Телльхейма,   который   гневно   называет
представителей современной ему военщины "подручными  мясника",  не  потеряли
своей силы и в наши дни. Эти  слова  Лессинга  клеймят  американо-английских
поджигателей  войны  и  их  наемников  из  Западной  Германии,  гитлеровских
пушечных магнатов и военных преступников, пытающихся  толкнуть  Германию  на
путь новой кровавой войны.
     Создав  в  "Минне  фон   Барнхельм"   классический   образец   немецкой
реалистической комедии, Лессинг в следующий период возвращается к работе над
трагедией. Но цели, к которым он стремится теперь, значительно отличаются от
тех целей, которые он преследовал, работая над "Мисс Сарой  Сампсон".  Идеал
Лессинга  теперь  -  трагедия,  поднимающая  большие,  существенные  вопросы
национальной жизни. Кроме того, если герои "Мисс Сары Самлсон"  должны  были
только  трогать,  то   теперь,   объявляя   войну   размягчающей   слезливой
"чувствительности", Лессинг хочет, чтобы его герои не только трогали,  но  и
потрясали зрителя своим возвышенным, героическим духом,  воспитывали  в  нем
сознание общественных интересов и гражданского долга.
     Эти искания приводят Лессинга от семейной мещанской драмы  к  трагедии,
проникнутой высоким идейным пафосом и свободолюбивым гуманистическим  духом.
Жанр  трагедии  позволил  Лессингу  возвыситься  над  узостью   и   духовным
провинциализмом немецкого общества и найти монументальную, обобщающую  форму
для драматической разработки основных, наиболее коренных вопросов  немецкого
национального развития. Трагедия Лессинга "Эмилия  Галотти"  (1772)  явилась
прямой предшественницей трагедии Шиллера "Коварство  и  любовь",  о  которой
Энгельс писал, что это - "первая немецкая политически-тенденциозная  драма".
{К. Маркси Ф. Энгельс. Сочинения, т. XXVII, стр. 505.}
     В "Эмилии  Галотти"  Лессинг  воспользовался  рассказом  древнеримского
историка  Тита  Ливия  о  римлянке   Виргинии.   Патриций   Аппий   Клавдий,
рассказывает Ливии, домогался любви плебеянки Виргинии. Не имея  возможности
вырвать дочь из рук патриция, отец заколол ее на глазах народа,  предпочитая
для нее смерть положению наложницы. Его поступок явился толчком к  восстанию
плебеев: власть патрициев была низложена, и Аппий Клавдий покончил с собою в
темнице, куда он был заключен победившим народом.
     На сюжет Виргинии было написано  несколько  трагедий  до  Лессинга.  Но
Лессинг подошел к рассказу Ливия иначе, чем его предшественники. Он  захотел
показать, что если  в  его  время  при  дворах  немецких  князей  продолжают
твориться преступления, напоминающие о злодеяниях римских патрициев,  то,  с
другой стороны, в буржуазно-демократических слоях скрываются нередко героизм
и  нравственная  доблесть,  не   уступающие   доблести   самых   возвышенных
древнеримских героев. Для этого Лессинг перенес сюжет Виргинии  из  древнего
Рима в  свою  эпоху.  Его  героиня  стала,  по  выражению  самого  Лессинга,
"бюргерской Виргинией". В условиях деспотизма абсолютного монарха  XVIII  в.
герой драмы Лессинга Одоардо Галотти, подобно отцу  Виргинии,  убивает  свою
дочь, следуя ее просьбе, чтобы она не оказалась вынужденной стать фавориткой
князя.  Поступок  Эмилии  и  Одоардо,  предпочитающих   смерть   насилию   и
несправедливости, символизирует в  глазах  Лессинга  мужество  лучших  людей
"третьего сословия", их способность к сопротивлению произволу князей и знати
     Цензурные  условия  заставили  Лессинга  перенести   действие   "Эмилии
Галотти" из Германии в Италию, которая в XVIII в., подобно родине  Лессинга,
задыхалась под властью множества  мелких  тиранов.  В  лице  принца  Лессинг
рисует обобщенный образ трусливого,  жестокого  и  сластолюбивого  немецкого
деспота своей эпохи. Двор абсолютного монарха XVIII в. показан Лессингом как
гнездо разврата, тайных и явных преступлений, придворного угодничества,  где
в жертву прихоти и наслаждениям приносятся человеческие права, нужды и самая
жизнь подданных. Лучшие люди  (Одоардо,  граф  Ашшани)  стараются  держаться
подальше от двора.
     В отличие от французских  драматургов  эпохи  классицизма  и  Вольтера,
которые  тоже  вывели  галлерею  монархов  -  тиранов  и  деспотов,  Лессинг
возлагает ответственность за преступления самодержавной власти не  на  "злую
волю"  и  личные  недостатки  отдельных  ее  представителей,  а   на   самый
политический режим  абсолютизма,  при  котором  высшим  законом  государства
является прихоть монарха. Его принц - не ходульный злодей, но  обыкновенный,
рядовой   человек,   развращенный   властью,    воспитанием,    политическим
угодничеством придворных, думающий только об удовлетворении своих  прихотей.
В лице фаворита Маринелли Лессинг заклеймил княжеский фаворитизм -  одно  из
зол тогдашней немецкой общественной жизни.  Лессинг  показал,  что  незримые
нити связывают княжеские дворцы с шайками разбойников и наемных убийц.
     Лессинг утверждает в "Эмилии Галотти" демократическую идею о  том,  что
возвышенные, героические  чувства  скрыты  в  груди  каждого  обыкновенного,
простого человека, и нужны лишь соответствующие  обстоятельства,  чтобы  они
вспыхнули ярким пламенем. Одоардо Галотти и Эмилия, обыкновенная  бюргерская
девушка, не лишенная  слабостей,  становятся  в  минуту  рокового  испытания
героями, поднимаются до больших, трагически впечатляющих  действий.  Лессинг
стремится  показать  образы  Одоардо   и   Эмилии   не   статически,   а   в
психологическом развитии, совершающемся под  воздействием  внешних  событий.
Это  позволяет  Лессингу  дать  более  богатое,  по  сравнению   с   другими
представителями  буржуазно-просветительной  драмы,  изображение  внутреннего
мира героев.
     Однако в "Эмилии Галотти" отчетливо видна и слабость Лессинга,  жившего
в  Германии  XVIII  в.,  в  стране,   в   которой   отсутствовало   массовое
демократическое народное движение против абсолютизма. Герой Лессинга Одоардо
Галотти -  мужественный  и  честный  человек,  ненавидящий  княжеский  двор,
благородный отец и семьянин. Однако Одоардо - не  революционер.  Лишь  когда
его дочь и он сам становятся жертвами княжеского произвола, он обнажает свое
оружие. Но даже и в этот момент его оружие обращается не против князя: чтобы
предотвратить беззаконие, он убивает свою собственную дочь.
     Протестуя против преступлений князей, Одоардо апеллирует к  совести,  к
отвлеченной нравственности, к морали, а не  к  революционной  борьбе,  не  к
народу, страдающему от крепостнического гнета. Величайшая трагедия  Лессинга
заключается в том, что немецкая действительность его времени  не  могла  ему
дать материала для создания образа другого героя. В "Эмилии  Галотти"  нашел
свое выражение не только политический протест немецкого бюргерства XVIII в.,
но получила отражение и вся слабость даже лучших его людей, у которых еще не
было сознания подлинных, революционных путей борьбы.
     Лессинг возлагал  свои  надежды  на  умственное  пробуждение  немецкого
бюргерства и на борьбу его лучших, передовых представителей с  абсолютизмом.
В отличие от русских просветителей XVIII в. и  наших  великих  революционных
демократов  XIX  в.,  Лессинг  в  своих  произведениях  почти   не   касался
крестьянства и не видел революционных сил, скрытых в народных массах. В этом
сказалась   историческая   ограниченность   Лессинга,    отражающая    общую
ограниченность немецкого Просвещения XVIII в.
     Как показала последующая  история  Германии,  немецкая  буржуазия  была
неспособна возглавить и  довести  до  конца  борьбу  с  абсолютизмом.  Через
неполных семьдесят лет после смерти Лессинга, во время  революции  1848  г.,
перед  лицом  первых  исторических  выступлений  немецкого  пролетариата   и
трудящихся, - немецкая буржуазия  поспешила  заключить  союз  с  реакционной
юнкерской монархией. Не буржуазия, а рабочий класс и народные массы Германии
стали подлинными наследниками демократических стремлений Лессинга.
     Последняя трагедия Лессинга - философская драма "Натан Мудрый" (1779) -
явилась продолжением полемики Лессинга  против  Геце  и  других  противников
писателя из лагеря  реакционных  церковников.  После  того  как  в  1778  г.
Брауншвейгский герцог по доносу Геце запретил  Лессингу  продолжать  борьбу,
Лессинг решил посмотреть, как он писал  в  письме  к  Элизе  Реймарус  от  6
сентября 1778 г., "позволят ли ему свободно  проповедовать  хотя  бы  с  его
старой кафедры - с подмостков театра". Так возникла драма "Натан Мудрый",  в
которой Лессинг оружием художественного слова продолжал свою борьбу за  идеи
гуманизма, свободы и равенства.
     В "Натане Мудром" Лессинг выступает против религиозного гнета и  вражды
между народами. Он защищает веротерпимость, взаимное уважение,  равенство  и
братство народов. Действие драмы происходит во время крестовых  походов.  Ее
герои - арабский султан  Саладин,  еврей  Натан  и  христианин  храмовник  -
принадлежат к трем враждовавшим в то время  народам  и  религиям.  Однако  в
конце драмы они вынуждены отказаться  от  взаимных  предубеждений,  осознать
братство, связывающее народы.
     Выступая с защитой идей терпимости и братства народов, Лессинг  .отнюдь
не  проповедует  безразличную  терпимость,  отрицающую  борьбу  со  злом   и
угнетением. В  центральной  по  своему  значению  сцене  герой  рассказывает
султану знаменитую притчу о трех кольцах, в  которую  Лессинг  вложил  зерно
своего  философско-историче-ского  мировоззрения.  Боккаччо   выразил   идеи
гуманизма эпохи Возрождения,  сложившиеся  в  борьбе  с  церковью,  в  форме
рассказа о трех кольцах в 3 новелле 1  дня  "Декамерона".  Отец,  обладавший
чудесным кольцом и имевший трех сыновей, которых он одинаково любил, заказал
еще два кольца, совершенно подобных первому. Как его  сыновья  после  смерти
отца не могли отличить друг от друга унаследованные ими кольца,  так  нельзя
отдать предпочтение и одной религии перед другой: все они равны. Этот  ответ
Боккаччо и гуманистов XV-XVI  вв.  на  вопросы  религии  Лессинг  в  "Натане
Мудром"  пересматривает  и  углубляет  с   точки   зрения   передовых   идей
Просвещения. Не кольца (т. е. не религии), а дела, доказывает Лессинг, - вот
что определяет в действительности достоинство людей и народов, их  право  на
уважение человечества. Каждый из  народов-братьев,  унаследовавших  чудесные
кольца, должен принести на  суд  истории  свои  дела,  должен  своей  жизнью
завоевать уважение других народов. В глазах Лессинга существует один главный
критерий для оценки не только отдельного человека, но и каждого народа -  их
служение передовым идеалам человечества, идеалам гуманизма и прогресса.
     В призыве к  деятельному  служению  гуманистическим  и  демократическим
идеалам, обращенном к немецкому народу, заключается смысл "Натана  Мудрого".
Лессинг призывает стремиться  к  справедливости,  к  прогрессу,  он  внушает
ненависть  к  беззаконию,  ко  всему  тому,  что  задерживает  прогрессивное
развитие народов и  передовой  человеческой  культуры.  Лессинг  проповедует
терпимость, но это не  бесстрастная  терпимость  к  злу,  не  безразличие  к
реакции, к фанатизму, к тем, кто разжигает реакционный национализм и  вражду
народов. Лессинг защищает право народов на  свободное  развитие,  совместную
борьбу народов за  справедливость  и  прогресс,  за  общий  подъем  жизни  и
культуры. Эти идеалы Лессинга по своему духу  глубоко  враждебны  не  только
всякому  национализму,  но  и   реакционному   буржуазному   космополитизму,
стремящемуся подорвать национальную независимость народов.
     Гуманистическая драма Лессинга "Натан Мудрый", запрещенная в Германии в
годы фашизма, была первой классической пьесой, поставленной в  освобожденном
Советской Армией Берлине в восстановленном летом 1945 г. Немецком театре им.
М. Рейнгардта.
     Лессинг мечтал о свободном развитии, о равенстве  и  взаимном  уважении
народов. В условиях капиталистического мира эти  идеалы  великого  немецкого
просветителя не могли  получить  своего  осуществления.  Эпоха  империализма
породила новые чудовищные формы  подавления  национальностей  в  "свободных"
буржуазных государствах и угнетения колониальных народов, разбойничьи войны,
фашизм и расовую дискриминацию.
     Только в Советском Союзе впервые в истории  человечества  осуществились
нерушимая дружба и братство новых, свободных  социалистических  наций.  Опыт
разрешения национального вопроса в Советском Союзе на  основе  великих  идей
Ленина и Сталина стал вдохновляющим примером для свободных народов, строящих
новую жизнь. Храня и развивая дружбу с народами  Советского  Союза  и  стран
народной демократии, созидая новую, единую  и  миролюбивую  Германию,  народ
Германской Демократической Республики борется за осуществление чаяний  своих
лучших людей.

8

     "Натан Мудрый" занимает видное место в истории  прогрессивной  немецкой
культуры.  Несмотря  на  это,  последняя  драма  Лессинга  несвободна  и  от
некоторых недостатков. Она менее реалистична, чем "Минна  фон  Барнхельм"  и
"Эмилия  Галотти".  Превосходя  эти  предшествовавшие  ей   драмы   глубиной
философской мысли, драма "Натан Мудрый" уступает им в жизненности характеров
и  положений,  в  ней  сильнее  выступает  на  первый   план   отвлеченность
просветительских взглядов великого немецкого писателя. Лессинг  считал,  что
братство народов и торжество справедливости  могут  наступить  в  результате
одного нравственного перевоспитания людей, без революционной борьбы.  Как  и
другие просветители XVIII в., он не понимал значения  социальных,  классовых
противоречий и возлагал свои надежды на победу разума над  предрассудками  и
на силу благородного примера. Эта  ошибка  явственно  проступает  в  "Натане
Мудром".
     Особое место среди драматического наследия Лессинга  занимают  дошедшие
до нас наброски его "Фауста".
     Лессинг первый понял значение народной пьесы о Фаусте, на которую он  в
семнадцатом "Литературном письме" указал как на прообраз национальной драмы.
В период с 1755 по 1775 г. Лессинг несколько раз возвращался  к  работе  над
"Фаустом". Друзья Лессинга считали, что "Фауст" был закончен Лессингом почти
целиком. Однако, судя по сохранившимся  наброскам  и  свидетельствам,  более
вероятно, что Лессинг завершил разработку плана своего "Фауста", но не успел
облечь его в драматическую форму.
     Фауст  Лессинга  -  молодой  ученый,  полный  стремления  к  истине   и
благородной  жажды  познаний.  Средневековая   народная   книга   о   Фаусте
заканчивалась гибелью Фауста. Лессинг как просветитель, полный глубокой веры
в человека и в знание, отбросил мрачную  концовку  средневековой  легенды  о
Фаусте. Его Фауст не погибает, он оправдан в своем стремлении к истине. Духи
зла, которые пытались овладеть  Фаустом,  в  драме  Лессинга  обмануты:  они
боролись не за Фауста, но за призрак; подлинный же  Фауст  остался  для  них
неуязвимым,  так  как  его  жажда  знания  -  не  зло,  но  добро,   великая
нравственная сила.
     Как и всей своей литературной деятельностью, Лессинг своей работой  над
"Фаустом" открыл для немецкой литературы новые  пути.  Намеченная  Лессингом
идея разработки сказания о Фаусте в духе гуманизма, глубокой веры в человека
и его творческие силы нашла свое  осуществление  в  величайшем  произведении
немецкой классической литературы - "Фаусте" Гете.

                                   * * *

     Историческое значение Лессинга, его воздействие на  передовую  мысль  и
литературу  Германии  исключительно  велики.  Для  Гете   и   Шиллера,   для
демократических  писателей  "Бури  и  натиска"   Лессинг   был   не   только
литературным воспитателем и руководителем, проложившим для них  новые  пути.
Самая личность Лессинга, его несгибаемый характер, цельность его  жизни,  от
начала до  конца  посвященной  борьбе  за  свободу  и  духовное  пробуждение
немецкого  народа,  вызывали  горячее   восхищение   его   современников   и
последующих демократических писателей Германии. Об  этом  величии  характера
Лессинга прекрасно сказал Гете: "Такой  человек,  как  Лессинг,  нужен  нам,
потому что он велик благодаря своему характеру, своей  твердости.  Столь  же
умных и образованных -людей много, но где найти подобный характер!"
     Высокую оценку Лессинга дали Маркс и Энгельс. Говоря о  Чернышевском  и
Добролюбове, Маркс и Энгельс сопоставляли с великими русскими революционными
демократами Лессинга  как  лучшего  представителя  немецкой  демократической
мысли;  при  этом  Энгельс  подчеркивал,  что  Чернышевский  и   Добролюбов,
значительно  превосходившие  Лессинга  последовательностью  и  революционным
характером своего демократизма, были,  в  отличие  от  Лессинга,  не  только
демократами, но и социалистами. Буржуазная наука в Германии  не  могла  дать
правильной  оценки  исторического  значения  Лессинга.  Немецкие  буржуазные
литературоведы и историки общественной мысли приписывали  обычно  инициативу
борьбы  за  национальную  культуру  Гердеру  и  романтикам,  игнорируя  роль
Лессинга: В противоположность этому Маркс и Энгельс в своих высказываниях  о
Лессинге подчеркивали его значение как одного из основоположников  передовой
немецкой национальной культуры. Энгельс высоко оценивал  роль  Лессинга  как
одного из создателей немецкого литературного языка, его борьбу  за  простой,
гибкий и энергичный литературный стиль.
     На   фальсификацию   образа   Лессинга   представителями    реакционной
буржуазно-юнкерской науки, стремившимися путем  открытой  подтасовки  фактов
представить Лессинга верноподданным Фридриха II для  того,  чтобы  оправдать
свое собственное пресмыкательство перед монархией  Гогенцоллернов,  немецкий
пролетариат в конце XIX в. ответил  "Легендой  о  Лессинге"  Франца  Меринга
(1891).  В  этой  книге,   направленной   против   разбойничьего   прусского
милитаризма и заслужившей сочувственный отзыв  Энгельса,  Меринг  постарался
восстановить подлинный образ  великого  просветителя  и  показать,  что  его
наследие является достоянием немецкого рабочего класса.
     Лессинг принадлежит наряду с Гете  и  Шиллером  к  числу  тех  немецких
писателей,  к  которым  передовые  представители  русской  культуры   всегда
относились с особенным интересом. А. С. Пушкин сочувственно противопоставлял
Лессинга  "тяжелому  педанту  Готшеду".  {А.  С.  Пушкин.  Полное   собрание
сочинений в 10 т., изд. АН СССР, т. VII, стр. 211.} Н.  В.  Гоголь  называет
имя "строгого, осмотрительного  Лессинга"  в  "Петербургских  записках  1836
года" среди других  имен  лучших  представителей  идейного,  реалистического
театра и драматургии. {Н. В. Гоголь.  Полное  собрание  сочинений,  изд.  АН
СССР, т. VIII, стр. 182.}
     С  большой  симпатией  относились  к  Лессингу  русские   революционные
демократы XIX в. - Белинский, Герцен, Чернышевский и  Добролюбов.  Белинский
несколько раз возвращается к фигуре "энергического  Лессинга",  которого  он
рассматривает  как  главного  деятеля  "литературного  переворота",  давшего
немецкой литературе национальное направление. {В.  Г.  Белинский.  Избранные
сочинения, Гослитиздат, М. - Л., 1949, стр. 287 и 383. Вскоре после  прихода
Белинского в "Отечественные записки" здесь была  помещена  особая  статья  о
Лессинге (см. "Отечественные записки", 1840, т. XII, отд. II,  стр.  25-38).
Неизвестный  автор  этой  статьи  характеризовал  Лессинга   как   "великого
литературного реформатора", "одного из самых благородных пионеров германской
литературы", и рассматривал его жизнь как "прекрасный идеал  мужества".}  А.
И. Герцен уже в 40-х гг. прошлого века  гениально  понял  то,  что  всячески
стремились затушевать и скрыть немецкие буржуазные ученые,  -  революционный
дух Лессинга. Говоря в своем дневнике 6 февраля 1844 г. о немецком  якобинце
Г. Форстере, участнике первой французской буржуазной революции, и его  друге
сатирике  Лихтенберге,  Герцен  записал:  "Они  были