пока еще не могу там быть.
   - Это у тебя со временем пройдет.
   - Наверное, ну я пошла, до свидания.
   - Иди, маме привет передавай.
   -Угу.
   Катя медленно спустилась по лестнице. Ей было тяжело, она была растерянна
и совершенно не знала, как правильно повести себя с Вадимом. У  подъезда  на
скамеечке сидели Лиля и Вика Цыплакова.
   -Привет, - сказала Лиля как всегда как бы виновато.
   Катя остановилась в замешательстве, не зная что делать, но просто  пройти
мимо она тоже не могла. Лиля покраснела и спрятала глаза.
   - Что ты перед ней тушуешься, подумаешь  королева  какая,  -  высказалась
Вика, - расскажи ей, пусть знает с кем связалась.
   - Я не могу, - Лиля еще больше покраснела.
   - Расскажи, пожалуйста, - попросила Катя тихо.
   ***
   Катя быстро шла по залитой солнцем улице, погода была теплой и  ласковой,
недавно прошедший дождик прибил пыль, и поэтому даже здесь в городе дышалось
легко и свободно, а у нее на душе было  темно  душно,  в  голове  стучала  и
отдавала болью по всему телу одна единственная фраза: Как  же  он  мог.  Она
скорее ворвалась, чем вошла к нему в квартиру, дверь была открыта,  он  даже
слегка испугался от неожиданности.
   - Дверь надо закрывать, - кинула ему Катя зло.
   - Я только что мусор выносил. Что с тобой?
   - А я только что с Лилькой разговаривала.
   - Значит моей версии происшедшего тебе недостаточно?
   - Это были просто голые факты. Я не знала подробностей.
   - А кто-то утверждал, что подробности моих похождений ее  не  интересуют,
что тебе наплевать, что обо мне говорят и думают  другие,  я  привык  верить
твоим словам.
   - Я ошибалась. В данном случае подробности имеют огромное значение.
   - Интересно чем этот случай такой уж отличительный?
   - Тем, что у нее будет ребенок от тебя.
   - Это еще вопрос спорный.
   - Самообманом занимаешься. Да ежу понятно, что ребенок от тебя, и ты  это
отлично  понимаешь,  боишься  правде  в  глаза  взглянуть   трус,   подонок,
ничтожество!
   - Ну все хватит на меня ярлыки навешивать,  в  конце  -концов,  она  была
далеко не девочка, и это уже не моих рук дело.
   - Если девушка не девственница - это еще ничего не значит, мало ли  какие
были обстоятельства.
   - Вот именно, откуда мне  знать  какие  там  были  обстоятельства,  может
ребенок вообще неизвестно от кого, а она меня заарканить хочет.
   - Она на такое не способна, она же дура.
   - На это много ума не надо.
   - Этот ребенок от тебя!
   - Ну что ты заладила, да хоть бы и от меня, мне - то какое дело, я  этого
видит бог, не хотел, сама должна была думать, и сейчас мне плевать и на нее,
и на ее проблемы, она для меня как была пустым местом,  так  им  навсегда  и
останется.
   - Тогда зачем же ты с ней?
   - Зачем? Зачем? Бабе приперло - а мне что жалко  что  ли,  вечно  ты  все
приукрашиваешь, давай называть вещи своими именами.
   - Приперло! Это тебе приперло! А она так тебе в любви признаться хотела.
   -  Правда?  А  я  не  понял,  болван.  Оказывается  сейчас  так  в  любви
признаются, большой и чистой, теперь буду знать, спасибо что подсказала.
   - Она тебе сказала что...
   - Что любит. Мне Викуля тоже говорила, что любит мальчиков от 13 до 18, с
хорошими генетическими задатками, а я  в  эту  категорию  как  нельзя  лучше
вписываюсь.
   - Это разные вещи, ты, что не понимаешь?
   - Не вижу разницы.
   - Скажи лучше, не хочешь видеть.
   - Может и не хочу, потому что вижу одну тебя.
   - Ах меня, спасибо, какая честь. Вадим, а если бы на ее месте была я, где
гарантия, что ты...
   - Гарантия этому моя любовь к тебе.
   - Значит я исключение, я тебе дорога, нужна,  необходима,  я  ценность  -
меня беречь надо, а  другие  это  так  -  вещи  одноразового  использования,
прокладки Олвейз Ультра.
   - Такова жизнь.
   - Неправда!
   - Правда.
   - Тогда скажи мне, пожалуйста, зачем ты после еще какое-то время  надежду
в ней поддерживал, почему сразу не сказал, что она тебе без надобности, и не
послал куда подальше. В цинизме тоже надо быть последовательным.
   - Мне неудобно было.
   - Ах ему неудобно было, не хватило мужества нет сказать, думал все как-то
само уляжется, рассосется, а тут еще Зеленкова  подвернулась,  которая  куда
шикарнее. Думал: Лилька сама поймет. Ан, нет, не вышло, смалодушничал Вадим.
   - Да ты права, смалодушничал, но теперь уже ничего не исправишь.
   - Почему? Ты можешь, например, жениться на ней.
   - Я что с ума сошел?
   - Ну хотя бы всенародно признать себя отцом  ее  ребенка,  рассказать  об
этом для начала своим родителям, а - то они все еще находятся насчет тебя  в
наивном заблуждении, пора бы им открыть глаза, как ты считаешь? Что страшно?
   - Не страшно, противно.
   - Трахаться с нелюбимой девушкой не противно, а признать это противно, не
понимаю я твоей логики.
   - Все ты отлично понимаешь.
   - А я тебя Человеком считала.
   - Что же это я, после того как Лильку трахнул, человеком перестал быть?
   - Ты им престал быть гораздо  раньше,  жаль,  что  я  только  сейчас  это
поняла.
   - Катя.
   - Прощай Вадик.
   Она хлопнула дверью, через несколько мгновений он услышал как она сбегает
по лестнице.
   - Катя я же так люблю тебя, что же мне теперь делать,  -  тихо  прошептал
Вадим.
   Глава II
   Катя с силой надавила на звонок, он пронзительно  заверещал.  Ничего  нет
противнее Ленкиного звонка, - подумала она, -  как  он  только  ее  саму  не
раздражает. Через несколько секунд  дверь  открыла  прекрасная  Елена.  Лена
выглядела как всегда, на  все  сто.  На  ней  был  очень  короткий  атласный
халатик, который выставлял на обозрение большую часть великолепных  Ленкиных
ног, на ногах  -  очень  изящные  бархатные  домашние  туфельки.  Прекрасные
солнечные волосы рассыпаны по плечам. Лицо ее было по-утреннему свежо, но не
выразило никакой радости по поводу прихода Кати.
   - И на хрена она так вырядилась, - подумала Катя, - ведь не  для  кого  -
утро и она одна дома, зачем?
   - Ты чего приперлась в такую рань,- с  недовольством  в  голосе  спросила
Лена.
   - Ничего себе рань, двенадцать часов.
   - Ну проходи, раз пришла.
   - Благодарю, - выдавила из себя Катя и скорчила уморительную гримаску.
   Лена прыснула. Они прошли в комнату.
   - Ну так в чем дело?
   - Да ни в чем.
   - Ну как же?
   - А вот так.
   - Врешь, ты ведь плакаться пришла, признайся, думала, что я тебя пожалею,
а оказалось...
   - Соболева, ты самая жестокая, самая черствая, самая бездушная  девка  из
всех кого я знаю.
   - Спасибо тебе Максимова за эти нежные слова в мой адрес. Но ведь я права
- ты не заслуживаешь никакого сочувствия.
   - Соболева, есть ли придел твоей бестактности?
   - Наверное нет. Господи, и она  еще  жалуется  -  такой  парень,  столько
шарма, обаяния, просто восставший из праха  Эл  вис  Пресни,  а  этой  чушке
неблагодарной еще чего-то не достает.
   - Соболева, еще слово - и я тебя ударю.
   - Ой, как страшно. Ты со мной не справишься крошка моя. Подумать  только,
наглость какая, заваливается ко мне в квартиру  ни  свет,  ни  заря,  и  еще
грозится меня избить, у тебя Максимова ни стыда, ни совести нет.
   - Не избить, а ударить. Лен, ну прекрати меня мучить, мне и так плохо.
   - Плохо ей. Подумаешь, мелочь  какая.  Ну  переспал  твой  Вадим  с  этой
Лилькой, ну и что, физическая измена - не измена, главное, чтобы в  душе  он
был всегда с тобой.
   - Ты что действительно так думаешь? - Катя усмехнулась. - Значит, я  тоже
могу с кем-нибудь переспать чисто из  экспериментальных  соображений,  и  ты
думаешь, он не обидится.
   - Это, конечно, ударит по его мужскому  самолюбию,  но  я  думаю,  он  не
обидится.
   По-моему ты ошибаешься. И ерунда это все.
   - Что ерунда?
   - Физическая измена, духовная измена. По-моему, измена, какой бы  она  ни
была, есть измена и все тут.
   - Не будь идеалисткой, Максимова.
   - Разве я идеалистка, хотя может быть, не знаю, Но меня мучает не это.
   - И что в таком случае тебя мучает, прелесть моя?
   - А то, что человек, которого я любила,  оказывается  способен  на  такую
подлость.
   - Ой, да перестань, ну какая это подлость?
   - Подлость. Я видела Лилю. Она такая несчастная. Представь,  себя  на  ее
месте.
   - Не надо было быть дурой. Она сама во  всем  виновата,  на  шею  к  нему
бросилась, хоть бы в аптеку перед этим соблаговолила зайти, а он не преминул
воспользоваться.
   - Он ее использовал.
   - Ну опять пошло,  поехало.  Максимова,  меня  твоя  наивность  пока  еще
умиляет, но уже скоро начнет раздражать.
   - Лен, она же такая глупая, как он мог, я понимаю с такими как Викуля...,
но Лилька, это же так недостойно.
   - Перестань, не знаю как насчет Викули, но то, что Чукина в этом деле  уж
по больше нас с тобой разумеет - это точно.
   - Правда, а я думала лучше тебя в этом деле никто не разумеет.
   - Ну что ты. Я ведь еще девственница, Максимова.
   - Ты девственница?!
   - Ага.
   - Лена Соболева, секс символ школы 395 - девственница. Да, забавно.
   - Только никому не открывай этой страшной тайны.
   - Не бойся. Не открою.
   - А ты уже нет? Твой распрекрасный Вадим лишил тебя?
   - Нет. Представь себе, не лишил.
   - Ба, вот, оказывается, почему он сбежал  от  тебя  к  Чукиной,  а  я  то
думала.
   - Ну что ты. Он даже не предлагал.  Я  уже  была  не  против,  а  он  все
продолжал джэнтельменничать.
   - Он тебя очень уважает, Максимова.
   - Ага, а Чукину - нет.
   - Верно, а Чукину - нет.
   - Подонок он, этот Вадим.
   - Он же парень, - многозначительно произнесла Лена.
   - Ну и что? - фыркнула Катя.
   Лена подошла к Катиному креслу, взяла ее за  подбородок  и,  глядя  ей  в
глаза, нежно прошептала: Ты еще такой ребенок Катенька, ничего не понимаешь.
   Катя рассерженно мотнула головой.
   - Не делай так. Меня это бесит. И ни какой я не ребенок.
   Лена присела на корточки возле ног Кати, сделала  растроганное  выражение
лица и сказала: Катенька, ты  такая  прелесть,  когда  сердишься,  теперь  я
понимаю, почему ты так мальчикам нравишься.
   Катя рассмеялась:
   -Знаешь, я сейчас вспомнила один фильм про двух лесбиянок,  так  вот  там
была похожая сцена.
   - Правда, ну и как фильм, - спросила Лена и встала.
   - Да, дерьмовый такой фильм, - Катя тоже встала  с  кресла  и  подошла  к
застекленному шкафу. Там стояла большая детская фотография Лены. -  Это  ты,
да?
   -Катя, а ты вообще за свободу нрава? - спросила Лена, не  отвечая  на  ее
вопрос.
   - Нет. Я вообще-то за нравственность, но в рамках  разумного  конечно.  А
что? - и она повернулась лицом к Лене.
   - Да так, - Лена начала развязывать пояс халата, - ты  такая  милашка,  к
чему все эти предрассудки.
   - Соболева, не сходи с ума.
   - Как я могу не сходить с ума, когда рядом  со  мной  такая  складненькая
девочка, - Лена сбросила халат и осталась в великолепном нижнем белье.
   - Какая комбинашка, я такую же хочу, - пролепетала Катя.
   Лена пошла на нее, покачивая всеми частями тела, кстати получалось у  нее
это довольно здорово.
   - Ну ты, Ким Бессинджер недорезанная, успокойся, возьми себя в руки.
   Лена загнала Катю в самый дальний угол комнаты.
   - Пощади мою невинность, - это были последние слова Кати перед  тем,  как
Лена набросилась на нее и крепко схватив за плечи, тряхнула и выдохнула:  Ты
так меня возбуждаешь! Потом она повисла на Кате ,  по  инерции  еще  сильнее
сжав ее плечи и рассмеялась. Катя тоже прыснула.
   - Ты чокнутая Соболева. Ну отпусти, больно же.
   - Ни за что, - выдавила Лена, смеясь, и отпустила Катю.
   - Ты ненормальная, тебе к врачу показаться надо, Соболева.
   - Обязательно, Кать.
   - Катя.
   - Что?
   - Я люблю тебя.
   - Верю. У меня от твоих страстных объятий синяки останутся.
   - Да ладно тебе.
   - Конечно ладно.
   - Катя, а что тебя возбуждает.
   - Ничего.
   - Значит ты фригидна.
   - Обидно конечно такое слышать, но я как-нибудь переживу.
   - А меня возбуждает красный шелк, яркий электрический свет и кровь.
   - Кровь? Ну значит у тебя точно крыша поехала.
   - Наверное.
   - Ну я пошла.
   - Подожди.
   - Что такое?
   - Катя, я была не права.
   - В чем?
   - Он не имел права так поступать, - Лена вздохнула, - наверное. А  вообще
ты все правильно  говорила.  Ты  очень  хороший  человек  Катя,  и,  как  не
прискорбно мне это осознавать, ты лучше меня, ты чище.
   - Соболева, а ты оказывается мне друг, а я даже и не подозревала, -  Катя
очень нежно улыбнулась, чмокнула Лену в щечку и скрылась за дверью.
   А через неделю из деревни вернулась Марина Журавлева, и Катя получила  от
нее сочувствие уже, так сказать, в стандартной  форме.  Марина  надавала  ей
кучу советов, как надо себя вести и как не надо,  и  что  вообще  она  такая
классная, что у нее таких Вадимов будет пруд пруди и  прочее  в  этом  роде.
Катя все никак не могла ответить на вопрос: почему Марина, которую она знает
сто лет и которая всегда все правильно понимает и готова помочь, по  крайней
мере  словами,  вызывала  в  ней   намного   меньше   теплых   чувств,   чем
непредсказуемая Соболева, с которой у  нее  не  то  что  взаимопонимания,  а
просто нормального человеческого общения без взаимных порой  хамских  уколок
не было. Парадокс, - решила Катя.
   Глава III
   Катя запуталась с деньгами сумкой и продуктами - рук явно не хватало.
   - О, черт!
   - Давай помогу, - это была Лиля, она придержала сумку.
   - Спасибо, привет, а ты хорошо выглядишь.
   - Спасибо.
   Катя нервно засовывала продукты.
   - Не спеши.
   Объем сумки явно не соответствовал количеству продуктов. О,*** , какая же
я дура, надо было взять синюю, она больше.
   Лиля рассмеялась:
   - Давай я куплю пакет, - она взяла у Кати кошелек,  который  уже  вот-вот
собирался выпасть из ее нагруженных рук.
   - Видишь, какой здоровый пакетище, сейчас все войдет.
   - Спасибо Лиль, знаешь,  я  в  быту  такой  тормоз  -  вообще  ничего  не
соображаю.
   - Это нестрашно.
   - А моя мама говорит, что это ужасно, и она просто не знает, как  я  буду
жить.
   - Ты будешь очень хорошо жить.
   - Почему?
   - Потому что вы с Вадимом помиритесь, и  все  будет  замечательно,-  Лиля
потупила глаза.
   - Лиль, прости меня, пожалуйста.
   - Тебя-то за что?
   - Ну, я даже не знаю, все равно прости, ладно?
   - Это ты меня прости, а главное Вадима прости, он не виноват.
   - Но...
   - Не перебивай, пожалуйста.  Понимаешь,  я  его  любила  очень  давно,  с
седьмого класса и все боялась подойти, он же всегда занят был,  вокруг  него
всегда было столько девушек, ну ты сама знаешь.
   - Да уж, знаю.
   - А тут я набралась смелости, и хотела все сразу получить, а так  нельзя,
это неправильно. Он наверное подумал, что я просто  испорченная  ,прожженная
девка, которая бросается на каждого второго, я наверное так себя  и  вела  -
что по-другому он и подумать не мог, он же не знал, что мысленно, я уже  сто
раз обнимала его, целовала  и...,  -  Лиля  запнулась  и  смутилась,  -  все
остальное. Понимаешь, наверное я выглядела  опытной,  даже  смешно,  я  ведь
совсем неопытная, совсем, правда.
   - Почему ты все это мне говоришь.
   - Не знаю. Просто очень хочется сказать.
   - Тогда говори.
   - Я уже все сказала Кать, извини, я дура, совсем дура.
   - Нет, нет, никакая ты не дура, может я  чем-то  смогу  тебе  помочь,  ты
только скажи, я...
   - Нет, у меня все  хорошо.  Это  я  сначала  испугалась,  я  так  боялась
родителям сказать и поэтому уехала к сестре в Ленинград, она меня успокоила,
она сама в молодости сделала аборт, и теперь у нее вообще детей не будет.  И
я не хочу, чтобы со мной было также, лучше уж я рожу, правда,  боюсь  жутко,
но что поделаешь.
   - Все будет хорошо Лиля.
   -  Я  надеюсь.  Знаешь,  а  родители   мои   оказались   не   такими   уж
консервативными.
   - Это хорошо. Лиля, но Вадим все-таки должен признать себя отцом ребенка.
   - Он не захочет.
   - Что значит не захочет? Должен же он нести какую-то ответственность.
   - А зачем Кать? Он меня не любит, он тебя любит очень, я знаю, и  ты  его
тоже очень любишь.
   -Я не хочу любить такого гада!
   - И, тем не менее, ты его любишь.
   - А как же ты.
   - А я нормально.
   - Ничего себе нормально.
   Они вошли в лифт. Лиля нажала на шестой этаж.
   - Лиль, ты заранее прости, можно один вопрос.
   - Конечно.
   - Вадим сказал, что ты не была ну...
   - Девственницей.
   - Да.
   - Нет, ну, - Лиля опять смутилась и покраснела, - я  ей  была,  просто  у
меня такая физиологическая особенность.
   - А, ну конечно же. О господи, я Михайлова просто убью, подонок!
   - Не надо, лучше помиритесь с  ним  и  будьте  счастливы,  я  не  против,
правда.
   - Боже, ты святая, - выговорила Катя обалдело.
   - Нет, я просто дура, - Лиля вышла из лифта, - пока.
   - Пока, - Катя нажала на свой этаж. Оказывается,  такие  люди  еще  есть,
даже удивительно, - подумала Катя.
   ***
   Катя вышла из подъезда. Выглядела она просто  замечательно.  На  ней  был
бордовый костюм, который подчеркивал все достоинства ее хрупкой  фигурки.  С
причесочкой, которую она  сделала  с  помощью  специальной  сеточки,  Катюша
походила немножко на Джульету,  немножко  на  Белоснежку.  Вдруг  дорогу  ей
преградил Вадим.
   - Котенок, да ты сегодня просто красавица.
   Катя глянула на него, пытаясь вложить в  свой  взгляд  как  можно  больше
презрения, но это получилось у нее крайне комично.
   - У тебя уморительная рожица, Котенок.
   Катя ничего не ответила и двинулась вперед, Вадим пошел рядом с ней.
   - Ты можешь со мной не  разговаривать,  -  продолжал  Вадим,  -  с  такой
милашкой как ты и помолчать приятно.
   Катя не выдержала. Маска суровости сошла с ее лица, и она улыбнулась.
   - Ну вот, ты уже улыбаешься. Ты очаровательна, когда улыбаешься, а  когда
ругаешься - ты просто великолепна, когда молчишь - тоже ничего.
   Катя  пыталась  опять  натянуть  на  себя  суровую  маску,  но   она   не
натягивалась, а улыбка расползалась все шире и шире.
   - Отстань от меня. Ты мне не интересен. Я не хочу с тобой разговаривать.
   Вадим схватил ее за запястья рук и прислонил  к  дереву.  Сделал  он  это
грубо, но и нежно в тоже время.
   - Пользуешься тем, что ты физически сильнее меня, да?
   - Ну, иногда можно этим попользоваться. К тому же иного выхода у меня все
равно нет. Ты даже не хочешь разговаривать со мной Котенок, почему?
   - Потому что, потому что ты очень плохой человек.
   - Твои доводы не убедительны, Котенок.
   - Я тебе уже все сказала. И повторять не намерена.
   - Тогда ты была в состоянии аффекта, и я не принял твои слова всерьез.
   - Я говорила серьезно. Какой же ты...
   - Ну какой я Котенок? Скажи. Какие ты  нецензурные  слова  знаешь?  Давай
начинай, не стесняйся.
   - Прекрати, я не люблю выражаться, к тому же в такой солнечный день.
   - Тогда давай помиримся.
   - Ни за что. Отпусти меня.
   - Не отпущу, пока не простишь.
   - Интересная манера простить прощенья. К тому же не мне тебя прощать.  Ну
и держи. Подумаешь, на курсы английского опоздаю, не убьют же меня за это.
   - Катя, какая же ты прелесть. Я по тебе просто с ума  схожу,  а  какие  у
тебя глаза, особенно в минуты ярости, ты чудо Катенька.
   Вадим обнял ее вместе с деревом и приблизился к ее губам.
   -Э, э, э, я тебя еще не простила.
   - Жаль, - он тяжело вздохнул.
   - Какая же я безвольная, непринципиальная, слабая натура.
   - Ну что Катенька, ты очень принципиальная,  меня  твоя  принципиальность
порой даже бесит.
   - Опять ты со своими шутками дурацкими,  в  данной  ситуации  Вадим,  это
совсем не смешно. Пусти, а то я и вправду опоздаю.
   - Иди, - он освободил ее из своих крепких объятий. - Английский -
   это конечно архи важно в наше время. Ну мы больше не враги, Катенька?
   - А когда мы были врагами? - сказала Катя и горько усмехнулась.
   Глава IV
   Тот самый чердак. Май, сирень, ее белое платье, музыка, смех - боже,  как
это бы