отряда
космонавтов. Только об этом никому  не  следует знать. Может, он вообще, еще
по здоровью не подойдет.
  -- Куда не подойдет по здоровью? -- спросила тетя Зина.
  -- Туда! -- дядя Жора показал рукой в потолок. -- Для полетов в космос.
  -- А откуда он взялся?
  -- Познакомился недавно, -- скромно сказал дядя Жора.
  -- Где? -- допытывалась тетя Зина.
  -- Ну, познакомился случайно, --пожал плечами дядя Жора. -- Экое дело!
  -- А сколько ему лет? -- заинтересованно спросила Катька.
  -- Около тридцати, -- сказал дядя Жора, листая список дел.
  -- Фу, какой старый, -- Катька отвернулась и стала смотреть сквозь окно
на калитку, возле которой крутились парни с велосипедами.  -- Я слышала, что
в  космонавты и  в  подводный  флот  берут коротышек.  Представляю,  что тут
соберется за публика.
  --  Нет,  ты  объясни, --  не  отставала тетя  Зина,  --  где  ты с ним
познакомился? И как его фамилия?
  -- Я же говорю -- познакомился случайно! -- сказал дядя Жора. А фамилию
не спрашивал. Зовут его Леха. Алексей. Я ехал вдоль залива, а за ним бежали.
Подсадил. Познакомились. Отвез, куда он попросил.
  -- И куда же он попросил?
  -- В военно-морской санаторий.
  -- Он что, там лечится? Больной?
  -- Не лечится, а отдыхает.
  -- А кто за ним бежал?
  -- Ну, какие-то хулиганы местные. Человек  пять-шесть, поддатые. Они же
не знали, что он будущий космонавт. Он вообще, живет там инкогнито.
  Знал я этот военно-морской санаторий у залива. Однажды после танцев мне
поставили там  такую сливу под глаз,  что  пришлось врать родителям, будто я
толкал застрявшую в грязи машину, а  рука соскочила с крыла, и я физиономией
приложился о  кабину.  Два матроса  с  подводной  лодки отчехвостили  нас  с
приятелем на славу -- бляхи так и мелькали, так  и  мелькали. И главное, без
всяких надежд на реванш -- они ходили толпой и почему-то одинаково одетые по
гражданке. И как теперь выясняется -- все инкогнито.
  --  Ну  ты даешь!  -- Тетя  Зина покрутила  головой  и  пожала плечами.
--Кто-то бежит от хулиганов, ты сажаешь  его  в  машину, он говорит, что ему
надо в санаторий, где он живет инкогнито, потому что космонавт. Это же смех!
А если он жулик, воришка? Ты хоть документы у него спросил?
  -- Зачем  мне документы!  --  сказал дядя  Жора.Я  вижу,  он  приличный
человек.  Он видит,  что я  приличный.  Разговорились.  Я  назвал  несколько
фамилий, он их знал, мы друг друга поняли. Научный мир тесен! Он хулиганам в
шашлычной замечание сделал,они  на него  и поперли. А  драться  ему  нельзя!
Пришлось убегать. Он даже заплатить не успел. Чего тут непонятного?
  --  Он даже не заплатил!  --тетя Зина сделала паузу,  чтобы у дяди Жоры
было время и самомудогадаться, какой он простачок.--  И ты  тут же пригласил
его на день рождения?
  -- Он заплатил на следующий день, извинился. Мы с ним вместе ходили.
  -- Космонавты же  не пьют! --  продолжала  подбирать улики дядижориного
ротозейства тетя Зина. -- Что же он делал в ресторане?
  -- В шашлычной! -- сказал дядя Жора. -- В шашлычной! Он ел шашлык и пил
яблочный сок. Он любит хорошие шашлыки. Понимаешь?
  -- Хорошо же в том санатории  кормят, если  по  шашлычным  слоняется, а
потом убегает, не заплатив! И когда это  было?  -- продолжала следствие тетя
Зина.
  -- На днях и было. Он сегодня звонить должен. Я дал ему наш телефон.
  -- Нормально,  -- сказал  отец. -- Пусть  приходит. Что ты,  Зина,  так
разволновалась?  Мужчины знакомятся при самых разных обстоятельствах.  -- Он
честными глазами посмотрел на маму:  -- Вот я  в молодостииду по Невскому --
навстречу  девушка  зареванная  идет...   Ну,   в  общем,  всякое  бывает...
Правильно, Жора сделал. А он не говорил, когда полетит?
  -- Я так понял, что он сейчас на отдыхе после  тренировок. Похоже,  что
бортинженером полетит. А когда -- не спрашивал...
  -- Ну, ты,даешь!  --  тетя  Зина походила по  веранде и, опустившись  в
кресло,  посмотрела  на маму,  ожидая сочувствия.--  Если  он на  самом деле
космонавт,  какмы  его  принимать  будем? --  Очевидно,  она вспомнила кадры
кинохроники:"чайка", эскорт мотоциклистов, Кремль, звон хрустальных бокалов,
ордена из коробочек...
  Мама  с улыбкой пожала плечами.  Ее, похоже,  не пугало, что на  юбилее
будет космонавт.
  --  Обыкновенно!  --  развел  руками  дядя  Жора.  --Как  всех.  Просто
борт-инженер. Летчик. Мой знакомый. Зовут Алексей. Но никто не должен знать,
что  он  будущий  космонавт.   Он  заночует  у  нас,  а  на  следующий  день
хельсингским поездом уедет в Москву. У него путевка как раз кончается.
  -- Я могу проводить его до вокзала, -- вызвался я. -- Со мной его никто
не тронет, я всех пацанов знаю.
  --  А продукты?  --  тетя Зина  подошла к  столу и  потрясла  отдельной
ведомостью  с  записью  цепочки  имен  и телефонов, по которым  их следовало
добывать. --С ума сойти!
  Папа сказал, что  приготовит такие  шашлыки, что все  пальчики оближут.
Главное, чтобы дядя Жора добыл обещанную баранину.
  --Добудем! -- радостно пообещал дядя Жора. -- Это будет фирменное блюдо
-- "шашлык для космонавта"!

2

  Вскоре дядя Жора взял у соседа станок, и мы с отцом стали простругивать
на немдоски для стола и лавок.
  Отец с  дядей Жорой составили длинный список подготовительных дел, и по
мере приближения к  9 августа мы вычеркивали из  него пункт за  пунктом. Наш
список   укорачивался,   а  список,   составленный  мамой   с  тетей  Зиной,
разростался.
  Вдруг выяснялось,  что им  обеим нужны новые фартуки,  тапочки,  туфли,
специальные  латки, казан для плова, подставки под салфетки, яйцерезка,  две
хорошие  терки,  не говоря уже об особых  продуктах, которые  понадобились в
связи с космонавтом. Катька тоже выкатила родителям требования по обновлению
своего  гардероба: брючный  костюм,  туфельки, шарфик,  брошка  с  колечком,
сережки хотя бы из искусственных алмазов и прочая девичья придурь.
  Вскоре  дядя  Жора привез из  города  двадцать  блестящих  шампуров  из
нержавейки  и   мангал  на  ножках,  переливающийся   фиолетовым  цветом   в
местахсварки.  Все это изготовили  знакомые  умельцы опытного завода за литр
казенного спирта.
  Затем умельцы осчастливили дядю Жору насадкой на огородный шланг в виде
ракеты с трубкой в носу, и получился  неплохой фонтан  -- ракета писалаводой
до второго этажа, сея водяную пыль на кусты черничника и тетезинины  флоксы.
Боевая  такая ракета, которая сама стоит, но сикает в  возможного противника
лучом лазера -- в духе звездных войн.
  Дядя Жора сказал, что по сценарию я должен буду  включить фонтан, когда
все  усядутся  за  стол и он три раза постучит ножом по бокалу. Потом я могу
выключать и  включать  фонтан, сколько мне заблагорассудится, главное, чтобы
насос не перегорел.
  --  Ну, хорошо, -- тихо  сказал  отец, когда мы  сидели  на  лавочке  и
наблюдали,  как  рекомендованный  соседом   плотник  сколачивает  столы.  --
Шашлыки,  плов, фонтан,  ковры для возлежаний, палатки -- это все хорошо. Но
мы же  должны  чем-нибудь удивить публику! Должны показать,  что сто лет  на
двоих прожили не зря, и кое-чему научились! А, Жора? Как ты думаешь?
  -- Я только об этом и думаю, -- нервно сказал  дядька. -- Бассейн мы не
успеваем. Может гигантские шаги вокруг  вон той  сосны  устроить? Спилить, к
чертовой матери, нижние ветки,  я  закажу металлический поясок  со штангами,
привесим канаты...
  -- Слабо,  -- поморщился отец. -- Это  все ретро. Мы должны смотреть  в
будущее. Не забывай, кто будет среди гостей.
  --  Парашютную  вышку, что ли, устроить?  --  дядя  Жора задрал  голову
ввверх, оглядывая  высокие сосны  и  ели,  росшие  на участке.  --И  сиганем
вместе.
  -- Я без шуток, -- сказал  отец. -- Любой юбилей -- это всегда разговор
со временем. Подведение некоторых итогов...
  -- Что ты предлагаешь? Концерт -- "Этапы боевого пути"?
  Отец помолчал задумчиво.
  -- А привезешь его ты? -- тихо спросил он. -- Или сам доберется?
  -- Сказал, что сам. Ему не нужна афиша.
  -- А охрана ему полагается? -- еще тише спросил отец.
  -- Сомневаюсь,  -- сказал дядя  Жора. --Не забывайте --  он  согласился
приехать инкогнито.
  Я сидел  рядом в шезлонге, и  отец  многозначительно покосился на меня.
Понял, дескать? Не болтать! Инкогнито!
  Отец с дядей стали говорить почти шопотом, и я пошел помогать плотнику,
--  тот  собирал на  земле  очередную столешницу,  безжалостно  оставляя  на
сливочных струганых досках следысапог.
  Я выпрямлял на  куске рельсагвозди и думал,  что бы  такое оригинальное
подарить отцу и дяде Жоре.
  Плотник был космат,  бородат и  походил на  героя фильма, обнаруженного
моряками на необитаемом острове. Колоритная фигура.
  Выражался  он   соответственно:   "Значит,  ты  против  диалектического
материализма,  --  обращался он к  кривоватой доске, дававшей  щель в  общей
сплотке.--  Решила  стать  левой  уклонисткой.  Придется  отправить  тебя  к
хунвэйбинам, на перевоспитание..." -- он откладывал доску в сторону.
  -- А у  твоих паханов шило есть? -- осторожно спросил меня плотник, сев
перекурить.
  -- Шило? Есть! -- Я поднялся. -- Принести?
  --  Налей  грамм  пятьдесят  и  поставь  в сарае  на  верстаке.  Только
тихонечко.
  Я остановился, постигая образность его  речи. Игла шила должна  быть не
менее пятидесяти  миллиметров? Поставить -- значит,  воткнуть.  Тихонечко --
чтобы не уколоться...
  Я откопал в ящике шило, воткнул его в верстак  и позвал плотника. Звали
его Яшей.
  Яшадолго не выходил из сарая, и я  слышал, как он скребетсяна  полках и
двигает  банки  с краской и растворителем. Я собирал в ведерко  выпрямленные
гвозди,  когда Яшина борода показалась  в  проеме  сарая.  Он  сманивал меня
глазами внутрь.
  -- Где? -- нетерпеливо спросил он в полумраке .
  -- Да вот же! -- я показал на воткнутый в дерево инструмент.
  Яша потрясенно посмотрел на шило, потом на меня:
  -- У тебя сколько по ботанике было?
  -- Не помню. А что?
  -- Чтоб тебе девушки так  давали, как  ты мне дал, --  удрученно сказал
Яша. -- Шило -- это спирт! Первый раз слышишь, студент?
  -- Спирта у меня нет...
  -- А если поискать?  -- тяжело вздохнулЯша, опираясь руками на верстак.
-- У меня без спирта зрение садится. Уже по гвоздю плохо попадаю. Смотри! --
он вытянул  к  свету  руку и  предъявил  вспухший фиолетовый ноготь.  --  На
секретном  полигоне зрение посадил.  Как  жена  Лотта. Медицина бессильна --
только  спирт  включает  глазные  колбочки  и  палочки.  Я  уже  и   тебя  с
трудомразличаю...-- Он посмотрел на меня жуткими мертвеющими глазами.
  Я тайком слазил в подпол и налил майонезную баночку спирта.
  -- Тут с запасом, -- сказал я, передавая баночку. -- Так налилось. Если
останется, можете взять с собой.
  -- Ты на каком курсе учишься? -- спросил Яша, осторожно наливая спирт в
эмалированную кружку.
  --  На  пятом.-- Я поглядывал  через  дверь сарая  на  улицу. --  Потом
диплом.
  --  Это  ошибка твоих  консервативныхпреподавателей! --  Яша выпил,  не
морщась, и посмотрел на  меня просветляющимися глазами. -- Тебе сразу должны
были дать красный диплом и назначить академиком!
  Отец позвал меня носить  сено с лесной лужайки, и  мы, прихватив Чарли,
грабли и кусок брезента, ушли через дальнюю калитку.
  Когда мы  вернулись  с  первым тюком сена, дядя  Жора разворачивал  для
пробы большую армейскую палатку  и  выбирал  место, где ее поставить. Мама с
тетей Зинойстрекотали на веранде швейной машинкой, изготавливая одну большую
простынь. Катька наверняка болтала по телефону.
  Плотника Яши нигде не было. Дядя Жора сказал, что плотник смылся как-то
незаметно,  но,  судя  по оставленному инструменту, скоро  должен  придти. Я
обследовалсарай и нашел эмалированную  кружку висящей на гвозде.  От нее еще
свеже пахло спиртом. Топор, пила, молоток,  гвозди --  все  лежало на  земле
среди  разбросанных  досок.  Может, его зрение не восстановилось  до нужного
уровня, и он пошел продолжить лечение?
  Стало накрапывать,  и  мы с  отцом затащили  доски  под навес  и убрали
инструмент. Готовую столешницу в рост человека занесли в сарай.
  Втроем  мы  быстро поставили армейскую шатровую палатку и раскидали  по
ней сено. Потом принесли  с лужайки оставшиеся клочья пахучей хрусткой травы
и остались в  палатке, радуясь, что нас не мочит дождик, и  можно лежать  на
сене.  Чарли  намял  себе удобное  гнездышко  у входа  и  задремал под  наши
разговоры.
  -- Классно!  -- сказал отец,  прислушиваясь к стуку дождя по натянутому
брезенту. -- Я бы все лето так жил! Свежий воздух, запах сена!
  -- Комары! -- добавил дядя Жора.
  -- Змеи! -- добавил я.
  -- Пессимисты, -- отец грыз соломинку. -- Кирилл,  принес бы  чайку! --
попросил отец.
  -- Да-да, --  сказал  дядя  Жора. --  Что-то  пить захотелось. Принеси,
пожалуйста.  Сооруди так  все культурно  на подносике...  Халвы у тети  Зины
спроси.
  Маме с  тетей  Зиной  было не до нас.  На спинки стульев  была натянута
огромная  простынь  во всю веранду.  Мама ползала по  полу, пузырила головой
материюи  подавала из-под нее команды: "Вот здесь еще  прошей! -- она тыкала
пальцем, и на простыни возникала пирамида. -- Только осторожно!"
  Катька, как я и предполагал, болтала на кухне по телефону.
  Явстал напротив нее и скрестил на груди руки в ожидании.
  -- Ну что тебе? -- прикрыв трубку  ладонью, недовольно спросила Катька.
-- Телефон нужен?
  -- Батя велел тебе быстро принести три чая в палатку! -- сказал я. -- С
халвой,пряниками и сушками! Мигом, он ждет!
  -- В какую еще палатку? -- сделала большие глаза Катька.
  -- Принесешь  -- увидишь! -- я взял из вазочки  сушку  и пошел обратно.
Люди уже палатку натянули, новоселье пора справлять, а она и не знает.
  -- Ну что наш чай? -- тревожно взглянул на меняотец.
  --  Сейчас  Катерина  сделает. -- Я подлег  к Чарли и  поделился  с ним
сушкой.
  Плотник Яша не выходил у меня из головы. Если узнают, что я наливал ему
спирта, мне попадет.  Майонезная банка  спирта -- это  почти  бутылка водки!
Вполне мог загудеть.

3

  Предчувствие  меня  не  подвело. Обманул  меня  плотник-философ  Яша со
своими колбочками-палочками. И влетело мне по первое число.
  Поутру,  выпустив из дома Чарли по его малой собачьей нужде, тетя  Зина
завопила  нечеловеческим  голосом, а Чарли зашелся испуганным  лаем,  быстро
перешедшим в истошный вой. Все проснулись.
  Сонный дядя  Жора выскочил  с  кочергой  на  крыльцо  и увидел нетвердо
стоящего косматого бородатого мужика, держащегося за дверной колышек палатки
и  справляющего ту самую нужду,  по которой  и выпустили на улицу Чарли. Под
собачий вой и крики жены дядя Жора признал в нем вчерашнего плотника и хотел
было огреть его  кочергой  по спине, но Яша, погрозив пальцем,  провалился в
палатку и тут же захрапел.
  Когда  мы  с  отцом  и мамой прибежали  к  палатке,  дядя  Жора пытался
зацепиться кочергой за брючный ремень плотника и выволочь его на свет божий,
чтобы  он не храпел  нахально  в  нашей  палатке. Тетя Зина  заперла  быстро
охрипшего Чарли в дом, и отец, откинув полог палатки, рассмеялся: "Проспится
и уйдет! Не мешайте ему!"
  -- Господи, -- сказала мама,  зябко кутаясь в халатик, -- а ведь где-то
семья ждет...
  --  Да какая  семья!  --  нервно  сказала  тетя  Зина,  вышагивая вдоль
палатки. -- Какая у него может быть  семья! Я тут чуть не умерла со  страху!
Сейчас позвоню в милицию -- пусть забирают!
  -- Вот, подлец! -- сказал дядя  Жора, оставив попытки вытащить плотника
кочергой. -- И еще храпит, как у себя дома! Вы только послушайте!
  -- Что,  уже  гости  приехали? -- позевывая  и  прислушиваясь  к храпу,
спросила, появляясь на крыльце, Катька.
  --Ага, -- кивнул я. -- Пел под твоим окном серенады, а потом  напился и
завалился спать.
  -- Не смешно, -- сказала Катька, направляясь к летнему туалету.
  Казалось, в палатке  ритмично  работал некий  механизм, перегонящий  по
трубам  воздух  сквозь воду.  Помогала ему  урчащая шестеренка.  Лишь иногда
механизм замирал на мгновение, словно раздумывая,  а не остановиться ли ему,
и храп с пугающими всхлипываниями и бормотаниями продолжался.
  Мы позавтракали  на нашей  веранде, подальше от  храпа, и  дядя Жора  с
отцом  принялись  всерьез  будить плотника, чтобы не  смешить  проходящих по
улице соседей.
  Они теребили  его  за плечо,  причмокивали на ухо,  тонко посвистывали,
переворачивали общими усилиями на  другой  бок,  резко кричали:  "Зарэжжу!",
чтобы онощутил весь драматизм  своего положения, но добудиться  удалось лишь
звяканьем посуды над самым ухом храпельца.
  Яша выполз из  палатки и, увидев  стоящую  на крыльце тетю Зину, пугнул
ее:
  --Могу помереть! Налей соточку!
  -- Иди-иди, -- отец  с  дядей Жорой, взяв плотника под  руки, принялись
поднимать его с колен.
  -- Здесь  тебе  не рюмочная!  -- устыдилатетя  Зина. -- И  не ночлежка!
Скажи спасибо, что вмилицию не позвонила! Катись, милый, откуда пришел!
  --Порядочные люди так не поступают. -- Яша  не спешил  подниматься.  --
Сказали "а", говорите "бэ". Организм требует поправки.
  Дядя  Жора оставил  плотника  и подошел  к  тете  Зине:  "Уйди вообще с
крыльца! Он думает, что ты с ним кокетничаешь!"
  --  Что ты говоришь! -- возмутилась тетя Зина и уперла руки в бока.-- С
кем это я  кокетничаю? С этим охломоном? Тьфу, на вас! Мужики называется! Не
могут пьяного обормота усмирить! Я кокетничаю... Это надо же!..
  Тетя Зина ушла в дом, и Яша, вновь норовя улечься, взмолился:
  -- Мужики! Спирту! Пятьдесят грамм! Сразу уйду...
  Отец с дядей Жорой переглянулись и посмотрели на меня.
  Я еще  надеялся, что пронесет, но  Яша выдал меня с  потрохами: "Добрый
хлопец, принеси еще шила, ничего не вижу..."
  -- Поднимайся! -- твердо  сказал  отец,  не глядя на  меня.  --  Я тебе
принесу за ворота! Ну!
  -- Точно? -- Яша повернул в сторону отца лохматую голову с травинками в
волосах.
  -- Точно! Иди ижди меня на бревнах.
  Когда  плотник ушел опохмеленный, с меня стали снимать  стружку сразу в
двух направлениях.
  Дядя Жора говорил,  что только несмышленный  болван может налить спирту
работяге, не закончившему работу.
  Отец напирал на то, что  брать  спирт без спросу равнозначно воровству.
Не важно, для каких целей -- вправить палочки-колбочки завирухе-плотнику или
выпить самому. Не твое -- не бери!
  -- Надеюсь, ты не пил с ним? -- строго посмотрел на меня отец.
  -- Нет, конечно. Мне его просто жалко стало...

4

  Дядя Жора вернулся из города,поставил свою "Волгу" с оленем на капоте в
гараж, нагромоздил на поднос чайные принадлежности и крикнул отцу,  чтобы он
подтягивался в беседку для подведения итогов.
  Мама с тетей Зиной, управившись с первой гигантской простынью,  взялись
за  изготовление  второй.  Я выравнивал  место  под две  оставшиеся палатки.
Задача была непростая -- я  вбивал  колышки,  натягивал шнуры  и пересаживал
кусты черничника. Потом  привозил тачкой песок и разбрасывал его лопатой  по
квадратам.Участок  грозил  приобрести  вид  бивуака,  в котором  остановился
эскадрон гусар летучих.
  Катька  поливала  из лейки цветочкии  умудрялась смотреть сквозь стекла
веранды "Ну, погоди" по телевизору.
  Отец с дядей Жорой листали списки дел и гостей, пили чай и поворачивали
головы в сторону близкого леса. Там  бродили грибники-браконьеры, собиравшие
наши черные грузди и сыроежки.
  Возглавлял   браконьерскую    бригаду   пенсионер   Павел   Гурьянович,
рекомендовавший нам  плотника  Яшу. Он  второе лето оснащал углы своего дома
бетонными башенками, которые  ему заливали мужики, словленные  им  у  пивных
ларьков возле вокзала. Одна  башенка была готова  и  переливалась  ромбиками
разноцветных стекол. По вечерам в ней симпатично светилась настольная лампа.
  --Ну что, нашли Яшу?  -- крикнул Павел  Гурьянович, подходя к забору со
стороны леса.
  -- А мы и не искали! -- поздоровался с ним отец.
  -- Это недели  на две! --  сказал сосед. -- Ему ни грамма нельзя! Таков
русский человек.
  -- Причем здесь русский, -- ворчли