поняла, что его так рассердило, но сдаваться  она  не
собиралась. Ни за что! Ему не понравилось, что  она  жила  здесь  только
из-за детей? Но ведь он не остановился перед тем, чтобы притащить ее сю-
да, в Испанию, даже не потрудившись успокоить ее!
   - Когда я взвешивала все за и против, ты весил очень много.
   - Я не хочу, чтобы меня взвешивали, как мешок с зерном, - с  болью  в
голосе бросил он. - Я тебя не взвешивал.
   Она почувствовала, как в нем закипает гнев. Заметив,  как  напряглось
его мощное тело, она вдруг поняла, наконец-то поняла, хотя ей  и  трудно
было в это поверить, что для него чрезвычайно важно, что она о нем дума-
ет. И потому сейчас он так мучительно искал слова, которые могли бы при-
чинить ей боль, ранить ее. Сердце перевернулось у нее в груди  и  бешено
заколотилось. Она вдруг почувствовала себя невероятно щедрой.
   - Зачем, ты думаешь, я напялила на себя это идиотское платье? Я приш-
ла, чтобы... э-э-э... соблазнить тебя, - с трудом вымолвила она.
   - Que? - пробормотал он, потрясенный.
   - Мне показалось, что глоток спиртного мне поможет. Честно говоря,  я
не смогла продумать все до мелочей и теперь не совсем себе  представляю,
что делать дальше, - отрывисто призналась она.
   Рафаэль тяжело дышал, как человек, одним махом взбежавший на  холм  в
надежде, что увидит оттуда прекрасный вид, но так ничего и не увидевший.
   - Ты хочешь затащить меня в постель? - яростно  спросил  он.  -  Тебе
просто нужен мужик!
   Эта неожиданная реакция ошеломила Сару. Но когда она  наконец  поняла
смысл того, что он хотел сказать, терпение ее лопнуло.  Волна  злости  и
боли охватила ее, и она вскочила на ноги.
   - Да! В данный момент просто мужик для меня был бы более  привлекате-
лен! - задыхаясь от ярости, заявила она. - Слепец! Неужели  ты  думаешь,
что я легла бы с тобой в постель, если бы не любила тебя?! Я никогда  бы
на это не пошла - слишком мало, чтобы заставить меня забыть о моих прин-
ципах! Мне нужен ты, и если ты думаешь, что мне это нравится, ты  просто
дурак!
 
 
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
 
   - Оригинальное признание в любви, - хрипло сказал Рафаэль.
   Сообразив вдруг, что, вместо того чтобы сбить с него спесь, она доби-
лась как раз обратного и выдала себя с головой, Сара еще больше разозли-
лась.
   - Ты сам упустил свой шанс! - гневно заявила она. - И не дай тебе Бог
когда-нибудь заговорить об этом вновь! Что до меня, так между нами ниче-
го не произошло!
   - Но почему я это должен забыть? - Улыбка, заигравшая у него на лице,
совершенно преобразила его. - В конце концов, я тоже тебя люблю.
   - И когда тебе это пришло в голову? Только что?
   - Рог Dios, querida - я люблю тебя! - яростно заявил он.
   - И именно поэтому ты спал тут, обращаясь со мной как с  мебелью  или
чем-то в этом роде?..
   К горлу у нее подступил горький ком, а на глазах выступили  слезы.  В
водовороте чувств, захлестнувших ее, ей вдруг  отчаянно  захотелось  ему
поверить.
   - Или как с человеком, до которого мне всегда хочется дотронуться,  -
мягко закончил за нее он. - Ты же сама заявила, что не хочешь меня.
   - Мне казалось, что ты любишь кого-то другого.
   - Кого же?
   - Откуда мне знать? - смущенно пробормотала она. - Когда  я  спросила
тебя, что будет, если ты вдруг полюбишь  кого-нибудь  еще,  ты  выглядел
так, будто... будто что-то скрываешь от меня.
   - Естественно! Поставь себя на мое место! Ведь ты спросила это  похо-
дя, будто тебе до меня нет никакого дела! -  возразил  он.  -  Мне  было
больно, потому что я люблю тебя, Сара, - произнес он, наслаждаясь каждым
звуком ее имени, и по ногам ее пробежала дрожь, но  она  постаралась  не
впадать в панику.
   - Я хочу тебе верить, но...
   - Никаких "но". - Он положил палец на ее вздрагивающие губы. - Я  го-
тов всю оставшуюся жизнь доказывать тебе, что это именно так. В Англии я
сказал тебе, что уже в первую ночь знал, что сделаю.  Я  знал,  что  еще
люблю тебя, но не хотел этого показывать. - Он решительно обнял ее,  ли-
шая возможности сосредоточиться. - Но я только и думал о том,  кто  тебя
обнимает.
   - А как насчет того странного существа, которое лапало тебя в тот ве-
чер? - пробормотала Сара, не позволяя закрыть себе рот.
   - У меня нет привычки разрешать себя лапать при всех. - Щеки его  по-
темнели. - Может, это и звучит по-детски, но мне очень  хотелось,  чтобы
ты видела, что есть женщины, которым я небезразличен. Это была гордость,
это было...
   - ...отвратительно, - безжалостно закончила за него  Сара,  успокоив-
шись, а его неожиданная улыбка окончательно сбила ее с толку.
   - Ты не смогла скрыть свои чувства, и меня это сильно озадачило. Поэ-
тому я и отправился по твоим следам...
   - Ты ехал за машиной Гордона?
   - Я не думал о том, что делаю... Ты так странно себя повела,  -  про-
бормотал он. - А потом появилась Джилли, а потом... какой-то  провал.  Я
уже и не помню, что говорил. Я был уничтожен.
   Сара вдруг открыла для себя, что под свитером у него ничего не  было.
Ее рука скользнула под резинку и жадно гладила теплую, покрытую жесткими
волосами кожу. К своему удовольствию, она почувствовала, как от ее  при-
косновения он задрожал. Впившись пальцами в ее волосы,  он  заставил  ее
откинуть назад голову и жадно припал к ее губам. От такого необузданного
порыва она чуть не упала. Тяжело переводя дух, он отпустил ее  распухшие
губы и что-то страстно пробормотал на испанском.
   - Дважды мы были близки, - простонал он, - и оба раза я терял самооб-
ладание и вел себя как чудовище. На сей раз этого не повторится.
   - Ты потерял самообладание? Мне казалось, что ты просто эксперименти-
руешь.
   Он с улыбкой поднял ее на руки.
   - А я думал, что экспериментируешь ты. Я  едва  сдержался,  чтобы  не
наброситься на тебя в холле. - Он нахмурился. - Тебя это смущает?
   - Меня это восхищает, - прошептала она, прижимаясь к  нему  щекой.  -
Можешь повторить. И можешь быть чудовищем.
   Он положил ее на узкую кровать в голой,  почти  монашеской  маленькой
комнатке и тщательно разгладил ее сбившуюся юбку.
   - Коктейль здорово ударил тебе в голову. Думаю, сегодня лучше воздер-
жаться.
   - Почему?
   Выведенная столь жестоко из состояния предвкушения чувственного  удо-
вольствия, она ухватилась за его свитер, пытаясь удержать его около  се-
бя.
   - Завтра ты еще подумаешь, что я все это специально подстроил.  Лучше
уж я подожду. - Но во взгляде его были только нетерпение и страсть, и он
приспустил штору. - Хочу дать тебе время. Физическая близость  для  меня
не так уж важна, как тебе кажется. Я хочу, чтобы ты была совершенно уве-
рена в том, что именно этого ты хочешь.
   - Я хочу тебя. - Глаза у нее увлажнились, и она яростно замигала. - Я
так тебя хочу...
   - Enamorada... te quiero, te quiero (Любимая... я люблю тебя, я люблю
тебя (исп.), - подхватил он и больше не заставил себя уговаривать.
   Она уже познала удовольствие манящее и удовольствие жгущее.  На  этот
раз она познала удовольствие, которое не имеет границ и длится вечность.
Вихрь чувств закружил ее и унес с собой ввысь, а  она  все  повторяла  и
повторяла его имя.
   Он целовал ее разгоряченное лицо, и наконец она стала постепенно при-
ходить в себя. На смеси испанского и английского он говорил, как ее  лю-
бит, как не может без нее жить, как никогда не позволит ей оставить  его
даже на минуту. Рай, настоящий рай. А она лежала и впитывала все  это  с
сумасшедшей, пьяной радостью. Он принадлежит ей, только  и  безвозвратно
ей, она вырвала его из зубов смерти... из рук этих алчных женщин, думала
она снисходительно. Теперь она вне конкуренции, и ей дела  нет  до  этих
безликих орд.
   - Утром поедем в Мадрид, - пробормотал он, не переставая  целовать  и
прижимать ее к себе.
   - В Мадрид?
   - У нас там дом. - Он посмотрел ей в глаза, еще подернутые  чувствен-
ной пеленой, и ей вдруг показалось, что он чем-то встревожен. - В Мадри-
де живет и работает Катарина. Я хочу, чтобы вы познакомились.
   - А что, это так срочно?
   - Катарина никогда не навязывается. - Он как будто читал ее мысли,  и
она тут же почувствовала себя вредной девчонкой, собакой на сене. - Дети
могут остаться здесь и присоединятся к нам позже, если соскучатся.
   - Если? - переспросила она.
   - Наши дети вполне самостоятельны.
   Это бесспорно.
   - Сколько лет твоей кузине? - поинтересовалась она.
   - Она на два года старше меня.
   - Она разведена?
   Он вздохнул.
   - Лет десять назад она позволила Люсии запугать себя и вышла замуж за
очень богатого американца. Она совсем не похожа на свою  мать,  и  Люсия
постоянно усложняет ей жизнь. Джерри тоже не  способствовал  утверждению
ее личности. Он регулярно бил ее.
   - О Боже, - ужаснулась Сара.
   - В первые месяцы их совместной жизни его жестокость стоила ей ребен-
ка - у нее был нервный припадок, - пояснил Рафаэль. - Но когда она  поп-
равилась, Люсия не позволила ей подать на развод. И дело было не  только
в религии, а и в деньгах Джерри. По  брачному  соглашению,  подписанному
Катариной до свадьбы, в случае развода она теряла все. Когда она мне  об
этом рассказала, я убедил ее бросить Джерри. И  оказал  необходимую  для
этого поддержку.
   - Я очень рада. Слава Богу, что она тебя послушала. -  Сара  действи-
тельно была за нее рада. - Люсия тяжелый человек...
   Они отправились в Мадрид на самолете компании. Сара чувствовала  себя
настолько счастливой, что ей даже стало страшно. У нее было такое ощуще-
ние, будто она сидит на волнорезе. Давно  уже  не  позволяла  она  своим
чувствам разгуливаться до такой степени.
   - Мне следовало рассказать тебе о том, что я делала в Труро, - с  пе-
чальной улыбкой сказала она. - У нас не должно  быть  секретов  друг  от
Друга.
   Ей показалось, что Рафаэль чувствует себя несколько не в своей тарел-
ке. У нее вообще было такое ощущение, что он был как-то странно напряжен
в течение всего полета, вместо того чтобы, удобно откинувшись на  спинку
кресла, спокойно отдыхать. Причем он всячески старался скрыть от нее это
напряжение. Но ей не хотелось копаться в причинах.
   Он вздохнул:
   - Тебе нечего было мне объяснять. Во всем виноват был только я. Я  не
имел права с тобой так разговаривать. Я тебе чрезвычайно признателен  за
то, что ты мне все рассказала.
   Она удивленно на него посмотрела.
   - И ты действительно мне поверил?
   - Ты никогда меня не обманывала, но я временами становлюсь очень  уп-
рямым. Такое случается, когда у меня появляется идея-фикс, - признал  он
с веселым блеском в светло-коричневых глазах. - К тому же я  очень  рев-
нив, а раньше мне никогда тебя не приходилось  ревновать.  Хуже  мне  от
этого не стало. О Труро ты можешь рассказать мне сейчас.
   Такое смирение вовсе на него не похоже, мелькнула у нее мысль. Что  с
ним происходит? Но тут она вспомнила, как он не  любит  самолеты,  и  ей
стало стыдно. Боже, подумала она виновато, он все еще не освободился  от
этих глупых страхов, а как мужчине ему трудно открыто в этом признаться.
Первый раз, когда они летели вместе, он притворился, что спит, и она ни-
чего не заподозрила до тех пор, пока они не ступили на землю, -  на  нем
лица не было. С тех пор он сильно изменился, и ей даже захотелось ему об
этом сказать, но чувство такта не позволило ей, это сделать.
   Чтобы хоть как-то отвлечь его, она стала нести всякую чушь, но он от-
вечал односложно, и в конце концов она тоже замолчала.  В  аэропорту  их
ждал автомобиль. Сара искоса взглянула на Рафаэля, сидевшего с  каменным
лицом, и глубоко вздохнула.
   - Может, тебе это и неприятно, но мне кажется, что тебе будет  легче,
если ты выговоришься.
   Между его черными бровями образовалась глубокая складка.
   - Выговорюсь? О чем ты?
   - О твоем страхе к самолетам, - мягко сказала она.
   - О чем, о чем? - Какое-то время он смотрел на нее, ничего  не  пони-
мая, а затем обезоруживающе улыбнулся. - Сара, я преодолел это уже много
лет назад.
   Она чуть не проглотила язык. Ладно, раз уж он не хочет об этом  гово-
рить, то и не надо.
   Дом сильно отличался от того, что она по наивности ожидала здесь уви-
деть. Вместо уютненького pied-a-terre (Маленький домик (франц.) она уви-
дела огромный особняк, упрятанный за массивными высокими стенами.
   Слуга открыл двойные двери, и они вошли во  внушительный,  отделанный
мрамором холл. Пораженная, Сара переводила взгляд  с  мраморных  бюстов,
установленных на пьедесталах, на ионические колонны.
   - Как в музее, - вздохнул Рафаэль с некоторых пор  предпочитает  этот
дом Алькасару. Фелипе разрешил Катарине жить здесь, пока она  не  найдет
себе квартиру. - Он помолчал. - Я пригласил ее на обед.
   - Прекрасно. - Но мысли Сары были уже далеко - она думала о том,  что
надеть, чтобы не ударить лицом в грязь перед модельером. - Пойду приведу
себя в порядок.
   - Мне надо сделать несколько звонков.
   Служанка провела ее наверх в спальню. Широко раскрытыми глазами  Сара
рассматривала потрясающую массивную позолоченную и задрапированную  кро-
вать с пологом на четырех столбиках, выполненную в стиле барокко. Рядом,
к ее удивлению, находилась  ультрасовременная  ванная  комната.  Вытащив
элегантный костюм от Сен-Лорана, она начала переодеваться, радуясь,  что
Несколько расширила свой гардероб в Севилье. Пиджак с открытым воротом и
свободная юбка мягких серых, пурпурных и синих тонов прекрасно подходили
к ее светлым волосам и легкому загару.
   Уже спускаясь, она услышала, как открылась входная дверь и в холл вы-
шел Рафаэль. Навстречу ему заторопилась женщина. Он протянул ей руки,  и
она наклонилась вперед, подставляя ему по европейскому обычаю  обе  щеки
для поцелуя. В следующую секунду она отстранилась от  Рафаэля,  и  Сара,
туг же ее узнав, чуть не потеряла сознание.
   Она с такой силой вцепилась в перила, что пальцы ее побелели. Ее  на-
чало трясти, а сердце застучало, как молот. Нет, этого  не  может  быть,
просто не может быть! Та женщина? Здесь? Сара,  должно  быть,  ошиблась,
ведь она видела фотографию всего один раз и целых пять  лет  назад!  Эта
казалась ей меньше ростом и стройнее. Ее спутанные черные кудри были ко-
роче и схвачены сзади гребнем из слоновой кости. Держась за руки, они  о
чем-то быстро говорили, ничего не замечая вокруг.
   Сара медленно разжала руки  и  сделала  несколько  шагов  назад.  Она
страшно боялась, что ее увидят. Катарина. Кузина Рафаэля. В прошлом  за-
мужем за американцем. Теперь она с ужасом поняла причину  его  молчания.
Он ведь мог и не знать о существовании фотографии... Катарина и была той
женщиной, что побывала у него в номере; той самой женщиной, что покончи-
ла с ее браком, той, что причинила ей несказанные страдания и муку.  Это
была она, по иронии судьбы, она была вовсе не так красива, как  рисовало
ее воображение Сары. И все же, несмотря на немного  резкие  черты  лица,
она была очень привлекательной.
   Не отдавая себе отчета в том, что делает, Сара отступила  в  спальню.
Тупо осмотревшись, она попыталась взять себя в руки. Напрасно. Что  про-
исходит? Во что ее втянули? Неужели Рафаэль думает, что она  будет  обе-
дать с этой женщиной? Сказать, что он дурно поступает, - значит не  ска-
зать ничего. Абсолютно ничего. Внутри у нее все переворачивалось.
   - Ты уже готова? - Рафаэль стоял в дверях,  холеный  и  элегантный  в
легком темно-сером костюме. - Катарина пришла несколько раньше времени.
   - Я ее видела. - Она вся дрожала от горечи и  злости,  чувствуя  себя
обманутой. - И я ее узнала.
   - Ага, значит, фотография все-таки была, - произнес он  задумчиво.  -
Папа очень предусмотрителен. Надо было этого ожидать.
   Сара смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.
   - Ожидать? Да чтоб ты сгорел в аду! - выкрикнула она с омерзением.
   Глаза его блеснули, и он сжал зубы. Затем закрыл дверь.
   - У меня такое впечатление, что ты меня собираешься  подвести.  Наде-
юсь, Катарина подождет несколько минут.
   - Подвести тебя? - Голос ее дрожал, и она не могла с собой ничего по-
делать. - Ах, как ты прав, Рафаэль! Если бы не было фотографии, я бы  ее
не узнала...
   Но разоблачение, казалось, вовсе его не беспокоило. Он холодно  расс-
матривал ее сузившимися глазами.
   - А что ты знаешь, Сара?
   Она склонила голову, остро переживая свою боль.
   - Я знаю, что никогда больше не смогу тебе доверять. Как ты мог  при-
тащить ее сюда? - задыхаясь, спросила она. - У вас что, какой-то нескон-
чаемый роман, ради которого ты все готов поставить на карту? Или ты  на-
деешься получить совершенно особое удовольствие, сидя между любовницей и
женой?
   - Какое уж тут удовольствие! Особенно если принять во  внимание,  что
Катарина никогда не была моей любовницей, - отрезал он. - Мне  бы  хоте-
лось знать, почему час или два наедине с женщиной в отеле означают  неп-
ременно неверность?
   - Это достаточный повод для развода! - резко бросила Сара. - И  я  не
намерена слушать твои байки!
   - Нет, ты будешь меня слушать, - с болью сказал Рафаэль. - Ты мне  не
доверяешь. Ты даже не хочешь сделать вид, что доверяешь. Как великодушно
с твоей стороны простить мне и забыть то, чего я никогда не делал!
   - Я не могу в это поверить! - Она начала всхлипывать. - И  никогда  в
это не поверю.
   - Послушай, Сара, каким надо быть человеком, чтобы знакомить  жену  с
любовницей? - резко спросил он. - Неужели ты считаешь, что я на это спо-
собен? Я хотел объяснить тебе все самым мягким образом,  не  расстраивая
при этом Катарину. Я не знал, что была фотография. Я хотел, чтобы  ты  с
ней познакомилась и чтобы ты сама могла провести свое собственное  расс-
ледование. Но не как истеричная, не уверенная в себе  восемнадцатилетняя
девчонка, какой ты была пять лет назад, когда это случилось, а спокойно,
задавая мне вопросы!
   Сарой начинала овладевать слепая ярость.
   - Если ты сейчас же не уберешься отсюда, я за себя не ручаюсь! - пре-
дупредила она.
   Он в ярости рубанул рукой воздух.
   - Катарина пришла на выставку специально для того, чтобы  поговорить.
До того я не видел ее три года. Я не знал, во что вылился ее  брак.  Нам
было о чем поговорить, и я привез ее к себе в отель. Затем я привел ее к
себе в комнату, потому что она плакала, Сара. Я не сомневаюсь, что ты не
позволила бы мне оставить ее в баре у всех на виду! - заверил он. -  Она
рассказала мне о Джерри, и мы проговорили до рассвета. Он находился тог-
да в командировке, и она сидела как на иголках, потому что он должен был
скоро вернуться. Ты слышишь меня, Сара?
   Его голос прозвучал как хлопок кнута, и она резко подняла голову, уже
ничего не понимая.
   - Ты можешь говорить все что угодно, - прошептала она, не желая, что-
бы взлелеянная годами горечь была уничтожена за несколько секунд.
   - Я говорю тебе правду, - процедил он сквозь зубы. - Когда она  расс-
казала мне, как он с ней обращался, я посоветовал ей бросить его, потому
что наверняка он пошел бы дальше. Она никому об  этом  не  рассказывала,
кроме Люсии, и отчаянно нуждалась в том, чтобы  кто-то  сказал  ей,  что
развод - не самый порочный поступок на свете. И я ей это  сказал.  Тогда
она решила продать свои драгоценности и вернуться в Испанию, где  надея-
лась найти прибежище в доме деда с бабкой.
   Сара все еще дрожала мелкой дрожью. Постепенно смысл его  слов  начал
доходить до нее, как камни, опускающиеся на дно взбаламученного пруда.
   - Это правда? - пробормотала она.
   - Dios, как могу я лгать? Как доказать тебе свою невиновность? -  Зо-
лотистые ястребиные глаза пронзали ее насквозь. -  Катарина  понятия  не
имеет, чего мне стоила та ночь. Мне она стоила семьи. И детей. Я  просто
не хотел причинять ей боль. Так что позволь  мне  самому  развеять  твои
застаревшие сомнения.
   Сара тяжело опустилась на стул - ноги отказывались служить ей.
   - Больше ничего не нужно. Я тебе верю.
   Он перевел дыхание, как после долгой гонки, и вздохнул.
   - Люсия была беременна, когда мой отец брос