я и глянул на Генку.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ:  Ерунда?  Ну-ну... (Вдруг спохватился): Продрог
ты.
     Сд„рнул с вешалки пиджак, набросил на Генку.
     ГЕНКА (насупившись): А вы?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Что я? А, ну да...
     Он начал расст„гивать мокрый пиджак.
     ГЕНКА: Владьке надо переодеться.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (шагнув к двери): Дать тебе сухую рубашку?
     ВЛАДИК: Сам!
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Вот так вс„ время... Вс„ одно и то же. Где мож-
но и где нельзя - вс„ сам...  По ночам на велосипеде гонял,  а  я  в
подъезде стоял - от страха полум„ртвый.  И не дай бог,  если узнает,
что следил.
     За дверью раздался стук - Владик наконец сбросил ботинок.  Иван
Сергеевич оглянулся на дверь. Помолчал.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ:  А как гроза - значит вс„. Любую работу бросаю,
домой бегу.  Знаю,  что уже торчит где-нибудь на верхотуре.  Сколько
раз с крыши стаскивал.
     ГЕНКА: Грозовые потоки изучает...
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (с резкой горечью): Да слушай ты его больше! По-
токи... Молнию он жд„т, вот что!
     Генка не понял.  С удивлением и со страхом за Владика он поднял
на Ивана Сергеевича недоумевающие глаза.
     ГЕНКА: Зачем... Жд„т?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: А вот так... Услышал однажды по радио такую ис-
торию. Одна французкая пианистка летела в Америку на гастроли... Она
слепая была.  Самол„т в грозу попал.  Молния ударила рядом, тряхнула
их как следует. И стала эта пианистка видеть. Наверно от испуга нерв
какой-то сработал. Или от электричества. В общем не понятно но факт.
И в газетах,  говорят,  писали про это...  Вот он и лезет под каждую
грозу... Жд„т...
     Генка опустил голову. Он снова, как в первый день, почувствовал
всю глубину Владькиного нещастья. За последние дни он как-то привык,
что Владик не видит. Но сам-то Владька не привыкнет никогда!
     Генка медленно поднял лицо.
     ГЕНКА: А если молния - не рядом? Если - в него?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ:  Я про то и говорю...  Гена...  Вы ведь друзья.
Побереги его, ладно?
     Генка напряж„нно, словно чего-то ожидая, смотрел на Владькиного
отца.
     ГЕНКА: Он говорит,  что иногда видит разные пятна.  Значит, ка-
кие-то нервы работают?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ты его больше слушай. Он наговорит.
     ГЕНКА (с нарастающей настойчивостью): Его нельзя вылечить?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Как его вылечишь? У стольких врачей были.
     ГЕНКА: Никак нельзя?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Нет...
     ГЕНКА (интуитивно ощутив в этом ответе какую-то неуверенность):
Никак - никак?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ:  Был один врач. Молодой ещ„. Говорил, что можно
попробывать сделать операцию. Но один шанс из тысячи, что получится.
Понимаешь - один из тысячи!
     ГЕНКА: Понимаю. Значит, вс„-таки можно.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Это ещ„ молодой врач. Он всегда спорил с други-
ми. И я не знаю где он теперь. Кажется, уехал в Одессу.
     ГЕНКА: Я знаю, там глазная клиника. У меня в Одессе дядя жив„т.
Хотите, он выяснит?
     Владик в комнате, замерев, прислушивался к разговору.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ:  Нет...  не хочу. Практически нет надежды. Есть
такая штука - теория вероятности. Попробуй в тысяче горошин отыскать
одну единственную, нужную. Вслепую...
     ГЕНКА (упрямо): Разве у врачей вслепую? Там наука.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Наука... Владька надеятся будет, ждать будет, а
операция не получится. Это знаешь какой удар? Насмерть!.. И не взду-
май говорить ему про это.  Шансов никаких,  а он покой потеряет... А
так я знаю: он вс„ равно человеком станет.
     ГЕНКА (выпрямляясь):  Человеком?.. Вам бы только "человеком"...
А вы у владьки спросили? Он хочет быть человеком?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (растерянно): Гена...
     ГЕНКА: Вам бы только,  чтоб вс„ спокойно... А я не буду следить
за Владькой! Никто не уследит! Он вс„ равно словит молнию!
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Да... вот ты какой. Но ты же не знаешь всего...
     ГЕНКА: Знаю. Вижу я...
     Он бросил пиджак на спинку стула и зашагал к дверям.  На пороге
стоял Владик.  Генка осторожно прош„л мимо,  на  ходу  коротко  сжав
Владькину руку.
     ВЛАДИК: Гена, ты куда? Ты прид„шь?
     Генка не ответил.
     Владик повернул к отцу строгое лицо.  У него сходились на пере-
носице  брови.  Иван Сергеевич опустил голову,  не вынеся невидящего
Владькиного взгляда...

     Ильке снилось высокое  небо,  переплет„нные  радуги,  облака  и
большущий  змей,  вместе  с  которым он летит среди солнечных лучей,
сверкающих, как серебрянные нити...
     Жаль, что мама не дала досмотреть сон, растолкала Ильку.
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА:  Сколько можно спать? Илька... Ну-ка, подни-
майся, засоня.
     ИЛЬКА (крайне неохотно): Сколько времени?
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА:  Десятый час!  Вот что значит сидеть до ночи
со своим змеем!
     ИЛЬКА (вспомнив про змей, который висит над кроватью, и обрадо-
вавшись): Зато я его доделал! Знаешь, как он называется? "Тигр„нок"!
Смотри, какой полосатенький! Красивый?
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Красивый... Ты тоже красивый и полосатенький
от краски и клея. Ул„гся, не умывшись!.. Марш умыватся, потом приби-
рай постель. И жди меня. Я в магазин.
     Илька сбросил ноги с кровати,  снова глянул на "Тигр„нка".  За-
беспокоился.
     ИЛЬКА: Мама, а у нас есть толстые нитки?
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Какие толстые? Не знаю. Вставай, умывайся. Я
приду, тогда поищем нитки.
     Илька, пританцовывая и напевая, натянул штаны и рубашку.
     ИЛЬКА: По-и-щем! По-и-щем!.. Мам, а где сандалии? (Брякнулся на
колени, сунул голову под кровать). Ну, куда они опять провалились?
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА:  Вот они, под столом. Вс„ раскидал. (Подняла
сандалию). Ну конечно! Пожалуйста, опять дыра! Илья, это третья пара
за лето! Ты что, по углям бегаешь?
     ИЛЬКА: Это подошвы некрепкие...  Мама,  а можно я босиком  буду
бегать? Это же полезно для здоровья.
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Кому полезно, а кому наоборот. Ты же под но-
ги никогда не смотришь!  Пропорешь ступню, заработаешь заражение. На
прививку тебя ведь на аркане не затащиш...
     Илька со вздохами натянул протоптанные насквозь сандалии.
     ИЛЬКА: Мама, а какая вчера гроза грохала!
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА:  Великолепная.  Но если я приду, а тут будет
не прибрано и ты не умоешся, гроза будет ещ„ лучше.
     ИЛЬКА (весело): Ага! Понятно!
     Мама ушла. Илька начал был сворачивать одеяло, но загляделся на
змея, задумался. Снял змея со стены, покачал на руках.
     ИЛЬКА: Хороший мой... "Тигр„ночек"...
     Положил сво„ детище на кровать.  Открыл мамин туалетный столик,
перебрал мотки ниток.  Но это были тонкие: для штопки или вышивания.
Лишь  один моток более или менее заинтересовал Ильку.  Он попробовал
нитку на разрыв.
     ИЛЬКА: Тридцатый номер. Не выдержит...
     Подумал, покачал головой и на всякий случай вс„-таки сунул  ка-
тушку в кармашек.  Потом продолжал поиски:  в ящиках стола, зеркала,
столика...
     На полу росла груда выброшенных из ящиков вещей,  рос кавардак.
     ... Когда Тамара Васильевна вернулась из магазина, картина пог-
рома ввергла е„ в л„гкий столбняк.
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Илья! Да что же это такое!
     ИЛЬКА (задом выбираясь из шкафа): Нитки ищу! Нигде нет!
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Что за погром ты учинил! Я же сказала: приду
и поищем.
     ИЛЬКА: Чего искать!  Вс„ равно нет, какие надо! Что за дом, со-
вершенно без ниток толстых жив„м.
     Он сел на груду вещей и сокруш„нно уставился на маму.  Он чувс-
твовал  себя крайне обиженным тем,  что жизнь у них такая неустроен-
ная.
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА:  Ты чудовище... Из-за каких-то ниток перево-
рачивать весь дом. В конце концов, я дам денег, сбегай и купи, какие
тебе нужно.
     ИЛЬКА: Да, "купи"! Сегодня воскресенье, все магазины закрыты...
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (неуверенно): Ну, может быть, не все...

     Илька прибежал к Генке.  Привычно навалился на палисадник,  пе-
регнулся через рейки: к окну. Окно было закрыто и зад„рнуто занавес-
кой.
     Илька наш„л длинную щепку и постучал.  Занавеска  не  шевельну-
лась.  Илька  удивл„нно покачал головой.  Снова постучал.  Занавеска
отошла в сторону,  створка приоткрылась. Показалось сердитое Генкино
лицо. Илька только приготовился сказать о нитках, но Генка опередил.
     ГЕНКА: Чего тебе? Не мешай!
     ИЛЬКА: Ген! Я змей сделал! У тебя есть...
     ГЕНКА (с гримассой,  будто у него зубы болят): Да иди ты к чер-
тям в пекло...
     Дзынь! - окно захлопнулось. Илька ошарашенно посмотрел на него.
Упрямо сжал губы. Постучал опять.
     Створки распахнуилсь.
     ИЛЬКА: Мне только моточек...
     ГЕНКА: Иди к дьяволу!
     И снова - трах! На запор. И глухая занавеска за ст„клами.
     ИЛЬКА: Эх ты!
     Круто повернулся и пош„л. А что ему ещ„ делать?
     А Генка опять сердито сел у окна. Машинально полистал "Аэлиту",
захлопнул.  Увидел надпись на обложке: "ENGLICH". Горько усмехнулся.
Бухнулся на диван - так, что зазвенели пружины.
     Заглянула бабушка.
     БАБУШКА: Ты чего это? Вроде не ночь, а ул„гся?
     ГЕНКА (взвинченно): Тебе что, жалко?
     БАБУШКА (примирительно): Ну, лежи,лежи, бог с тобой.
     ГЕНКА: Ну  и  лежу...  (Но  мирный тон бабушки натолкнул его на
мысль о возможности разговора):  Бабушка... А правда, что на инжене-
ров пять лет учатся, а на врачей шесть? Дольшн всех?
     БАБУШКА: Да мне откуда знать?...  Мне на тех  и  других  учится
поздно...  Должно быть, правда. Инженеры - они с железом дело имеют,
а врачи-то с живыми людьми. Это страшнее.
     ГЕНКА (про себя):  Страшнее...  А на кой ч„рт врачам английский
язык? Латинский - ладно, для рецептов. А "инглиш"-то куда пришь„шь?
     Сел, плюнул с досады. Рванул с настенного календаря листок - 17
августа. Взял со стола карандаш.
     Начал считать, выписывая цифры на листке.
     ГЕНКА: Пять классов в школе - пять лет.  В  институте  -  шесть
лет.  Одинадцать...  (Удивился):  Это как раз целая Владькина жизнь!
Ещ„ одна жизнь вслепую...  А если ещ„ год пропад„т?  Лишний год  те-
рять!
     Яростно скомкал листок, кинул в стену.
     Вышел во двор. Остановился перед поленицей, сунув кулаки в кар-
маны.  Полез за дрова, выволок разбухший учебник... Посмотрел с бес-
помощностю и товращением.
     ГЕНКА: У... Чтоб ты сдох!
     И двумя пальцами, как дохлую крысу, пон„с "инглиш" в дом.
     В комнате он сел у стола.  Открыл первую страницу. Тупо посмот-
рел на надоевшие до одури строчки и картинки. Вдруг швырнул книжку в
угол, положил голову на локти и заплакал...

     Илька приш„л к Шурику Черемховскому.  Тот лежал на полу над не-
понятным чертежом.
     ИЛЬКА: Здравствуй. А я змей сделал.
     ШУРИК (всецело  занятый  своим проэктом):  А у тебя..  Паяльник
есть?
     ШУРИК: Вот именно...
     ИЛЬКА (с некоторой гордостью): У нас молоток есть. Плоскогубцы.
Отв„ртка от швейной машины... Это что на бумаге?
     ШУРИК: Где бы достать паяльник?
     Илька сел на корточки, Тронул Шурика за плечо.
     ИЛЬКА: А моточка ниток у тебя не найд„тся? У меня змей, а ниток
нет.
     ШУРИК: И у меня нет... И паяльника нет, сгорел.
     ИЛЬКА: Да ладно тебе с паяльником! Я про нитки.
     ШУРИК: У меня откуда? Спроси у Генки.
     ИЛЬКА: Он не пускает... И ругается.
     ШУРИК: У Владика.
     ИЛЬКА: Я к нему бегал. У них никого дома нет.
     ШУРИК: У Антона...
     ИЛЬКА: Тоже нет... Все куда-то подевались. И змеи не поднимают.
     ШУРИК: Надоело, наверно...
     ИЛЬКА: "Надоело"! Сам не знаешь... Сам никогда не рпобовал, вот
и говоришь!
     ШУРИК: А ты пробовал?
     ИЛЬКА: А я как, если... нету же ниток...
     И побр„л к двери...

     Нахохлившийся Яшка Воробей сидел на поленице, сердито оглядыва-
ясь на крыльцо, и думал какую-то горькую думу.
     Илька забрался к нему.
     ИЛЬКА: Яш... А я змей сделал.
     ЯШКА (с хмурой иронией): Ну и герой...
     ИЛЬКА (осторожно): А у тебя ниток ненайд„тся?
     ЯШКА: У меня что, магазин? Где я возьму?
     ИЛЬКА: А можно от "Шмеля"? Мне только на сегодня.
     ЯШКА: Ага, от "Шмеля... "Шмель"-то в доме. Я теперь туда за ты-
щу рублей не пойду.
     Он скосил на Ильку круглый птичий глаз и снова погрузился в го-
рестные мысли.  И от этих мыслей он раскачивался взад и впер„д, пока
не  стукнулся затылком о стенку сарая,  а лбом о поднятые колени.  А
стукнулся - мрачно глянул на Ильку, словно тот виноват.
     ИЛЬКА: А почему... не пойд„шь?
     ЯШКА (с печальным вздохом): У тебя есть рюкзак?
     ИЛЬКА: Зачем?
     ЯШКА (сипло от подступивших сл„з): Зачем... Уеду я.
     ИЛЬКА (с сочувствием и пониманием):  Есть у нас рюкзак.  Только
папин, старый... Спрсить у мамы?
     ЯШКА (с мрачной решимостью): Хоть куда уеду. Хоть в Антарктиду.
     ИЛЬКА: Лучше в Африку.
     ЯШКА (с насмешкой): Что ты знаешь про Африку!
     ИЛЬКА: Там сейчас полным полно независимых стран. И тепло. Даже
пальто брать не надо. Можно даже зимой в одних трусиках бегать.
     ЯШКА: Больно мне надо зимой в одних трусиках...
     ИЛЬКА: Это же в Африке...
     ЯШКА (опять начиная раскачиватся): Заберусь в вагон... Приеду в
Одессу...  Там у Генки дядя, у него переночую. Потом заберусь в трюм
и ту-ту... Вс„ равно из дома выгнали.
     ИЛЬКА: На совсем?!
     ЯШКА: Мать говорит:  "Чтоб носа больше не казал!  Раз за хлебом
не сходил, жрать не дам и на порог не пущу".
     ИЛЬКА: (с грустью взглянув на несчастного Воробья): Пойд„м, Яш-
ка, попросим рюкзак у мамы.
     В это время появилась на крыльце Яшкина мать.  Отыскав взглядом
беспутного сына, уп„рла руки в бока.
     ЯШКИНА МАТЬ:  Яшка! Ты прид„шь домой, окаянная душа, голодранец
гороховый! Сколько раз мне суп подогревать!
     Яшка вскочил,  виновато глянул на Ильку, побр„л к дому, скрывая
за медлительностью радость.
     ИЛЬКА (глядя вслед):  Ни в какую,  ты,  Воробей,  Африку не уе-
дешь... Эй, Яшка, а нитки дашь?!
     Но дверь уже захлопнулась.

     Когда домрй пришла рассерженная Генкина мать, Генка, морщась от
отвращения,  мучился над английскими строчками: то писал в тетрадке,
то заглядывал в учебник,  то листал словарь, бормоча неудобопроизно-
симые английские фразы.
     МАТЬ (останавливаясь на пороге): Что же это такое, а?
     ГЕНКА: Что?
     МАТЬ (беспомощно):  Что же ты делаешь, лодырь бессовестный? Как
ты меня перед людьми выставляешь?
     ГЕНКА: Ну что случилось?
     МАТЬ: Ни ума,  ни совести... (заплпкала). Учительница на работу
пришла, прямо в диспетчерскую, при всех спрашивает: "Почему ваш Гена
не бывает на занятиях?  Может,  болеет?" Болеет! Только и знает свои
крыши да книжки шпионские!
     Она шагнула к столу,  схватила книгу, чтобы выбросить в окно...
и узнала учебник.
     ГЕНКА: "Шпионские"... Видешь ведь, учу...
     МАТЬ (растерянно): Что вижу? В школу-то не ходишь.
     ГЕНКА: Ну,  не ходил.  Думаешь,  почему? Потому что отстал. Вот
догоню и пойду.  Сегодня...  Ой, ну не плачь ты только, ведь сказал:
пойду...

     А унылый  Илька бр„л от магазина к магазину.  За ветринами соб-
лазнительно возвышались целые пирамиды с катушками и мотками велико-
лепных прочных ниток.  Но на дверях везде висели таблички,  извещаю-
щие, что "выходной день - воскресенье".
     Перед последней  дверью Илька потоптался,  подумал и махнул ру-
кой: решил снова побежать к Генке.
     В окно он стучать не стал,  а сразу вош„л в дверь и натолкнулся
на Генкину мать.
     ИЛЬКА: Здравствуйте.  А Гена дома?  Мне его только на самую ма-
ленькую минуточку...
     МАТЬ: А Гена в школе, на занятиях. Только что уш„л.

     В классе  Генка  стоял за партой и слушал неприятные слова Веры
Генриховны, которая листала его тетрадь.
     ВЕРА ГЕНРИХОВНА:  Это  ужасно,  Звягин.  Ты барахтаешся в самых
простеньких фразах.  Тебе не хватает элементарных  знаний.  В  одном
слове  по три ошибки...  И ни одного сделанного до конца упражнения.
Ни первого,  ни второго,  ни...  (она удивл„нно  взглянула  на  него
из-под очков) гм...  (снова посмотрела в тетрадь, потом закрыла е„).
Ну вс„ равно...  Не знаю как вы все справитесь с контрольной. Вот уж
по воскресеньям занимаемся,  а сдвигов почти нет...  Садись, Звягин.
(Она отправилась к доске,  на ходу оглянулась). Учтите, что в шестом
классе  вам всем прид„тся уделять английскому языку особое внимание.
Если вы, конечно, перейд„те...

     Илька бр„л к дому.  А в небе плыли облака. Илька поднял голову.
Ветер показался ему не очень сильным.  Илька вынул из кармана катуш-
ку, снова попробовал нитку на разрыв. Она была не такая уж слабая.
     ИЛЬКА: Может, выдержит?
     И, приняв решение, помчался за змеем.

     Во дворе Илька забрался на крышу высокого сарая.  Змей  ожил  в
руках, запросился в небо. Весело заработала трещ„тка. Илька пригото-
вился к запуску. Ещ„ раз под„ргал нитку.
     ИЛЬКА: Не  порвись,  миленькая...  Он "поставил" змей на ветер,
осторожно подполкнул и отпустил.  Ровные потоки воздуха взяли  "Тиг-
р„нка" сразу, повели на высоту. Илька поднял лицо и щасливо засмеял-
ся.  А ч„рно-оранжевый полосатый "Тигр„нок" уходил вс„ выше, выше, и
радость Илькина была как музыка.
     ... И вдруг музыка оборвалась! Змей рыскнул, метнулся. Порваная
нитка ослабла, а "Тигр„нок" начал медленно падать за крыши соседнего
квартала.
     Илька не растерялся! Была надежда спасти змея! Он прыгнул с са-
рая и помчался.  Нитка привела его к высокому забору. Обдирая колени
о доски, он оседлал забор.
     "Тигр„нок" был здесь.  Он лежал посреди обширного двора , рядом
с  корытом,  у которого сыто похрюкивала налитая блестящая хавронья.
Во дворе росли яблони с большими яблоками,  но Илька не  обратил  на
них внимания.  Он видел только "Тигр„нка". Не долго думая он прыгнул
в траву и побежал к змею.  Цыкнул на свинью,  чтобы не наступила  на
мочальный  хвост "Тигр„нка",  наклонился над змеем,  начал осторожно
ощупывать: не ранен ли?
     Большая тень упала на змей, на Ильку. В корыте отразилась груз-
ная т„тка в надвинутой на глаза косынке, цветастом переднике и рези-
новых сапогах. Это была, видимо, хозяйка огорода.
     ХОЗЯЙКА: Ну, чего? Не успел ещ„?
     ИЛЬКА (рассеянно поднимая глаза): Что?
     ХОЗЯЙКА: Не успел яблочек попробовать? Не набрал?
     Она крепко ухватила Ильку за локоть.
     ИЛЬКА: Я за змеем. Пустите.
     ХОЗЯЙКА: Ишь ты! За змеем? Хорошо придумал. Ну-ка пойд„м...
     Она легко приподняла Ильку и повела (а скорее понесла по возду-
ху) в сторону ворот.
     ИЛЬКА Вс„ ещ„ не понимая опасности): А змей?
     ХОЗЯЙКА: Будет сейчас змей...
     К удивлению Ильки,  они миновали ворота,  и  хозяйка  доставила
пленника в угол двора,  где темнели крапивные джунгли. Она была мол-
чалива и деловита:  Намотала на руку подол фартука,  вырвала  жгучий
стебель,  сунула  его  под  мышку и принялась нащупывать пуговицу на
Илькиных штанах.
     Только сейчас Илька понял, какая жуткая несправедливость и уни-
жение грозят ему!
     ИЛЬКА: Вы что! Не имеете права! Пустите сейчас же! Как вы смее-
те!
     Но т„тка была не умолима и продолжала сво„ ч„рное дело.
     Илька собрал все силы и вырвался!  Он бросился к змею: "Тигр„н-
ка" надо было спасать!
     ХОЗЯЙКА: Ах ты шпана! А ну, стой!
     Она кинулась за Илькой.  Он с "Тигр„нком" рванулся к забору, но
хозяйка огорода наступила змею на хвост.  "Конверт" треснул и лопнул
пополам. Илька остановился, ошарашенный этой бедой. Удивл„нная этим,
на миг замерла на месте и хозяйка.  Илька повернулся и поднял на не„
гневные, налитые слезами глаза.
     За что? Он так старался, он ничего плохого не сделал!
     ИЛЬКА (тихо и отчаянно): Ух ты... ведьма.
     ХОЗЯЙКА: Сопляк! Жулик паршивый! Шкуру сдеру!
     Она двинулась  к Ильке,  но между ними стояло корыто со свинной
баландой.  Холодный гнев прида„т человеку  силу  и  точность.  Илька
рассчитанным движением ударил по корыту,  оно скользнуло хозяйке под
ноги,  и та всем своим могучим телом бухнулась в жижу! Илька швырнул
в не„ обломки змея,  бесстрашно промчался сквозь крапиву, взлетел на
забор и под яростные крики ("Бандит!  Вс„ равно  поймаю!  Милиция!")
перемахнул на улицу.
     Сердито всхлипывая,