же  вы  мне сразу  не сказали?.. Откуда мне было  знать? Мне
очень жаль! Что я могу сделать, чтобы...
     Мы говорим:
     -- Молись.
     Возвращается денщик, с ним еще солдаты. Нас кладут на носилки и несут в
санитарную машину. Офицер садится рядом с  нами. Полицейского солдаты сажают
в джип, садятся по сторонам от него и увозят. Денщик за рулем джипа.
     В  армейском  госпитале, в большой белой комнате, нас сразу осматривает
врач. Он дезинфицирует наши раны, делает уколы от боли и от столбняка. Потом
он  обследует нас под  рентгеном. У нас ничего  не сломано, только несколько
зубов выбито, но зубы все равно были молочные.
     Денщик отвозит нас к бабушке. Он кладет нас на большую кровать офицера,
а сам ложится на одеяло возле постели, на полу. Утром он приводит бабушку, а
бабушка приносит нам в постель теплое молоко.
     Когда денщик выходит, бабушка спрашивает:
     -- Вы сознались?
     -- Нет, бабушка. Нам не в чем сознаваться.
     -- Так я и думала. А что с полицейским?
     -- Не знаем. Но он больше не придет, это уж точно.
     Бабушка хихикает:
     --  Депортация  или  расстрел, а? Свинья!  Ладно, мы это  дело отметим.
Пойду  сейчас  курицу разогрею  -- я  вчера ее  зажарила.  Я к  ней  еще  не
притрагивалась.
     В полдень мы встаем с постели и идем на кухню.
     Когда мы едим, бабушка говорит:
     -- Интересно, зачем вам  понадобилось убивать ее?.. Впрочем, я думаю, у
вас на то были какие-нибудь причины.

ПОЖИЛОЙ ГОСПОДИН
     Вскоре после ужина приезжает пожилой господин с девочкой,  которая выше
нас.
     Бабушка спрашивает его:
     -- Что вам нужно?
     Пожилой господин называет бабушку по имени, и бабушка говорит нам:
     -- Убирайтесь. Пойдите погуляйте в саду.
     Мы выходим. Мы обходим дом и прячемся под окном кухни. Мы подслушиваем.
Пожилой господин говорит:
     -- Пожалейте ее.
     Бабушка отвечает:
     -- Как вы можете просить меня об этом?
     Пожилой господин говорит:
     -- Вы знали ее родителей. Они доверили  девочку  мне перед депортацией.
Они дали  мне  ваш адрес  --  на  случай,  если  девочке  будет  небезопасно
оставаться со мной.
     Бабушка спрашивает:
     -- Вы понимаете, чем я рискую?
     -- Да, знаю -- но это вопрос жизни и смерти.
     -- У нас в доме живет иностранный офицер.
     -- Вот именно! Кто станет искать ее здесь? Вам придется сказать только,
что она -- ваша внучка, двоюродная сестра этих двух мальчиков.
     -- Тут всем известно, что у меня только двое внуков -- вот эти.
     -- Вы можете сказать, что она из семьи вашего зятя.
     Бабушка хмыкает:
     -- Да я зятя своего в жизни не видела!
     После долгой паузы пожилой господин продолжает:
     -- Я прошу  вас только лишь прокормить девочку несколько месяцев  -- до
конца войны.
     -- А если война еще несколько лет протянется?
     -- Нет, теперь уже недолго.
     Бабушка начинает притворно хныкать:
     -- Я всего лишь старуха, которую непосильный труд сводит в могилу. Куда
мне столько ртов прокормить!..
     Пожилой господин говорит:
     -- Вот все сбережения ее родителей и их семейные драгоценности. Если вы
ее спасете, все это ваше.
     Вскоре после этого бабушка зовет нас:
     -- Это ваша кузина.
     Мы говорим:
     -- Понятно, бабушка.
     Пожилой господин говорит:
     -- Вы ведь будете играть вместе, втроем, правда?
     Мы говорим:
     -- Мы никогда не играем.
     Он спрашивает:
     -- Чем же вы тогда занимаетесь?
     -- Мы работаем, учимся, тренируемся.
     Он говорит:
     --  Понимаю.  Вы  серьезные  люди. На игры у  вас  времени  нет. Но  вы
присмотрите за своей кузиной, правда?
     -- Да, сударь. Присмотрим.
     -- Благодарю вас.
     Наша новая кузина говорит:
     -- Я выше вас.
     Мы отвечаем:
     -- Но нас двое.
     Пожилой господин говорит:
     -- Вы правы.  Двое гораздо сильнее  одного. И не забывайте  называть ее
кузиной, договорились?
     -- Сударь, мы никогда ничего не забываем.
     -- Я на вас полагаюсь.

НАША КУЗИНА
     Наша кузина  на пять лет старше нас. Глаза у нее темные, а волосы рыжие
из-за чего-то, что называется хна.
     Бабушка сказала нам, что она -- дочь сестры отца. Мы рассказываем всем,
кто нас спрашивает, то же самое.
     Мы, конечно, знаем, что у отца нет и не было сестры. Но мы знаем также,
что без этой лжи жизнь нашей кузины  будет в опасности  -- а ведь мы обещали
пожилому господину заботиться о ней.
     Когда пожилой господин уезжает, бабушка говорит:
     -- Ваша кузина будет спать с вами на кухне.
     Мы говорим:
     -- На кухне нет больше места.
     Бабушка говорит:
     -- Это уж сами решайте промеж себя.
     Наша кузина говорит:
     --  Я могу и под столом спать... на полу... если только вы  мне  одеяло
дадите...
     Мы говорим:
     -- Можешь спать на лавке и взять наши  одеяла. Мы  тогда будем спать на
чердаке. Сейчас не холодно.
     Она говорит:
     -- Я тоже буду спать на чердаке, вместе с вами.
     -- Ты нам там не нужна. Ты никогда не должна подниматься на чердак.
     -- Почему?
     Мы говорим:
     -- У тебя  есть  тайна.  Вот и у  нас  есть  тайна. Если ты не  станешь
уважать нашу тайну, мы не будем уважать твою.
     Она спрашивает:
     -- Вы что, способны меня выдать?
     -- Зайдешь на чердак -- умрешь. Понятно?
     Она минуту молча на нас смотрит, потом говорит:
     -- Понятно. Понятно, что вы полные психи. Ну и пожалуйста, не нужен мне
ваш вонючий чердак. Обещаю, что никогда туда не полезу.
     Она держит свое слово и на чердак  не поднимается. Но во всех остальных
местах она пристает к нам постоянно.
     Она говорит:
     -- Принесите мне малины.
     Мы говорим:
     -- Иди собери сама в саду.
     Она говорит:
     -- Прекратите читать вслух. У меня от вас голова болит.
     Мы продолжаем читать.
     Она спрашивает:
     -- Что это вы часами валяетесь на полу?
     Мы продолжаем упражнение в неподвижности, хотя она кидает в нас гнилыми
фруктами.
     Она говорит:
     -- Что вы все молчите! Вы мне на нервы действуете!
     Но мы продолжаем упражнение в молчании.
     Она спрашивает:
     -- Почему вы сегодня ничего не едите?
     -- У нас сегодня пост. Мы упражняемся в перенесении голода.
     Наша  кузина не работает,  не учится,  не делает упражнений.  Часто она
просто сидит и глядит на небо, иногда плачет.
     Бабушка никогда  не  бьет кузину. Она не ругает  ее.  Она не просит  ее
помочь.  Она  вообще  ни  о   чем  ее  не  просит.  Она  никогда  с  ней  не
разговаривает.

ДРАГОЦЕННОСТИ
     В тот же вечер, когда кузина поселяется у нас, мы перебираемся спать на
чердак. Мы берем в комнате  офицера пару одеял и расстилаем на  полу чердака
сено.  Перед сном  мы смотрим через дырки  в полу, что делается  в  доме.  В
комнате офицера  никого нет. А в комнате бабушки горит  свет,  что случается
нечасто.
     Бабушка взяла на кухне керосиновую лампу и повесила ее над трюмо у себя
в комнате. Трюмо -- это старинный столик с тройным зеркалом на  нем. Бабушка
сидит перед  этим  зеркалом; на голову, поверх  своего черного  платка,  она
надела  что-то  блестящее.  На  ее  шее несколько  ожерелий  сразу, на руках
браслеты, пальцы  унизаны перстнями  и кольцами.  Она говорит  сама с собой,
любуясь своим отражением:
     -- Богатство, богатство... Со всем этим легко стать красавицей.  Легко.
Колесо  поворачивается!  Теперь  они мои, эти драгоценности. Мои. Это  всего
лишь справедливо. Как они сияют! Как сияют!
     Немного спустя она говорит:
     -- Но что,  если они вернутся?  Если потребуют это  обратно? Как только
опасность проходит, они забывают. Они не знают благодарности. Такой народ --
обещают с  три короба, а потом... Но нет, нет,  они  уже  мертвы. И  старика
скоро  не  станет  тоже.  Он  сказал --  я  могу  оставить  все  себе...  Но
девчонка... она  все видела... все слышала... она  точно  захочет отобрать у
меня  это. Война закончится -- и она  станет требовать отдать ей все... Но я
не  хочу  отдавать,  я  не могу!  Это мое!  Мое навсегда!.. Она  тоже должна
умереть. Тогда никто ничего не докажет. Никто не узнает. Да, девчонка должна
умереть. Перед самым  концом войны. Да, это должен быть несчастный случай --
не яд.  В этот раз --  не яд. Да, несчастный случай. Что,  если она утонет в
речке?.. Нет. Трудно будет удержать ее голову  под водой. Если она оступится
и  упадет  в погреб...  Там  неглубоко.  Остается  яд.  Все-таки  только яд.
Что-нибудь  медленное.  Маленькими  дозами,  постепенно...  Болезнь, которая
медленно, за несколько месяцев, сведет ее в могилу... Врача тут нет. В войну
многие умирают вот так -- потому что некому их лечить...
     Бабушка кулаком грозит своему отражению в зеркале:
     -- И вы ничего не сможете доказать! Ничего!
     Она  хихикает,  снимает  украшения, складывает их в холщовый мешочек, а
мешочек прячет  в  свой соломенный  матрас. Потом она ложится спать --  и мы
тоже.
     Наутро, когда кузина выходит из дома, мы говорим бабушке:
     -- Бабушка, мы должны вам кое-что сказать.
     -- Что еще такое?
     -- Послушайте, бабушка. Мы обещали пожилому господину, что  позаботимся
о нашей  кузине. Поэтому  с ней ничего не должно случиться -- ни  несчастный
случай, ни болезнь. Ничего. Понимаете? И с нами тоже.
     Мы показываем ей заклеенный конверт:
     -- Мы все записали. Это письмо мы отдадим священнику. Если с кем-нибудь
из  нас троих что-то случится  --  священник вскроет письмо.  Вы  понимаете,
бабушка?..
     Бабушка смотрит на нас, полуприкрыв веки. Она тяжело дышит и очень тихо
говорит:
     -- Сукины дети,  порождение шлюхи и  дьявола!  Проклят  день, когда  вы
появились на свет!..
     После  обеда  бабушка идет  работать в винограднике, а мы обыскиваем ее
матрас. В матрасе ничего нет.

НАША КУЗИНА И ЕЕ ПАРЕНЬ
     Наша кузина становится более серьезной. Больше  она не пристает  к нам.
Каждый день она моется в большой лохани, которую мы купили на заработанные в
кафе  деньги.  Она  очень  часто стирает  платье и панталоны.  Пока ее  вещи
сохнут,  она ходит  завернувшись  в  большое полотенце  или лежит на солнце,
положив панталоны сохнуть на себя. Она очень смуглая. Волосы у нее до ягодиц
-- когда она переворачивается на спину, то закрывает грудь волосами.
     Ближе к вечеру она уходит в Городок. Она проводит  в Городке все больше
и больше  времени. Однажды  вечером  мы  идем  за ней  так, чтобы она нас не
видела.
     Возле кладбища она встречается с  парнями и  девчонками из Городка, все
они старше нас. Они сидят под  деревьями и курят. У них  с собой есть  вино.
Они  пьют прямо из бутылок.  Один  из них караулит -- он сидит на скамейке у
дорожки.  Если кто-то идет, он начинает  насвистывать популярную песенку, но
никуда не уходит.  А  все остальные прячутся  в  кустах  или за памятниками.
Когда опасности  больше  нет, тот,  кто караулит  на скамейке,  насвистывает
другую песенку.
     Они  очень   тихо  говорят   о   войне,  о  дезертирстве,   депортации,
сопротивлении и освобождении.
     По их мнению, иностранные  военные,  которые находятся в нашей стране и
считаются  нашими  союзниками, на самом деле наши  враги,  а те,  что  скоро
придут   сюда  победителями,  вовсе  даже  не   враги,  а,   наоборот,  наши
освободители.
     Они говорят:
     -- Мой отец перешел на другую сторону. Он вернется домой вместе с ними.
     -- А  мои родители ушли к партизанам. Жаль, я мал еще был, чтобы с ними
уйти.
     -- А моих эти гады взяли. Депортировали.
     -- Ну,  тебе их  больше не  видать.  И мне  -- моих. Их уж  в живых нет
наверняка.
     -- Кто знает, может, кто и выживет...
     -- А за погибших мы отомстим.
     -- Эх, жаль, мы в  войну еще маленькие были, ничего сделать не могли. А
то б мы!..
     -- Да, войне скоро конец. "Они" придут не сегодня-завтра.
     -- Мы будем встречать их на ратушной площади с цветами!
     Поздно ночью компания расходится. Все идут по домам.
     Наша кузина уходит с каким-то парнем. Мы идем за ними. Они идут к замку
и скрываются за руинами стены. Нам их не видно, зато хорошо слышно.
     Наша кузина говорит:
     -- Ложись... вот так, на меня... Да, вот так. Целуй меня! Целуй!
     Парень говорит:
     -- Ты такая красивая! Я хочу тебя!
     -- И я хочу тебя. Но я боюсь. Что, если я забеременею?..
     --  Тогда я  женюсь  на  тебе.  Я  люблю тебя.  После  освобождения  мы
поженимся.
     -- Мы еще слишком молоды. Нам надо подождать.
     -- Я не могу ждать!
     -- Постой! Ты делаешь мне больно... не надо, милый, не надо...
     Парень говорит:
     -- Да, ты права... Но ты ласкай меня. Дай мне руку... вот так -- ласкай
меня вот  так... Повернись -- я хочу тебя целовать, пока ты меня ласкаешь...
вот здесь... и здесь...
     Наша кузина говорит:
     -- Нет, не надо! Мне стыдно... О! О! Еще! Еще! Я люблю тебя, люблю!..
     Мы идем домой.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ
     Мы идем к священнику -- вернуть книги, которые он нам давал.
     Дверь нам открывает пожилая женщина. Она впускает нас и говорит:
     -- Святой отец ждет вас.
     Священник говорит:
     -- Садитесь.
     Мы кладем книги на стол и садимся. Священник глядит на нас и говорит:
     -- Я вас ждал. Вас долго не было.
     Мы говорим:
     -- Мы хотели сначала дочитать книги. И мы были очень заняты.
     -- А как же ваше мытье и стирка?
     -- Теперь у нас есть все, что нужно. Мы  купили лохань, мыло, ножницы и
зубные щетки.
     -- На какие деньги?
     -- Мы зарабатываем в кафе. Мы играем и поем.
     -- Эти кафе -- места на погибель души. Особенно в вашем возрасте.
     Мы молчим. Он говорит:
     -- И за  деньгами для той слепой вы тоже давно не  приходили. Скопилась
довольно порядочная сумма... Вот, возьмите.
     Он вручает нам деньги. Мы говорим:
     -- Оставьте  себе.  Вы  дали достаточно.  Мы брали  ваши деньги, только
когда это было  абсолютно необходимо. А  сейчас мы зарабатываем довольно для
того,  чтобы  давать  немного Заячьей  Губе.  И мы научили ее  работать.  Мы
помогли ей вскопать их сад и посадить картошку, бобы, кабачки и помидоры. Мы
дали ей  цыплят и  кроликов, чтобы  она  их разводила. Она больше  не просит
милостыню. И ваши деньги тоже ей больше не нужны.
     Священник говорит:
     --  Тогда оставьте их себе. Вам больше  не  надо  будет  зарабатывать в
кафе.
     -- Нам нравится работать в кафе.
     Он говорит:
     -- Я слышал, вас били... пытали...
     Мы спрашиваем:
     -- А что стало с вашей экономкой?
     -- Она пошла на фронт, чтобы ухаживать за ранеными. Она погибла.
     Мы ничего не говорим. Он спрашивает:
     -- Может  быть, вы хотели  бы  исповедаться?  Я  дал обет хранить тайну
исповеди. Вам нечего бояться. Вы можете покаяться...
     Мы говорим:
     -- Нам не в чем каяться.
     -- Вы  не правы. Такой грех  -- это тяжкая ноша. Покаяние  облегчит ее.
Господь прощает всех, кто искренне раскаивается в своих грехах...
     Мы говорим:
     -- Мы ни в чем не раскаиваемся. Нам не в чем.
     После долгой паузы он говорит:
     -- Ведь  я все видел в окно. Тот  хлеб... Но отмщать  дано лишь Богу. У
вас нет права брать на себя Его дело.
     Мы молчим. Он спрашивает:
     -- Могу я благословить вас?
     -- Да, если вы этого хотите.
     Он кладет нам руки на головы:
     -- Господь  всемогущий, благослови  этих  детей.  Прости  им согрешения
вольные и невольные, прости  им то, что они сотворили. Это  бедные заблудшие
агнцы,  они  потеряли  путь  в  этом  ужасном  мире,  они --  жертвы  нашего
исковерканного времени и не  ведают, что творят. Молю Тебя, спаси  души этих
детей и очисти их в своем бесконечном милосердии и благодати. Аминь.
     Потом он говорит нам:
     -- Навещайте меня иногда, даже если вам ничего от меня не нужно.

БЕГСТВО
     Каждый  день на  стенах домов и заборах в Городке  появляются  плакаты.
Один  плакат изображает лежащего на  земле старика,  которого неприятельский
солдат  протыкает  штыком.  На  другом плакате  неприятельский  солдат  бьет
ребенка другим, совсем  маленьким ребенком, которого держит  за ноги. Еще на
одном неприятельский  солдат  тащит за руку  женщину, разрывая  при  этом ее
платье на груди. Рот женщины открыт, как бы в крике, а по щекам текут слезы.
     Люди, глядя на эти плакаты, боятся прихода неприятельских солдат.
     Бабушка смеется:
     -- Вранье. Бояться нечего.
     Люди говорят, что Большой Город захвачен неприятелем.
     Бабушка говорит:
     -- Если они перешли Большую Реку, их уже ничто не остановит.  Скоро они
будут здесь.
     Наша кузина говорит:
     -- Тогда я смогу вернуться домой.
     Однажды люди начинают говорить, что армия сдалась, что военные действия
прекращены и война кончилась. На  следующий день они  говорят, что  у власти
новое правительство и война продолжается.
     На  поездах  и машинах  в  Городок приезжает много иностранных солдат и
солдат  нашей армии. Многие ранены. Когда люди начинают расспрашивать  наших
солдат, те отвечают,  что ничего не знают. Они  проходят через  Городок и по
дороге, ведущей мимо лагеря, уходят в соседнюю страну.
     Люди говорят:
     -- Они бегут. С ними все кончено.
     Другие возражают:
     -- Они временно отступают для перегруппировки. Они остановят неприятеля
здесь и не дадут ему перейти границу.
     Бабушка говорит:
     -- Посмотрим.
     Много  людей проходит  мимо  бабушкиного дома. Они тоже идут  в  другую
страну.  Они  говорят, что покидают нашу  страну навсегда, потому  что здесь
скоро  все будет  захвачено неприятелем,  а неприятель станет мстить.  И  он
ввергнет нашу страну в рабство.
     Некоторые идут пешком, с мешками за спиной, другие  толкают велосипеды,
нагруженные  разным имуществом,  --  например, к раме  могут быть  привязаны
скрипка, поросенок в клетке, кастрюли...  Третьи  сидят на  телегах, которые
тянут лошади: эти увозят с собой всю свою мебель и другое имущество.
     Большинство людей  --  жители Городка,  но некоторые  пришли  из других
мест.
     Однажды утром денщик и иностранный офицер приходят попрощаться.
     Денщик говорит:
     -- Все кончено. Но лучше побежденный, чем мертвый.
     Он смеется.  Офицер  заводит граммофон  и  ставит  пластинку. Мы  молча
слушаем  музыку,  сидя  на  большой кровати.  Офицер  крепко обнимает  нас и
плачет:
     -- Я больше никогда не увижу вас!..
     Мы говорим:
     -- У вас будут свои дети.
     -- Я не хочу.
     Потом он говорит, указывая на граммофон и пластинки:
     --  Оставьте это себе на память обо мне.  Но словарь отдайте. Все равно
вам теперь надо будет учить другой язык.

МЕРТВЫЕ
     Однажды  ночью  мы слышим  взрывы, ружейные  выстрелы  и  пулеметные  и
автоматные  очереди. Мы выходим  посмотреть, что происходит. Мы видим, что в
лагере  пожар.  Мы решаем,  что пришел  неприятель, но  на следующее  утро в
Городке все тихо; слышна только далекая канонада.
     В конце  дороги, которая ведет к военной  базе, больше нет  часового. В
небо поднимается густой  тошнотворный дым. Мы решаем  пойти  посмотреть, что
там горит.
     Мы входим в лагерь. Он пуст. Никого нет. Некоторые постройки еще горят.
Запах невыносим,  но  мы  зажимаем нос и  идем дальше. Наконец мы подходим к
ограде из колючей проволоки.  Мы поднимаемся  на сторожевую вышку.  Мы видим
широкий  плац,  на  котором возвышаются  три высокие  черные кучи.  Потом мы
замечаем вход на огороженную территорию. Мы спускаемся с вышки и  идем туда.
Это высокие, большие железные ворота, которые оставили распахнутыми настежь.
Над воротами на иностранном языке написано: "Транзитный лагерь". Мы входим в
ворота.
     Черные  кучи, которые мы заметили с вышки, состоят  из обугленных  тел.
Некоторые сгорели полностью, остались  только кости. Некоторые почти  совсем
не обгорели. Таких  тел очень  много. Большие  и маленькие. Взрослые и дети.
Наверное,  их  сначала  убили,  потом  сложили в  кучи,  облили