрейка? Но разве  они
_ему_ говорят такие вещи?
   - Хороший слуга, - изрекла миссис Джорден, которая теперь  окончательно
утвердилась в своем превосходстве и в соответствии с этим  стала  говорить
назидательным тоном,  -  не  нуждается  в  том,  чтобы  ему  говорили!  Ее
светлость спасла своего возлюбленного. Женщины это делают часто!
   На этот раз нашей героине потребовалось больше времени, чтобы собраться
с мыслями; наконец она все же сказала:
   - Ну, что там говорить, конечно же я не знаю! Самое  главное,  что  его
удалось спасти. Выходит, - добавила она, - что они все  же  много  сделали
друг для друга.
   - Больше всего сделала она. Он теперь у нее на привязи.
   - Да, да! До свиданья.
   Они раз уже обнимались и  не  стали  делать  это  вторично;  но  миссис
Джорден спустилась вместе со своей гостьей по лестнице и проводила  ее  до
самых дверей. Тут, хоть дорогой  они  и  успели  перекинуться  несколькими
словами, младшая снова  остановилась  и  снова  вернулась  к  разговору  о
капитане Эверарде и леди Бредин.
   - Вы что, думаете, что если бы она, по вашим словам, не спасла его,  он
бы не был теперь в ее власти?
   - Думаю, что да. - Стоя уже на пороге, миссис  Джорден  улыбнулась  при
мысли, которая ей вдруг пришла в голову. Разинув  свой  большой  рот,  она
глотнула сырого, мглистого воздуха. - Мужчина  всегда  ненавидит  женщину,
которой нанес обиду.
   - Но какую же обиду он ей нанес?
   - Да то самое,  о  чем  я  говорила.  Понимаете,  _он  обязан_  на  ней
жениться.
   - А что, он этого не хотел?
   - Раньше нет.
   - Раньше, чем она нашла телеграмму?
   Миссис Джорден немного смутилась.
   - А разве это была телеграмма?
   Девушка сообразила:
   - Сдается, я слышала это от вас. Впрочем, что бы это ни было...
   - Да, что бы это ни было, вряд ли она _это_ видела.
   - Так, выходит, она его окрутила?
   - Да, окрутила. - Уходившая стояла теперь на нижней ступеньке лестницы,
остававшаяся - на верхней, и их разделял довольно густой туман.
   - Когда же вы переберетесь в ваш новый домик? Через месяц?
   - Самое позднее. А вы когда?
   - Еще того скорее. После того, как мы  столько  с  вами  поговорили  об
этом, у меня такое чувство, как будто я уже туда переехала! _До свиданья!_
- послышалось из тумана.
   - _До свиданья!_ - в тот же туман канул ответ. Девушка  тоже  канула  в
этот туман; очутившись в расположенном  напротив  квартале,  она  тут  же,
после нескольких даже не замеченных ею поворотов вышла  на  Пэддингтонский
канал. Едва различая то, что  скрывал  за  собою  низенький  парапет,  она
прильнула к нему и очень пристально, но, может быть,  все  еще  ничего  не
видя, глядела на воду. В это время  мимо  нее  прошагал  полисмен;  потом,
пройдя еще несколько шагов  и  почти  уже  скрывшись  во  мгле,  он  вдруг
остановился и стал за нею следить. Но она ничего этого  не  замечала,  она
была погружена в свои мысли. Их было так много, что на этих  страницах  не
нашлось бы места для всех, но  по  крайней  мере  две  из  них  стоило  бы
упомянуть. Одна - что в домик свой им надо переехать  не  через  месяц,  а
через неделю; другая настигла ее уже тогда, когда она пошла по направлению
к дому: как все-таки странно, что вопрос этот для нее в конце концов решил
мистер Дрейк.



КОММЕНТАРИИ

   1. Клопфер - телеграфный аппарат для приема сигналов  азбуки  Морзе  на
слух.
   2. Мэйфер - фешенебельный район Лондона.
   3.  Роман  французского  писателя  Жозефа-Ксавье   Сентина   (Saintine,
псевдоним; настоящая фамилия  -  Бонифас,  1798-1865)  о  любви  узника  к
цветку, которая  приводит  вольнодумца  и  скептика  к  признанию  бога  и
примиряет с  людьми.  Вышедший  в  1836  году,  роман  выдержал  несколько
десятков переизданий и был переведен на другие языки.
   4. В искусстве сестра и супруга Юпитера изображалась  высокой  стройной
женщиной, с величавой осанкой, строгим, слегка  высокомерным  взглядом,  в
венце или диадеме.
   5. Итон-сквер - улица в аристократическом районе Лондона.
   6. Одна из ведущих лондонских ежедневных газет (1772-1937).
   7.  Риджент-парк  -  один   из   самых   больших   лондонских   парков,
расположенный в северо-западной части  города;  поблизости,  к  северу  от
него, находится Чок-фарм.
   8. Стрэнд - одна из главных и фешенебельных улиц Лондона.
   9. Томсон  (Thompson)  -  имеется  в  виду,  очевидно,  Альфред  Томсон
(псевдоним), написавший  в  конце  60-х  -  начале  70-х  годов  несколько
комедий, которые с большим успехом  шли  в  театре  "Gaiety"  ("Веселье"),
открывшемся на Стрэнде в 1868 году.
   10. Пиккадилли - одна из главных улиц в фешенебельном районе Лондона.
   11.  Моления  в  церкви  методистов,  то  есть  протестантской   секты,
основанной английским священником  Джоном  Уэсли  (Wesley,  1703-1791).  В
конце XIX века в Лондоне было несколько церквей этой секты.
   12. В последние годы XIX  века  Китай  осуществил  несколько  займов  в
Европе (в частности, в Англии в 1894-1895, 1896 и 1898 годах).
   13. Имеется в виду Гайд-парк, примыкающий к Мэйфер.
   14. Около дня святого Мартина (11 ноября) в Англии обычно стоит хорошая
погода, и поэтому он символизирует  радость  и  благополучие,  наступающие
после бед и несчастий.
   15. Имеется в виду вокзал Виктория-стейшн в Лондоне (находится недалеко
от Итон-сквер, где живет леди Бредин).
   16. Найтсбридж - улица, параллельная южной окраине Гайд-парка;  на  ней
находятся кавалерийские казармы.  Пэддингтон  -  район  в  северо-западной
части Лондона, расположенный к северу от Гайд-парка.
   17. Мейда Вейл - улица, начинающаяся в Килберне и идущая по направлению
к Гайд-парку.
   18.   Недалеко   от   Мейда   Вейл,   в   Килберне,   находится   улица
Сент-Джулиан-роуд (Дорога святого Юлиана).