ко-
мыслия отправился один к реке, сорвался и погиб..." Мне как-то очень
уж обидно сделалось.  Я встал и говорю: "Откуда вы знаете, что из-за
легкомыслия?" А она опять давай тянуть: "Достаточно знать его харак-
тер и вспомнить, сколько неприятностей он доставлял педагогам..."
     ГЕНКА: А какие он доставлял неприяности?  Галина Николаевна вон
как плакала, когда узнала, что погиб...
     ШУРИК: Вот именно. Меня будто д„рнуло. Я говорю: "Однако у него
было одно хорошее качество - он никогда  не  говорил  подлостей  про
тех, кто умер"...
     ГЕНКА (свиснув): Ну, ты да„шь! А она что?
     ШУРИК: У не„ даже бородавка побелела.  Ну,  передохнула и гово-
рит:  "Я б-буду, Черемховский, ставить вопрос на педсовете. Па-атру-
дитесь  выйти!.."  Вот и вс„.  Хотели за весь год "неуд" выдать,  да
классная заступилась.
     ГЕНКА: Ты,  Шурка, молодец. Лагерь, конечно, жалко, но вс„ рав-
но.
     ШУРИК: Ладно, проживу. Ты куда?
     ГЕНКА: Да этого обормота навестить.  Ильку. Наскакался под дож-
д„м и целых две недели с простудой лежит.
     ШУРИК: Я знаю. А разве к нему уже можно?

     Они вдво„м сидели у Илькиной кровати.  Серь„зные и  примолкшие,
потому что только что рассказали вс„, что знали про Яшку.
     ИЛЬКА: А может, он вс„-таки убежал в Африку?.. Ну, не в Африку,
а куда-нибудь. Ведь не нашли же...
     ШУРИК: Да нет Илька. Даже его мама уже так не думает.
     Илька дотянулся до пера,  которое было воткнуто в комочек плас-
тилина, прилепленный к обоям.
     ИЛЬКА: Это от фламинго... фламинго ведь в Африке живут, да?
     ШУРИК: Вообще на Юге. И в Африке, конечно.
     ИЛЬКА: Я бы его Яшке подарил, если бы...
     И замолчал, положив перо на одеяло.
     ГЕНКА (чтобы  отвлечь Ильку от грусных мыслей):  Ой,  Илька,  я
совсем забыл сказать!  Иван Сергеевич привет передавал!  Я его вчера
видел!
     ИЛЬКА: А чего привет? Он позавчера сам прихолдил.
     ГЕНКА: Это позавчера. А вчера он в Одессу улетел, к Владику.
     ИЛЬКА (встревоженно): Зачем?
     ГЕНКА: Ну как зачем? К Владьке. Первый раз, что ли?
     ИЛЬКА: Он же должен был ехать в июле,  когда  Владика  выпишут.
Это ещ„ через месяц. Значит, что-то случилось?
     ГЕНКА (заражаясь от Ильки тревогой):  А что?  Да ну тебя. Он же
недавно писал, что операция прошла нормально.
     ИЛЬКА: А если неожиданно... Что-нибудь опять?
     ШУРИК: А может быть, его решили выписать раньше?
     ИЛЬКА: Так не бывает, чтобы из больниц раньше выписывали. Спро-
сите у мамы.

     Недавно прош„л дождь,  и перрон блестел.  И поезд,  вынырнувший
из-под тучи, тоже блестел.
     Илька торопился, и тянул Генку за руку.
     ГЕНКА: Не скачи. Седьмой вагон как раз сюда подойд„т.
     ИЛЬКА: А вдруг не подойд„т?
     ГЕНКА: Сказал, не скачи.
     Вагон подош„л точно.  Проводница откинула подножку, стали спус-
катся пассажиры, и Генке с Илькой казалось, что они едва движутся.
     Наконец Илька радостно завопил "ура", и оказалось, что он взле-
тает в крепких руках Ивана сергеевича.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ух ты вождь краснокожих!
     Он имел ввиду Илькин самодельный головной  убор  из  перьев,  в
центре которого красовалось перо фламинго.
     А Генка растерянно оглядывался, не видя Владика.
     Владик появился у него за спиной.
     ВЛАДИК: Гена...
     ГЕНКА (быстро обернувшись): Ой, это ты...
     ВЛАДИК: Не ожидал? Я с той стороны прыгнул и под вагоном...
     ПРОВОДНИЦА (с высоты площадки): Драть за такие дела надо!
     ВЛАДИК (покосившись на проводницу):  Вредная бабка.  Всю дорогу
ругалась, что я окна открывал.
     И он вдруг запнулся,  замолчал, уже серь„знее глядя на Генку. И
тот  посмотрел  на  Владика.  Непонятное смущение заставило их обоих
опустить глаза. Ведь они знали друг друга только две недели, а потом
расстались почти на год. И Владик даже невидел ещ„ Генку.
     Он пересилил неловкость, глянул прямо, тряхнул головой.
     ВЛАДИК: А я тебя сразу узнал. Я так и думал, что ты такой.
     ГЕНКА: А я... не сразу узнал.
     ВЛАДИК: Потому что я вырос, да?
     ГЕНКА: Да вовсе ты не вырос!  (Спохватившись): То есть не силь-
но... Просто раньше ты весь в т„мном был, а сейчас вон какой разноц-
ветный.
     Владик был в голубых шортиках и рубашке, сплошь расписанной яр-
кими бабочками.
     ИЛЬКА (подскочил к ребятам): Владик! Здравсвуй!
     ВЛАДИК (ухватив Ильку за ладони):  Здравствуй!  Это Илька? Иль-
ка...  Папа,  ты говорил,  что Илька маленький, а он, смотри, мне до
уха.
     Он поставил Ильку рядом, и они наклонили друг к другу головы.
     ГЕНКА (удивл„нный неожиданным открытием):  А вы похожи.  Правда
похожи, если приглядется. Будто братья.
     ИЛЬКА (неожиданно рассердившись):  Ни капельки  мы  не  похожи!
Вр„шь вс„!
     ГЕНКА (без обиды,  снисходительно):  Головку потрогай,  козлик.
Рожки не прорезались?  (Владику): У него возраст такой: когда у коз-
лят рога прорезаются, они становятся вредные и прыгучие.
     Илька показал Генке язык.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Может быть, домой двинем? А, пираты?
     Он обхватил всю компанию за плечи и пов„л к выходу с перрона.

     Они шагали по улице. Впереди Генка и Владик, сзади в нескольких
шагах Иван Сергеевич и Илька.
     ВЛАДИК: А твой "Кондор" сохранился?
     ГЕНКА: Да что ты!  Я же его Ильке отдал. Он его в том же месяце
и разгрохал.
     Они оглянулись на Ильку.  Тот,  словно в ответ на этот  взгляд,
разбежался и лихо перемахнул через большую лужу на асфальте.
     ВЛАДИК: Я тоже так могу!
     Тоже разбежался  и прыгнул.  Дальше на асфальте были наполовину
смытые дожд„м "классы".  Владик ловко, с разными фигурами, проскакал
по  клеткам.  Генка снисходительно улыбнулся.  Сам он постеснялся бы
так прыгать на виду у прохожих.
     Илька подскочил к Владику, тронул за рубашку.
     ИЛЬКА: Это африканские бабочки?
     ВЛАДИК: Почему африканские?  Ну, может быть. А может быть, вся-
кие... Главное, что разноцветные.
     Илька кивнул и,  увидев,  что доганяет Генка, уш„л на несколько
шагов впер„д.
     ГЕНКА: Шикарная рубашка.  Наверно, моряки из-за границы привез-
ли?
     ВЛАДИК: Да нет,  это из магазина...  Гена... Ты не думай, что я
такой п„стрый, чтобы похвастаться...
     ГЕНКА (слегка удивл„нно): Да я не думаю.
     ВЛАДИК: Понимаешь...  я ч„рный цвет сейчас просто ненавижу.  Он
как слепота.
     ГЕНКА (смущенно): Я понимаю...
     ВЛАДИК: Я  сейчас уже немного привык.  А сначала как сумашедший
был.  Вс„ смотрю,  смотрю,  просто понять немогу сколько на земле...
всего. Ну, красок и вещей... Уставлюсь на какой-нибудь листик и про-
жилки разглядываю... Смешно, да?
     ГЕНКА (тихо):  Ну что ты,  Владька... Чего смешного... Здорово,
что вс„ удачно получилось.
     ВЛАДИК: С левым глазом пока не очень.  Но говорят,  потом нала-
дится...
     Их догнал Иван Сергеевич.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Эй, народ! Почему это Илька загрустил, не знае-
те?
     ГЕНКА: Ой, знаю! Он из дома без спроса рванул. Ему ещ„ не велят
после болезни, а он сбежал, чтобы вас встречать, и теперь боится.
     ИЛЬКА (уныло): Сам ты боишься.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ:  Стойте, люди, так нельзя! Мы должны немедленно
идти и сделать, чтобы громы и молнии не пали на эту невинную голову.
     Илька радостно завертел "невинной" головой.
     Веселой толпой они ввалились в Илькин  дом.  Тамара  Васильевна
обрадовалась.
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Иван Сергеевич, Владик! Прямо с вокзала? Ка-
кие молодцы, что пришли. Проходите скорее! Так вот ты какой, Владик.
Совсем большой...
     Между тем, на Ильку глянула она холодно.
     ИЛЬКА: Ну, ма...
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (крайне сухо): Ты хочешь мне что-то сказать?
     ИЛЬКА: Ну я же оставил записку. Я написал: "Не сердись".
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА:  Ты написал "нисирдись"!  Вс„ вместе и через
"и". Я не должна сердиться? Грамотей.
     Илька, явно подлизываясь, по-кошачьи пот„рся о мамин локоть.
     ИЛЬКА: Ну, мам...
     ИВАНГ СЕРГЕЕВИЧ: Тамара Васильевна, мы просим вас о помиловании
этого грешника. Мы специально зашли.
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА:  И напрасно.  То есть просите напрасно. Этот
подлиза и сам вс„ выпросит... Иди, поставь чайник, горюшко.
     Счастливый Илька умчался на кухню,  и там сразу что-то загреме-
ло.
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (со вздохом): Чудовище, я не реб„нок... Когда
он вырастет? Был бы такой, как Гена или Владик - совсем другое дело.
     ВЛАДИК (с вес„лым интересом): А какая разница?
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА:  Думаю, что есть. Тебе, надеюсь не пришло бы
в голову устраивать в ванной кукольный театр с настоящим морем и бу-
рей?
     ВЛАДИК: Не знаю.  Я ещ„ в квартире с ванной не жил, папа е„ без
меня получил.
     ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА:  Ох,  действительно, вы же ещ„ дома не были.
Устали? Сейчас будем чай пить.
     ИЛЬКА (высунувшись из кухонной двери):  А потом мы пойд„м погу-
ляем! Да?

     Втро„м они подошли к речному обрыву. Половодье уже кончилось, и
в  низу  у воды обозначилась заваленная плвником и мусором песчанная
полоса.
     Илька, обогнав  друзей и гикнув,  заскакал вниз с уступа на ус-
туп, прыгнул на песок, упал на колени, весело вскочил.
     ИЛЬКА: Давайте, не бойтесь!
     ГЕНКА: Вот труба...
     ВЛАДИК (улыбнувшись): Он в самом деле как горный козл„нок.
     ГЕНКА: Пошли.
     Он хотел помочь Владику.
     ВЛАДИК: Я сам!
     Они спустились.
     Илька в низу танцевал от нетерпения.
     ИЛЬКА: К мысу пойд„м, да, Гена?
     ГЕНКА: Пошли. Тут и приткнутся негде.
     Они двинулись вдоль воды.
     ИЛЬКА (словно предупреждая): Купатся я не буду.
     ГЕНКА: Неужели?  А  я  думал будешь!  Сразу бы на месяц опять в
постель.
     ВЛАДИК (полуш„потом): Что ты на него сердишься?
     ГЕНКА: Да ну его...  Скачет,  скачет, коз„л дикий, а потом мать
из-за него с ума сходит.  Да и другие...  Мало нам с Яшкой беды, что
ли?
     ВЛАДИК: А я почти не помню Яшку. Только имя запомнилось. Да го-
лос чуть-чуть... Хороший он был, да?
     ГЕНКА: Да был...  Воробушек... Пока живой был, не замечали. Ка-
залось иногда,  что вредный.  А если разобратся,  то наоборот - доб-
рый... И вс„ раньше других понимал, только помалкивал...
     Илька шагал впереди.  Путь пересекала размытая ручь„м глинистая
полоса...  Илька  разбежался,  прыгнул,  не долетел до сухого места,
увяз по колена.  Быстро выбрался, оглянулся. Владик прыгать не стал.
Просто скинул сандалии и переш„л глинянное месиво.
     Гена, чертыхаясь, стал расшнуровывать кеды.
     За это время Илька и Владик ушли впер„д. Когда Генка догнал их,
они стояли у перев„рнутой лодки.
     Это была пробитая разбухшая посудина.
     ИЛЬКА: Во, Ген, смотри! Е„ починить можно.
     Генка внимательно оглядел лодку.
     ВЛАДИК: Можно, Гена?
     ГЕНКА: Гниль„... И вон какая пробоина. Чем такую дыру забь„шь?
     ИЛЬКА: Фанеркой.
     ГЕНКА: Это тебе что, скворечник? Нет, это гиблое дело...
     ВЛАДИК: Жалко. А то сделали бы кораблик. С парусом! Вот поката-
лись бы.
     ГЕНКА (чтобы утешить Владика): А можно на плоту покататься! Вон
бр„вна связанны„! Только у берега, а то течение...
     ВЛАДИК (торопливо): Нет, не хочется, Гена.
     ИЛЬКА (с некоторым вызовом): Мне тоже не хочется!
     ГЕНКА (миролюбиво):  Ну, не хочется - не будем... Пошли вон ту-
да, на травку,
     Они забрались на травянистую площадку метрах в тр„х над водой.
     ВЛАДИК :  Какой день,  да?  Или вечер... Только я море так и не
видел.
     ГЕНКА (удивл„нно): Почему?
     ВЛАДИК: Так получилось.  Сперва вс„ в  больнице  был,  а  потом
срочно уезжать пришлось,  уже билет был.  И в тот день - как раз ту-
ман. Густой-густой. Говорят, такие только осенью бывают, а тут - ле-
том... Приехали на берег, а ничего не видно.
     ГЕНКА: Ну, ничего. Не последний же раз.
     ВЛАДИК: Конечно, не последний! Мы в августе обязательно с папой
в отпуск поедем. Он обещал.
     Илька слышал этот разговор.  Вс„ тревожнее делалось его лицо, а
при последних словах округлились глаза.
     ИЛЬКА (ш„потом): Опять? А я?
     Его никто не услышал.  Он поднялся и обиженно бросил пучок тра-
винок. Но и это не заметили.
     Владик стесн„нно поглядывал на Генку, соскребая с ноги налипшую
глину. Потом тихо заговорил.
     ВЛАДИК: Ты, наверно, подумал, что я трус, да?
     ГЕНКА: Почему?
     ВЛАДИК: Из-за плота...  Ну,  я правда боюсь. Я просто видеть не
могу скользкие бр„вна.  Вс„ кажется: вдруг опять, как тогда, головой
грохнусь...
     ГЕНКА: Да брось ты,  ничего я не думаю.  Ты правильно вс„ дела-
ешь!  Какой смысл без толку рисковать?...  Вон как этот  бестолковый
коз„л!
     Он вскочил. Владик тоже. Илька (вот сумашедший!) легко и серди-
то карабкался по крутому, почти отвесному обрыву.
     ГЕНКА (сдавленным голосом): Не смей...
     ВЛАДИК (жалобно): Ну что за дурак бешенный... Не кричи, сорв„т-
ся.
     Окликать и грозить было уже опасно, Илька мог сорватся от окри-
ка. Один раз он покачнулся, и Гнка с Владиком замерли.
     ИЛЬКА (продолжая  путь):  Ну  и  уезжай!...  Ну  и  не  надо!..
Пусть...  (оглянувшись на оставшихся в низу ребят): А вы так можете?
А?
     Генка молча показалему кулак.  Илька сердито хмыкнул и  ринулся
выше.
     ИЛЬКА (с яростной насмешкой):

                Как в белые гребни бушующих  вод
                Врезается якорь с размаха,
                Так мы, капитаны, впер„д и впер„д
                Летели, не ведая страха...

     ВЛАДИК: Чего он там по„т?
     ГЕНКА: Пусть только поднимется, он у меня запо„т...
     Илька рывком выбрался наверх:  как раз на то место,  где  нашли
Яшкину сумку.
     Там колупали старой киркой землю у остатков  кирпичного  фунда-
мента Юрик и Валерка...  Распрямившись, они с изумлением стали разг-
лядывать неизвестно откуда возникшего Ильку.
     Илька (он  вс„-таки года на полтора старше) принял бодрый и не-
зависимый вид,  хотя ребята его заинтересовали,  особенно Валерка: у
него за ремешком лихо, как пистолет, торчал молоток.
     ЮРИК: Ты снизу забрался?
     ИЛЬКА: Не с неба же упал!
     ВАЛЕРКА: А если бы загремел? В леп„шку можно...
     ИЛЬКА: Я?
     ВАЛЕРКА: Ага.
     ИЛЬКА: Тю...
     ЮРИК: Ничего не "тю".  Мы весной во время  дождя  чуть-чуть  не
свалились.
     ИЛЬКА: Чуть-чуть - это ерунда.  У нас один мальчишка в мае сор-
вался отсюда...  Но тогда - другое дело - вода ледянная была под бе-
регом. А сейчас воды нет и трава выросла, можно зацепится.
     ВАЛЕРКА: Мы тоже, когда вода... Хорошо, что тот мальчик нас вы-
ручил, да Юрик? А то мы все промокли под дожд„м...
     Юрик молча кивнул.
     ИЛЬКА (рассеянно): Повезло вам... (Он вдруг внимательно и стро-
го посмотрел на ребят). Постойте... Какой мальчик?
     ЮРИК (растерянно): Мы не знаем. Он нас прогнал, а сам на бревне
остался...
     ВАЛЕРКА: Он большой. Не очень большой, но больше тебя.
     ИЛЬКА: Как его зовут?
     ЮРИК: Он не сказал...
     ИЛЬКА: Эх вы! Он же вас спас, а вы...
     ВАЛЕРКА: У него сумка была, а на сумке фамилия.
     ЮРИК: Это не фамилия, таких фамилий не бывает. Это страна...
     ИЛЬКА: Какая страна?!


     "Африка" - было написанно на Яшкиной сумке. Илька вспомнил, что
видел эту надпись, когда они с Яшкой встретелись у школы.


     "Африка" - было написанно на крышке Яшкиной сумки. Сумка лежала
на столе, где раньше Яшка Воробь„в готовил уроки. Здесь же лежал его
дневник и потр„панные тетрадки.
     Ребята - Генка,  Илька,  Владик,  Шурик, Антон - молча стояли у
стола. Они смотрели на Яшкину надпись, словно на его последнее пись-
мо, обращенное к ним. Рядом стояла и тихо плакала Яшкина мать.
     ЯШКИНА МАТЬ: Отцу пока, ребятки, ничего не говорите, а то опять
разволнуется, сляжет. Как беда-то случилась, у него руки отнялись, в
больницу попал. Вчера только выписали...
     Шурик, который молча переписывал Яшкины тетрадки,  вдруг  осто-
рожно задал вопрос.
     ШУРИК: Валентина Петровна, можно я этот листок возьму? Я не на-
совсем, а только переписать. Это его сочинение, кажется.
     ЯШКИНА МАТЬ:  Возьми деточка. У него много тетрадок. Если надо,
возьмите,  что хотите.  И марки.  Мы только один альбомчик на память
оставим, а больше-то зачем...
     ШУРИК: Да нет, что вы... Только листик. Переписать.
     ЯШКИНА МАТЬ: Вы в школе раскажите... Думали ведь, что из-за ба-
ловства сорвался, а он вон как... А эти ребятки придут?
     ГЕНКА: Придут,  т„тя Валя.  Они пока испугались немного.  Потом
придут.
     ЯШКИНА МАТЬ: И вы заходите. Яшенька-то любил, чтобы товарищи...

     Впятером они медленно шли по улице,  снова к реке. Был уже сов-
сем вечер. Печальный вечер.
     ШУРИК: А они не ошиблись? Эти, Валерик и... Юра?
     ИЛЬКА: Они вс„ точно рассказали. И про сумку, и какой он...
     ГЕНКА: Если бы они тогда не убежали!
     ИЛЬКА: Разве они знали? Они не виноваты!
     ГЕНКА: Я говорю, что виноваты?
     ШУРИК: А почему они заплакали? Вы, наверно, их там взяли в обо-
рот?
     ВЛАДИК: Никто их не брал. Просто им жалко Яшку. Это же ясно.
     ГЕНКА (Шурику): А что за листок ты у т„ти Вали выпросил?
     ШУРИК (спохватившись):  Да! Вот... (достал из кармана). Написа-
но:  "Сочинение".  На тему: "Какая погода мне нравится". Но какое-то
странное сочинение. Будто стихи.
     ГЕНКА: Дай-ка... (взял листок, читает монотонной фразой): Начи-
нается ветер,  и большие деревья шумно встряхивают плечами...  Какие
же это стихи?
     ШУРИК: Ты не так читаешь. Так и пушкина можно загубить. Надо же
размер соблюдать... Дай...

                Начинается ветер -
                И большие беревья
                Шумно встряхивают плечами,
                Прогоняют последний сон.
                А простыни на вер„вках
                Громко хлопают и полощут:
                Кажется им, что они паруса...

     Вс„ таки это стихи, ребята.
     ГЕНКА: Яшка - поэт?
     ШУРИК: А что? Он иногда мог. Только мы плохо замечали.
     ВЛАДИК: А может, он и сам не знал, что это стихи.
     ШУРИК: Но это вс„ равно...  Вот ещ„:

                Я подумал,  что хорошо бы
                Сделать парус из этих простынь
                И поставить его на лодку.
                Только мне не дадут.
                Взрослые думают,
                Что без паруса жить можно,
                А без простынь нельзя никак...

     ... В конце только немного сбито...

     ГЕНКА: Ничего не сбито, вс„ правильно.
     Они уже опять вышли на обрыв, и под ними была освещ„нная вечер-
ним солнцем река,  а в небе и деревьях начинался ветер.  К  середине
неба подбиралась туча...
     К ребятам торопливо подош„л Иван Сергеевич.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ:  Ну,  бродяги! Где вас носит? Владик, ты же ещ„
дома не был. Пошли, ребята.
     ВЛАДИК: Только все вместе.
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Все, все.
     И они зашагали от реки.
     ВЛАДИК: Папа, ты ведь кораблестроитель?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Н-не совсем... Ну, в какой-то степени...
     ВЛАДИК: Ну, на судоверфи же работаешь! Ты можешь построить лод-
ку?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Это ещ„ зачем?
     ВЛАДИК: Плавать! Под парусом!
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (сокруш„нно):  Конечно! Этого мне ещ„ не хватало
для спокойной жизни...
     РЕБЯТА (на перебой): Иван Сергеевич! А правда! Можно построить?
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Чтобы потонуть?
     ВЛАДИК: А мы с тобой будем плавать! С тобой не опасно!
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Это что? Общая идея?
     РЕБЯТА: Общая!
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Надо обдумать...
     ИЛЬКА (задумчиво): Можно фрегат построить...
     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Даже фрегат?
     ИЛЬКА (серь„зно):  Ага...  (Поднял глаза на Ивана  Сергеевича):
Подождите меня, ладно? Я сейчас.
     Он словно вспомнил о ч„м-то и торопливо зашагал к обрыву.
     Остановился над рекой,  посмотел на воду,  на откосы.  Стащил с
головы свой индейский убор,  выдернул перо фламинго,  а помятый убор
выбросил. Потом перо, как бумажного голубя, пустил с обрыва.
     ИЛЬКА: Бери, Яшка. Ты же любил Африку...
     Подоспевшие ребята  и Иван Сергеевич смотрели,  как перо,  кру-
жась, опускается к воде.
     ... А над берегом нарастал вете