я
я далеко не меломан. (Идет к грамоффону.) И вообще, Чайковский был кретин.

     Джо: Чайковский? А откуда ты знаешь Чайковского?

     Ник: Он был кретин.

     Джо: Да ну? Это почему?

     Ник: Про него один раз в воскресенье утром по радио передавали. Тряпка.
Позволил бабе себя заездить.

     Джо: Вот оно что.

     Ник: Я стоял за стойкой,  слушал эту дребедень и плакал, как  младенец.
"Только Одинокое Сердце"! Тряпка.

     Джо: А отчего ты заплакал?

     Ник: Что?

     Джо: (строго) Отчего ты заплакал, Ник?

     Ник: (злится на себя) Не знаю.

     Джо: Я тебя недооценивал, Ник. Поставь седьмой номер.

     Ник: Душу всем бередят. Стоишь  и думаешь  о  том, о чем вообще не надо
думать.

     (Ник кидает в  грамоффон пятицентовик  и снова звучит Вальс. Он слушает
мелодию. Потом принимается изучать расписание скачек.)

     Китти  (про себя, мечтательно) Я люблю  шампанское  и вообще...роскошь.
Большие дома с длинными терассами и просторные комнаты с высокими окнами,  и
широкие  лужайки,  и высокие деревья, и  повсюду цветы, и  огромных немецких
авчарок, которые спят в тени.

     Ник: Я сгоняю к Фрэнки, поставлю на лошадку. Скоро вернусь.

     Джо: За меня тоже поставь.

     Ник: (подходит к Джо) На кого?

     Джо: (дает ему деньги) На Драгоценного.

     Ник: Десятку? Все на него поставить?

     Джо: Так точно.

     Ник: Окей. (Выходит).

     (В  бар врывается Дадли  Р. Бостуик,  так  он  себя  называет, и  сразу
бросается к телефону.)

     (Дадли - молодой человек, лет 24-25, ничем  не примечательный и в то же
время неординарный. Маленький  и  худенький,  в дешевой, но опрятной одежде.
Это  заработавшийся   человечек,  которого  раздражает  рутина,  серость   и
монотонность его жизни. Кажется, что он никто и ничто, но на самом деле - он
выдающаяся  личность.  Это  обманутый  молодой человек. Образованный, но без
малейшей  крупицы  настоящих  знаний.  Он  смел,  глуп,  целеустремлен.  Его
уставшая,  онемевшая  плоть упорно цепляется за жизнь и  яростно  борется  с
неоригинальным умом, которого раздражает все, чему его успели научить. И все
же он -  выдающаяся  личность, ведь невзирая на все его недостатки, цель его
проста  и  естественна:  ему  нужна  женщина.  Эта  настойчивая и  неистовая
потребность,  распространенная,  но  чудодейственная,  принимая  во внимание
неблагородную среду, в  которой живет это существо, и есть та  сила, которая
превращает его из ничтожества в личность. И  пусть  это нелепая личность, но
ею нельзя  не  любоваться.  Все, чему его научили  и все, во что  он верит -
фальшиво,  но сам он -  подлинный,  даже  слишком подлинный, благодаря своей
нерушимой живучести. Черты его лица нелепы. Его ритм напряжен и  пуглив. Его
голос  звучит резко и  вспыльчиво. У него  дикие жесты.  Его иго вывихнуто и
содержит  элементы   эпилепсии.  Но  в  душе  у  него  та  же   цельность  и
целеустремленность, которая  отличает всех животных. И несмотря на некоторую
врожденную или развитую  душевность, он ни в  коей мере не  обделен здоровым
животным инстинктом. Этому молодому человеку  внушили, что он обладает всеми
шансами  пробиться - и он поверил.  На самом деле  у  него  нет ни малейшего
шанса и кому-то следовало давным-давно раскрыть ему глаза. Или не  надо было
вообще  калечить его ценное, природное неведение образованием и портить это,
во всех отношениях, славное, обаятельное человеческое существо.)

     (Он сразу  яростно принимается набирать какой-то номер.  Потом начинает
колебаться,  передумывает,  перестает  набирать  номер,  со  злостью  вешает
трубку, и вдруг снова срывает ее и опять начинает набирать.)

     (Через  тридцать  секунд  после столь  эффектного  появления  Дадли  Р.
Бостуика, в бар, пританцовывая, впархивает Харри.)

     (Харри - это нечто.)

     (Впархивает   он  застенчиво,   неуверенно   оглядываясь  по  сторонам,
неуклюже,  словно  он  везде и  всюду  чувствует  себя не  в  своей тарелке.
Современный  костюм сковывет его движения.  Он выглядит  смущенным почти  до
слез. Однако он твердо настроен найти свое место в мире. Его появление - это
настоящий танец.)

     (Одежда  ему не  по  размеру. Брюки черезчур  велики. Пиджак, не в  тон
брюкам, тоже слишком велик и свободен.)

     (Это глуповатый  молодой человек, но  с идеями. У  него даже есть целая
философия. Она проста и прекрасна. Мир полон  скорби. Миру нужен смех. Харри
умеет смешить. Миру нужен Харри. Харри рассмешит мир.)

     (Наверное он год или  два проучился в  обычной  школе. Плюс  наслушался
речей в разных биллиардных.)

     (Он  ищет  Ника. Он  подходит  к  Арабу  и спрашивает: "Вы  Ник?"  Араб
отрицательно качает головой.  Харри  стоит  у  бара  и ждет.  Ждет он  очень
активно.)

     Харри: (как только видит входящего Ника) Вы Ник?

     Ник: (очень громко) Ага, я - Ник.

     Харри: (драматично) Вам нужен хороший комик?

     Ник: (заходит за стойку) Как кто, например?

     Харри: (почти сердито) Как я.

     Ник: Ты? А что в тебе смешного?

     (Дадли  у телефона  опять  набирает  номер.  В  аппарате есть  какой-то
дефект,  поэтому  каждый  раз, когда  он  закручивает  циферблат,  раздается
оглушительный треск.)

     Дадли:   Алле.   Сансет   73-49?  Могу  я   поговорить   с  Мисс   Элси
Мандельшпигель?

     (Пауза.)

     Харри: (громко,  пританцовывая, с  воодушевлением) Я танцую и выкидываю
трюки, и так далее.

     Ник: В специальном костюме? Или это ты сейчас в нем?

     Дадли: Все, что мне нужно - это сигара.

     Китти:  (продолжает мечтать вслух)  Я  бы  вышла из  дома, постояла  на
терассе.  Посмотрела на деревья, и почувствовала запах  цветов.  Побежала бы
через лужайку и легла под дерево, почитать. (Пауза). Почитать стихи.

     Дадли: (очень, очень внятно)  Элси Мандельшпигель. (Нетерпеливо). У нее
комната на четвертом этаже.  Она работает медсестрой  в Южном  Тихоокеанском
Госпитале. Элси  Мандельшпигель. Она  работает по ночам. Элси. Да. (Он снова
принимается ждать.)

     (В бар заходит Уэсли, черный паренек, подходит к Харри и ждет.)

     Ник: Пиво?

     Уэсли: Нет, сэр. Я бы хотел поговорить с вами.

     Ник: (обращаясь к Харри). Ладно, валяй, смеши.

     Харри:  (принимается  смешить.  В  мгновение ока -  это  совсем  другой
человек, это  актер, с  огромной энергией в голосе и  с сильными и  быстрыми
движениями.) Итак, я стою на углу Третьей авеню и Рыночной. Я оглядываюсь по
сторонам.  Я  пытаюсь осмыслить все это. Вот же он. Прямо передо  мной. Весь
город. Весь  мир. Прохожие. Они куда-то идут. Я не знаю куда, но они идут. А
мне  идти некуда. Куда,  черт  побери, мне  можно  пойти?  Я пытаюсь понять.
Хорошо, я гражданин. Вот этот толстяк задевает пузом лицо какой-то старушки.
Они  оба  торопились. Толстяк и старуха.  Они  столкнулись.  Бац. Я не знаю.
Может это  война.  Война. Германия.  Англия.  Россия. Я не уверен.  (Громко,
драмматично, отдает  честь,  поднимает воображаемое ружье,  прицеливается  и
стреляет.) ВОЙНААААААА. (Он издает призывной клич. Нику все это уже надоело,
он жестом просит его остановиться и подходит к Уэсли.)

     Ник: А у тебя что на уме?

     Уэсли: (смущенно) Ну...

     Ник: Валяй. Говори. Ты что, есть хочешь?

     Уэсли:  Клянусь  богом,  я  не  голодный.  Я  ищу  работу. Мне не нужно
милостыни.

     Ник: А что ты можешь делать, ты хороший работник?

     Уэсли:  Могу  бегать  по  поручениям,  убирать, мыть  посуду,  все, что
понадобится.

     Дадли: (в телефон) Элси? Элси, это Дадли. Элси, я брошусь в залив, если
вы не выйдете за меня  замуж. Зачем мне жить без вас? Я не  сплю. Я ни о чем
не думаю, кроме вас. Все время. Днем и ночью, и ночью  и днем. Элси, я люблю
вас. Я люблю вас.  Что?  (весь кипит)  Это  Сансет 7-3-4-9? (Пауза).  79-43?
(Спокойно. Уилли очень шумит со  своим автоматом.) А как вас  зовут? Лорейн?
Лорейн  Смит? А  я  думал вы Элси Мандельшпигель. Что?  Дадли. Ага, Дадли Р.
Ботсуик.  Ага.  Р - это вместо Рауля, но я просто ставлю  Р. Мне  тоже очень
приятно. Что?  Здесь так шумно. (Уилли перестает бить по автомату.) Где я? В
Баре Ника, на Тихоокеанской. Я работаю в Южном Тихоокеанском. Да, натрепался
им на работе, что заболел и они меня отпустили.  Погодите минутку. Я спрошу.
Я бы тоже хотел с вами встретиться. Конечно. (Поворачивается  к Нику.) Какой
у вас адрес?

     Ник: Тихоокеанская-3, трепач.

     Дадли: Трепач? Вы понятия  не имеете, сколько  я  выстрадал из-за Элси.
Порой  я такой чопорный.  Мне необходимо  быть более жеманным. (В  телефон.)
Алле, Элеонора?  То есть Лорейн? Тихоокеанская-3. Ага.  Конечно. Буду ждать.
Как  вы  меня узнаете? Вы меня  узнаете. Я узнаю вас.  Всего  хорошего.  (Он
вешает трубку.)

     Харри: (продолжает свой  монолог, подкрепляя его жестами,  движениями и
так далее.)  Я стою там.  Я  никому  ничего не  сделал. Почему я должен быть
солдатом? (От всей души, как сумасшедший)  БААААААААААААААЦ. ВОЙНА!  Окей. Я
ненавижу войны. Я их избегаю. Я переезжаю в Сакраменто.

     Ник: (орет) Добро, комик. Передохни маленько.

     Харри: (с  упавшим  сердцем,  подходит  к Уилли) Ни  у кого не осталось
чувства юмора. Миру позарез нужна комедия, но никто не умеет смеяться.

     Ник (обращаясь к Уэсли) Ты - член профсоюза?

     Уэсли: Какого профсоюза?

     Ник: Ну  ты даешь, ты что, с луны свалился? Ты разве  не знаешь, нельзя
просто так заявиться, попросить  работы,  и  получить ее, и начать работать?
Надо быть членом профсоюза.

     Уэсли: Я не знал. Но мне нужна работа. Срочно.

     Ник: Ну, надо быть членом профсоюза.

     Уэсли: Мне не надо вашей милостыни. Я хочу зарабатывать на жизнь.

     Ник: Иди на кухню и скажи Сэму, чтоб он дал тебе позавтракать.

     Уэсли: Честно, я не голодный.

     Дадли: (кричит) Через что я прошел ради Элси.

     Харри: У меня в голове столько мыслей, как вновь осчастливить мир.

     Ник:  (поддерживает  шатающегося от голода  Уэсли)  Нет,  ты  совсем не
голодный.

     (Уэсли почти падает в  обморок от голода. Ник вовремя подхватывает его.
Араб и Ник уносят Уэсли на кухню.)

     Харри:  (обращаясь к  Уилли)  Смотри и скажи мне: это  смешно? Это  моя
собственная идея. Я сам придумал этот танец. Он пойдет после монолога.

     (Харри  начинает  танцевать.  Уилли секунду  смотрит на него,  а  потом
возвращается к игральному автомату. Танец этот шуточный, но исполнение Харри
полно глубокой печали и бешенной энергии.)

     Дадли: Элси. Ой, боже мой, Элси. На кой черт мне Лорейн Смит? Я ее даже
не знаю.

     (Джо  и Китти снова  пьют в тишине. Зрители слышат лишь мягкое шуршание
туфлей комика Харри.)

     Джо: О чем ты сейчас мечтаешь, Китти Дюваль?

     Китти: (мечтательно, перед ее глазами картины  того, о чем она мечтает)
Я  мечтаю о доме.  Господи, я всегда мечтаю  о  доме. У меня  нет  дома. Нет
своего угла. Но я все время мечтаю о том, как мы опять соберемся все вместе.
У  нас была ферма  в Огайо. Ничего хорошего там не  было. Вечная тоска. Одни
неприятности. Но я все время  мечтаю о  ней, словно я могу вернуться  туда и
снова  увидеть  папу и маму, и Луи, и  моего младшего  братика Стивена и мою
сестричку  Мэри.  Я  полячка.  Дюваль!  Мое  настоящее  имя   не  Дюваль,  а
Корановски.  Катерина  Корановски.  Мы все  потеряли.  Дом, ферму,  деревья,
лошадей, коров, кур.  Папа умер. Он  был  старый. Он был на  тринадцать  лет
старше мамы.  Мы переехали  в Чикаго. Мы стали работать. Мы хотели держаться
вместе.  Луи  впутался в  какую-то историю. Его новые приятели убили  его за
что-то. Не знаю, за что. Стивен  убежал из дома. Ему  было семнадцать. Я  не
знаю, где он. Потом мама умерла. (Пауза.) О чем я мечтаю? Я мечтаю о доме.

     (Из кухни выходят Ник и Уэсли.)

     Ник: Вот.  Сиди, отдыхай. Ты хоть немного  подкрепился. Надо было сразу
сказать, что ты есть хочешь. Ну, тебе как, получше?

     Уэсли: (садится на  стул, за пианино)  Да. Спасибо. Я  не знал,  что  я
такой голодный.

     Ник:  Отлично.  (Обращаясь к танцующему Харри)  Эй.  Черт,  что это  ты
вытворяешь?

     Харри:  (останавливается)  Это я сам придумал. Я прирожденный  танцор и
комик.

     (Уэсли  медленно,  сперва  по  одной ноте,  потом  по  одному  аккорду,
начинает играть на пианино.)

     Ник:  Ты же  бездарь.  Найди  себе  другую работу.  Стань  продавцом  в
каком-нибудь магазине. Зачем тебе быть комиком?

     Харри:  Я о  многом могу  поведать  миру, но у  них  не хватает  мозгов
выслушать меня. Меня никто не знает.

     Дадли: Элси. Теперь вот  сижу и жду незнакомую чувиху. Лорейн Смит.  Ни
разу в жизни ее не видел. Просто не тот номер набрал. Она со мной амурничает
и я клюю. Дайте мне, пожалуйста, пива.

     Харри: Ник,  вы должны посмотреть мой  номер. Такого в  Америке  еще не
было.  Дайте  мне шанс. Можете  мне  не  платить. Разрешите  мне сыграть его
сегодня вечером.  Если,  когда я кончу, все не встанут на уши - окей, я уйду
домой. Не умри водевиль - такого, как я, сейчас рвали бы на части.

     Ник: На тебя смотришь  - и не  смешно. Наоборот, людям плакать хочется.
На кой черт тебе далось всех смешить? Ты же, наоборот, разбиваешь им сердце.
Да и над  чем, черт  подери,  тебе смеяться? Ты  всю жизнь был бедным, разве
нет?

     Харри:  Да,  я был  беден,  но не забывайте,  некоторые  вещи  поважнее
других.

     Ник: Например, что важнее чего, например?

     Харри:  Например,  талант поважнее денег, например,  вот, а у меня есть
талант. У  меня днем и  ночью возникают идеи.  Мне  все дается легко. У меня
есть свой стиль, но я должен его шлифовать. Вот и все.

     (Уэсли  все  это  время играет  какую-то музыку своего сочинения. Очень
красивую, неземную. Немного погодя Харри опять начинает танцевать.)

     Ник: (наблюдает за ним) Я - хозяин самой паршивой забегаловки во Фриско
и вдруг заявляется этот чудак и  ради него я вынужден запасаться шампанским.
Шлюхи приходят  и орут  мне  в  лицо, что они  леди. Потом  влетает талант и
умоляет помочь  ему  раскрыться.  А  иногда сюда  даже благородные  шастают.
Может, все дело в моем характере.  А  может атмосфера  в моей дыре бредовая.
Старый добрый баришко. (Пауза.) А может, они  больше нигде не чувствуют себя
дома.

     (Теперь Уэсли вовсю играет, а Харри танцует новый танец. Дадли мрачнеет
все больше и больше.)

     Китти: Пожалуйста, потанцуйте со мной.

     Джо: (громко) Я так и не научился танцевать.

     Китти: Все могут танцевать. Просто обнимите меня.

     Джо: Ты мне  очень нравишься. Извини. Но я не могу танцевать. Боже мой,
а как бы хотел.

     Китти: Очень вас прошу.

     Джо: Прости. Я бы с удовольствием...

     (Китти  танцует одна.  Входит Том  с  пакетом.  Он видит  Китти и снова
столбенеет. Потом приходит в себя и кладет пакет на стол перед Джо.)

     Джо: (берет в руки пакет) Что это ты принес?

     Том:  Игрушек  на  пару долларов. Ты  же  меня  посылал. Продавщица все
спрашивала,  зачем  мне  игрушки.   Я   не   знал,  что   ей  ответить.  (Он
засматривается  на  Китти. Потом  оборачивается  к Джо.)  Мне  позарез нужны
деньги. После всего,  что ты для меня сделал, я для  тебя что угодно сделаю,
но Джо, ты бы хоть иногда давал мне денег, а?

     Джо: Зачем они тебе?

     (Том поворачивается и смотрит на Китти.)

     Джо:  (замечает)  Разумеется.   Вот   пятерка.  (Гаркает.)   Ты  умеешь
танцевать?

     Том:  (гордо) Я занял второе место  на  Паломаре  в Сакраменто пять лет
назад.

     Джо: (громко, разворачивает пакет) Окей, потанцуй с ней.

     Том: Вот с ней?

     Джо: Да, с Китти  Дюваль, королевой бурлеска. Я хочу сказать, королевой
мирового бурлеска. Потанцуй с ней. Она хочет танцевать.

     Том:  (поклоняясь  имени  Китти  Дюваль, беспомощно) Джо,  можно я тебе
кое-что скажу?

     Джо:  (достает  игрушку и  заводит ее)  Можешь не говорить.  Я знаю. Ты
любишь ее. Ты ее очень любишь. Я  не слепой. Я знаю. Но будь осторожней.  Не
заразись, как в прошлый раз.

     Ник:  (с изумлением  смотрит  и  слушает  Уэсли)  Пришел  и  хочет быть
посудомойкой.  Падает в обморок от голода.  А  потом  садится и играет лучше
самого Хайветца.

     Джо: Хайветц - скрипач.

     Ник: Ладно, не придирайся. И хорошо играет, скажи?

     Том: (обращаясь к Китти) Китти.

     Джо: (отпускает игрушку, громко) Не разговаривай. Просто танцуй.

     (Том и Китти танцуют. Ник за стойкой наблюдает  за ними. Харри танцует.
Дадли  печально  сидит  за  кружкой пива. Лорейн  Смит, около тридцати-семи,
полная и нелепая, входит в бар.)

     Ник: Хей, леди!

     Лорейн: (оглядывается  по сторонам,  внимательно изучает всех мужчин) Я
ищу молодого  человека,  с которым  я  разговаривала по  телефону. Дадли  Р.
Бостуик.

     Дадли: (вскакивает, подбегает  к ней,  в шоке останавливается) Дадли Р.
(Медленно.)  Бостуик? Ах, да. Он минут десять, как ушел. Дадли  Бостуик, да?
Бедный такой, на костылях?

     Лорейн: На костылях?

     Дадли:  Ага.  Дадли  Бостуик.  Он  сказал,  его так  зовут.  Он  просил
передать, чтобы вы его не ждали.

     Лорейн: Ну. (Собирается уходить, потом оборачивается.) А вы уверены что
вы не Дадли Бостуик?

     Дадли: Кто  - я?  (Величественно.)  Меня  зовут  Роджер  Тенефранка.  Я
полуфранцуз-полуканадец.  А  этого беднягу я до  сегодняшнего дня ни разу не
видел.

     Лорей: А по-моему ваш голос очень похож на тот голос в телефоне.

     Дадли:  Совпадение. Случайность. Мания судьбы. Бывает, знаете. Выкиньте
это из головы. Этот бедный калека уковылял отсюда десять минут назад.

     Лорейн: Он говорил, что  покончит  жизнь самоубийством. Я просто хотела
помочь. (Она уходит.)

     Дадли:  Помочь? А  как она  может помочь? (Дадли бросается к телефону.)
Господи,  Элси.  Господи.  Я больше  от  тебя  не  уйду.  (Он  перелистывает
маленькую записную  книжку.)  Почему я вечно  забываю  этот номер? Я сто раз
пытался  связаться  с  ней на этой неделе и так  и не  запомнил ее  номер. К
телефону она  не подходит,  но я все звоню. То ее  нет. То она вышла. То она
работает. То  я набираю  не тот  номер.  Вечно все  не так. Я спать не могу.
(Дерзко.)  Рано или  поздно  она подойдет к  телефону.  Если  есть  на свете
настоящая любовь, она подойдет к телефону. Сансет 73-49.

     (Он набирает  номер,  а Джо продолжает изучать игрушки. Том  принес ему
одну  большую  механическую  игрушку,  несколько   свистков  и   музыкальную
шкатулку.  Джо быстро  свистит  во все свистки  подряд,  словно просто хочет
проверить, какой у каждого звук.)

     (Том и Китти перестают танцевать. Том глядит на нее.)
     Дадли:  Алле.   Это  Сансет  73-49?  Могу  я  поговорить  с  Элси?  Да.
(Настойчиво, но с горечью.) Нет, это не Дадли Бостуик. Это Рождер Тенефранка
из Монреаля,  Канада. Я  прихожусь Мисс Мандельшпигель  другом  детства.  Мы
вместе ходили  в  детский  сад. (Прикрывает трубку  рукой.)  Черт побери. (В
телефон.) Да, я подожду, спасибо.

     Том: Я люблю тебя.

     Китти: Хочешь подняться в мою комнату? (Том не может  ответить.) У тебя
есть два доллара?

     Том: (в замешательстве  качает головой) У меня есть пять,  но  я  люблю
тебя.

     Китти: (смотрит на него) И ты хочешь потратить все пять?

     (Том обнимает ее.  Они уходят. Джо наблюдает  за ними. Снова склоняется
над игрушкой.)

     Джо: Где этот грузчик из порта, МакКарти?

     Ник: Еще явится.

     Джо: И что он будет говорить в этот раз?

     Ник:  Будет трепаться, как обычно. Пойду, узнаю, кто выиграл  в третьем
забеге у Лорела.

     Джо: Выиграл Драгоценный.

     Ник: Это ты так думаешь. (Выходит.)

     Джо: (про себя)  А лошадка  по имени  МакКарти побежит сегодня в шестом
забеге.

     Дадли: (в телефон) Алле. Алле, Элси? Элси? (Его голос, он весь слабеет)
Боже мой. Она подошла к телефону. Элси, я в Баре Ника  на  Тихоокеанской. Ты
должна  пр