Уильям Сароян
   Время твоей жизни

---------------------------------------------------------------
     перевод Гаянэ Багдасарян
---------------------------------------------------------------




     Премьера спектакля (в постановке Театральной Гильдии при сотрудничестве
Эдди Доулинга) состоялась в Театре Бут, в Нью-Йорке, 25  октября  1939 года,
со следующим актерским составом:

     Мальчишка-газетчик Росс Багдасарян
     Пьяница Джон Фаррел
     Уилли Уилл Ли
     Джо Эдди Доулинг
     Ник Чарльз ДеШайм
     Том Эдвард Эндрюс
     Китти Дюваль Джули Хейдон
     Дадли Курт Конвей
     Харри Джин Келли
     Уэсли Реджинальд Бин
     Лорейн Нини Виббер
     Блик Гровер Борджесс
     Араб Хьюсли Стивенс-старший
     Мэри Л. Селест Хольм
     Крапп Уиллиям Бендикс
     МкКарти Том Тулли
     Кит Карсон Лен Дойл
     Мать Ника Мишелетт Бурани
     Матрос Рандольф Уэйд
     Элси Кэтти Бейли
     Красотка Эвелин Геллер
     Ее подружка Мэри Шеффи
     Светская Дама Ева Леонард Бойн
     Светский Господин Эйнсворт Арнольд
     Первый полицейский Рандольф Уэйд
     Второй полицейский Джон Фаррел


Место

     Первый   Акт:  Бар  Ника,  (одновременно   ресторан  и   увеселительное
заведение), на Тихоокеанской улице у подножия Эмбакадеро в Сан Франциско.

     Второй  Акт:  1  и  3  сцены  -  Бар  Ника, 2 сцена - номер  Гостинницы
Нью-Йорк, Сан Франциско.

     Третий Акт: Бар Ника.


     Время: Октябрь, 1939 год.




Первый Акт

     Покуда жив, живи, не  неся ни себе,  ни тем жизням, что за это  славное
время  соприкасаются  с твоей, ни уродства, ни  смерти. Ищи всюду  добро,  а
отыскав,  выводи его в свет и пусть  оно будет свободным и гордым. Не дорожи
материальным  и плотским,  в  нем гнездится смерть  и оно непременно  умрет.
Раскрывай во всем чистоту и невинность. Поощряй добродетель во всякой  душе,
где она притаилась и стонет от  мирского суда и насилия. Избегай очевидного,
оно не достойно ясного взора и  доброго серца. Не ставь  себя выше или  ниже
своих ближних.  Помни,  каждый человек есть разновидность тебя самого.  Вина
твоего  ближнего ложится и на тебя, равно как и его невинность. Презирай зло
и безбожие, но  не безбожников и злодеев.  Их не суди. Не стыдись  доброты и
великодушия, но если придет в твоей жизни пора убивать,  убивай и не  кайся.
Живи,  покуда  жив, не  добавляя  к мирским страданиям  и  горю,  а улыбаясь
безграничному очарованию и таинству этого чудного времени.



     Бар Ника - это типичная  американская  забегаловка: дешевый  прибрежный
бар или ночной  клуб в Сан-Франциско. За одним из столиков  сидит Джо: вечно
спокойный, вечно тихий, вечно задумчивый, вечно жаждующий,  вечно скучающий,
вечно  превосходящий свое  окружение. Свою дорогую  одежду он носит легко  и
небрежно и это  придает ему  некое мальчишеское обаяние. Он  размышляет.  За
стойкой  стоит Ник - рыжий американец итальянского происхождения с массивной
головой.  На  его правой  руке, от кисти до  локтя,  видна  огромная красная
татуировка  обнаженной  женщины.  Он изучает  расписание  скачек.  На  своем
неизменном стуле в конце стойки сидит Араб. Это худощавый старик, с довольно
свирепыми аксаккаловскими усами, закрученными кончиками вверх. Между большим
и указательным пальцами на его левой руке видна  магометанская татуировка  -
это означает, что он побывал в Мекке. Он маленькими глоточками пьет пиво. На
часах около половины двенадцатого утра. Сэм подметает полы. Нам видна только
его  спина. Он  исчезает в  кухне.  За другим столиком Матрос  допивает свою
рюмку  и  уходит - его  движения  задумчивы, словно он  силится  понять, как
именно следует жить. Входит Мальчишка-газетчик.

     Мальчишка-газетчик: (радостно) Всем доброе  утро.  (Никто  не отвечает.
Обращаясь к Нику.)  Купите газету, мистер? (Ник отрицательно  качает головой
Мальчиша подходит к Джо). Купите газету, мистер?

     (Джо  отрицательно  качает  головой.  Мальчишка  отходит,  пересчитывая
газеты.)

     Джо: (замечает его) Сколько их у тебя?

     Мальчишка-газетчик: Пять.

     (Джо дает  ему  четвертак,  берет все  газеты,  с отвращением пробегает
глазами по заголовкам и отшвыривает их.)

     (Мальчишка пристально смотрит за ним, потом уходит.)

     Араб:  (поднимает  газеты,  просматривает  заголовки,  качает  головой,
словно заранее не  соглашается с любым,  отличным от свого, мнением об  этом
грешном мире.) Никакого фундамента. Нигде. Ни на грош.

     (Входит   пьяница.  Подходит  к  телефону,  ищет  в  ячейке  для  сдачи
пятицентовик, подсаживается к Джо.)

     (Ник выволакивает Пьяницу на улицу. Пьяница возвращается.)

     Пьяница: (тоном знатока Билля о Правах) Это же свободная страна, ну?

     (Резко  толкнув  вращающуюся дверь, в  бар врывается  Уилли  - бешенный
фанат игральных автоматов.  Он шутя  показывает Нику большой палец - требует
один  стакан пива. Это очень  молодой человек, не  старше  двадцати.  На нем
грубые башмаки, грязные вельветовые брюки, светло-зеленая водолазка с буквой
Ф  на  груди, пиджак из твида,  который  ему  явно велик  и зеленая кепка  с
поднятым козырьком. Ник ставит ему стакан пива, он выпивает его, протягивает
от  удовольствия  "А-а-а", энергично встряхивается,  делает серьезное  лицо,
показывает Нику  большой  палец - на  этот раз прощается  и  направляется  к
выходу, освеженный  и  повеселевший. Проходя  мимо  игрального автомата,  он
резко останавливается,  поворачивает к нему голову, внимательно разглядывает
его и  делает досадливый жест,  означающий: "ну  вот, опять сломался". Снова
разворачивается, желая  уйти, опять  останавливается,  подходит к  автомату,
пристально изучает его, вытаскивает из кармана брюк горстку мелочи, выбирает
пятицентовик,  жестом  показывает: "еще одна игра, самая последняя". Бросает
монетку в автомат и опускает рычаг - раздается забавный звук.)

     Ник: С этим автоматом лучше не связываться.

     Уилли: Ах так!

     (Шарики  падают,  бестро  крутятся,  но наконец останавливаются.  Уилли
опускает  рычаг  и устанавливает  один  шарик.  Он  делает  глубокий  вздох,
описывает перед автоматом маленький круг - он  взволнован, как перед началом
великой драмы. Он  выпрямляется во весь  рост и  всем  своим  видом выражает
почтение  к начинающемуся  турниру.  Между ним и  автоматом. Между  Уилли  и
Судьбой. Между его  дерзостью  и исскуством -  и коварством и  жульничеством
новинок  американской  игральной   индустрии,  и  всего,  испытывающего  его
способности, мира. Он  - последний  американский пионер, игральный автомат -
его   последний  противник,   а   сияющие  лампочки   и   шесть   выигранных
пятицентовиков на один истраченный - его желанная  награда. Перед ним  стоит
победитель последнего  турнира  - игральный автомат.  А он - последний,  кто
решается  бросить  ему  вызов  -  молодой  человек,  без определенного  рода
занятий.  Уилли  осторожно  сжимает  рычаг,  внимательно  изучает  положение
шариков, оттягивает рычаг  на себя, какое-то  мгновение  придерживает его  и
отпускает. Первый шарик начинает метаться среди  препятствий - игра  начата.
Все  это  время из проигрывателя  доносятся звуки "Вальса Миссури". На  этом
месте мелодия заканчивается.)

     (Это сигнал к началу пьесы).

     (Джо внезапно  отрешается  от своих  грез. Он начинает  свистеть  - так
свистят  люди,  стараясь остановить  такси,  которое  находится  от  них  на
расстоянии полуквартала, только он свистит тихо. Уилли оборачивается, но Джо
жестом приказывает  ему  не  отвлекаться  от  автомата.  Ник  отрывается  от
расписания скачек.)

     Джо:  (зовущим тоном) Том. (про себя) Черт, где  он шляется всякий раз,
когда  он  мне  нужен?  (Он  спокойно  осматривается  вокруг:  в  углу стоит
граммофон  - чтобы  послушать  музыку,  надо кинуть в  него пятицентовик, на
стене висит  телефон  для посетителей,  дальше идет эстрада, потом игральный
автомат, бар  и так далее. Он снова зовет, на этот  раз  очень  громко.) Эй,
Том.

     Ник: (по утрам он злой) Чего вам?

     Джо: (не раздумывая) Пусть парень принесет  мне арбуз, вот мне чего.  А
тебе  чего? Денег, любви, славы, или еще чего? Для этого надо  не расписание
скачек изучать.

     Ник: Я люблю идти в ногу с веком.

     (Входит запыхавшийся  Том. Это  большой мужчина. Ему около тридцати, но
на  вид можно  дать  гораздо  меньше,  благодаря  детскому  выражению  лица:
красивому, глуповатому, наивному,  встревоженному и  слегка сбитому с  толку
всем, что его окружает. Внешне - это взрослый мужчина, но у  людей создается
впечатление,  что он так и остался ребенком. Он легко-раним, как  неуклюжие,
застенчивые, рано вытянувшиеся мальчишки. Одет он в броский, дешевый костюм.
Джо откидывается на спинку стула и с невольным неодобрением изучает его. Том
замедляет шаг и делается еще более неуклюжим и  смущенным - он  покорно ждет
неминуемой взбучки.)

     Джо: (беспристрастно, сурово, но слегка шкодливо) Кто спас тебе жизнь?

     Том: (искренне) Ты, Джо. Спасибо.

     Джо: (заинтересованно) Как я это сделал?

     Том: (недоуменно) Чего?

     Джо: (еще более заинтересованно) Как я это сделал?

     Том: Джо, ты же знаешь как.

     Джо: (мягко)  Я  хочу, чтобы  ты мне ответил. Как  я спас твою жизнь? Я
забыл.

     Том: (вспоминает, с  широкой, грустной улыбкой) Три года назад, когда я
был болен и голодал, ты пичкал меня куриным супом.

     Джо: (очарованный) Куриным супом?

     Том: (энергично) Ага.

     Джо: Три года назад? Неужели так давно?

     Том: (с удовольствием подтверждает) Да, точно. 1937. 1938. 1939. Сейчас
1939, Джо.

     Джо:  (забавляясь)  Не  важно,  какой сейчас год.  Расскажи мне все, от
начала до конца.

     Том:  Ты  повел  меня к доктору. Ты дал  мне  денег на  еду  и одежду и
заплатил за мою комнату. Эх, Джо, ты же знаешь все, что ты для меня сделал.

     (Джо кивает и отворачивается от Тома после каждого вопроса.)

     Джо: Ты сейчас здоров?

     Том: Да, Джо.

     Джо: Одежду купил?

     Том: Да, Джо.

     Джо: Ешь три раза в день. Иногда четыре?

     Том: Да, Джо. Иногда пять.

     Джо: Тебе есть, где спать?

     Том: Да, Джо.

     (Джо кивает головой. Делает паузу. Внимательно изучает Тома.)

     Джо: Тогда, где же ты был, черт бы тебя подрал.

     Том:  (смиренно)  Джо,  я  стоял  на  улице с ребятами.  Они  болтали о
заварушке там на берегу.

     Джо: (резко) Когда ты мне нужен, ты должен быть рядом.

     Том: (доволен, что  взбучка  позади) Я  больше не буду, Джо,  там  один
парень говорит, если мы хотим навести порядок, надо делать революцию.

     Джо: (нетерпеливо) Знаю, знаю. Значит так. Вот, возьми деньги.  Сходишь
в универмаг. Ты ведь знаешь, где универмаг?

     Том: Да, конечно, Джо.

     Джо: Ладно. Поднимешься на лифте на четвертый этаж. Пройдешь в глубину,
до  конца,  к  игрушечному  отделу.  Купишь мне  на пару долларов игрушек  и
принесешь их сюда.

     Том: (поражен) Игрушек? Каких игрушек, Джо?

     Джо: Любых. Маленьких, чтобы они на этом столе поместились.

     Том: Зачем тебе игрушки, Джо?

     Джо: (слегка сердясь) Что?

     Том:  Ладно,  ладно.  Вечно  ты  сердишься.  Ну, а  что  люди подумают,
взрослый мужик, вроде меня, и игрушки покупает?

     Джо: Какие люди?

     Том:  Эх, Джо. Вечно ты шлешь меня  за всякой ерундой. А позорюсь-то я.
Ты сам сидишь здесь, а всю грязную работу делаю я.

     Джо: (отворачиваясь) Делай, что тебе говорят.

     Том: Ладно, только хотел бы я знать, для чего. (Готов уйти).

     Джо: Погоди. Вот пятицентовик. Кинь в граммофон. Поставь седьмой номер.
Я хочу еще раз послушать этот вальс.

     Том: Слава Богу я его не услышу. Джо, ну, что ты в этой песне находишь?
Мы ее  слушаем по десять раз в  день.  Давай,  я поставлю шестой  номер, или
второй, или девятый? Полно ведь других номеров.

     Джо: (нетерпеливо) Кинь  пятицентовик  в граммофон. (Пауза)  Сядь  и не
уходи, пока музыка не закончится. А потом пойдешь и принесешь мне игрушки.

     Том: Ладно, ладно, ладно.

     Джо: (громко)  И не корчь из себя великого страдальца. Это не бог весть
какой подвиг.

     (Привычным,  нетерпеливым  жестом,  наглядно  демонстрирующим,  что  от
происходящего он далеко не в восторге, Том  кидает в граммофон пятицентовик.
Но  его  жест  фальшив  и наигран. На  самом деле он  любит эту мелодию,  но
настолько сбит ею с толку, что делает вид, будто она ему не нравится.)

     (Звучит  музыка. Это  мечтательная и нежная вариация  "Вальса Миссури",
звуки духовых инструментов в ней местами напоминают плач.)

     (Сначала Том слушает музыку с некоторым раздражением - он  не понимает,
что именно в  ней так привлекает Джо  и так бередит  и сбивает с  толку  его
самого.  Но  скоро  он проникается меланхолией горя  и ностальгии,  которыми
полна мелодия.)

     (Он  молча  стоит,  взволнованный переполняющими  его  душу  поэзией  и
смущением.)

     (Джо,  наоборот,  словно  и  не  слушает  музыку,  его  лицо   выражает
равнодушие  и   безразличие.  Том   интересует  его   гораздо   больше.   Он
оборачивается и смотрит на него.)

     (В  бар входит  Китти  Дюваль -  она живет за  углом,  в  комнатушке  в
Гостиннице Нью Йорк. Она проходит через вращающиеся двери и подходит к бару.
Ее  появление и  ритм составляют  идеальный  аккомпанимент  этому  грустному
американскому мотиву. Это ее мотив, ее и Тома. Мир выжал из  нее этот мотив,
а  потом  духовно искалечил и  сломал  ее.  Она это  знает. Ее это злит. Она
злится на саму себя. Она ненавидит этот несчастный мир и от души презирает и
жалеет забитых, чудаковатых, сбитых с толку людей. Это маленькая, но сильная
девушка. Красивая утонченной и резкой красотой, которую не смогли уничтожить
ни злые  обстоятельства, ни уродливая  реальность. Подобная красота содержит
элемент  бессмертия,  которое  является  основным стержнем простых и  добрых
людей и которое,  из  поколения в поколение, возрождается в некоторых  наших
женщинах, несмотря на всю  случайность и  бессмысленность их  существования.
Китти  Дюваль -  это личность.  В ней есть  злая  невинность и  ожесточенная
гордость.)

     (Ее  осанка и движения полны  грации  и  собственного  достоинства. Джо
мгновенно понимает, что она хороший человек. Она подходит к стойке.)

     Китти: Пива.

     (Ник проворно ставит перед ней стакан пива.)

     (Она выпивает половину, снова прислушивается к музыке.)

     (Том  оборачивается  и  вдруг замечает  ее. Весь мир меркнет перед  его
глазами. Он стоит, как бревно, очарованный  и беззащитный перед своим  почти
религиозным поклонением ей. Джо замечает состояние Тома.)

     Джо: (мягко)  Том.  (Том  направляется  к стойке, возле  которой  стоит
Китти. Громко.) Том. (Том останавливается, оборачивается и Джо жестом просит
его подойти к его столику. Том подходит. Тихо.) Ты все помнишь?

     Том: (не от мира сего) Чего?

     Джо: Что значит "чего"? Я только что дал тебе задание.

     Том: (забито) Чего ты хочешь, Джо?

     Джо: Я хочу, чтобы ты пришел в себя.

     (Он  приподнимается  и  сбрасывает с  головы  Тома  шляпу.  Том  быстро
поднимает ее.)

     Том: Я все понял, Джо. Универмаг. Четвертый Этаж. В глубине. Игрушечный
отдел. Игрушек на пару долларов. Чтобы поместились у тебя на столе.

     Китти: (про себя)  Черт побери, да кто он такой, чтобы взрослым мужиком
так командовать?

     Джо: Чтобы через полчаса ты был здесь. И больше  нигде не задерживайся.
Делай только то, что я велел.

     Том:  (умоляюще)  Джо?   Можно  я  поставлю  малость  на  лошадь?  Есть
один...Драгоценный - говорят,  он  опередит  всех  на  десять  корпусов. Мне
позарез нужны деньги.

     (Джо показывает пальцем на улицу. Том выходит. Ник смотрится  в зеркало
и причесывается.)

     Ник: Я думал, ты хочешь, чтоб он принес тебе арбуз.

     Джо: Я забыл.  (Бросает быстрый взгляд  на  Китти.  Обращаясь  к Китти,
четко, медленно, с глубокий сочуствием.) О чем?

     Китти: (подходит к Джо) Что?

     Джо: (поддерживает в ней мечтательное настроение) А сейчас о чем?

     Китти: (подходит еще ближе) Что о чем?

     Джо: Что! О чем вы мечтаете?

     Ник: Ну, принес бы он тебе арбуз. Ну и что бы ты с ним сделал?

     Джо: (раздраженно) Положил бы его на этот стол.  Попялился бы  на него.
Потом съел бы. А что еще с ним делать, продавать с прибылью?

     Ник: Да  разве я знаю, что ты вообще  делаешь? Интересно, откуда у тебя
такая деньга в карманах? Чем ты вообще занимаешься?

     Джо: (смотрит на Китти) Принеси нам шампанского.

     Китти: Шампанского?

     Джо: (просто) Вы предпочитаете что-нибудь другое?

     Китти: Что это вы задумали?

     Джо: Я  подумал, вы не откажетесь выпить  шампанского.  Лично  мне  оно
ужасно нравится.

     Китти: Ага, только, что у  тебя на уме?  Ты что, теперь вздумал  и мной
командовать?

     Джо: (мягко, но властно)  По натуре,  я не злой человек. И  остроумие я
презираю. Можно запросто ляпнуть пошлость, причем жестокую и часто ложную.

     Китти: Давай поосторожнее, что ты там обо мне думаешь.

     Джо: (медленно, не  глядя на нее) О вас и о вашей душе у меня сложилось
самое высокое мнение.

     Ник (внимательно выслушав и не в состоянии понять) О чем это вы?

     Китти: Ты - заткнись. А ты...

     Джо:  Он  здесь хозяин. Важный человек. Кто только  сюда не приходит, в
надежде получить работу. Комики. Певцы. Танцоры.

     Китти: А мне наплевать. Он не имеет права обзывать меня.

     Ник: Ладно, сестренка.  Я  знаю, каково бывает двух-долларовой шлюхе по
утрам.

     Китти: (в ярости) Не смей обзывать меня! Я в бурлеске танцевала.

     Ник: Ага, ты танцевала в бурлеске, а меня раньше звали Чарли Чаплин.

     Китти: (со злобой, которая вызывает жалость) Да, танцевала в  бурлеске.
Мы оба побережья объехали с гастролями. Короли и королевы Европы дарили  мне
цветы. Я обедала со знатными и богатыми молодыми людьми.
     Ник: Размечталась.

     Китти: Я правда танцевала в бурлеске.  Китти Дюваль. Так меня  звали. В
эстрадных тетрах по всей стране висели мои фотографии в полный рост.

     Джо: (мягко, успокаивая) Я вам верю. Выпейте шампанского.

     Ник: (приносит к столу шампанское и два бокала). Ну вот, опять начал.

     Джо: Мисс Дюваль?

     Китти:  (от  души  поражена, что  кто-то наяву  назвал ее  так)  Это не
настоящее мое имя. Это мой сценический псевдоним.

     Джо: Я буду называть вас вашим сценическим псевдонимом.

     Ник: (разливает шампанское) Ладно, сестренка, давай, решай. Будешь пить
с ним шампанское или нет?

     Джо: Налей даме вина.

     Ник: Окей, Профессор. В толк не возьму, зачем ты таскаешься в мою дыру?
В центре есть кучи шикарных притонов.  Иди в Святой Фрэнсис и лакай там свой
шампэнь. Там будешь пить с настоящими дамами.

     Китти: (яростно) Не обзывай меня, ты...дантист.

     Джо: Дантист?

     Ник:   (поражен,   громко)   Что   это   за  ругательство?  (Пауза.   В
замешательстве смотрит на Китти, потом на Джо). Этому парню  здесь не место.
Я шампанское держу  только потому что он  его  вечно требует.  (Обращаясь  к
Китти)  Ты не  думай, он  не  только с тобой его пьет. Он его со всеми пьет.
(Пауза). Он чокнутый. Или еще хуже.

     Джо: (по секрету) Ник, через пару столетий, ты будешь парень хоть куда.

     Ник: Прости, но до меня твои перлы не доходят.

     (Джо поднимает свой бокал.)

     (Китти медленно поднимает свой, она не понимает, что происходит.)

     Джо: (от души) За душу, Китти Дюваль.

     Китти: (начинает понимать, смотрит на  него с  огромной благодарностью)
Спасибо.

     (Они пьют.)

     Джо: (зовет) Ник.

     Ник: Ну?

     Джо: Тебе не трудно бросить в грамоффон пятицентовик? Номер...

     Ник: Седьмой. Я знаю. Нет, мне совсем не трудно, ваше высочество,  хот