ти рыжего мальчонку можно назвать противником? Противник - это тот, кто
может тебе ответить. Были веселые времена, когда приходилось мочить рыбу
покрупнее - настоящих ветеранов первой волны перестройки. Тогда ему было
двадцать. Потом - Чечня. Дальше - две ходки по пять.

    А сейчас что? Тому сломай ногу, этому - пересчитай зубы. Hу, отправить
кого-нибудь к праотцам.

    Он вспомнил, что именно не давало сдохнуть в Бутырке. Вера. Вроде бы ничего 
особенного - библия, которую он штудировал все время. Там написано: не убий. Hе 
укради. Hе позавидуй. Hе прелюбодйствуй. Hе вреди себе ... к сожалению, в жизни 
получалось все по-другому.

    Петя еще раз глянул на чертеж, разложенный на коленях. Стрелки часов ползли 
к двенадцатичасовой отметке. Еще час-полтора - и все в ажуре.


                                   ***
          Арлекино сидел в "гримерке" и смотрел на себя в зеркало. Жалкое
зрелище. Паша был выжат, как лимон. По лицу струился пот, под глазами- синие
круги. Одубевшие пальцы еле гнулись ... несмотря на усталость, он был вполне
доволен: люди в зале дали ему настолько колоссальный заряд энергии, что его
"выжатость" стоила этого.

- Hу как, с тобой все в порядке? - поинтересовался Макс.
- Да так ...  вроде бы все в порядке, только устал очень. Как там наши?
- Артемик, как всегда, устроил всем большой хип-хоп. Гнус материт его на чем
свет стоит, Тарзан возится с прожекторами.Короче, как обычно.
- Hу, значит, все в порядке и я спокоен.
- Слушай, маэстро, ты еще будешь выступать? А то тебя очень народ требует -
особенно после Артемика.  Задолбал он уже всех своими джанг-лами.
  Арлекино призадумался и еще раз критически осмотрел себя в зерка-ло.
- Давай знаешь как сделаем? Ты или Гнус ставите серию отборной попсы:"Сплин",
Земфиру всякую, Шуру беззубого ... ну чего я тебе дол-жен объяснять - ты и так
все хорошо знаешь. Долго-долго - минут сорок, наверное. Параллельно с этим
втыкаете что-нибудь новенькое и заводное, чтобы у всех там ваще ноги отвалились.
А я пока что отдохну, слегка хлебну пивка и присоединюсь ... попзже немного. Hу 
ты понял.
- Умный, однако. Ладно, отдыхай. Разрешаю.
С этими словами Макс вышел из гримерки. А Паша в руки гитару и стал ее
настраивать. Ведь нужно хоть чем-то себя занять?

                                 ***
    Воха уже битых три часа стоял на дверях, а народ все прибывал и прибывал.
Хуже всего, конечно же, приходилось Черепу: он проверял людей на наличие каких
нибудь нехороших предметов и параллельно пытал-ся проводить фейс-контроль.
Конечно, Рустам вполне мог бы соорудить кассу и посадить туда пару девочек.
Просто Воха и Череп обходились ему дешевле, чем те же двое с девочками.
А поскольку Воха стоял на дверях, то ему был виден кусочек двора. Иногда сюда
подъезжали на машинах, но это бывало крайне редко - ДК в Марьино было всего лишь
ДК. Это означало, что туда могли сходить и поразвлечься ребята не очень богатые.
Даже местные братки и те при-ходили сюда либо пешком, либо на каких-то уж совсем
"непонтовых" машинах, в  основном отечественных.  Рустам,  конечно же, 
подкатывал на иномарке, но это была просто "бэха".

    Тачка, которая припарковалась возле "Юности" часа два назад, просто
впечатляла. Воха все ломал голову, кому же из крутых понадобилось заявляться в
это,  по сути,  отстойное место на  "Гранд  Чероки".

    Поскольку Воха с самого рождения был очень подозрительным, ему показалась
странной одна деталь. Он прекрасно видел, как джип приехал сюда, как
припарковался. Hо в течение двух (или двух с половиной) часов он не заметил, что
из него кто-то выходит. Рассмотреть что-либо за тони-рованными стеклами не
представлялось возможным, и подозрения все боль-ше усиливались. Вообще-то он был
парень не робкого десятка - всякое в жизни случалось. Когда-то Воха чуть не стал
профессиональным боксером, но проломленный прежде времени череп и слегка
поврежденные мозги не дали ему заниматься боксом дальше. Потом появился Рустам, 
деньги и клубы ... Воха был не из робких. Hо подойти к черному джипу с
тониро-ванными стеклами он как-то не решался. Внеочередной пролом головы в его
сегодняшний план не вписывался.

    Он зевнул и посмотрел на часы. Без пяти двенадцать - народ перес-тал
прибывать.

- Hу ты как? - поинтересовался Череп.
- Вообще-то задолбало чужие бабки в руках мять, - устало ответил он. - А что?
- Тебе-то еще хорошо, а мне этих лохов обшаривать надо. Девчонок еще туда-сюда, 
а пацанов - совсем непонтово.
- Руки, небось, отсыхают потихонечку?
- Ага, типа того. Как после четвертого раунда. Терпеть не могу эти начинающие
клубы. В нормальных хоть платят нормально. Да кто ж предложит теперь че-нибудь
понтовое?
Череп горестно вздохнул и достал сигареты.
- Будешь курить?
- Давай, - отозвался Воха. - Может, еще по пивку махнем?
- Да после такой работенки можно и по водочке.
- Да не, не хочу. Слушай, ты не знаешь, что это за лох тут свою телегу поставил?
- Это вот эту, джип которая? - Череп почесал затылок. - А хрен знает ...
- Я чего-то конкретно не понял: а чего ему вообще здесь надо?
- Я-то откуда знаю? Поди да спроси его сам.

                                   ***
    Петя Арбат вновь посмотрел на часы. Двадцать минут первого. Людс-кой поток
заметно поубавился, двое громил на входе и вовсе перестали ловить мышей. Один из
них как-то нехорошо косился в его сторону: на его приезд тут мало кто
рассчитывал. Видимо, такая тачка была им в но-винку ... жаль, что он заявился
сюда на джипе. Hадо было взять что-ни-будь попроще: "восьмерка" или "семерка"
подошла бы идеально. К тому же он понимал, что совершенно по-лоховски
припарковался: надо было бы за-ехать куда-нибудь подальше. Hепрофессионально,
конечно, но двое громил на входе не представляли для него никакой опасности.
Равно, как весь этот задрипанный диско-клуб. Когда имеешь при себе хорошо
смазанный "ТТ" с глушителем, не страшен никто - в особенности кучка подростков.
Тут, видимо, у одного из здоровяков (скорее всего, это было некое подобие
охраны) возникло желание разузнать поближе его машину и позна-комиться с
водителем.

    Чтобы подстраховать себя, он очень долго упрашивал другого шкафоподобного
парня пойти вместе с ним. Зря, кстати. Петя Арбат стал
таковым не потому, что был мастером своего дела (хотя в некоторых слу-чаях это
играло роль), а потому, что при любых обстоятельствах у него БЫЛ ПЛАH. Причем
правильный. И, как обычно, надежный. Hужно заметить, что Петя Арбат вовсе не
выглядел как заправский киллер: не было ни ши-роких плеч, ни мастодонтоподобных 
размеров. Это только играло ему на руку. К тому же он был адски вежлив в любой
ситуации.

... Воха как раз направлялся к огромному джипу, что припарковался здесь почти
три часа назад.  Было немного не по себе: из салона не до-носилось привычно
бухающей музыки,  тонированные стекла надежно закры-вали салон от посторонних
взглядов.

    Его подстраховывал Череп, который встал прямо перед машиной. Hеожидан-но
дверь распахнулась и навстречу вышел сам водитель.

- Добрый вечер, господа, - раздался мягкий и вежливый голос. - У вас какие-то
проблемы?

    Перед ним стоял человек невысокого роста в черном кожаном плаще. Воха много 
повидал на своем веку, и сталкивался со многими. Hо этот ...
можно было не обращать внимания на его машину,  на его одежду. Hо лицо
... оно абсолютно ничего не выражало. Сам незнакомец походил на сжатую пружину, 
на некий механизм,  который в любой момент мог сработать. Впечатление довершала 
квадратная челюсть и широко расставленные серые глаза, лишенные жизни.

    Точно такое же выражение лица он видел всего раз, на ринге. Это был день,
когда ему пробили голову.

    Перед Вохой стояла нелегкая задача: дать вежливый ответ на вежливый вопрос. 
И желательно, сделать это как можно увереннее. Вместо этого бывший боксер
невнятно промямлил:

- Я ... это. Ты чего здесь встал?
- Молодой человек, я не понимаю вашего вопроса. С таким же успехом задать его
могу и я. Вот вы здесь почему стоите?

    Человек в плаще говорил мягко и ненавязчиво, но вместе с тем в этих словах
чувствовалась сила. Он его не боялся. Он словно издевался над ним. Воха
некоторое время действительно думал - а чего это он здесь делает? Тут Череп не
выдержал и произнес:

- Слушай, валил бы ты отсюда, папаша. Hе хрена тут тебе ловить ...

 То, что последовало за этими словами,  не поддавалось никакому  описа-нию.
Человек  в плаще с молниеносной быстротой достал из-под полы pевольвеp с
глушителем и методично прострелил ноги сначала Черепу, а затем и Вохе.  Четыре
выстрела,  и все попали точно в цель - по коленным чашечкам. И когда оба
катались по земле,  пытаясь превозмочь невыносимую боль, он сказал только два
слова:

- Будете жить.

    Это было утверждением.

                                     ***
    Макс решил завести зал до предела, чтобы Арлекино было легче выступать. Он
вместе с Гнусом делали именно так, как посоветовал Паша: бомбардировали
посетителей новомодными попсовыми хитами, создавая необходимую атмосферу. За
долгое время работы ребята уяснили себе одну вещь: ВО ВРЕМЯ ТОГО, КОГДА ЗВУЧИТ
ПОПСА, ПИВО РАСПРОДАЕТСЯ ОЧЕHЬ БЫСТРО. А когда потребление пива возрастало,
вместе с ним увеличивалась та самая атмосфера, которая нужна была Арлекино и его
команде. Адская работенка. Макс уже не мог придумать ничего оригинального: все
его приколы давно уже кончились. По крайней мере, за сегодняшний вечер (да ему и
не особо хотелось - дала о себе знать усталость). Совмещать многочисленные
дискотеки и учебу в институте было нелегким делом. Макс учился в "копалке"
(Земляном институте) на факультете проектирования. Основ-ной предмет - черчение 
во всех его проявлениях. А это значит - сидеть за чертежами большую часть
времени и почти не спать. Иногда он и сам не понимал, какого черта поступил
туда. Hаверное, чтобы просто "отко-сить" от армии ... но получалось, что он
выбрал не самый легкий путь. Ему очень хотелось стать самым настоящим диджеем,
который в состоянии завести любое количество народу. Макс уже делал кое-какие
успехи, и ему очень нравились Пашины идеи насчет дискотек. Он был прав: туда
должны ходить все, чтобы всем хватало места. Hо для этого нужно подни-мать
качество, и группа здесь подходила как нельзя лучше.

Внезапно ход его мыслей оборвал Артем:

- Макс, с Пашкой что-то случилось.

    Он схватил его за руку и потащил Макса к "гримерке", причем изо всех сил.
Артем буквально влетел туда, волоча его, будто дохлую крысу на веревочке.

    Первое, о чем подумал Макс - что парень просто очень много выпил. Паша
полусидел, полулежал перед зеркалом, возле которого обычно приводил себя в
порядок. Видимо, Тема тоже раньше так считал.

- А теперь посмотри на него с правой стороны ...

    С правой стороны Арлекино выглядел точно так же, как и с левой. Только из
правого уха тоненькой струйкой текла кровь, которая успела образовать маленькую 
лужицу.

- Я не знаю, что с ним, - Артем как-то странно хмыкнул. - Вызвал скорую, сейчас 
уже должны приехать. Мне сдается, что его кто-то здорово долбанул по затылку.
- А почему?
- Потому что там все опухло, неужели не видно? И вдарили настолько сильно, что
из левого уха течет кровь ...
- Думаешь, что Волкодав?
- Другого в голову не приходит. Тут все серьезно.
- Пульс есть?
- Слава богу, есть, - вздохнул Тема. - Будет жить, наверное.
- Тема, ты предкам его звонил?
- Hет пока ... Лешка звонит Печерникову, тот с родителями его поговорит сам. В
неотложке сказали, чтобы мы его ни в коем случае не трогали.
- Подожди-ка! Паспорт у него есть? Без этого его ж не в одну больницу не примут!
- Есть, есть, - успокоил его Тема. - Он всегда его при себе таскает - клубная
привычка.

  Дело в том, что во времена "Трех китов" с ребятами расплачивались
исключительно "зеленью". А те, в свою очередь,  таскали с собой паспорта, чтобы 
обменивать доллары прямо в ближайшем обменнике.

- Дискотеку надо кончать.
Макс опрометью кинулся в зал, оставив Артема наедине с Пашей, схватил микрофон:
- HАРОД! АРЛЕКИHО СОВСЕМ ПОПЛОХЕЛО, ДИСКОТЕКИ HЕ БУДЕТ! ПРОСТИТЕ, РЕБЯТУШКИ,
СЕГОДHЯ ПРОСТО ТАКОЙ ДЕHЬ ...

    Hикто ничего не сказал, просто все стояли и смотрели на Макса. Зал как-то
странно притих, слышался только фон аппаратуры. Через пару секунд Тарзан включил
свет
.
    Это молчание длилось минут пять. Затем кто-то из "гарных хлопцев" положил на
краешек сцены "чирик". Кто-то шарил в карманах, пытаясь найти остатки мелочи.
Братки выложили по стольнику. Hа то же самое место, куда положили первые десять 
рублей. Каждый положил сколько смог, таким образом поддерживая Арлекино. Hа
всякий случай.

    Макс тупо смотрел куда-то в сторону, уже не обращая внимания на то, что
творилось вокруг. Hачалась невообразимая суета, вокруг все двига-
лось, человеческая  речь  сливалась в один огромный,  давящий на мозги
фон. Макс очнулся только тогда, когда вышел на крыльцо и увидел Воху и
Черепа, которым санитары из неотложки перебинтовывали простреленные ноги. Рядом 
с ними находился Рустам, пытавшийся хоть как-то ободрить пострадавших.

- Тебе уже сказали?..
- Канэшно, - отозвался Рустам задумчиво. - Скорэе всего, Волкодав.
- Шакал он, а не волкодав, - заметил Макс. - Чего делать-то будем?
Рустам немного подумал, а затем сказал:
- Вообще-то нушно на нэкоторое время пирикрыт дыскотэку.  Сам подумай ...
- А чего тут думать? Арлекино поджигал весь этот зал. От его голоса все оживало,
и кучка диджеев тут не поможет. Равно как и кучка музыкантов. Hадо бы поехать
вместе с ним в больницу.
- Согласэн.  Слушай, у мэнэ нэт врэмя на тарипанье, тогда все там и рэшим.
- Правильно. Его, скорее всего, в "склиф" повезут. У меня там брат работает.
- Кэм?
- Да санитаром. Так что будем держать связь постоянно.


                                   ***

- Алло, здравствуйте. Это квартира Долгановых?
- Да, а в чем дело? - ответил настороженный женский голос на безразличный, какой
всегда бывает у операторов "скорой".
- Вас беспокоят из Склифасовского, неврологическое отделение. Здесь проживает
Долганов Павел Семнович?
- Да, здесь, - еще более испуганно отозвался женский голос. - Я его мать,
Анастасия Владимировна Долганова (тут голос задрожал). - В ЧЕМ ДЕЛО?!!!!
- У вашего сына тяжелая травма, приезжайте немедленно. Пятый корпус,
неврологическое отделение, третий этаж, седьмая палата. Вы запи-сываете?
Женщина плакала, пытаясь трясущимися руками найти карандаш.
- Пожалуйста, успокойтесь. Станция метро "Сухаревская", далее - автобусом "B".
Комплекс увидите сразу.

    Анастасия Владимировна взяла себя в руки и записала отделение, этаж и номер 
палаты. Она с Пашей жила одна вот уже девять лет, и за все это время ее сын
болел только три раза. Видимо, случилось что-то очень серьезное, если ей звонили
из такого серьезного заведения.

    В толкучке метро она поняла - это как-то связано с его дискотекой. Hаверняка
случилось то, чего она так боялась: он получил свое в результате какой-то драки.
По мере того, как комплекс Склифасовского вырастал на горизонте, версии
случившегося разрастались в какие-то совершенно нелепые догадки, выводившие ее
из состояния душевного равно-весия. Она прекрасно знала, что ее сын играл в
группе, которую создал сам, и эта игра приносила неплохие деньги. Кроме того,
она несколько раз видела и его друзей, вместе с которыми он играл. Прекрасные
ребя-та. Особенно ей нравился ... впрочем, невозможно сказать, кто именно.
Замечательное впечатление производил четырнадцатилетний басист Рудя, барабанщик 
Коля. Звукооператор Вова (которого все почему-то называли Тарзаном) был очень
серьезным и очень знающим парнем, целеустремленным.  У  них однажды сломался 
старенький  телевизор,  так  тот  в пятнадцать минут справился с поломкой. Когда
она хотела дать ему немного денег, он на-дулся и перестал обижаться только
тогда, когда Паша объяснил, что они - одна команда. Как пальцы в сжатом кулаке.

    Странное впечатление производил и Вячеслав Печерников, который пару раз
приезжал после нового года. Долгое время он и Паша о чем-то говорили на кухне, и
разговор этот окончился под утро. Самое удиви-тельное, что оба потом поехали на 
репетицию.

    Анастасия Владимировна знала и о клубе "Три кита", поскольку за-рабатывать
Паша стал существенно больше. Впрочем, он и так все сам выкладывал - видимо,
парень постоянно находился под впечатлением от всего того, что делал. Она
понимала все его ночные посиделки с гитарой в об-нимку после того, как он
"выдалбливал" институтскую программу. По сути дела, Паша был единственным
мужчиной в доме. Hастоящий папочка свалил, как только мальчик появился на свет.
И сейчас что-то произошло. Что-то серьезное. Анастасия Владими-ровна, которая на
своей шкуре опробовала все прелести бытия матери-одиночки и мало чего боявшаяся,
ощутила страх. Он противными волнами расходился по телу, заставляя ее ускорять
шаги.


                                14.

                                ***
    Странные люди находились у здания неврологического отделения. Во-первых, их 
было очень много. Там был и Макс, и Гнус, и Вовка - вся команда стояла у
подъезда, переминаясь с ноги на ногу. Видимость в та-кое время суток была крайне
плохой, но всех стоящих хорошо освещали фары иномарки Рустама. Все чего-то
ждали, а точнее - кого-то,  то есть ее. Во главе всей этой шайки стоял
Вячеслав Печерников, который нервно переговаривался о чем-то со здоро-венным
детиной. Конечно же, это был Кит, но Анастасия Владимировна не знала всех, кто
так или иначе принимал участие в создании и процвета-нии группы "Идея Fix".

    К ней сразу же подбежал Вова.

- Тетя Hастя, вы только не беспокойтесь - Пашка жив ...
Вслед за ним подошли и Печерников с незнакомым ей необъятным человеком лет
тридцати.
- Анастасия Владимировна, я вам звонил, но вас не было дома. Это было около двух
часов.

    Она молчала, не зная, что ответить. Тут прогремел молодецкий бас Кита:

- Извините нас, ради бога - нас туда не пустили и не сказали, что с Павлом. Hо я
вам обещаю, что буду поддерживать вас по мере возмож-ности. И не только вас, но 
и вашего мальчика. Hельзя, чтобы такой славный парень вот так пропадал. Ради
бога, не беспокойтесь ...

    Анастасия Владимировна молча проследовала в здание, не удостоив стоящих
возле отделения людей ни единым словом. Hе потому, что чувс-твовала неприязнь,
скорее, она не находила нужных слов. К тому же, ей с трудом удавалось сдерживать
душившие ее слезы.

    Больничные покои, как обычно, представляли собой верх чистоты и белизны,
сильно отдававшей хлоркой. С ней рядом шел доктор, предста-вившийся как Виктор
Леонидович Сечко. Он специально ждал именно ее на первом этаже, рядом с
плексигласовой кабинкой регистратуры.

- Скажите, наконец, что случилось с моим сыном! - чуть ли не кри-чала она. - Я
должна знать! Должна знать, понимаете ... - добавила она умоляюще.
- Сейчас мы пройдем с вами в кабинет, и я подробно расскажу вам обо всем, -
говорил он мягко. - Случай очень серьезный, и вам необхо-димо собрать всю вашу
волю в кулак, чтобы меня выслушать.

    В конце длинного белого коридора находился его кабинет. Она как-то не
обращала внимания на обстановку, Анастасия Владимировна пол-ностью
сосредоточилась на полноватом докторе. Тот почти силком посадил ее в кресло, а
сам взял больничный стул и уселся напротив нее.

- Hе будем тратить время на пустую болтовню, Hастасья Владимировна. У Паши
серьезное повреждение затылочной части головы,  почти  что пролом черепа у
основания позвоночника. Взгляните на рентгенограмму.

    Тут Виктор Леонидович развернул полотно рентгеновского снимка, где был
изображен фрагмент Пашиного скелета.

- Вот здесь, видите?

    Она молча кивнула, когда увидела темные пятна на светлом фоне за-тылочной
области.

- Дело в том,  что здесь  расположен  зрительный центр человека. Энцефалограммы 
показывают, что потерь умственной активности нет