-  в отвилке  от  него  в небольшом  ущелье, густо заросшим
плодовым  и деревьями  и было интересно  видеть,  как на  виноградных лозах,
перебросившихся с одного дерева на другое, висели гроздья черного винограда.
Мы рвали яблоки  и виноград, сколько хотели, ходили с черными руками от сока
кожуры  грецких  орехов, которые уже были близки к созреванию - еще бы месяц
им повисеть  - и кожура легко снималась бы.  Но нам  ждать было некогда: был
конец августа и скоро наша последняя, третья смена, заканчивалась. Обитатели
лагеря  торопились вдоволь наесться фруктов и орехов.  А надо  заметить, что
ореховым  деревьям  было  не  меньше  ста  лет, они  были  огромными,  ветки
начинались далеко  от  земли и на дерево  не залезешь. Поэтому орехи сшибали
камнями или палками.
     И вот  как  - то у  одного дерева добытчики орехов  подняли невероятней
шум.  Раздавались  крики: "Змея! Змея"!  Я  прибежал  на  этот  гвалт и  мне
показали на зеленую змею средних размеров,  почти распластавшуюся на широкой
ветви  высоко над нами, а еще выше было гнездо  какой - то горной птицы. ( В
городах в орешниках птицы гнезд не вьют).
     Начали  решать,  что делать? Камнем в нее  не попадешь, да  к  тому  же
вокруг  была  жилая зона - камень мог угодить в кого - нибудь  из обитателей
лагеря  и   проломить  голову.  Пионервожатый  побежал  к  директору,  чтобы
посоветоваться, как спасти  птенцов от змеи? А та, надо  сказать, затаилась,
ожидая, когда мы разойдемся. Неразумная - плохо она знала людей!
     Вскоре пришел  ослепительно красивый в своей форме и статный директор (
это теперь я знаю, что ему в  то лето был ровно тридцать один год. В руках у
него была новенькая мелкушка. Григорию Игнатьевичу сразу человек пять начали
наперебой  объяснять, где  затаилась змея.  "Ага,  вижу,  - сказал  он.  - и
обернувшись  к  нам, не  скомандовал,  а просто попросил:  А  ну ка отойдите
подальше""! Мы отодвинулись всей толпой метра  на три -  четыре  от  дерева.
Григорий Игнатьевич прицелился  и  выстрелил. Змея упала со своей  ветки. Мы
подбежали  и каждый  был  поражен:  наш директор попал  ей  точно в  голову.
Авторитет  его вырос в наших глазах еще выше: сразу  видно, боевой офицер, а
не  штабист(  к этому  времени  мы  уже  знали  разницу  между  двумя видами
офицеров)
     А  буквально через  неделю  он потряс  нас еще  одной вещью:  готовился
прощальный вечер с костром. И вдруг по лагерю пополз слух: директор приказал
приготовить к чаю "наполеон". Кто такой  Наполеон -  многие из  нас знали. А
вот что  это  такое  готовят на кухне под  названием "наполеон",  - не  знал
никто.  Дети  войны, в  основном из  рабочих семей, мы  не помнили довоенные
времена,  а во время  война  было большой  удачей  наесться досыта  обычного
черного хлеба.
     И вот  вечером,  наряду  с  другими  сытными  и  недоступными  в  наших
безотцовских  семьях  блюдами,  типа  варенья  в  вазочках  к  чаю,  котлет,
гречневой каши,  фруктов не из  нашего сада (персиков, например,  которые не
росли в  нашем саду или  арбузов и дынь) на  блюдах принесли уже разрезанный
торт "наполеон".  Вы  думаете,  я забыл  этот  день? Да что  вы! Вот как  бы
современный человек забыл день встречи с инопланетянами. Было это 28 августа
1945 года. Потом,  всю жизнь, когда у нас ли в доме или у друзей, подавали к
чаю торт  "наполеон",  я  вспоминал прощальный праздничный ужин в Варзобском
ущелье,  который с такой выдумкой и размахом подготовил для нас, осиротевших
детей, Григорий Игнатьевич Ремухов.
     Шли годы  Я  часто бывал в школе у  дедушки,  где он  жил  в  небольшой
кибитушке,  часто  видел  Григория  Игнатьевича  и  уже  когда  я  учился  в
университете,  а  Григорий  Игнатьевич  стал  чуточку  постарше,  я  обратил
внимание, что у него - несколько  смуглый цвет кожи. Спросил об том дедушку,
который давно  подружился со  своим директором. И дедушка сказал мне: "Да он
же цыган.  Только  ты  не вздумай кому - нибудь говорить  или спрашивать его
самого - не нужно это"... Не нужно, так не нужно.
     Пролетели еще лет пятнадцать. Григорий Игнатьевич  был уже директором в
другой  школе, дедушка вышел  на пенсию  и мне удалось  выхлопотать для него
квартиру всего лишь через одну  остановку от его последнего места работы, и,
как понимаете, я чего - то достиг в этой грешной жизни, раз мог решать такие
вопросы.  Мне даже  удалось расселить племянников Петра,  которым  советские
чиновники, сломав на окраине города их поселок, предоставили на восемнадцать
человек типовую  трехкомнатную  квартиру в  панельном доме  о тридцати  семи
метрах. Когда  один  из племянников спросил,  почему им на такое  количество
народу  и  практически на три семьи дали только одну квартиру, ему ответили:
"Все равно вы, цыгане, спите на полу, и такой  площади вам хватит". Но это -
отдельная история.
     А случилось так,  что наши  пути уже во  взрослой жизни  пересеклись  с
Григорием  Игнатьевичем. Он был  хорошим педагогом и постоянно вносил смелый
предложения  по  улучшению  образования,  предоставлению  педагогам  большей
свободы в построении уроков и так далее.  Мы нередко говорили с ним  на темы
реформы школы,  нужно  ли  раздельное обучение мальчиков и девочек, создание
тупиковых школ, в которых  детей учили  бы (из - за неспособности) только до
седьмого  класса -тогдашнего неполного среднего образования  и так далее.  И
вот в одну из таких бесед  я  спросил Григория Игнатьевича, как он, цыган по
национальности,  еще перед  войной окончил вуз, в армии  стал офицером и вот
уже  тридцать лет директорствует.  Он вздохнул и  ответил: "Это  было еще во
время революции. Табор  наш  распался, многие погибли, я  отбился от табора,
меня подобрала русская интеллигентная семья, а отсюда - все остальное"... Он
сделал  короткую  паузу  и  попросил: "Только  вы  нашим цыганам  ничего  не
говорите обо мне".  - "Почему,  - поинтересовался я. "  Да вы что, не знаете
наших? Пойдут разговоры, начнут ходить ко  мне - почему я не в таборе, будут
требовать, а то и угрожать" Я удивился и сказал, что в театре оперы и балета
- хормейстер - молодая цыганка. И ничего, работает. Консерваторию окончила в
Ташкенте.  К моему удивлению,  Григорий  Игнатьевич сказал: "Да знаю я ее. И
сам  был  поражен"... И,  оглядевшись вокруг, словно боясь, что наш разговор
кто - то услышит, продолжал: " Я тут кое - у кого интересовался, как это так
получилось? Ну, тот человек мне и сказал, что местные цыгане к ней претензий
не имеют.  Наоборот, гордятся и  даже  с ее помощью хотят организовать здесь
ансамбль песни и танца". Мне все стало ясно: хормейстер - это же мир музыки,
в котором цыганам, наверное, нет равных
     В общем, дорогие друзья, автор не без умысла рассказывал о своих личных
контактах с цыганами. Отделаться  общими фразами, что цыгане, мол тот народ,
который  гадает, поет  и танцует,  иногда  - торгует,  но  не  работает ни у
станков на заводах и фабриках, не занимается земледелием, не водит самолеты,
не связывает свою судьбу со службой в армии, даже спортом не занимается, тем
же конным,  хотя с  лошадьми цыгане  были  связаны много  веков,  вплоть  до
середины ХХ века.  И  ведь  не  трусы,  не пресмыкатели  и наделены  крепкой
деловой хваткой, что не раз показывали, как меняют они род занятий, вернее -
добычи   хлеба  насущного  в  зависимости  от  сложившихся  обстоятельств  в
окружающем их мире
     Давайте  вернемся  теперь  с  середину  девяностых только что  ушедшего
столетия. Помните, что убеждала в необходимости принять цыганку только меня?
Ответ  прост: хотя я  и перенес инфаркт, одна из московских  газет уговорила
меня работать у них на договоре
     Мой  кардиолог  знала  об этом,  и  на всякий  случай  решила "убедить"
журналиста, что  в принципе -  невозможно: любой, даже  средней квалификации
профессиональный  журналист, обязательно  постарается  докопаться до  корней
проблемы.  Но  там был не тот случай, ради  которого нужно  было выхватывать
саблю из ножен и бросаться в бой: все равно ничего не докажешь и правды тебе
никто не скажет. Вот проучили  же меня  в  Ростовском обществе по  беженцам.
Случилось так, что семья частями уезжала из Душанбе. С меня потребовали  все
паспорта  взрослых, которые оказались прописанными от  сельской  местности в
области,  на  Украине  и даже  в общежитии ДАСа в  Москве. Но  заверили: как
только у меня будут готовы все документы, я тут же буду поставлен на учет. И
вот  пока я собирал документы, мне в этом  обществе популярно объяснили, что
мой поезд ушел и никаких льгот мне и моей семье не положено. Плюнул я на все
это дело и уехал в Костромскую область к старому другу, который еще в начале
шестидесятых  уговаривал  меня уехать  с ним,  доказывая мне, что  рано  или
поздно  из Азии придется  уезжать. Высококлассный строитель, он вскоре после
переезда получил отличную квартиру,  на  селе,  в пяти километрах от города,
построил настоящий дом, что  не  разрешалось по  законам того времени, но он
оформил на какое - то время жену в местную школу преподавать английский, она
получила права колхозницы и  на этом основании они  построили дом.  На самом
деле  это была настоящая зимняя дача. Потом, когда законы еще раз изменили и
дачникам разрешили строить дома на селе, он перестал  каждый  день ездить за
женой в колхоз,  что  зимой  было очень  не просто.  Теперь  появилась новая
проблема: бомжи и просто воры зимой по  нескольку раз потрошили дом. Он знал
о моих злоключениях в  Ростове и предложил переехать к нему в  сельский дом,
объясняя мне, что они и летом с женой не каждую неделю приезжают туда, а лет
двадцать кряду,  как выросли замуж и разъехались далеко от дома две дочери -
красавицы,  они сдают на лето дом дачникам. Он шутил, что будет мне в зимние
месяцы  еще  и деньги платить,  как  сторожу, ну  а за летние  - я ему,  как
дачник. Но все  равно мы с женой будем в выигрыше, так как зима в этих краях
- девять месяцев, а лето - только три.
     Но, конечно, нас  привлекло не дармовое жилье. Мой друг был начальником
( или владельцем?) какого - то строительного ООО, и  убедил меня, что совсем
рядом с городом, не дальше трех километров, поможет построить дом.
     Только  мы  переехали   в   Костромскую  область,   как   международная
организация  по беженцам выдала  моему  другу приличную сумму для  помощи  в
строительстве  жилья  беженцам.  Мы уже заканчивали  строительство дома, как
вдруг  телевидение сообщило,  что то самое руководство Ростовской конторы по
беженцам,  что  отказало   мне  в   помощи,  во  всю  занималась   денежными
махинациями,  выделенными для  обустройства беженцев. Я позвонил в Ростов  -
папу родственникам и  они сообщили, что даже на четыре года приехавшие после
меня семьи получили приличные  суммы, что давало возможность купить  хороший
дом с огородом где - нибудь на селе и не обязательно в глухомани. За деньги,
что   выделяло  государство,  можно  было  бы   купить   даже  двухкомнатную
малосемейку  в самом  городе.  Ну  и  что мне прикажете делать? -  с больным
сердцем ехать в  Ростов и  ходить  по  инстанциям,  доказывая,  что я  -  не
верблюд?  У меня  резонно  попросят удостоверение  беженца, которое  мне  не
выдали  господа  - взяточники,  и  что  я  скажу им  в ответ?  Что  я жил  у
родственников?  Прошибу  ли  я  самое  мощное  изобретение   человечества  -
бюрократическую  машину? И не получу ли там второй инфаркт  и не повезут  ли
меня на Север родственники в наглухо заколоченном гробу? Плюнул я на всю эту
сомнительную затею,  тем более,  что  в  доме для нас уже установили  котел,
пробурили  скважину  и  устанавливали  батареи  отопления.  Через  месяц  мы
переехали с дачи в свой дом о трех  комнатах со всеми городскими удобствами.
Даже с телефоном.
     И вот тут судьба снова столкнула меня с цыганами.
     Несколько раз в  местной  прессе  публиковались  материалы о  том,  что
цыгане монополизировали торговлю наркотиками  в северных городах России, что
на окраинах  бедных  русских  деревень они  понастроили  себе  особняки, что
разъезжают  на  иномарках,   а  цыганская  молодежь  нагло   ведет  себя  на
дискотеках, из - за чего  уже  несколько раз вспыхивали драки между русскими
ребятами и цыганами, и последние в одной из драк применили оружие и что один
русский парнишка погиб. В районе чуть ли не вспыхнули антицыганские погромы,
но местные власти сумели окоротить своих, русских,
     Было  это в  каких - нибудь ста километрах от  нашего городка,  что  по
масштабам Севера - почти что рядом.
     ...Мы уже около года жили  на новом месте, я продолжал  помогать своему
другу присматривать за его дачей, тем более,  они в это лето уехали отдыхать
куда  -  то  на остров  в  Индийском  океане.  Наш  дом находился  прямо  на
противоположном конце района, прямой дороги к нам не было, и вместо примерно
пятнадцати  километров  по  прямой, приходилось  делать крюк через  соседний
район  километрах в сорок. Это напомнило нам наши годы в Ростовской области,
когда из села Чалтырь,  с  верхней  площадки  которого был  виден  Азов, нам
приходилось ехать через Ростов,  делая крюк в шестьдесят пять километров. Ну
что ж: далеко еще не все у нас удобно для людей - еще с десяток перестроек и
революций - и мы заживем по - человечески.
     Но меня не пугали эти наши бессмысленные русские "крюки": мало ли каких
нелепиц нагородили мы в нашей стране! Просто  у  меня в этот день, в аккурат
когда  я  закрывал  дачу,  боль в  левом  колене  давнишнего  артроза  стала
нестерпимой.  Если кто  не верит, что  после шестидесяти наваливаются разные
болячки, я дам простой  совет: дожить  до шестидесяти и  чуть больше,  тогда
узнают, что вдруг появятся болячки, о которых еще в  пятьдесят пять никто  о
них и  подумать не  мог.  Впрочем, не обязательно следовать  моему совету, а
можно просто обратиться к опыту мудрых греков  их золотого времени, они ведь
уже  к пятому веку до  нашей эры  доперли,  что  человек  вполне дееспособен
только до шестидесяти лет,  а потому  гражданам, достигшим такого  возраста,
давали пенсию.
     Вот и я,  памятуя  достижения и наблюдения древних, почувствовав с утра
легкую  боль в коленном суставе, выпил таблетку деклофинака и взял на всякий
случай свою трость, которую привез опять же мой друг в одну из поездок то ли
в Испанию, то ли в Италию
     Я вышел на межпоселковую дорогу, по которой ровно три раза в день ходил
автобус: рано утром, в обед и  вечером.  Утренним автобусом я приехал сюда и
обеденным рейсом  намеревался  добраться до района,  а там мог попасть  и на
автобус  (  бесплатный).,  но  ввиду  боли  в ноге,  готов  был заплатить  и
двенадцать рублей за маршрутное такси.
     И  хотя нога сильно болела, я все - таки пришел  минут за пятнадцать до
того времени, как должен был появиться автобус. Но  прошло пятнадцать минут,
потом еще два раза  по пятнадцать, я выглядывал  на дорогу,  не  появится ли
автобус или  какой - нибудь грузовик ( на легковой заломят такую  цену,  что
мне придется  оставить в  залог  свои командирские часы,  подаренный  мне  к
пятидесятилетию коллегами). Но никаких  машин не  было.  Я простоял примерно
час, размышляя, что  мне  делать: вернуться на дачу  и там заночевать?  Ведь
никакой гарантии не было, что  автобус придет хотя бы вечером. Но на даче не
было никакой еды, ту, что я брал  с собой, я съел то  ли за завтраком, то ли
за  обедом: утром я очень рано вышел из дому и не успел позавтракать. Можно,
конечно, позвонить жене по телефону  и остаться здесь,  переночевав натощак.
Все  сердечные препараты всегда  были у меня  в  кармане. И от гипертонии  -
тоже. Но жена все равно не  будет спать ночь, ожидая моего звонка утром. Да,
признаться, мне, в чужих домах, на чужих постелях  удается  заснуть только к
утру,  Я даже в молодости во все командировки брал снотворное. Хорошо,  если
вы лишены  этого  недостатка,  а  также  артроза,  не  перенесли  инфаркт  с
осложнениями, если у  вас!... - Да что там перечислять!  - не на приеме же у
незнакомого врача первый раз!
     В общем, стою, размышляю. Вдруг вижу вдали - целый кортеж: две легковых
и одна  - типа маршрутного такси. Думаю: хоронить что ли, кого везут? Но для
похоронного  кортежа -  слишком  высокая скорость и не  дудят. И не свадьба:
мало машин и не видно цветов.
     Пока я размышлял, машины поравнялись с остановкой. Из первой высунулась
рука,  как  бы  командуя другим остановиться. Я не успел  сообразить,  что к
чему, как из первой  человек, что сидел рядом с водителем, высунулся из окна
и приветливо улыбаясь,  спросил: "Куда едем,  отец"? Его красивую улыбку  не
портил  даже  золотой  зуб  в  углу  рта. Да  и что  могло испортить  такого
красавца? На него  хоть  арестантскую  робу  одень -  и она его не испортит.
Кстати, говоривший не  был  как -  то  изысканно  одет:  куртка  из  тонкого
вельвета,  а  когда  он  вышел  из машины - оказалось, что на нем - брюки из
мягкого  материала,  не требующие глажки  или еженедельной  стирки. Красивый
цыган примерно сорока лет. И тут я рассмотрел, что и в других машинах сидели
цыгане.  Посчитать,  с учетом  японского  микроавтобуса, их  было не  меньше
двадцати человек. Ну, поскольку пункт моего назначения  не был секретным,  я
назвал им райцентр. Цыган улыбнулся: так вашего  автобуса  сегодня не будет.
Он стоит  в  Сосновке - у него полетел распредвал. Мы хотели ему помочь,  но
для "пазика"  у нас запчастей нет. Так  что садитесь, подбросим.  Мы как раз
через  этот райцентр  едем во Владимир.  Заметив мое  легкое замешательство,
цыган сказал: "Да не бойтесь! Мы с вас ничего не возьмем. Видим же, что вы -
пенсионер,  а для пенсионеров - проезд бесплатный". Тут и я решил вступить в
разговор: "И не  только пенсионер, а еще  и инвалид". - "Нога, что ли"? - он
кивнул на мою трость.. "Если бы только это... Все гораздо хуже... Да  и нога
-  не в  лучшей форме".... - попытался пошутить я.  Мой неожиданный знакомый
вдруг  по -цыгански что  - то крикнул в  машину,  на которой он ехал. Оттуда
сразу же вылез молодой человек и пересел в микроавтобус.
     Цыган тут еще раз удивил меня: "Вам удобно ехать на заднем сиденье, или
нога не гнется"? - "Слава богу, еще гнется,  но операции в недалеком будущем
не избежать: сальники в коленном суставе  пропускают..." Мой знакомый оценил
шутку: "Да знаю я про эти "сальники" все: моему деду еще восемь лет назад на
обеих ногах их поменяли. Теперь из серебра  они у него... В Москве  операцию
делали"! И тут,  же, понимая, что  перед  ним,  возможно, один  из тех, кого
новая система  приговорила  к  преждевременной смерти  сверхнизкой  пенсией,
добавил:   "Правда,   из   пластика  тоже   делают  прокладки  на   коленных
суставах...они  значительно  дешевле...  И  люди говорят,  что  работают они
отлично".- "А как ваш дедушка? Жив? Здоров""? - "А что ему сделается! Он нам
сказал, что до ста обязательно доживет". -  "А  сколько ему  сейчас"? - " Да
всего восемьдесят девять. Он у  нас молодец! А ноги? - Так он с тростью, как
и вы, ходит".
     Мы сели в машину,  мне уступили место с краю - чтобы далеко не лезть. И
тут я  увидел, насколько  красива  и  удобна  машина  внутри:  светлые  тона
обшивки,  удобные кресла. Удобный щиток приборов. Я еще не разучился  совсем
читать по - английски  и  прочитал  на  щитке: "ровер".  "  Красивая  у  вас
машина", - искренне похвалил  я.  Цыган  повернулся ко  мне:  "Да многие как
сумасшедшие гоняются за  "мерседесами". А эта  - чуть  ли не вдвое дешевле и
ничуть не хуже "мерседеса". Вот она у меня пять лет ходит, так не поверите -
я  никуда  еще  в  нее  не   залазил.  Попросил  одного  знакомого  механика
посмотреть, так он удивился: говорит, что у машины все части ходовой - будто
она вчера  сошла  с  конвейера. "А  чья  это  машина""?  -  спросил  я. -  "
Английская. Они  сделали ее на базе одной дорогой  модели японской "тойоты",
но  кое - что  добавили  по -  своему,  английскому вкусу. Вот  и получилась
замечательна